***
– Попридержи коней, Шерлок! Такое не делается быстро! – сдавленно пропыхтел военврач. – Мне осточертело ждать, Джон! Ещё немного - и я взорвусь. Следовало давно уже приготовиться к проникновению! – Чтоб тебя, Холмс. Потерпи, умоляю, у меня самого колени уже затекли от этой позы! Пара секунд дело не решит, но сможет всё испортить. Чуть позже! – из последних сил сдерживаясь, Ватсон втолковывал Шерлоку прописные истины. – Сейчас! – припечатал нетерпеливый сыщик, уже приготовившись рвануться вперёд. – Шерлок, посто… – негодующий стон Ватсона оборвался на середине, перекрытый негодующим шепотом инспектора: – Без моей команды вообще никто никуда не выдвигается - ясно? – кипел последний. Товарищи в компании полудюжины полисменов третий час кряду как проклятые пачкали себе брюки рыхлой комковатой садовой землёй, сидя в засаде перед заброшенным заводом, где предположительно находилось убежище подрывника по имени Крис Парсон. От сырости и предрассветного тумана, опутавшего заросшую живую изгородь, ломило кости, и риск слечь с простудой превратился в насущную проблему, но полиция медлила проникать в здание. – Свет в левом цеху не зажжён, значит, Парсон ещё не вернулся, – убеждал сыщика инспектор. – Чепуха! Он мог сделать это в любую минуту. И если засаду засекли, то нас вместо подрывника ожидает очередной его "взрывной" сюрприз. – Королева драмы... – закатил глаза док, на что Холмс лишь недовольно фыркнул. – Нельзя рисковать, – упрямо гнул своё инспектор. – Нужно взять подрывника с поличным в его логове, иначе мы ничего потом не сможем доказать. Шерлок поморщился и чуть слышно добавил: – Собирая по кусочкам свои потроха, уж точно не сможете... В тот же миг в окнах заброшенного цеха вспыхнул, покачнувшись, маленький язычок света, и после тихой команды «Пора!» друзья наконец-то выбрались из укрытия и направились к огромному кирпичному зданию. Лестрейд был во главе, нетерпеливый детектив шел следом, чуть дальше примостились док и остальные полисмены. По пути один из них наступил на ветку (сразу же громко хрустнувшую), ругнулся, и спустя мгновение воздух вокруг завода окрасился багрянцем – прогремел взрыв.***
Два дня назад, 8:30 АМ. Перед глазами раскинулся южный берег Темзы. Кабинки Лондонского глаза с тихим скрипом покачивались от едва заметного ветра. На площади, с которой открывался прекрасный вид на кристально чистое небо, не было ни души, кроме консультирующего детектива, одиноко прислонившегося к проволочной ограде. Задумчиво уставившись на самое грандиозное колесо обозрения, Шерлок в очередной раз затянулся сладостно-отравляющим дымом. Сигарета меж тонких пальцев помогала сосредоточиться и давала ощущение уверенности. Это был один из тех редких моментов, когда сыщик позволял себе маленькую слабость, наплевав на лёгкие и риск быть оштрафованным. Сейчас ему как никогда требовалось хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию. В прохладный утренний воздух поднялось сизое облачко. Чёрт! Заселяясь на Бейкер-стрит с новым соседом, Холмс никак не предполагал, к чему это приведёт. Как так приключилось, что он увлёкся доктором не на шутку? Не сразу, но однажды он понял, что до безумия хочет этого светловолосого, готового на риск, с умильной внешностью и стальным нерушимым характером мужчину. Еще ни одна живая душа не привлекала Холмса в таком плане, но теперь из тёмных глубин его сущности вылезло неосознанное, но невероятное по своей силе желание, которому сам сыщик затруднился бы дать объяснение. Шерлок привык получать то, что хотел, но Джон ожидаемо проявил упорство. Детектив раздражённо стряхнул пепел под ноги и усмехнулся про себя. Он знал, что нравится строптивому доктору, может, пока не в том ключе, в каком ему бы хотелось, но Ватсон был, безусловно, увлечён его личностью. Все эти восхищённые взгляды и хвалебные возгласы вроде «Потрясающе!» и «Гениально!» и тот факт, что бывший военврач, с трудом идущий с людьми на контакт, в рекордные сроки сошёлся с ним и с азартом включился в «игру», о чём-то да говорят. Хотя насчёт последнего Шерлок не обманывался: «игра» нужна была Джону скорее из-за адреналиновой наркомании, а не из-за сыщика. "Тьфу!" – Холмс сплюнул на асфальт. Майкрофт побери упрямство Ватсона! Шерлок, никогда не терпевший зависимости ни от кого, и сам был не в восторге от такого расклада, но против мощнейших чувств не попрёшь. И он сдался им - осталось только заставить Джона сдаться ему. Холмс почуял трещину в обороне Ватсона, появившуюся после того случая в турецких банях, и теперь осталось лишь постепенно разнести всю стену его ледяного отторжения. Стоит только сменить тактику, допустим, с грубой и напористой на более тонкую, но и более откровенную. Порешив на этом, детектив отправил затушенный окурок в ближайшую урну и направился домой. Утренние лучи не обошли своим вниманием и Скотланд-Ярд, отражаясь от треугольной вывески, заглядывая в цитадель закона и скользя по пробивающейся седине одного ответственного, но не слишком догадливого инспектора. Лестрейд с удовольствием и некоторой тоской взглянул сквозь высокие окна на ясный небосвод, но вместо того, чтоб насладиться погожим утром игрой в гольф или крикет, зашёл в тесный, набитый людьми лифт. Поднимаясь на свой этаж, он прокручивал в голове только что проведённый допрос одной домохозяйки в годах, которая беспрестанно сморкалась в его платок, жалуясь стражу порядка на свою нелёгкую жизнь и безбашенную дочку. Лестрейд, привыкший к «мокрым» делам другого сорта, чувствовал себя не в своей тарелке. А началось всё с того, что анализ ДНК, найденной на заднем дворе Национального театра в следах крови, дал 78%-ное совпадение с данными одной несовершеннолетней воровки, проходившей у них несколько лет назад по мелкому делу. И полчаса назад в допросной Скотланд-Ярда мать нерадивого подростка поведала, что давным-давно недолго встречалась с одним мужчиной, который затем таинственно исчез, оставив её одну с маленькой дочкой. Лестрейд чуял, что напал на след предполагаемого убийцы артиста, но пока показания свидетельницы не проливали свет на то, как можно было бы разыскать преступника. Разумеется, женщине не поверят на слово, и будут проверены все её контакты и встречи, но это займёт время. Подходя к кабинету, Грэг сквозь стеклянную дверь заметил поджидавшую его внутри Донован: – Хэлло, шеф! Есть подвижки? – Пока глухо. А у тебя? – Продолжаем разбираться с бандой из Хакни, – докладывалась сержант. – Выяснилось, что их подпольная организация оказалась обезглавленной - хозяин казино, известный под именем Виктор Крэйг, пропал без следа и, по всей вероятности, был убит, – мулатка прикрепила на магнитную доску над фотографией толстяка-гангстера лист с именем. – Тела не нашли, но в преступной среде ходят слухи, что за головы убийц назначено солидное вознаграждение. Лестрейд тяжело плюхнулся в кресло и со вздохом запустил пальцы в волосы. – Считаете, это может быть связано с бойней в театре? – осторожно поинтересовалась Салли. – Я уже ни в чём не уверен, знаешь ли. Может, этого Крэйга убили в ту же ночь заодно с артистом, а может, при совершенно других обстоятельствах. Я начинаю склоняться к мысли, что закулисные интриги здесь вообще ни при чём. В Национальном произошли куда более серьёзные разборки, а артист, скорее всего, просто попал под горячую руку. – Возможно, так и есть. Салли переступила с ноги на ногу, и Лестрейд, опомнившись, предложил ей сесть. – Эх, найти бы кого-нибудь из этой банды, кто действительно всё видел! – вздохнул полисмен, в очередной раз взлохматив волосы. – Ну не мог же, в самом деле, толстяк Марли уехать из театра со смертельной раной без подмоги – до притона он бы не добрался. – Если только есть такой человек, мы раскопаем его во что бы то ни стало, – пообещала Салли, желая подбодрить шефа. – А до тех пор я с этой банды не слезу. А, кстати, что с версией о ревнивом поклоннике Глори, пассии Вернье? Грэг закусил губу, не желая давать своей подчинённой лишний повод поглумиться над сыщиком. Вопреки обыкновению, ниточка, подброшенная детективом по поводу некоего Уильяма Хэллмана, завела в тупик. Загнанный в угол информатор, помышляющий мелким