Я никогда не буду твоим!

Саундтрек к главе: Alessandro Safina - Luna Посвящение: Лине Рыбаковой, великолепному автору, надёжной подруге и преданному читателю этого фика! Попробуйте определить, а что для вас - сон? Субъективное восприятие зрительных, слуховых и прочих образов, возникающих в сознании спящего человека, принимающего происходящее в голове за объективную реальность? Сумбурное видение расслабленного сознания из миллионов фрагментов прошлого? Затейливое переплетение серой повседневности и фееричных глубин души или бред воспалённого мозга от бесконечно светлой радости до липкого, тянущего в небытие кошмара? Навеянный переживаниями, шорохом в спальне или полётом пчелы вокруг граната*? Сон – непознанный сюрреалистичный мир наших чувств, источник вдохновения и страха, где пространство и время искажены в безумной пляске. И единственное родное убежище для нашей души. ... Джон продолжал рассматривать тело Лайнела-Крэйга, осознавая всю глубину своего "попадания", когда почувствовал за спиной присутствие Холмса. Как дать ему знать о своих мыслях, ведь сыщик не видел Крэйга в лицо и понятия не имеет, что перед ним труп двуличного ресторатора и по совместительству бандита? Да вдобавок, когда кругом кишат полицейские? Джон быстро обернулся и как можно более выразительно посмотрел в глаза Шерлоку, потом кинул быстрый взгляд на свою руку и на труп за спиной, надеясь, что детектив его поймёт. В глазах Холмса промелькнуло нечто, похожее на догадку. – Бедняга, – вздохнул Лестрейд, кивая на труп. – Нечасто здесь такое увидишь – район-то благополучный. Бумажника при жертве не нашли. Украшения сняты. Первичное опознание тела провели по водительским правам, найденным в кармане пиджака. Я бы предположил банальное ограбление: наркоман, нуждающийся в дозе, или малолетняя шпана. Зиг Зауэры 80-х довольно часто "бродят" в этой среде. Попробуем отследить убийц по оружию, хотя будь оно у нас, было бы проще. – Бросьте, инспектор, – отмахнулся сыщик. – Сами же сказали: такое оружие могло быть у кого угодно. Вот хоть Ватсон с таким воевал, почему бы вам и его не проверить? Лоб Джона против воли покрылся липкой испариной. Грэг добродушно хохотнул: – Ну и шуточки у вас, Шерлок. Отставной капитан заставил себя деревянно рассмеяться, мысленно пообещав пристрелить Холмса при первой возможности. – Кстати, – добавил инспектор, – загляните сегодня в участок. Появились новые факты по делу Вернье. – Чуть позже мы обязательно подъедем, – заверил сыщик. – Шерлок, ты смерти моей хочешь? – взбеленился Джон в такси по пути домой. – Что за шутки? Чёрт тебя дёрнул ляпнуть про оружие! Холмс сделал каменное лицо: – Самому обмолвиться о правде – лучшее алиби. Полиции никогда не придёт в голову, что преступник способен на такое. Джон подостыл: – И давно ты понял, что убитый Лайнел – это Крэйг? Сыщик усмехнулся: – Я напал на правильную мысль, когда услышал комментарии Андерсона об орудии убийства. Твой красноречивый взгляд мне всё разъяснил. По приезде друзья поднялись наверх и, наскоро перекусив чем попало в отсутствие миссис Хадсон, занялись поисками информации о покойном Вэнсли. Пока Джон возился на кухне, Шерлок устроился за заваленным бумагами столом, открыл ноутбук и ввел в строке поиска фамилию. Поисковик выдал десятки людей, и Холмс, нахмурясь, стал методично пролистывать страницу за страницей. Подошедший доктор встал позади детектива, пока длинные тонкие пальцы порхали над клавиатурой. Наконец система выдала искомое: братья Питер и Мэтью Вэнсли, владельцы нескольких престижных ресторанов, миллионеры и филантропы. Их империя под названием «Wenspetthew»* («Вэнспэтью») охватывала собой едва ли не весь Лондон и окрестности. С экрана на друзей скалила в дежурной улыбке зубы пара лощёных мужчин, приобнимавших друг друга за плечи: русоволосый и рыжий, оба в деловых костюмах с белыми воротничками. Первому на вид было лет 40, на лбу и вокруг рта уже проглядывались морщины, а второй выглядел на несколько лет помоложе. Эдакая идеальная родственная парочка. Шерлок щелкнул кнопкой мыши. Появилась следующая фотография, иллюстрировавшая процессию с чёрными куполами зонтов и лакированными элитными автомобилями, увенчанными белыми лилиями. В статье за 2009 год сообщалось об автокатастрофе во время загородной поездки, в которой погибли известные рестораторы вместе с жёнами. Дети Питера и Мэтью унаследовали и разделили империю своих отцов. Самый роскошный ресторан с французской кухней в Ноттинг-Хилле*, отмеченный двумя звездами Мишлена*, а также филиал в Бромли* достались Ричарду – младшему сыну Питера. Старшей дочери Элеоноре