Розовые облака. Повесть о любви, которой не было

      Утро, впрочем, не оправдало надежд Олега, наглядно продемонстрировав разницу между началом дня на море и в деревне. Мучившиеся с похмелья старшие, закинувшись кто таблетками, кто предусмотрительно припасённым пивом, припрягли девушек мыть оставшуюся после вчерашнего застолья гору посуды и готовить обед, а Олега вытолкали во двор и поручили наколоть дров для бани, сославшись на то, что, кроме него, из мужчин здесь есть только 67-летний Михал Алексеич, которому эта задача не под силу по вполне естественным физиологическим причинам. Олег, конечно, немного поворчал, что он тут в батраки не нанимался и вообще топор впервые в жизни видит, но под изумившим его прямо-таки просящим взглядом матери всё-таки взял тяжёлый колун. Дрова он колол, на его памяти, всего раз в жизни, да и то в какую-то лохматую древность (а вроде и тут же, в деревне, девять лет назад, – услужливо подсказала память), поэтому первые несколько чурбанов вышли комом. Зато потом дело пошло на лад, и ровная кучка дров стала быстро расти. Сбросив футболку и подставив тело жаркому полуденному солнцу, Олег снова и снова вскидывал колун над головой, с тоской думая о том, как же назавтра страшно будут болеть не привыкшие к такой физнагрузке руки, плечи и, пожалуй, спина. Родственнички, блин, мысленно чертыхался парень, стаскивая разлетавшиеся дрова в поленницу. Я тут так-то отдыхать приехал, а не вкалывать. Тоже мне, нашли бесплатную рабсилу...       Впрочем, как убедился Олег чуть позже, «бесплатной рабсилой» оказался тут не он один. Оклемавшиеся от вчерашнего разгулья женщины во главе с Ольгой Алексеевной и Викусей были брошены в сад, откуда теперь и доносился их весёлый смех, на сбор вишни и маленьких, но вполне съедобных груш. Всё это предстояло потом перебрать, помыть, очистить от косточек и пустить на варенье и компоты. Или съесть прямо так, что и предпочёл бы Олег – меньше мороки.       Устав окончательно, парень довольно оглядел выросшую поленницу и бросил колун. На какое-то время хватит, а потом пусть справляются сами. Жили ведь они как-то и без него, Олега. Проживут и дальше.       «Искупаться бы сейчас...» – с тоской подумал Олег, вытирая со лба пот. Кажется, тут совсем рядом, за деревней, протекает речка. Сходить, что ли, пока что-нибудь ещё делать не заставили...       Словно услышав его мысли, на крыльцо выскочили успевшие справиться со своими обязанностями Валя и Вася с полотенцами на плечах.       – Айда купаться, – тихо, чтобы не услышали в саду, заговорщицки прошептала Вася. – Пока бабушка с дедом спят...       Олег радостно кивнул и кинулся к машине, где так и валялась всё ещё его сумка, за плавками. Ладно уж, переоденется где-нибудь в кустах.       Река оказалась довольно глубокой, вода – тёплой, хотя и не слишком чистой, а берег – приятным, песчаным. Конечно, это был не крупный золотой песок морских пляжей, а какой-то мелкий и бурый, но и этого было вполне достаточно. Неподалёку загорали несколько местных жителей, но на них парню было глубоко фиолетово. Не дожидаясь девчонок, Олег, взметая тучу брызг, с разбега плюхнулся в воду и поплыл, с наслаждением чувствуя, как живительная прохлада обнимает разгорячённое тело, смывая пот, усталость и недовольство миром. Как же мало, оказывается, нужно человеку для счастья – просто после тяжёлой работы окунуться в хороший водоём. Да пожрать бы ещё не помешало.       Девушки, скинув шорты и футболки и оставшись в одних купальниках, не торопились забегать в воду. Зайдя примерно по колено, они стояли, привыкая к воде, и перекидывались шуточками по поводу целлюлита и свисающих боков друг друга. Ни того, ни другого парень, впрочем, не обнаружил. Похоже, подумал он, у девушек вполне нормально дразнить друг друга лишним весом, пусть даже этот лишний вес и существует исключительно в их головах. Олегу надоело ждать их, и он, подплыв поближе, обдал обеих фонтаном разноцветных брызг. Дружно завизжав, девчонки бросились было бежать, но поняв, что теперь уже проще поплыть, почти одновременно нырнули в воду. Не успел Олег опомниться, как сам оказался под ответным ливнем брызг и, смеясь, начал отбиваться.       – Двое на одного – нечестно! – весело вопил он, не забывая хорошенько обдать то одну, то другую. Девчонки визжали, закрывая лицо, и грозились его утопить. Или, на край, придушить ночью подушкой.       Наконец, надурившись вволю, они угомонились и стали просто плавать, вяло перебрасываясь парой фраз. Олег мысленно отметил, что Вася держится на воде весьма неплохо, хотя и плавает довольно медленно. Валя плавала чуть похуже, но, в принципе, тоже не тонула, и Олег расслабился, убедившись, что спасать утопающих ему сегодня не придётся.       Накупавшись, они с наслаждением покурили – вернее, с наслаждением покурили Олег и Вася, а некурящая Валя, напротив, с омерзением поотмахивалась от дыма, не преминув прочитать лекцию о вреде курения, на которую, впрочем, ни парень, ни девушка не обратили ни малейшего внимания, – ещё немного повалялись на тёплом песке, подставив солнцу кто спину, кто живот, затем ещё раз обкупнулись, смывая песок, и, весьма довольные, зашагали обратно к дому. Во дворе их уже, вперив руки в боки, поджидала Викуся.       – И где это вы были? – поинтересовалась она у дочерей, как будто так сложно было догадаться по их мокрым волосам и тёмным пятнам от купальников на одежде.       – Купались, – пожала плечами Валенсия. Викуся, видимо, удовлетворила своё любопытство, так как ждала их, похоже, вовсе не для того, чтобы выяснять, где их черти носят, потому что тоном судьи, обвиняющего жертву, провозгласила:       – Идите обедать. Потом вымоете посуду, я прослежу. И ужин сегодня готовите вы!       – Только за пятьсот рублей, – не моргнув глазом, отозвалась Вася. Викуся, давно привыкшая к шуточкам дочери, только хмыкнула.       – Хорошо, отдашь мне потом, – отшутилась она и ушла в дом.       – Ну вот вечно она хороший прикол испортит, – вздохнула Вася.       После обеда и мытья посуды Валя и Олег, отдыхая, лежали на диване второго этажа и читали: Валя – что-то в ноутбуке, Олег – книгу. Свой ноутбук у него с собой тоже был, но доставать его парню не хотелось. Интернет здесь всё равно не предвидится, а больше ничего интересного на компьютере нет. Да и на работе ему компьютера хватает по самое горло. Полистать бумажные страницы, восстанавливая в памяти почти уже забытые от этого ощущения, было сейчас, вдали от города и дел, куда приятнее.       Заскучавшая Вася решила наконец-то привести в порядок облезшие ногти; тщательно стерев старое покрытие ваткой, она притащилась на второй этаж с бутыльком ярко-красного лака и занялась маникюром. Резкий запах немедленно поплыл по комнате. Валя поморщилась.       – Опять свои когти красишь? – буркнула она. – Не надоело?       Её собственные пальцы с идеальным салонным французским маникюром в покраске не нуждались, и потому её крайне раздражали постоянные манипуляции с лаком младшей сестры. Вася, ничуть не смутившись, даже не подумала оторваться от своего занятия.       – Мои когти! Хочу – крашу, хочу – не крашу, захочу – вообще их плоскогубцами повыдергаю! – авторитетно заявила она.       – Повыдергай! – немедленно кровожадно согласилась Валя.       – А я не хочу! – гордо отозвалась девушка, тщательно прокрашивая средний палец левой руки и как бы невзначай демонстрируя его сестре. Олег хмыкнул.       – Так неинтересно! – никак не реагируя на средний палец и усердно изображая зевок, сообщила Валенсия.       – Давай повырдегаем тебе. Сразу весело станет, – хищно ухмыляясь, предложила Вася. Валя предпочла сделать вид, что не услышала. Она не думала, что ей понравится ходить без ногтей.       