мошенничеством, посмеиваясь, сообщил, что-де есть такой жулик, да только извели его пару сезонов назад* (о каких сезонах шла речь, матёрому полисмену было невдомек). – Пока в разработке, – уклончиво ответил Лестрейд, на что Донован позволила себе едва заметно скривиться. Тут взгляд Грэга упал на белую картонную папку поверх завалов на столе: – Неужто поступил отчёт сапёров о взрыве офиса на Бонд-стрит? Ещё два дня назад все средства массовой информации кричали о взрыве офиса известной рекламной компании, в результате которого пострадало 10 человек, сотрудников фирмы, трое из которых скончались в больнице. Теракт подозревали ровно до того момента, как обнаружилось, что из здания пропал сейф с ценными бумагами и всей документацией. Но изюминка происшествия заключалась в том, что офис был взорван настолько искусно, что стоящие рядом постройки практически не пострадали и определить, в каком месте была заложена взрывчатка, оказалось невозможным. «Будто бомбу заботливо размазали ровным слоем по всему зданию», – доложили прибывшие на место сапёры. – Точно, шеф. Предварительные данные показывают, что взрывчатка была заложена на уровне четвертого этажа, однако это пока всё. Будем ждать подборку досье на всех сотрудников. Грэг с протяжным стоном потянулся к папке. – Сделать вам эспрессо? – сочувственно предложила Салли. Она прекрасно понимала, каково сейчас боссу тянуть на себе три дела: об убийстве артиста, известного ресторатора и новоиспечённое дельце о взрыве. – Читаешь мысли, – обрадовался тот. Донован направилась к выходу, и уже в дверях её настиг голос: – Погоди, Салли. Касательно дела ресторанного магната... Мне не даёт покоя тот факт, что водительские права при Лайнеле мы обнаружили, а бумажник – нет, – поделился сомнениями мужчина. – Обычно документы хранят в бумажнике, и, будь он украден, то вместе со всем содержимым. А здесь документ будто специально оставили для удобства опознания. К тому же при ограблении с оружием человеку угрожают обычно в лицо, и уж если дойдёт до стрельбы, то пуля, соответственно, угодит в грудь, а не в спину. – Подозреваете, что это был заказ? – с порога обернулась женщина. Инспектор только руками развёл. Разгребая завалы на собственном столе после ухода сослуживицы, Лестрейд задавался вопросом, который с каждым свежим делом мучил его на протяжении пяти лет: привлекать ли к расследованию Шерлока Холмса? «Сыщик обязательно бы взялся за дело, – размышлял полисмен. – Это как раз из разряда таких, что заставляют его ум напрячься». С одной стороны, соблазн свалить с плеч груз ответственности и поручить всю работу детективу, с которой тот, безусловно, блестяще справится, был велик. В итоге, и преступник был бы наказан, и начальство довольно за быстро раскрытое дело. Но, с другой стороны, были бесконечные препирательства с тем же начальством по поводу присутствия гражданских на месте преступления, молчаливый укор от его подчиненных, которых Шерлок раз за разом лишал всякого чувства собственного достоинства и переходящее за рамки всякого приличия поведение последнего. Да и полицейская гордость самого Грэга тоже немало пострадала от извечных холмсовских выходок. Сыщик он, в конце концов, или нет?! Может, стоит всего лишь поднапрячься и самому раскрыть загадку? Полисмен устало потер виски, вглядываясь в бумаги. Извечная дилемма настроения ему не прибавляла. Где же Донован с обещанным кофе? Словно в ответ на его мысли дверь распахнулась, и в кабинет влетела взбудораженная мулатка. – Что стряслось, эспрессо переварился? – попробовал пошутить инспектор, хотя нутром уже почувствовал неладное. – Главный на линии... Требует вас. Лестрейд торопливо снял трубку стационарного телефона: – Слушаю, сэр. Редкие звонки от шефа полиции Лондона большей частью не предвещали ничего хорошего, и этот исключением не стал. Грэг сбивчиво пытался оправдаться между доносившимися из аппарата криками «Распустились!», «Три нераскрытых дела!» и «Всеми уважаемая семья Вэнсли ждёт ответа!», в то время как Донован тактично вышла в коридор. Закончив разговор скупым твёрдым «Так точно!», Грегори