отошли два вегетарианских ресторана в престижных районах столицы. Также она являлась владелицей и директором известного фехтовального клуба. Лайнелу, единственному наследнику Мэтью и Меридит Вэнсли, достался ресторан в Сохо и несколько кафетериев. Именно он организовал плавучий ресторан-яхту в излучине Темзы. Также статья сообщала, что все они жертвуют деньги на благотворительность так, как и делали их родители. Ричард основал фонд по защите редких животных, Лайнел спонсировал хосписы*, а Элеонора помогает деньгами театрам и выставкам. Джона воротило от потока лести, лившегося на него с мерцающего экрана. «А как бы запели журналисты, узнав всю подноготную этой семьи?» В голове Ватсона немедленно всплыл воображаемый скандальный заголовок: «Приправа из пороха в ресторанах «Wenspetthew»! Филантроп обернулся гангстером!» – Необходимо выяснить, кто желал смерти двуликому Лайнелу-Крэйгу. Тогда мы, в конце концов, сумеем оправдаться перед полицией, поймав настоящих убийц, – резюмировал Шерлок. Джон пожевал губу: – Теперь, по крайней мере, ясно, куда делся труп гангстера и почему его не оказалось на заднем дворе театра. Но мне до сих пор непонятно, для чего необходимо было переносить тело с театральных задворок в проулок в Сохо? Кто и за каким чёртом доставил его туда? Шерлок пожал плечами: – Я почти уверен, что это дело рук тех двух бритоголовых киллеров. Теперь я понял, как им удалось скрыться – потайной люк или убежище где-то на задворках, куда ускользнули киллеры вместе с телом. А затем они подбросили его неподалёку от ресторана, причём, по-видимому, даже на том самом брезенте со следами крови с места убийства. Надо будет осмотреть то место внимательно, когда полиция оттуда свалит, – детектив задумчиво прибавил: – Заметь, бритоголовые – профессионалы, и действовали по возможности крайне осторожно, в отличие от громил Крэйга. Сымитировали ограбление, оставив лишь права для опознания. Ватсон с недоверием протянул в ответ: – Для чего столько хлопот? Почему бы не оставить тело валяться там, где наш «Янус» принял свою смерть? – Похоже, заказчикам необходимо было скрыть тот факт, что Вэнсли является Крэйгом, – пояснил Холмс. – И в первую очередь обнародовать смерть именно «белой» личины Януса. В любом случае наниматели киллеров были осведомлены о двойной жизни жертвы. Из этого я делаю вывод, что именно недоброжелатели ресторатора, а не гангстера, были причастны к нападению. Сыщик сложил ладони перед лицом и продолжил: – Надо в первую очередь «прощупать» родственников и приближённых Лайнела. Были ли они в курсе о двойной жизни брата? Я постараюсь выяснить их расписание, хотя это и не так просто, как кажется. Люди такого сорта стараются охранять своё личное пространство, так как и без того уйму времени проводят на публике. Официальные приёмы нам не подойдут. Чтобы всё выведать, необходима камерная приватная обстановка. До назначенного визита в Скотланд-Ярд оставалось в запасе немного времени, и Джон решил освежиться. После всех кровавых событий и лицемерных статей он чувствовал себя будто вывалянным в дёгте и перьях*. Став под душ, обнаженный доктор с наслаждением подставил голову потокам прохладной воды, попутно пытаясь сообразить, как бы отвязаться от медсестрички из больницы. По последним э-мейлам было ясно, что она жаждет нечто более серьёзного, нежели флирт без обязательств, но мужчине от неё было нужно совсем иное. Озабоченно вздохнув, Джон принялся намыливать тело. Внезапно дверь в ванную отворилась, и в тесное помещение влетел Шерлок. Преспокойно расстегнув ширинку, сыщик принялся справлять нужду. На возмущенный возглас Джона он бессовестно выдал, покосившись через плечо: – О, а я тебя не заметил, – и не преминул скользнуть похотливым взглядом по его влажному телу. Джон поперхнулся водой от такой наглости. Как же, поверил. Холмс же, закончив свои дела, преспокойно застегнулся и, с удовольствием рассмотрев сожителя с ног до головы, выплыл из ванной, кривя губы в пошлой ухмылке и оставив красного, как рак, доктора проклинать недавно сорвавшуюся душевую занавеску. Путь до участка прошёл в гробовом молчании. Лестрейд встретил мужчин у входа в кабинет и показал на прикреплённые к магнитной доске фото и карты с маршрутом. – Нам удалось получить информацию по автомобилю, подходящему под описание скрывшегося с места преступления. Данные с камеры наблюдения на углу Дун-стрит и Корнуолл-роад* и в других точках позволили отследить его путь до Хакни. Номера зафиксировать не смогли, но это и не понадобилось. Фольксваген принадлежал Марли Герико, в преступных кругах известному как Толстяк