Красные Ночи

1 Иногда наступает такой период, когда изменения необратимы. Некоторые зовут это время кризисом, когда старые устои рушатся под новыми обстоятельствами жизни. Изменения необратимы, и они пришли в группу Рика вместе со мной. Я принесла с собой кризис, и многих это кардинально не устраивало. Кому хотелось менять то, что так успешно функционировало целых два года? Некоторые меня откровенно боялись. Мамы нашептывали что-то своим детям и уводили их сразу же, как в поле видимости появлялась я. Некоторые меня откровенно презирали, они как будто боялись дышать со мной одним воздухом, считая, что я чумная. А некоторые ненавидели. Но мне не хотелось уходить. Тот человек, который родился во мне в той камере, под дулом револьвера Рика, говорил, что он хочет остаться здесь, несмотря на все то, что происходило. Не знаю почему, но меня больше не держали в камере. Возможно, это дело рук Дерила. Я видела, с каким осуждением на него смотрят Саша, Тайрис и другие члены совета. Все, кроме Мэгги, и, пожалуй, Гленна. Что касается Рика, то тот почти перестал участвовать в общественной жизни, все время посвящая Джудит и огороду. Так он восстанавливался. Маленькая Джудит была его спасательным кругом. По просьбе Мэгги и Хершеля, я выходила из камеры лишь поздно ночью, когда почти все уже спали или начали заниматься своими делами. Тогда я накидывала толстовку и тихо выходила на улицу, большими вздохами впитывая в себя свежий воздух, который так отличался от затхлого тюремного. Я садилась на деревянную скамейку и смотрела на небо, иногда замечая падающую звезду. Когда-то говорили, что в такие моменты нужно загадывать желание. Но я не знала чего попросить. Слишком был велик выбор. Иногда ко мне приходил Дерил, каждый раз напоминая, что выходить из камеры опасно. И всякий раз я не знала, что ему на это ответить. Он приносил с собой еду, прекрасно зная, что я не осмелюсь попросить сама. Но эта ночь стала исключением. В эту ночь я не дошла до своей скамейки. 2. - Доброй ночи, – прошептала Мэгги, заглядывая ко мне. - И тебе, – улыбнулась я, подходя к ней. – Все уже легли? Она быстро посмотрела по сторонам и прислушалась: - Да. Вроде тихо. - Тогда я, пожалуй, пойду, подышу воздухом. - На, – сказала она, протягивая мне что-то черное. В темноте было сложно понять, что именно. Я протянула руку в ответ, и почувствовала ладонью холод стали. - Пистолет? – непонимающе проговорила я, на автомате забирая его. - Только никому не говори, – ответила она, судорожно осматриваясь. – Мы с папой и Гленном посоветовались, и решили, что защита тебе не помешает. - А остальные? Они не знают? - Тебе нужно чем-то защищаться в случае угрозы, ты такой же человек, как и все. И не спорь. - Они и так меня ненавидят… - Людям свойственно ненавидеть то, чего они не понимают. - А ты? Ты понимаешь? Ведь я сама не в курсе, что я такое. - Ты человек. Просто человек, которому повезло выжить, – ответила она. - Спасибо. - Многие здесь так думают. С каждым днем они все больше убеждаются в том, что ты такая же, как и они. Ты на верном пути, – сказала Мэгги, уходя. - Хотелось бы верить, – прошептала я сама себе, убирая пистолет в задний карман джинсов. Убрав темные волосы в высокий хвост, и накинув на плечи толстовку, я направилась к выходу из жилого блока. Все тело буквально дрожало в предвкушении того, что я, наконец, почувствую на себе свежий августовский ветер. И, возможно, придет Дерил. Будет ворчать, размахивать руками, объясняя, что мне нельзя выходить из камеры. А потом он достанет из кармана яблоко или другую съедобную диковинку, раздобытую им в очередной вылазке, и молча положит ее передо мной. - Саманта? – вдруг кто-то позвал меня из темноты. Я напряглась, интуитивно прикладывая руку к пистолету. - Это я, Саша. Мне бы хотелось с тобой поговорить, – сказала девушка слегка дрожащим голосом, выходя из темноты. - Я слушаю. - Не здесь. Мы всех перебудим. Иди за мной. Саша вела меня по какому-то коридору, отводя меня далеко от жилого блока. Мелькали тени, под