уже не колебался – схватившись за сотовый, он набрал лаконичную СМС с местом и временем встречи. Чаша весов, как чаще всего и бывало, склонилась в пользу Холмса. В это же время на Бейкер-стрит было также решено перейти к активным действиям, но совершенно другой природы. – Что это? – Джон подозрительно уставился в поставленную ему под нос тарелку. Шерлок с довольной миной плюхнулся на стул напротив: – Во всяком случае, не стрихнин, так что не пытайся отковырять следы отравы, а просто ешь и наслаждайся вкусом. – Почём мне знать. Всё ещё недоверчиво изучая вполне нормальный с виду салат, Джон подцепил вилкой немного содержимого и отправил в рот. Не шедевр, но все-таки довольно вкусно. Ватсон проглотил и удивленно произнес: – Не знал, что помимо прочего ты и кулинарными познаниями обладаешь. Шерлок тряхнул головой: – Ну, освоить рецепт "Цезаря" не сложнее, чем любое уравнение химической реакции, и приготовить легче, чем провести новый эксперимент. Джон застыл с вилкой около рта. Эксперимент? Он перевёл настороженный взгляд с пищи на соседа. Тот закатил глаза и театрально взвыл: – О, бога ради, Джон! Неужели нельзя обойтись без подозрений? Ешь уже. Или мне тебя покормить? – шутя, осведомился Шерлок, сделав вид, что тянется к доктору. – Обойдешься, ты не похож на мою мамочку! – беззлобно подначил друга бывший военный. Холмс хохотнул и, вполне довольный собой, отгородился утренней газетой. «Вот чудеса!» – уплетая салат, размышлял Джон. – «Шерлок самолично готовит для меня поздний завтрак. Хотя, если пораскинуть мозгами, то можно найти логичное объяснение – очередной, не слишком удачный способ ухаживания». Внизу хлопнула входная дверь, и до товарищей сразу же донеслось бодрое: – Мальчики, я дома! Надеюсь, моя кухня цела. Миссис Хадсон, по врачебному совету Ватсона, несколько дней гостившая у сестры, втаскивала через порог увесистый саквояж и пакеты, полные гостинцев. Холмс уже приготовился и дальше прятаться за газетой, но, к счастью, от похода вниз его спас звонок мобильного. Джон же не последовал его примеру и спустился к хозяйке, встретившей его сердечным объятием с запахом осенней влаги и яблочного джема. Радостная женщина верещала без умолку, пока с помощью квартиранта разгружала пакеты. – Такая тяжесть, миссис Хадсон. Вам следовало бы предупредить о приезде – я мог встретить вас прямо на вокзале. – О, не стоит беспокоиться, дорогой, я взяла такси и ... мне помогли, так что в порядке, – замялась Марта, и Джон мог бы поклясться, что она слегка покраснела. Сверху взбудоражено донеслось: – Кончай пустую болтовню! Полиция, наконец, раскачалась: дело о взорванном офисе наше. – Ох, он опять в своём репертуаре, – весело отозвалась из своей кухни миссис Хадсон, нисколько не задетая бестактностью детектива. Джон только подивился приподнятому настроению домовладелицы. – Вижу, что поездка в Хэмпшир* пошла вам на пользу, – бросил он уже на лестнице. – Конечно, конечно, – рассеянно обронила та, любовно пристраивая на подоконнике новенький пластиковый горшок с диковинным цветком. Частично заразившись позитивом женщины, Ватсон взбежал к себе наверх за бумажником и ключами. Доктор уже сворачивал с лестничной площадки в гостиную по пути вниз, когда вдруг столкнулся лицом к лицу с Холмсом и в момент был прижат к стене самым наглым образом. От неожиданности и внезапного натиска Ватсон даже не оказал сопротивления – Шерлок сумел-таки застать его врасплох. Бывший военный поднял глаза на изящно очерченное лицо в каком-то десятке сантиметров от своего. – Ты не знаешь, что теряешь, Джон. Позволь я покажу, – соблазнительно прошептал детектив. Ватсон в деталях видел, как шевелятся его губы, произносившие эти слова. – Отвали, – не слишком грубо, но уверенно парировал док. Как некстати именно сейчас ему пришли воспоминания о том памятном сне! – Неужели ты никогда не хотел поэкспериментировать? Никогда не желал расширить жизненный опыт? – продолжал настойчиво уговаривать Шерлок, даже не думая отпустить соседа из плена рук. – Это ты у нас экспериментатор, – хрипло ответил Ватсон, делая