Розовые облака. Повесть о любви, которой не было

      Следующее утро, как и ожидал Олег, поприветствовало его болью в натруженных вчера мышцах. Боль, впрочем, была вполне терпимая и даже приятная – парню всегда нравилось ощущать подобную. Ведь если мышцы болят – значит, станут сильнее. Единственное, что омрачило ему настроение – дурацкий сон, приснившийся под самое пробуждение, а потому, как назло, запомнившийся. Сначала он куда-то ехал на своей «девятке», потом бежал, то ли от кого-то, то ли за кем-то… Потом перед ним вдруг нарисовалась его бывшая, та самая, из-за которой пришлось сменить симку, которая плакала и кричала на него: «Ты меня никогда не любил! Ты вообще не умеешь любить!». Потом прибежала Ольга Алексеевна и стала утешать бывшую, сердито зыркая на Олега и в промежутках между всхлипываниями девушки вставляя «Где мои внуки?» и «Эгоист!»… В общем, сон и сон, один из тех, которые Олег называл «мусорными» и «бессмысленными отрыжками подсознания», но почему-то он оставил пакостное ощущение на душе. «Будто кошки нагадили», – как выражалась Ольга Алексеевна.       Валя и Вася, словно по боевой тревоге поднятые с утра пораньше на обязанностях внучек, которых можно и даже нужно эксплуатировать, уже торчали в огороде. Так уж тут было заведено – летом в деревне работали все, даже те, кому не особенно-то и хотелось. Олег немного поборолся с совестью, решая, стоит ли присоединиться к ним, и, вздохнув, сдался. Тем более что и Ольга Алексеевна уже начала посматривать на него как на лентяя, которому срочно нужно придумать какое-нибудь занятие, чтобы не дармоедничал.       Девчонки, лениво пропалывавшие картошку, то ли уже устав друг от друга, то ли по заведённой у них сестринской привычке играли в игру «Ты настолько тупая, что...». Суть игры сводилась к тому, чтобы по очереди продолжить эту фразу на основе только что сказанной, максимально подколов соперницу. Олег, беззвучно усмехаясь, несколько минут послушал аргументы типа «вместо того, чтобы отдыхать, постоянно строчишь свою диссертацию», «даже не знаешь, что я пишу вовсе не диссертацию», «даже не понимаешь, что мне пофиг, что ты там пишешь», а затем, утомившись, объявил себя судьёй и засчитал победу Василине, осадившей сестру фразой «Ты настолько тупая, что даже Олег вон щас это подтвердит», на которую Валя не нашлась что ответить, а только разевала рот, как выброшенная из воды рыба. На «нечестное судейство» Валенсия обиделась и принялась дёргать траву с такой энергичностью, будто вознамерилась вырвать к чёртовой бабушке весь огород, причём стараясь швырнуть выполотые стебли за спину так, чтобы они прилетели в Васю или Олега, но постоянно промазывая. Впрочем, это занятие быстро утомило её, и, угомонившись, она предложила поиграть во что-нибудь ещё. Явно скучавшая Вася идею одобрила, а вот Олег отказался, сообщив, что сегодня он исключительно судья. Девушки не стали его уговаривать и поиграли в загадки, упрощённую версию игры «Есть контакт!» и ассоциации. В двух играх из трёх Олег заслуженно присудил победу Вале, и счёт между сёстрами сравнялся, дойдя до двух очков на каждую. Валя, впрочем, рвалась ещё оспорить победу Васи, но Олег важно сообщил ей, что решение судьи уже принято, и пересматривать он его не будет. Василина тем временем только хихикала и, поймав взгляд Олега, благодарно улыбнулась ему, на что тот лишь отмахнулся: не за что, мол, честно ведь играем. Хотя в глубине души он с куда большим удовольствием поддерживал озорницу Васю: её звонкий смех в ответ на любые неудачи нравился ему куда больше, чем недовольное ворчание Вали.       Изрядно утомившись, троица объявила на сегодня рабочий день оконченным и ушла на реку, где Вася одержала очередную победу над сестрой в заплыве до противоположного берега и обратно. Олег лениво загребал воду руками, наблюдая, как сёстры шутливо пытаются утопить друг друга на мелководье, и размышлял, что им вдвоём, пусть и в разных семьях, пожалуй, живётся куда веселее, чем ему одному. Да ещё и с Ольгой Алексеевной...       