Марли. Он был членом подпольного игрового синдиката на Саметри-стрит. Герико скончался от огнестрельного ранения в ночь убийства артиста - на несколько часов позже, - и это даёт нам право предположить, что он был в театре. Второй убитый гангстер, Гарри Сонен, также принадлежал к этой группировке – мы установили его личность по отпечаткам. Эммануэль Вернье был завсегдатаем их казино. Очевидно, он умудрился насолить владельцам и нарвался на расправу. Сейчас мы допрашиваем всех, кто мог быть причастен к делу, но эти ребята – народ несговорчивый, и без ордера от них многого не добьёшься. Что скажете, Шерлок? – обратился инспектор к молча слушавшему Холмсу. Тот уклончиво ответил: – Не люблю строить гипотезы, основанные на догадках, а не на фактах. Лестрейд чуть удивился: – Я надеялся получить факты от вас. Обычно вы нас ими заваливаете. Ватсон напрягся – уж не заподозрил чего инспектор? Но Шерлок непринужденно вывернулся: – На этот раз ваши служебные псы разнюхали не так уж плохо. Оставим все как есть, для разнообразия. Хотя, – ввернул он в ответ на удивлённый кашель, – могу добавить, что вам следует проверить тайного обожателя мисс Глори. – Кого? – нахмурился Лестрейд, разворачивая блокнот. – Вы были в гримерке этой артистки? Половина её букетов – белые орхидеи разной степени увядания. На всех карточках инициалы "У.Х.", адресованные "Легковесной принцессе". Ярый фанат, склонный смешивать искусство с реальностью, – палил Шерлок, а Лестрейд едва поспевал записывать. – Здесь вполне вероятна ревность к Вернье и желание спровадить его в мир иной. Плюс, мне известно, что в тех подпольных кругах вертится некий тип по имени Уильям Хэллман, зацикленный на красотках с подмостков. Помножьте ревность и маниакальную жажду обладания на преступную сущность и получите версию. Повторяю, всего лишь версию. – Что дала баллистическая экспертиза? – поинтересовался Джон, стараясь перевести тему – он не особо въезжал в игру детектива. – Пуля в артиста была выпущена из найденного на задворках глока, но вот гангстера в гримёрке убили из глока той же модели, только чуть более позднего года выпуска, – подавив зевок, отозвался Грэг. – Это дает нам право предположить, что убийц, по крайней мере, было двое. ДНК, обнаруженное на заднем дворе, не совпадает ни с анализами гангстеров, ни с Мановскими и ни в одном деле не фигурирует. Это означает присутствие третьего лица и, не исключено, что истинного убийцы или убийц. – А что с отпечатками на втором глоке? – В базе не числятся. «Уф, пронесло!» – мысленно возликовал Джон. Он до последнего тревожился насчёт присутствия данных Шерлока в полицейской базе. – Чертовщина какая-то. – Грэг почесал затылок. – Я бы понял, если бы бандиты перегрызлись между собой, к примеру, из-за денег, которые им мог задолжать артист, или же пристрелили его в назидание остальным, но то, что произошло, не похоже ни на одну из привычных в нашей практике схем. Для чего им был нужен визит в театр? Бред… – Вы узнали, о какой подмоге вела речь артистка, поднявшая тревогу? – осведомился Шерлок. Лестрейд с сожалением развёл руками: – В записях Вернье ничего не обнаружено. Он был слишком осторожен. Ну хоть раз мнительность Мана сыграла им на руку. – Объясни, что за спектакль ты устроил у инспектора? – Ватсон откинулся на сидение в салоне кэба. – Какой ещё Уильям Хэллман? Или я что-то пропустил? – Пустил Лестрейда по ложному следу. – Холмс небрежно взмахнул рукой. – Имя выдумал. – Символично*, – док поджал губы. – А байку о фанате? – Частично. Сыщик презрительно изогнул бровь: – У артистки есть богатый любовник – он и присылал цветы с подарками. Сейчас отбыл в Аргентину. Это на время отвлечёт полицию и даст нам возможность разобраться в деле самим. Неопределённо мотнув головой, Ватсон погрузился в молчание. Уже после того, как детектив скрылся за дверью кабинета, Джон попытался вызнать у Грэга насчёт личной жизни Холмса и его предпочтений, маскируя вопрос под обычное любопытство (не дай бог слухи пойдут!). "Никто не знает, что у Шерлока Холмса на уме, - честно ответил тогда полисмен. - Я знаком с ним пять лет, но ни разу не заметил за ним хоть какого-то увлечения. Могу сказать только, что уж если ему что-то втемяшится, то он обязательно добьётся своего. Однажды он месяц неотрывно ходил за мной по пятам, буквально ежечасно доставая днём и ночью, пока я не дал ему доступ к делу Вестминстерского маньяка". Джон внутренне похолодел.