ощутимый намёк на попытку вырваться. Оба знали, что если бы Джон действительно решил освободиться, то детектив уже скрючился бы на ковре гостиной. Шерлок облизнул губы: – Брось, Джон! Где твоя страсть к риску? Готов даже оставить тебя в покое, если не понравится… Доктор несколько раз сжал пальцы в кулак, балансируя на грани желания хорошенько вломить треклятому искусителю. «А, да катись оно всё! – в сердцах подумал он. – Пусть подавится! Просто позволю ему это сделать, чтобы до этого упрямца наконец дошло - что бы он ни предпринимал, между нами никогда ничего не будет, я никогда не отвечу взаимностью! Может, если он наткнётся на ледяную скалу, то до него, наконец, дойдёт! И затянувшемуся фарсу придёт конец». Джон резко расслабился и прикрыл глаза, уступая на этот раз, и ухмыльнулся про себя краткому проблеску удивления в дыхании Холмса, тут же, впрочем, угасшему. Как же, дорвался-таки... Бывший военврач ожидал, что детектив тут же набросится на его рот с той неистовостью, которая сквозила порой в его голодном абсентовом взгляде, но ничего подобного не произошло. Джон почувствовал, как чужие влажные губы легко касаются его собственных, деловито исследуют, осторожно пробуют новые ощущения. Однако не только это ожидание доктора не сбылось. Вопреки предположению, ощущать уста другого мужчины, уста Шерлока, было странно, непривычно... но не более того. Никакого отвращения или отторжения не было и в помине. Напротив, все органы чувств, вместо того, чтобы бить тревогу, сообщали, что это вполне нормально, даже в некоторой степени приятно. Джон ощутил, как в его рот ненавязчиво проникает язык Шерлока, мягко оглаживая десны, задевая его, Джонов, язык, этим самым как бы побуждая к действию. Следовало бы уже прекратить поцелуй, док уже всё доказал, стоя, как ледяной истукан, но он всё медлил, пытаясь разобраться, в чём здесь подвох? Да, неестественно, да, чудаковато, но … притягательно? Детектив тем временем увлёкся и, не встречая сопротивления, уже жадно вылизывал нёбо и дёсны доктора, упираясь в бедро последнего вполне очевидным следствием этой ласки. Это отрезвило бывшего военного в момент. Пора с этим завязывать - хорошего понемногу. Он резко оттолкнул Шерлока и с чересчур показным отвращением вытер губы тыльной стороной ладони, зло глядя на сияющую самодовольством физиономию Холмса: – Пожалуй, ты не безнадёжен… – Дьявол, Шерлок! Да с чего ты решил? – Ты закрыл глаза… – туманно бросил сыщик уже из коридора. Отлепляясь от стены, кипящий гневом Джон так до конца и не осознал, на кого сильнее злится: на зарвавшегося Холмса или на себя, за то, что позволил себе слабость из-за предательски приятных ощущений. Хотел что-то доказать Шерлоку, а в итоге запутался сам.***
Джон и Шерлок встретились с инспектором возле останков взорванного офиса. Напротив, через дорогу, находилось нетронутое главное здание этой рекламной компании. Лестрейд вкратце посвятил их в суть дела. Было решено отправиться к останкам здания и хорошенько их рассмотреть, но в этот момент у Ватсона затрезвонил телефон: дежурный врач из поликлиники, где он работал, внезапно слёг с острым пищевым отравлением, и его срочно требовалось подменить. Радуясь такому повороту (доктору как раз было необходимо побыть некоторое время вдали от Шерлока) бывший военный извинился и поймал кэб до поликлиники, увидев через окно, как Шерлок отправился копаться в обломках. – Следующий! – крикнул Джон, стягивая очередную пару резиновых перчаток. – Здравствуйте, доктор. Сделайте что-нибудь с моей мигренью. Старенькая женщина в вязаной кофте, пропахшей сердечными каплями, принялась описывать свои симптомы. Отправляясь в поликлинику, Ватсон надеялся, что сможет на время забыться в работе, однако вяло текущий день не предоставил ему такой возможности. Суммарный возраст трёх уже принятых пациентов явно перевалил за две сотни, а их банальные недуги разнообразия не вносили. «Доктор, мне надоело жить, сделайте что-нибудь», – мысленно передразнил он стариков и раздраженно засопел. «Нет, ну каков наглец!» – возмущался док, выписывая очередной пациентке