Вечером, после ужина, Викуся торжественно вручила Вале маленькую зелёную флешку и попросила её, как спеца в английском, помочь ей с переводом какой-то статьи про Африку. Василину же она отослала на крыльцо чистить от косточек так и не съеденные вишни, чтобы сварить из них варенье. Немного смущаясь, Вася попросила Олега помочь ей, и он, пожав плечами, согласился. Почему бы и нет, в конце концов. Это ж не дрова колоть.       Викуся немного покрутилась с ними на крыльце, командуя, как лучше всё делать, чтоб сок от вишен не брызгал во все стороны, и, убедившись, что «дети» делают всё как надо, унеслась в дом болтать с родителями и Ольгой Алексеевной. Вася и Олег снова остались наедине. Это обстоятельство немного смущало обоих, и, чтобы отвлечься, они обсуждали лёгкие, не напрягающие темы. Олег, к примеру, заметив, как носятся по двору котята красивой трёхцветной кошки Михал Алексеича, пожаловался, что всю жизнь хотел иметь кота, но завести его было нельзя из-за аллергии Ольги Алексеевны. Вася рассказала, что тоже всё детство хотела котёнка, но мечта исполнилась только три года назад, когда родители, вконец замученные уговорами, наконец-то сдались. Теперь дома у Васи обитала красивая пушистая кошка, страшно любившая орать среди ночи и мешать хозяйке спать. Несмотря на это, кошку Вася любила и даже пожаловалась, что скучает без неё. От кошек они перешли к обсуждению других домашних питомцев, и, смеясь, взахлёб рассказывали друг другу забавные истории про своих друзей, у которых жила какая-нибудь редкая живность – от хорьков до тарантулов. Сойдясь в итоге на мнении, что кошки всё-таки наиболее удачные и приятные животные для небольших городских квартир, они обнаружили, что, во-первых, уже совсем темно и не спасает даже висящий над крыльцом фонарь, во-вторых, уже довольно поздно и даже нападавшая на них стая комаров удалилась спать, а в-третьих, вишня наконец-то кончилась.       Валя всё так же сидела на диване, уставившись в ноутбук. Похоже, она даже не отрывалась от него.       – Слушайте, – внезапно спросила она, обнаружив их присутствие, – а что больше всего любят есть слоны?       – А тебе это зачем? – немедленно насторожилась Вася. – Хочешь слона завести?       – Угу, – буркнула та. – Одного уже завела вон, Василиной зовут, – и, ловко поймав брошенную в неё сестрой подушку, нетерпеливо спросила: – Ну так знаете или нет?       Олег и Вася синхронно покачали головами. Васе удалось лишь припомнить, что она где-то читала, будто слоны любят соль.       – Ага, и по-любому жрут её тоннами, – хмыкнула Валя. – Блин, и интернета как назло нет… – тут она критически оглядела их красные от вишни ладони, которые не отмылись даже щёткой, и, ухмыльнувшись, добавила: – Ладно, мясники-разбойники, давайте спать ложиться, что ли. Только не прирежьте меня ночью.       Вася пообещала, что обязательно прирежет, и принялась разбирать постели.       Десять минут спустя они уже лежали на своих диванах – сёстры на большом, Олег на маленьком – и пытались уснуть. Валя, однако, никак не могла угомониться.       – Ну вот собаки, ясен пень, любят мясо, – продолжала бормотать она. – Кошки – ну тоже мясо, молоко, сметану там… Жирафы – листья, они ж травоядные... А может, слоны тоже травоядные?       – А моя кошка не ест сметану, – внезапно влезла Вася. – Может, она больная? Может, ей лечиться надо?       – Это тебе лечиться надо, – проворчала Валя. – Заткнись уже и спи, овца.       – Сама заткнись, курица! – взвилась та. – Это так-то ты тут всем спать мешаешь!       Олег тихо усмехался, слушая доносившиеся с соседнего дивана звуки яростной борьбы подушками. Наконец шум сражения стих, и снова воцарилась тишина. Судя по злобному шипению Вали, потиравшей ушибленную голову, победа осталась за Васей.       – Четыре – два! – негромко выдал Олег, подводя итог очередной – уже шестой по счёту за день – схватке.       – И ты тоже заткнись, – раздалось в ответ Валино ворчание. Вася захихикала.       Ночь, наверное, уже давно перевалила за свою половину, когда Олег, устав бороться с внезапно напавшей бессонницей, решил выйти покурить. Ему казалось, что девчонки давно уже крепко спят, однако когда он поднялся и начал одеваться, одна из голов на соседнем диване приподнялась.       – Ты куда? – свистящим шёпотом Васи спросила голова.       – Прошвырнусь пойду, – пожал плечами парень. – Не спится.       – А можно с тобой?       – Ну пошли, – удивлённо отозвался Олег. Не отказывать ведь ей, в самом деле. Тем более что и причин для этого у него не было…       ...Они сидели на берегу реки. Вдвоём. Молча курили, выпуская серый дым в тёмно-синее небо, усыпанное светлячками звёзд. Ночь обнимала деревню, мягко укутывая дома, уютно подмигивающие ей светом пары ещё не спящих окон. Изредка в чёрном стекле воды всплескивала рыба, и по глади быстро разбегались круги, баюкая отражения звёзд. Мирно звенели комары, которым отвечал откуда-то из чужого огорода нежный голос сверчка.       Ночь была прекрасна. Правда, прекрасна она была только для Васи, Олег же, ворча, проклинал комаров и мокрую от росы траву, на которой они сидели. Девушке же, похоже, всё было нипочём. Во всём она искала только прекрасное – и находила его. Как будто мир, словно добрый волшебник, щедро отсыпал каждому именно то, что тот хотел бы в нём видеть. Олег уже подметил эту особенность Васи, но ничего не говорил. По его мнению, мир не заслуживал того, чтобы так его любить. И странно, что девушка этого не понимает. Видно, мало её ещё жизнь побила, ох, мало...       Свежий воздух, уже по-августовски прохладный, вкусно пах водой речушки, землёй огородов, тополем, нависшим над их головами. И ещё чем-то особенным, как пахнет только августовская ночь за городом. Старая луна, будто оранжевый грустный смайлик – левая скобка, – только поднималась над горизонтом. Иногда в тёмном небе вспыхивали метеоры – планета проходила через поток Персеид. Задрав голову, Вася не отрывала глаз от неба, чтобы не пропустить очередной росчерк падающей звезды.       – Странно, – усмехнулась она.       – Что странно?       – Давно заметила, что ночью люди меняются. Все заботы дня отходят на второй план и кажутся совсем не важными. Люди думают и говорят о совершенно других вещах, о которых и не подумали бы заговорить днём. Как будто ночью в нас просыпаются совсем другие мы, которые вновь засыпают с приходом утра...       – И к чему это? – не понял Олег.       – Просто сейчас я ощущаю себя другой, нежели днём. Уже не напрягает то, что напрягало при свете солнца. Не хочется никуда бежать и что-то делать. Хочется сидеть вот так, наедине со Вселенной, и смотреть на звёзды...       Олег напряжённо помолчал, будто бы обдумывал нечто мучившее его.       – Слушай, а тебе снятся сны? – вдруг спросил он.       – Конечно, – медленно, чтобы не нарушать неторопливый ритм ночи, ответила девушка. – Всем снятся сны.       – А какой чаще всего?       Вася чуть улыбнулась уголками губ.       – Чаще всего они не повторяются. Правда, был один, который снился раза два или три в жизни… Честно говоря, я бы с удовольствием смотрела его хоть каждый день.       Она помолчала. Молчал и Олег, ожидая продолжения.       – Я видела золотое поле, – откинувшись на спину, чтобы оказаться лицом к лицу с небом, и раскинув руки, тихо начала она. – Поле подсолнухов. Над этим полем опрокинуто розовое небо. Точнее, небо-то не розовое, но на нём так много розовых облаков, что оно само кажется сотканным из розовой ваты... Слева, немного подальше, поле обрывается вниз крутой пропастью. Что там внизу, не видно – всё окутано туманом. И с той стороны, издалека, улыбается мне оранжевое рассветное солнце. Все подсолнухи раскрываются ему навстречу, поворачивая к нему головки. Только подсолнухи, до самого горизонта... Складывается такое ощущение, что этот кусочек мира оторван от земли и летит высоко-высоко над ней, а под ним осталась лежать серая пелена облаков... Но туда, вниз, под туман, мне совсем не хочется. Я чувствую, что моё место здесь. Что я пришла туда, куда шла всю жизнь. Отворачиваясь от пропасти, вдали я вижу огромное раскидистое дерево. Дуб, наверное. Я такие, честно признаться, только на картинках видела. Под деревом я еле различаю крышу маленького домика. И я иду туда. Я чувствую, что там меня ждут. И я иду, осторожно раздвигая толстые стебли подсолнухов, которые в ответ ласково гладят мои руки лепестками. Я иду... Мне совсем легко, кажется, что стоит оттолкнуться от земли – и я полечу... Я знаю, что я попала в мир, о котором всегда мечтала. В мир, где нет зла, лжи, зависти, боли. Где нет денег, политики, экономики, индустрии. Есть только дом посреди бескрайнего поля подсолнухов. Дом, где все любят друг друга. Где всегда звучат смех и весёлые песни. Где слова только утешают, но никогда не жалят. Где все заботятся друг о друге, как о родных, потому что все здесь и так родные друг другу. Мир, который невозможен на земле...       Она перевела дух, села и закурила. Огонёк зажигалки разогнал ночную тьму, осветив её лицо и отразившись в глазах. Олегу показалось, что он на миг увидел в них не отражение крошечного огонька, а отблески розовых облаков.       – Я иду к этому дому, – снова ложась на спину, продолжила девушка. – Вокруг него растут яблони. Рядом – маленький колодец, качели, несколько пристроек. Позади, кажется, маленький огородик. Ограда из серого камня отделяет его от подсолнухового моря. А сам он – будто из сказки. Красивый, аккуратный, с огромным крыльцом из светлого дерева, обращённым на запад... На крыльце стоят два кресла-качалки. И я откуда-то знаю, что одно из них – моё. Затаив дыхание, я поднимаюсь на крыльцо, уже слыша из распахнутых окон, на которых колышутся белоснежные занавески, весёлый смех. И я робко дёргаю дверь. Она открывается. Я прохожу дальше, жадно вдыхая запах свежего дерева, которым полнятся сени. Дальше кухня, которая встречает меня запахом пирожков с капустой. А за ней – комната... Огромная, светлая, из которой доносится очередной взрыв смеха. Я колеблюсь. Что я увижу там? Я уже догадываюсь. Но не могу поверить своему счастью. Непослушное сердце замирает, пропуская пару ударов. Я жадно вдыхаю воздух и делаю шаг туда, застывая на пороге... Я вижу посреди комнаты огромный стол. А вокруг него... Вокруг него сидят все те, кто был мне дорог в этой жизни. Все, кого я любила. Это совсем разные люди, но они почему-то все знакомы и живут одной большой семьёй, как-то умещаясь в этом домике. Они замечают меня и вскакивают с мест. Они все молоды, красивы, здоровы. Все, как один, бросаются обнимать и целовать меня. И я счастлива. И я плачу, потому что знаю, что нашла свою мечту. Что я, каждая моя клеточка, каждый атом, их которых я состою – всё появилось в этой Вселенной только для того, чтобы однажды прийти в этом дом. Прийти и остаться в нём навсегда...       Она резко села и затушила об землю окурок. Олегу показалось, что она тихо всхлипнула.       – А что потом? – он едва узнал свой внезапно севший голос.       – А потом – ничего, – грустно отозвалась она. – Потом я просыпаюсь. Протирая глаза, понимаю, что я снова вернулась в обычный мир. А того мира нет. Нет и никогда не будет. Он был только сном. И разве что розовые облака напомнят мне о нём...       Олег молчал. На тёмном небе медленно поднимался грустный оранжевый смайлик – серп стареющей луны.