***

С момента их визита в участок минуло три дня. Ватсон сидел, задумчиво склонившись над газетой, где фломастером были обведены объявления о сдаче квартиры внаём. Док измученно потёр лоб: за этот небольшой срок он, по меньшей мере, с дюжину раз испытывал на себе интерес Холмса. И изобретательности последнего можно было лишь позавидовать. С одной стороны, сыщик умудрялся постоянно, будто бы ненароком, прикасаться к соседу: мог, к примеру, мазнуть пальцами по обнажённому запястью во время завтрака, передавая банку с джемом; задеть бедром в дверном проёме; мимолётно скользнуть ладонью по спине, разглаживая несуществующие складки на одежде. А как-то Джон едва не разбил тарелку намыленную, внезапно почувствовав на шее горячее дыхание. Холмс на секунду тесно вжался в него всем телом, пытавшись дотянуться до какой-то склянки в шкафчике над раковиной, но отпрянул прежде, чем успел получить за свою выходку от отставного капитана в челюсть. С другой стороны, детектив позволял себе отпускать весьма двусмысленные фразы, комплименты и комментарии. Вчера вечером, сидя возле камина за газетой, Холмс будничным тоном обронил: – Что выбираешь: сверху или снизу? – Чего? – моментально вспыхнул Ватсон. – Что до меня, то я предпочту сверху, – невозмутимо объявил Шерлок, облизывая палец, чтобы перевернуть страницу. – О чём ты? – едва не прорычал доктор. – Не тупи, Джон. Где, по-твоему, лучше прикрепить новый светильник: сверху или снизу от зеркала? – Снизу, – буркнул Джон, мысленно прибавив: "Чтоб до твоей башки лететь было ближе". И, напоследок, будто этого было недостаточно, доктора буквально везде преследовал голодный абсентовый взгляд, нагло раздевающий, буравящий насквозь и порой кидающий в жар. Однако при всём этом Шерлок умудрялся никогда не переходить за грань, чтобы у доктора не было повода обвинить его прямо и съехать немедленно. На фоне происходящего бывшего военврача одолевали невесёлые думы. Что он, фактически, знает о Шерлоке, о его прошлом и о том, что у него на уме? Ровным счётом ничего. Разум подсказывал Джону, что нужно бросить всё это немедленно, пока он не вляпался ещё больше. Хотя, казалось бы, куда уж хуже. Мозг неустанно твердил, что не стоит оставаться под обстрелом бесконечных домогательств Холмса. Съехать бы куда подальше и от преступлений, и от Шерлока. Джон очень ценил его как товарища, о чём красноречиво говорил тот факт, что он дважды совершил ради нового соседа убийство. Но мысль о более близкой связи с мужчиной вызывала у дока отвращение. Однако же Ватсон сознавал и другое. Сердце подсказывало, что он загнётся в одиночестве через месяц-другой без адреналиновой гонки. Да и, в конце концов, он же не кисейная барышня, в самом деле! В случае чего сможет постоять за себя, и вовсе не собирается сбегать по такой постыдной, по мнению доктора, причине, как страх перед посягательством на его достоинство. Не набросится же Холмс на него среди бела дня, в конце концов? Хотя кто его знает… Плюс, такого замечательного жилья по столь низкой цене ему точно больше не найти. Тяжко вздохнув, Джон скомкал лист, занёс руку над мусорной корзиной, но помедлил и просто забросил газету в дальний угол собственной спальни. Часом позже на Бэйкер-стрит, с дождевыми каплями на пальто и сияющим в предвкушении видом, объявился Холмс. – Я выяснил расписание Ричарда Вэнсли, – доложил взбудораженный сыщик. – Каждую субботу он посещает турецкие бани "Жар Стамбула" на Кембервелл-роад*. Это элитное закрытое заведение, где требуется членская карточка. – Как же мы пройдём? – без особого энтузиазма протянул Джон, не глядя на соседа. Не известно, как бы тот отреагировал, узнав, что ещё час назад док думал о смене места жительства. – К счастью, у меня есть вот это. – Детектив извлёк из внутреннего кармана ламинированную карточку из голубой бумаги с золотым орнаментом и витиеватой надписью "The heat of Istanbul ". Вот тут Ватсон неподдельно изумился: – Где взял? – Стащил у одного из членов клуба, – запросто признался Шерлок. – Внешне тот мужчина достаточно похож на тебя. У тебя вообще типичная внешность. "Ну спасибо", – хмыкнул про себя доктор. Холмс разъяснил идею: – Девушка за стойкой вряд ли заметит подлог. Тот тип – военный атташе на Ближнем Востоке. Развелся полгода назад. В клубе состоит совсем недавно, ни с кем близко не сошёлся. Сейчас на больничном, и в банях ближайшие дни не объявится. Идеальный вариант. Фото на карточке, если понадобится, подделаем – у меня найдётся знакомый. А мне ты оформишь разовый гостевой пропуск по правилам клуба. В субботу в условленный час друзья вошли в вестибюль турецких бань на Кембервелл-роад, отделанный бирюзовой мраморной плиткой с восточным орнаментом. Посредине просторного помещения мягко журчал изящный двухъярусный фонтан. Этот холл под названием «джамекан» («camekan»), по сути, был первой из трёх секций классической турецкой бани.