ногами что-то хлюпало. Плохое предчувствие не покидало меня ни на секунду, но я не останавливалась, продолжая верить в человеческую честность до тех пор, пока из-за поворота коридора не выскочил Тайрис: - Привела? – спросил он зачем-то, хотя прекрасно видел меня. - Тай, умоляю, – пробормотала Саша, отходя в сторону, – аккуратно, Диксон может узнать. - Ну да, – проговорила я, осматривая габариты Тайриса. – И как же я не догадалась. Вендетта. - Ты пришла, и начались проблемы, – прорычал Тай, почти что прижимая меня к стене. – Рик сходит с ума, люди тебя боятся, думая, что ты ночью перегрызешь им глотки! Забор ходит ходуном, каждый день норовит обрушиться! - Как я могу быть связана с забором? - Они чувствуют тебя! - Они чувствуют меня так же, как и других! Они точно так же хотят меня сожрать! - Ты не такая как мы, – сказал он, прижимая меня к стене. Вдруг раздался резкий звук падения металлического предмета на бетонный пол. - Что это? – пробормотала Саша, наклоняясь. – Пистолет? У тебя был пистолет?! Низ тела похолодел от волнения и страха. - Лишь для самозащиты, – ответила я, в упор глядя на Тайриса. В воздухе повисла гробовая тишина. Я чувствовала на щеках дыхание Тайриса, он был настолько близко, что я чувствовала запах его пота. - Что ты собираешься со мной сделать? – прошептала я, пытаясь вырваться. Тай крепче вжал меня в стену, не давая ни малейшей возможности пошевелить конечностями. - Я хочу разбудить в тебе ходячего. Я хочу показать всем, что ты не та, за кого тебя принимают. - Как ты разбудишь во мне ходячего? – воскликнула я, и тут же задохнулась от резкого удара в солнечное сплетение. Тайрис умел быть так, что в глазах появлялись звезды, словно ты попадал в чертов мультик. Вот и сейчас перед глазами что-то закрутилось, меня согнуло пополам, хотя боли, как таковой, я не почувствовала. Я просто задыхалась. - Ну? Что ты чувствуешь? – крикнул Тай, постепенно входя в раж. - Успокойся, пойдем отсюда, – воскликнула вдруг Саша, хватая его за руку. – Мы слишком далеко зашли! - Погоди. Смотри, ее глаза наливаются кровью.,– азартно прошептал он, светя фонариком мне в лицо. - Ей больно! – крикнула Саша. - А мне было не больно, когда из-за таких как она, я потерял Карен? И чуть не потерял тебя? – ответил он, занося кулак для очередного удара. Если бы Саша не повисла на его руке, то от моего черепа мало бы что осталось. Но она замедлила удар, и его огромный кулак прошелся вскользь по скуле, попутно разбивая нижнюю губу. Во рту почувствовался солоноватый вкус крови. Я рухнула на пол как подкошенная, пытаясь заслонить и без того разбитое лицо от новых ударов. Я прекрасно знала, насколько опасна для меня любая ссадина и рана. Каждая из них может стать для меня последней. - Пойдем, Тай, умоляю, – шептала Саша, заикаясь. – Посмотри, что ты натворил. Пойдем! - Она мертва? – спросил он, сплевывая в сторону. - Я не знаю… - сказала Саша. Казалось, что она плачет. - Ее никто не должен найти. Последнее воспоминание того вечера заключалось в том, что меня куда-то волокли по бетонному полу, который устилали разлагающиеся остатки ходячих. 3. - Эй, Мэгги. – сказал Дерил, подбегая к девушке. – Сэм не видела? Мэгги воткнула лопату глубоко в землю и перевела дух: - Ночью видела. Я заходила к ней. А что случилось? - Не знаешь, она собиралась куда-нибудь? - Да. - растерянно ответила Мэгги. – Она хотела погулять, она сама мне сказала. - Черт! – воскликнул Диксон, с силой пиная лопату, которую секунду назад отложила Мэгг. Лопата отлетела на пару метров, Дерил даже не посмотрел в ее сторону. - Я помогу тебе! – крикнула Мэгги, стягивая перчатки и бросаясь вслед за охотником. - Нет. Я сам. Займись ходячими за забором. 