рецепт. – «Что за дикость – решить, будто мне могло понравиться?» Женщина ушла, оставив после себя аромат герани и кошек. Ватсон набрал воздуха в грудь и выкрикнул: – Следующий! В кабинет чинно вошел сгорбленный старик, опираясь на деревянную трость с красной вычурной ручкой. – Здравствуйте, мистер Бишоп. – Добрейшего денька, сынок. Моя подагра снова разыгралась, шельма эдакая! Джон устало улыбнулся в ответ: – Что ж, давайте взглянем. По правде говоря, гомофобом Ватсон никогда не был и всегда относился к подобным людям со всей терпимостью (учитывая, что его собственная сестра – лесбиянка). Он сам (на свою голову) заявил Шерлоку о своей позиции в ресторане Анджело, когда они поджидали серийного убийцу-таксиста. Но об этом было легко говорить, когда дело не касалось лично самого дока. А сейчас... Джон против воли сделал для себя неожиданное открытие – близость Шерлока не вызывала у него отторжения, что противоречило всем его предыдущим представлениям. И сегодняшний поцелуй, и прикосновения к больному плечу... не то, чтобы уж совсем не понравились, а где-то даже наоборот. Бывший военврач был в замешательстве – как так? Сознательно их с Холмсом гипотетическая связь была все ещё неприемлема, но на уровне эмоций в душе дока появились первые ростки сомнения в собственных чувствах. – След... – задумавшийся Ватсон осёкся на полуслове, когда в кабинет вместо пациента протиснулся долговязый терапевт с прилизанной чёлкой, работающий в их отделении. – Заполни, – отрывисто сообщил тот, бросив на стол Джону кипу бумаг так, что подставка для ручек чуть не перевернулась. – Полегче, – негромко, но твёрдо отозвался Ватсон. Пришедший врач сделал вид, что не расслышал. – Что это? – Документы по отпускам, – поджав губы, нехотя процедил тот. – И какие числа проставлять? – Меня спрашиваешь? Тебе виднее! – Это твоя работа, поэтому потрудись выяснить, – военврач всучил коллеге кипу обратно и вернулся за стол. Этот доктор почему-то сразу невзлюбил Джона, как только тот устроился к ним на работу. В душе завидуя блестящему военному хирургу, на людях он называл его «стоеросовой дубиной». А возможно, причина заключалась в том, что он имел виды на медсестричку, с которой Джон закрутил роман (не так давно завершившийся). Уходя, коллега всё же бросил одевающемуся старику: – Надеюсь, вам оказали качественный приём. Ох уж эти новенькие, – покосился он на Джона и выскочил из кабинета. Но боялся он зря – Джон считал ниже своего достоинства реагировать на провокации и уж тем более пускать в ход кулаки. Да, после такого невольно ещё сильнее бросается в глаза уникальность Шерлока на фоне посредственностей, бездарей и мелких завистников. Ватсон впервые задался вопросом: а что же Холмс в нём нашёл? Для простой забавы детектив был слишком серьёзно настроен, а его напористость и горячность даже в какой-то мере льстили Джону. Шерлок, бесспорно, мог бы стать мечтой для многих, даже несмотря на его причуды, если бы не затворнический образ жизни. Он был великого ума мужчина, но Джону посчастливилось узнать и другую сторону его натуры – чувственную, человеческую, – и, что удивительно, она сияла не менее ярко и неугомонно, чем интеллектуальная. – Следующий! – Доктор, меня терзают желудочные боли... Нельзя не признать, что среди тоскливой ежедневной рутины и болезней, модных в позапрошлом веке, Шерлок был для Джона как проблеск первого луча на рассвете нового дня, избавив последнего от послевоенной депрессии свежим стимулом к существованию. И Джон был ему за это благодарен. – Язва желудка, – постановил он. Это было довольно-таки утомительно. Ватсон ясно улыбнулся, когда в кабинет, наконец, зашла пациентка, не страдающая склерозом и подагрой: добродушная лучистая дама лет тридцати. – Помогите, пожалуйста, доктор. У меня сводит шею, когда я допоздна засиживаюсь с тетрадями моих учеников. – Что ж, расстегивайте воротничок, сейчас взглянем, – военврач поднялся со стула и встал позади женщины. Когда пациентка наклонила голову, обнажив кусочек светлой кожи на шее, Ватсон понял, что его уводит совсем не туда. Вместо