* Друзья приблизились к стойке, за которой находилась приветливая миловидная девушка со светлой кожей и густыми тёмными бровями, судя по всему, смешанных кровей. Джон предъявил ей краденную карточку и попросил выписать для "сослуживца" пропуск. Та кокетливо им улыбнулась, бросив краткий заинтересованный взгляд на Ватсона, и, ничего не заподозрив, выдала бумагу, взяла плату с Шерлока и пригласила мужчин пройти к своей коллеге, стоявшей чуть поодаль. Апатичная женщина в годах, с неодобрением взиравшая на попытки молоденькой сотрудницы заигрывать с клиентами, выдала им по паре хрустящих банных полотенец на липучках и шлёпанцев. После ресепшена друзья направились к кабинкам-раздевалкам, которые представляли собой крохотные комнатушки с запирающимся шкафчиком для одежды и лежаком для отдыха. Раздевалки, а также душевые кабинки и туалет находились по разные стороны небольшого коридора во второй секции под названием «согуклук» («sogukluk»). Перед тем как приступить к действию, Шерлок тихо проинструктировал товарища: – Ступай в парную и найди Ричарда, а я займусь осмотром его кабинки. Доктор в ответ кивнул и скрылся за дальней дверью. Главная часть турецкой бани, её сердце – «харарет» («hararet»). Туда и прошествовал Ватсон с обернутым вокруг бёдер полотенцем. Эта секция представляла собой круглое помещение со сводчатым потолком, через отверстия в котором лился приглушённый голубоватый свет, окутанный густым мягким паром. Здесь царило умеренное тепло, а не удушливый жар, что отличало турецкую баню от других. По периметру тянулись мраморные скамьи, на которых располагались отдыхающие. По правую сторону на таких же скамьях трудились массажисты. Стены и потолок, как и в вестибюле, покрывала бирюзовая плитка, а также прихотливый золотой узор. В промежутках между лежаками вдоль стен шли белоснежные раковины с горячей и холодной водой. В дальнем конце зала стояло пушистое облако, где, собственно, и принимали мыльные процедуры клиенты. В центре, скорее для украшения, нежели для купания, располагался небольшой овальный бассейн, за которым возвышалось прямоугольное каменное сооружение. Пар густыми дымными струйками выходил из его отверстий за счёт того, что в подвале под ним находилась топка. Ватсон неспешно прошёл вглубь помещения и осмотрелся. На третьей слева скамье он заметил сидящего коротко стриженного шатена лет двадцати восьми, облокотившегося спиной о мраморную стену. Если фотографии таблоидов не врали, то это и был Ричард Вэнсли. Выбрав скамью неподалёку, Ватсон растянулся животом на горячем камне. Позволив себе немного расслабиться, он разомлел от пара и мягкого тепла, закрадывающегося под кожу, окунулся в истому, пробирающую каждую мышцу, каждую косточку, и с успокоенными нервами стал вспоминать инструкции, данные ему сыщиком вчера вечером. «Первое: вначале ты будешь в парной один, без меня. Так ты вызовешь больше доверия». Док обернул голову в сторону ресторанного магната. Складка залегла на высоком красивом лбу последнего. Из полуопущенных век он уставился тёмно-карим взором в пространство перед собой. «Второе: он должен заговорить с тобой первым, сам. Так можно эффективнее вызвать его на откровенность». Ватсон легко поднялся с лежанки и неспешно направился в сторону выхода во вторую секцию бань, туда, где находились душевые кабинки и туалеты. Вернулся док оттуда через полминуты, пряча за спиной небольшой белый термочемодан, и, стараясь не привлекать внимания, скользнул на свою скамью, упрятав за неё незаконную здесь ношу. «Третье: для вышеперечисленного необходимо привлечь его внимание. Нашего клиента сейчас должна одолевать печаль из-за гибели двоюродного брата (если, конечно, "Януса" ликвидировали не по его заказу)». Выждав немного времени, Джон опустил руку и незаметно достал из кейса за своей скамьей приятно холодную бутылку тёмного стекла, откупорил и сделал небольшой глоток. «И четверное: среди прочих сортов спиртного Ричард предпочитает слабоалкогольное имбирное пиво Crabbie’s*» Ричард, до этого апатично сидевший на скамье, удивлённо встрепенулся, почуяв в воздухе запах любимого напитка, которое здесь, по правилам клуба, распивать запрещено. Недоумённо оглянувшись по сторонам, он, наконец, заметил источник соблазнительного аромата. Решившись, мужчина грациозно поднял своё мускулистое гибкое тело и подошёл к раковине возле лежанки Джона. Отвернув кран с холодной водой, он наклонился над раковиной и, поплескав на лицо бодрящей влаги, заговорщицки шепнул Джону высоким