4. Жуткий холод стянул все мышцы, первые несколько минут после пробуждения я не могла пошевелить даже пальцем. Лицо зудело, в районе живота чувствовалось сильное и тревожащее покалывание. Я прикоснулась рукой к губам. На пальцах остались следы полусвернувшейся крови. Здесь было темно настолько, что я не видела даже движения собственной руки. Кажется, в углах что-то шевелилось, что-то ползло прямо ко мне. Или это просто игра больного воображения, не знаю. Я осторожно поднялась на колени и выставила вперед руки, чтобы не налететь на что-нибудь, и не покалечить себя еще сильнее. Злости не было, была бесконечная усталость и желание поскорей от всего избавиться. - Давай, Сэм. Никто твою задницу не вытащит, кроме тебя самой. Я поднялась на ноги, меня зашатало, и я вновь упала, зацепив какие-то металлические ведра. Грохот раскаленным свинцом отозвался в моем мозгу и ушах. - О Боже, – шептала я, потирая ушибленную руку. - Эй! – вдруг крикнул кто-то словно из ниоткуда. – Я знаю, ты там! Иди на звук моего голоса, давай! Я вновь поднялась на ноги, пытаясь сохранить утерянное ранее равновесие. - Давай, двигайся сюда, – говорил мне голос. - Я не знаю, где я, – сказала я, судорожно оглядываясь и боясь идти вперед. – Я ничего не вижу. - Ай, черт. Погоди. Через мгновение дверь распахнулась, заставив меня зажмуриться от того небольшого потока света, что был в коридоре. - Какого черта ты тут делаешь? – воскликнул обладатель голоса, хватая меня под руку, и выводя из темного помещения. - Долгая история, – прошептала я, узнавая сильные руки Дерила Диксона. Мы вышли в более или менее светлый коридор, и я почувствовала себя гораздо лучше, все былые страхи явно остались в той странной комнате. - Твое лицо… - прошептал Дерил, осторожно прикасаясь к моей скуле. - Все очень плохо? – спросила я, на секунду замирая. - Ну… - протянул он, доставая из кармана грязный платок, и прикасаясь к нему языком. – Эту кровь можно легко убрать, – добавил он, осторожно промокая губу когда-то белой тканью. Я вздохнула, давая ему возможность колдовать надо мной. Его сильные руки вдруг стали трепетными и мягкими, они приносили успокоение зудящим ссадинам. - Пошли, – наконец, сказал он, беря меня под руку и давая опереться на себя. - Как ты умудрился найти меня? – спросила я через некоторое время. Дери Диксон резко остановился, и развернул меня к себе. В его глазах начинали зарождаться огоньки ненависти. - Кто это сделал? Я опустила глаза, не в силах выдержать его тяжелый взгляд. - Я разберусь сама. - Я вижу, как ты разобралась, – прошептал он, махнув рукой в сторону моего лица. – Я спрашиваю еще раз: кто? - Ты не должен связываться со мной, – вдруг сказала я откидывая со лба прядь волос. – В лагере неспокойно. Из-за меня у тебя могут начаться проблемы. - Да плевал я на проблемы! – воскликнул Диксон, сверкнув глазами. – В лагере все тихо! - Посмотри на меня! – крикнула я, не выдержав. – Это ты называешь «все хорошо»?! Они меня ненавидят! Я тяжело вздохнула, переводя дух, и продолжила: - Я ошибалась на счет того, что мое место здесь. И мне следует уйти, прямо сейчас. Дерил поднял на меня свои серо-голубые глаза и проговорил: - Ты говорила, что твое место рядом со мной. - Я ошиблась. Диксон смотрел на меня глазами ребенка, которого только что предал самый близкий человек. На душе было мерзко, но я хотела спасти нас обоих. Да кого я обманываю, я хотела уберечь его от беды. - А знаешь что? – вдруг сказал он. – Мне плевать на тебя. И всегда было плевать. Иди вперед. - Куда ты меня ведешь? - Шагай. Так мы дошли до жилого блока. Дерил завел меня в камеру, и закрыл дверь на ключ, вновь делая из меня узницу. - Бет, возьми ключ, – сказал он молодой девушке, держащей на руках ребенка. – Не открывай ни при каких обстоятельствах. - Но нужно обработать ушибы, – сказала Бет, с беспокойством оглядывая меня. - Пусть Хершель сделает это сквозь решетку. Дерил Диксон бросил на меня свой последний взгляд, прежде чем выйти из комнаты. Я предала единственного человека, которому, возможно, я была дорога. Но кто знает, может, так я смогла уберечь его от бунта в лагере и ножа в спину от Тайриса? Человеческая ненависть, подпитываемая огромными потерями, сжигала многих. Она была такой же чумой, как и та зараза, что заставляла мертвых подниматься из могил. И еще неизвестно, что страшнее.