Докрасив правую руку, Василина тщательно завернула бутылёк с лаком и пригорюнилась. Ничего не трогать руками десять минут, пока сохнет лак, было для неё пыткой. В надежде, что покрытие ногтей высохнет быстрее, если как следует обдать его воздушным потоком, девушка начала усердно дуть на пальцы.       – Не сотрясай воздух! – лениво проворчала Валя, отрываясь от экрана. – Ты мешаешь читать.       – Нечего тут читать, когда я ногти сушу! – злорадно хмыкнула Вася. – Повесели меня пока лучше.       – Могу подушкой треснуть, – усмехнулась в ответ сестра.       – Подушкой не надо. У меня ногти смажутся, – покосившись на кучку маленьких диванных подушечек, забеспокоилась девушка и, поняв, что на этом фронте ловить нечего, переключилась на другой объект:       – Олег!       – М-м-м? – отозвался тот, даже не поднимая глаз от книги.       – Расскажи мне что-нибудь. Ну пожалуйста, – на всякий случай добавила она, видя, что тот не торопится идти на контакт. Парень наконец оторвал взгляд от ровных строчек и с интересом посмотрел на девушку. Лохматая после купания, с растопыренными напряжёнными пальцами, которыми она старалась ничего не задеть, она выглядела забавно.       – Пятьсот рублей, – усмехнувшись, сообщил он.       – Эй! Это моя такса! – не замедлила возмутиться Вася. – И вообще, что за жмотство? Расскажи что-нибудь бесплатно!       – Бесплатно я могу рассказать тебе максимум один анекдот. Причём нецензурный, – пожал плечами тот. – Остальные услуги оплачиваются по тарифу.       – Продажная рожа! – расхохоталась Вася, тут же ловко увернувшись от летящей в неё подушки. – Ладно Валя, она по жизни продажная женщина, но уж от тебя не ожидала!       Теперь подушки выстрелили уже залпом. Спасаясь от подушечного ливня, девушка, хохоча, вылетела из комнаты.       – Дурында, – вздохнула Валя ей вслед, поднимаясь и собирая разбросанные подушки. Олег лишь усмехнулся. Детская непосредственность Васи ему нравилась. Он и сам был таким когда-то. Теперь, пожалуй, уже слишком давно...       К вечеру подруги Викуси, которых назавтра ждал неизбежный рабочий день, уехали в город, домой. В доме наконец-то воцарились относительные тишина и покой, нарушаемые лишь любительницами громко поговорить Викусей и Ольгой Алексеевной. Спасаясь от их воплей, «молодёжь» отказалась спускаться на первый этаж и заседала на уже облюбованном втором. Вася сидела у окна, задумчиво любуясь закатом. Валя быстро-быстро печатала что-то на своём ноутбуке – то ли диссертацию по юриспруденции, то ли дневник. Олег пытался читать, но мысли нет-нет да убегали от книги, оставляя глаза бессмысленно водить взглядом по строчкам. Опомнившись, приходилось перечитывать всё заново. В конце концов Олегу надоело это занятие, и он отложил книгу.       – Хочу гулять, – потянувшись, пожаловался он.       – Пошли, – немедленно вскочила Вася. – Я тоже хочу. Пойдёшь с нами, Лен?       Валенсия поморщилась, услышав непривычное обращение, и отрицательно качнула головой. Она не видела смысла в бесцельном шатании по деревне, когда здесь, дома, с ноутбуком и книгами, можно было проводить время куда продуктивнее. И так слишком много уже сегодня потратили времени на всякие глупости вроде купания и мытья посуды.       – Не хочу. Идите сами. У меня тут дела ещё.       – Ну как хочешь, – пожала плечами Вася и, оглянувшись на Олега, начала спускаться вниз.       – Она всегда такая занятая? – усмехнулся тот, когда они уже вышли на улицу, где Валя не могла их услышать.       – Да нет, – рассеянно отозвалась девушка. – Иногда отвлекается. Но редко. Мне кажется, мама всю жизнь требовала от неё слишком многого, и она привыкла из кожи вон лезть, чтобы что-то доказать ей… Вот только что, я не понимаю. Мама и сама-то не слишком здорово училась, чтобы требовать этого от Вали. Однако Валя всё-таки закончила школу с золотой медалью и даже в универе шла на красный диплом, но что-то под конец не сложилось…       – А ты? – полюбопытствовал Олег.       – А я закончила с серебряной, – усмехнулась Вася. – Практически не прилагая к этому никаких усилий, потому что мне всё легко давалось. А в универе я главная троечница.       – Почему? – не понял Олег, у которого у самого в кармане лежал красный диплом. Без школьных медалей, правда – не хватало усидчивости.       – Лень, наверное, – усмехнулась девушка. – Зачем готовиться к семинару, если можно погулять или почитать что-нибудь, что тебе действительно интересно?       – А может, Валя хочет доказать ей, что она особенная? – снова заворачивая тему к Валенсии и Викусе, предположил Олег. Ему было интересно узнавать, как складываются взаимоотношения между родителями и детьми в других семьях.       – А разве для каждого родителя их ребёнок не особенный? – чуть приподняла брови Василина. – Мне всегда казалось, что это так. Особенный и самый лучший в мире.       – Это точно, – хмыкнул Олег, припоминая, как ему, ещё молодому и зелёному, Ольга Алексеевна любила поездить по ушам на тему его, Олеговых, уникальных способностей и большого будущего. Если он сам не пустит свою жизнь под откос, конечно. Тогда он ей верил. А потом перестал, увидев, что ничего особенного с ним не происходит, суперменом он не становится и вообще самый обычный заурядный человек, ничем не отличающийся от других. Это он и высказал Васе. Та задумчиво хмурилась.       – А мои родители никогда не говорили мне, что я какая-то особенная и меня ждёт великое будущее, – медленно водя лепестками сорванной ромашки по подбородку, задумчиво сказала она. Он взглянул на неё. Взгляд девушки был устремлён куда-то вдаль – то ли на видневшуюся на горизонте группку деревьев, то ли в глубины памяти.       – Даже не знаю, жалею я об этом или нет, – помолчав, будто проанализировав всё, что хотела, добавила она. – Конечно, каждому ребёнку, пожалуй, хочется слышать такое от родителей... Но винить их, если они не говорят такого? Абсурд. Родительская любовь выражается по-разному. Мои, насколько я помню, почти не ограничивали меня в свободе. Во всяком случае, мне всегда хватало её на всё, что я хотела делать.       Она быстро по одному оборвала лепестки ромашки и поморщилась. Последние три так и остались на стебельке, брошенном в траву. «Похоже, не любит», – подумал Олег, прикидывая, на кого она могла бы гадать. И тут же обозвал себя идиотом за то, что его вдруг с чего-то это заинтересовало. Он нагнулся и, сорвав новый цветок, протянул его девушке – вдруг в этот раз повезёт больше. Вася благодарно улыбнулась уголками губ.       – Ты думаешь, это показатель любви, а не наоборот? – продолжая развивать тему, ляпнул он и тут же пожалел. Это, наверное, рай по сравнению с вечносущим бдительным оком Ольги Алексеевны, из взора которого ему удавалось выпадать лишь на редкие минуты. Вася снова задумчиво помолчала, следя за неторопливо плывущими прямо на оранжевое солнце серо-розовыми облаками.       – Я не знаю, – наконец сказала она. – Но мне не хочется ни в чём винить моих родителей. Они дали мне такое воспитание, какое могли. И причём не самое худшее в мире.       Да уж, снова мысленно вздохнул Олег. Пожалуй, тебе жилось намного лучше по сравнению со мной. А вот выросла бы ты под присмотром Ольги Алексеевны...       Он хотел было спросить, кого именно девушка называет своими родителями – отца и мать, отца и мачеху или же всех троих – но не решился, боясь обидеть. Они молча пошли дальше, любуясь закатом.       Это была их первая вечерняя прогулка, обернувшаяся впоследствии целой чередой вечеров, полных приятных и не очень бесед. А пока лишь подходил к концу очередной день – здесь, в деревне, и далеко-далеко по раскинувшемуся горизонту.