голосом: – Признаюсь, что отдал бы сейчас членскую карточку за глоток Crabbie’s. Не поделитесь? Доктор возвёл на него глаза и весело крякнул: – Не вопрос! Ватсон принял сидячее положение и хлопнул ладонью по скамье, приглашая Ричарда расположиться рядом. – Если не секрет, как вам удалось пронести его сюда? – заинтересовался Ричард, получив из рук Джона ещё бутыль. – Военная хитрость, – подмигнул Ватсон. – Я здесь недавно, однако успел заметить, что вторая секция имеет несколько выходов. – Два, если точнее, – подхватил Ричард. – Из вестибюля и из парной. Она практически является проходной между ними. Но на этих выходах нельзя пронести спиртное незамеченным. – На самом деле, их три, – поправил Джон, мысленно благодаря Шерлока за подготовку и разработку плана. – Не забывайте о незаметной дверце в конце туалетного коридора, которая ведёт непосредственно в парную. Можно, к примеру, вначале пройти в туалет и спрятать кейс в одной из кабинок – никто не спохватится, если ты будешь в верхней одежде и не направляешься в парную. Затем дойти до раздевалок, переодеться в полотенце, пройти в третью секцию по основному пути, после вновь якобы уйти по нужде, а вернуться незаметно через ту дверку в конце туалета – никто не заметит, что ты уже с кейсом. – Гениально! – Засмеялся мужчина и протянул руку для рукопожатия. – Ричард Вэнсли. – Уильям Райт, – назвался Джон подложным именем с карточки. Выпив ещё, мужчины продолжили болтать вполголоса. Здесь принято было соблюдать тишину, которая нарушалась лишь тихими довольными покряхтываниями клиентов да плеском воды. Новоявленные знакомые как раз обсуждали прелести такого отдыха, когда из пара возле лежака возник Шерлок. Ватсон представил его как «своего сослуживца из отдела аналитики», особо не распространяясь и объясняя это «секретностью службы». – Я слыхал, в вашем отделе ребята очень проницательные, – несколько по-мальчишески подначивая, начал Ричард. – Что вы можете рассказать обо мне помимо того, что пишут в прессе? Шерлок окинул его быстрым, с виду небрежным взглядом: – Пару дней назад вы сделали операцию по коррекции зрения. За ушами и на переносице ещё видны слабые следы дужек и оправы, но вы не щуритесь – зрение в норме. Простой вывод. Также вы недавно совершили тайную помолвку с возлюбленной, возможно, ниже вас по положению. На вашем пальце след от кольца, а на груди – от кулона в форме цветка. Нехарактерные для мужчины романтические жесты. Вы любите сильно и взаимно, судя по сентиментальным подаркам. Вдобавок, ваши ногти. Безупречный маникюр, но кожа на подушечках пальцев раздражена – вы не привыкли к подобным процедурам, однако пошли на это ради девушки. Но, несмотря на чувства, кольцо и кулон сняли – значит, не желаете афишировать связь. Для чего скрываться, если намерения серьёзны? Возможно, потому что невеста вам не ровня. А о том, что событие имело место недавно, свидетельствует молчание таблоидов, пока ещё не пронюхавших о помолвке. – Фантастика! – воскликнул Ричард, ни капли не оскорбившись. – И ещё одно – на днях у вас произошла трагедия, – без паузы жестко постановил Холмс. – А вы и вправду проницательны… и безжалостны, – беззлобно откликнулся миллионер. Веселье слетело в момент, а в ореховых глазах отразилась боль. – Пять дней назад погиб мой двоюродный брат. Застрелен в подворотне. – Ричард сделал паузу, уголки губ понуро опустились. – Пресса уже раззвонила об этом. Друзья принесли ему соболезнования, и тот со вздохом облегчения продолжил откровения: – Со смерти родителей прошло уже четыре года, но я порой до сих пор не могу смириться с тем, что их нет. А вот теперь и Лайнела не стало. Да и… расстались мы не на хорошей ноте. – У вас была ссора? – участливо подсказал Ватсон. – Да, Лайнел хотел вложить большие деньги в акции одной новорожденной южно-американской компании. Это было чистой воды авантюрой. Я высказался против, но вначале всё же готов был поддержать брата. Однако всегда практичная Нора была просто вне себя от этой затеи. В итоге, я встал на сторону сестры, за что Нэл меня чуть ли не предателем окрестил. Холмс дёрнулся на последних словах и отвернулся, пряча глаза. – У вас ведь тоже было нечто подобное? – догадался Ричард. – Да, – понурившись, признался Холмс. – У меня был друг, напарник по отделу. Проработали вместе бок о бок 7 лет. Мы были словно братья. А потом оказалось, что он всё это время сливал информацию за рубеж, вёл двойную жизнь. И предателя ликвидировали, предав забвению. Ричард сочувственно взглянул на Холмса, но ни один мускул не дрогнул на его лице. Ничто не выдало того, что сказанное сыщиком могло задеть его лично. На несколько минут в компании воцарилось молчание. – Давайте не будем о грустном, – предложил Джон бодрым тоном, старясь разогнать печаль. – Ещё по бутылочке, пока банщики не накрыли нас? Уголки губ Ричарда приподнялись: – С удовольствием! Развеселившись таким образом, друзья продолжили беседу. Джон рассказывал о войне, не боясь быть разоблачённым, а Ричард поведал о своём увлечении лошадьми. Шерлок больше отмалчивался, изредка вставляя меткие фразы. Через некоторое время с мужчин начал обильно течь пот, а сами они окончательно размякли и повеселели. Миллионер, заметив это, предложил: – Пробовали когда-нибудь восточный массаж? Массажисты гнут тело так, что кости хрустят! Не желаете? – Воздержусь, – смеясь, отказался док. – Тогда начнем мыться? – Да, это будет в самый раз. Компания прошла в дальний конец парной, где витало пушистое молочно-белое облако. Там банщики или сами клиенты скребли себя рукавицами из конского волоса и растирались мыльной пеной, полученной путём разведения мыла в наволочке, раздувании её как пузыря и выдавливании горьковатых белых хлопьев. Здесь было более шумно, тут и там раздавались удовлетворённые возгласы и причмокивания. Джон, вспомнив недавний эпизод в душе, посчитал справедливым разглядывать Шерлока и отметил, что у того практически идеальное тело, не идущее ни в какое сравнение даже с накачанным стройным бронзовым торсом Вэнсли, не отличающимся оригинальностью. Да и что кривить душой, док восхищался личностью детектива, с блеском провернувшего сегодняшнюю операцию. Но Холмс был дорог ему, как друг, и только. В воздухе витали ароматы сандала и еще каких-то неизвестных благовоний, окутывая мозг пеленой истомы. Пар клубился в голубоватом свете, создавая причудливые узоры, а пена расслабляла тело, нежно оседая облачками на коже. Это было настоящее царство наслаждения. Даже Шерлок, взявшись за старое, не заставил Джона взвиться как обычно. Пребывая в благодушном раскумаренном состоянии, док простил сделанный ему шепотом весьма откровенный комплимент по поводу его фигуры. Внезапно, как это иногда с ним случалось, у Ватсона свело раненое плечо. На вопрос Ричарда, доктор обмолвился о словленной во время военных действий пуле. Холмс чисто по-товарищески предложил ему размять плечо. Брыкаться при посторонних было бы, по крайней мере, глупо, и Ватсон колебался. Шерлок вопросительно выгнул бровь, застыв с мочалкой в руках, и Джон, не придумав ничего лучше, послушно повернулся спиной. Касания сыщика были приятны: тонкие пальцы пробегали по коже, массируя её, растирая и снимая остатки усталости. Ватсон прикрыл глаза и ловил кайф под мягкими и успокаивающими прикосновениями. Почему бы, в конце концов, не расслабиться, и не скинуть не отпускавшее его в последние дни нервное и физическое напряжение? Он достаточно натерпелся и заслужил отдых. Даже тот факт, что их обнажённые тела находились совсем близко друг к другу, сейчас не раздражал Джона. Внезапно Шерлок надавил на особо ноющее место, разминая его, и доктор не смог сдержать тихого стона. В тот же миг сзади раздался едва различимый прерывистый вздох, и всё прекратилось. Детектив резко отпрянул и невнятно пробормотал: "Довольно". Бывший военврач обернулся: Холмс уже стоял спиной, яростно натираясь грубой рукавицей, однако Джон готов был дать голову на отсечение, что за секунду до этого его буравил хищный абсентовый огонь. Хорошо, что хоть Ричард не заметил – тот самозабвенно намыливался с помощью банщика чуть поодаль. Но по-настоящему Ватсона заставило встревожиться то, что он испытал небольшое, крохотное, малюсенькое разочарование, когда Шерлок остановился... Перед тем как распрощаться, Ричард дал им свою визитку и пригласил встретиться на будущей неделе в его ресторане. – Вы отличные ребята, редко таких встретишь. Познакомлю вас с сестрой, – пообещал он, садясь в автомобиль. Рухнув в кресло возле камина, Джон облегчённо выдохнул. – Что-нибудь нашёл в раздевалке Ричарда? Холмс, поджав губы, помотал головой: – Ничего, что наводило бы на мысль, что он причастен. – Мне Ричард понравился: открытый, добродушный, простой и общительный. Нисколько не похож на чванных богачей, – откровенно признал доктор. – Но, с другой стороны, это ни о чём не говорит – ты мне тоже вначале понравился. Холмс сдвинул брови и иронично хмыкнул: – На мой взгляд, Ричард говорит правду. Он был действительно огорчён смертью брата и не отреагировал на провокацию по поводу двойной жизни. – Ты ему веришь? – Док с сомнением покачал головой. – Нет причин не верить. Все признаки горя были отражены на его лице, но ничего большего. Либо он действительно не знает о преступной стороне брата, либо он великолепный актёр. Ближе к двенадцати Ватсон поднялся в свою комнату и задвинул щеколду. Привычка запирать спальню на ночь появилась у него как-то сама собой. Всё ещё размякший после бани и вполне довольный, доктор завалился спать, не обращая внимания на копошащееся где-то глубоко внутри скрытое беспокойство. …Темная безлунная ночь. Густой лес с царапающими лицо ветвями-лапами. Джон бредёт практически наощупь, иногда спотыкаясь или поскальзываясь. Наконец впереди становится виден просвет. Джон прибавляет шагу и вскоре оказывается на поляне, окруженной сиянием, льющимся из призрачно-голубого озера в центре. Здесь властвует зима: в воздухе витают кружева снежинок, ели и сосны венчают клубящиеся мыльные шапки. При дыхании изо рта поднимаются густые облачка пара, превращаясь в пенные хлопья. Но озеро, на удивление, не замерзло – по его поверхности то и дело пробегает легкая рябь, невзирая на полное безветрие. Джон оглядывается – никого, лишь хрустальная тишина, давящая на барабанные перепонки. Внезапно раздаётся хруст ветки, и из-за дерева появляется принцесса Алтея, хрупкая, нежная, словно тончайший ледяной узор на сосновой хвоинке. Тонкие каштановые пряди (не пышный рыжий парик) струятся по обнаженным плечам. Дивное создание с коротким вскриком кидается Джону на шею и вовлекает его в глубокий влажный поцелуй. Мужчина с упоением отвечает, исследуя мягкие губы, скользя руками по телу девушки. Узорчатые пушинки все падают и время, казалось, обходит эту поляну стороной... Но как-то незаметно губы, которые целует Джон, из влажных и теплых превращаются в прохладные, в форме сердца. И руки, только что оглаживающие мягкие женские прелести, ощущают под собой совсем другой рельеф. Джон чувствует ухмылку под своими губами, а секундой позже знакомый бархатный баритон тихо произносит: – Я же говорил, что тебе понравится. Джон со странным облегчением улыбается, чувствуя, что теперь все встало на свои места, и довольно шепчет: – Да. А я, дурак, не верил… Перед глазами мелькают островки опаловой кожи, сверкающие при свете, льющемся из озера. Джон по-хозяйски подминает под себя податливое тело, горячо лаская, зарываясь пальцами в мягкие тёмные кудри на затылке. Губы Шерлока вздрагивают, выпуская наружу стон. Джон окончательно расслабляется, предаваясь таким странным, но невероятно приятным ощущениям. Вдруг озеро забурлило, и все вокруг озарилось кровавым свечением. Шерлок, только что покорно принимавший ласки Джона, хищно оскаливается и грубым движением разворачивает его к себе спиной, впечатывая лицом в древесную кору… Ватсон вскрикнул и… проснулся, резко подскочив на кровати. По лицу струился холодный пот, а доктор сидел и силился понять, что за дьявольщина ему только что привиделась. А в соседней комнате Холмс довольно вздохнул, мрачно улыбаясь чему-то во сне… _______________________________________________ Примечания автора: *«Сон, вызванный полётом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения» — картина испанского художника-сюрреалиста Сальвадора Дали. http://www.wm-painting.ru/plugins/p19_image_design/images/3/624.jpg *«Wenspetthew» - комбинация из фамилии «Wensly» и имён «Peter» и «Matthew» *Ноттинг-Хилл и Бромли – районы Лондона. * Красный гид Мишле́н (фр. Michelin, Le Guide Rouge), иногда также упоминаемый как «Красный путеводитель» – наиболее известный и влиятельный из ресторанных рейтингов на данный момент. Гид выпускается с 1900 года и имеет трёхзвёздочную систему оценки ресторанов. *Хоспис - частный госпиталь, предоставляющий содержание, медицинскую помощь и поддержку больным, не имеющим финансовой возможности позволить себе государственный госпиталь. В хосписах работает много волонтёров, и содержатся эти заведения, в основном, на благотворительной основе. * Вымазывание в дёгте и перьях — позорящее наказание, использовавшееся в средневековой Европе, а также в ряде колоний и на американском фронтире. В большинстве случаев — неофициальная практика, разновидность суда Линча. В настоящее время подобные наказания обычно признаются варварскими. * Дун-стрит и Корнуолл-роад – улицы, находящиеся чуть севернее Национального театра. *Хэллман (англ. «Hellman») – дословно «парень из ада». (спасибо Хинерико за эту историю) * Кембервелл-роад – улица Лондона, где находится спа-центр «Pasha Turkish Bath & Ottoman Hammam» («Паша» и Оттоманский хамам) в отеле «Паша». *Турецкая баня «Жар Стамбула» является вымышленным собирательным образом турецкой бани. * Crabbie’s Ginger Beer – известная торговая марка имбирного пива.