описаний различных проблем с позвоночником голову дока заполонили совсем другие мысли - искристый лес в хлопьях мыльного снега и бледная кожа под пальцами. Проклятый сон, не дававший ему покоя. Доктор тряхнул головой, прогоняя наваждение, и возобновил осмотр. Но через минуту это повторилось, и память услужливо вновь подбросила ему образ из сна – детектива с его ненасытным взглядом и бурлящее кровавое озеро (тогда Джон проснулся в холодном поту после того, как воображаемый Шерлок перехватил инициативу). – Доктор, с вами всё в порядке? – участливо поинтересовалась женщина. – Да, да, всё в норме, – опомнился тот. – С вами, кстати, тоже. Должен заметить – осанка у вас на удивление хорошая для взрослого человека. Только на будущее: почаще устраивайте перерывы и занимайтесь зарядкой, тогда всё будет хорошо. – Спасибо вам! – Учительница тепло улыбнулась и удалилась за дверь. Джон уронил голову на руки. – Хватит, – одернул он себя, перебирая истории болезней. – Это был лишь бред усталого рассудка. Ватсон придерживался того мнения, что сны – упорядочение перенесенных впечатлений, поэтому списывал своё чуднОе сновидение на чрезмерную чувствительность: поход в турецкие бани, зрелище полуобнажённого Шерлока в мыльной пене, массаж, двусмысленные фразочки и откровенные домогательства – не мудрено, что сознание выкинуло с ним такой фокус. Но также Джон полагал, что сны отражают истинные, порой скрытые днём, желания души. И, что хуже всего, отставной капитан помнил свои воображаемые ощущения во сне: до того, как забурлило озеро, и накатил страх, ему нравилось происходящее между ним и Холмсом, хоть наяву он такого не ощущал. Ватсон замер с бланком в руках, пробуя на вкус эту мысль. Как он мог упустить момент, когда оказался неуловимо вовлечён в новое сияние этого несносного, гениального, идеального сыщика? Пусть и чуть-чуть, но это уже прочно поселилось в его душе глубоко внутри, и теперь он уже не сможет по-прежнему абстрагированно смотреть на Шерлока. Джон содрогнулся: да быть того не может, чтобы ему и вправду стала небезразлична дикая идея Холмса! От самокопания доктора отвлек телефон, громко оповестивший о получении СМС. Ватсон взглянул на дисплей: 1 непринятое сообщение от Шерлока Холмса. Джон устало потер переносицу и открыл его: «Угол Хокстон-стрит и Хакни-роад*. Новые подробности по делу Януса. Приезжай немедленно.» . Уже в такси вдогонку к первому прилетело второе сообщение: «Поторопись. Череп не ответил.». Обречённо вздохнув, Джон перезвонил Лестрейду узнать, что удумал шальной детектив на этот раз. Оказалось, Холмс пытался заставить Лестрейда привезти череп с Бейкер-стрит, дабы ему было легче думать в отсутствие соседа. По асфальту била противная морось, сочащаяся из низко плывущих по тёмно-кобальтовому небу туч. Ватсон зябко поднял воротник куртки, выбираясь из кэба, притормозившего на указанном перекрёстке. В свете мигающего фонаря он разглядел небольшую лавочку, судя по вывеске в виде ограненного бриллианта, ювелирную. Изнутри раздавались громкие голоса, в одном из которых узнавался густой баритон детектива. Военврач отправился прямо туда, игнорируя табличку «Закрыто» с обратной стороны прозрачной двери. Внутри лавка представляла собой набор контрастов и противоречий. Засаленный деревянный прилавок и матово поблескивающий новенький компьютер-касса на нём. Драгоценности редкой красоты с рубинами, топазами причудливой вязью цепей были упрятаны за пыльные стёкла на протёртый выцветший бархат. Над прилавком висела засиженная мухами репродукция «Джоконды». Посреди лавчонки стояли Лестрейд и Шерлок и о чём-то оживлённо беседовали с хозяином. Это был крупный коренастый итальянец, чем-то похожий на их знакомого Анджело, но, в отличие от него, не обладавший добродушием в чертах, а лишь хитростью и жадностью. Ювелирщик подобострастно скалил зубы перед служителем закона, но, увидев вошедшего под бряканье дверного колокольчика Джона, сразу рявкнул: – Проваливай, закрыто! Шерлок нахмурился: – Он с нами, – веско бросил сыщик. – Ты опоздал, – констатировал он, повернувшись к Ватсону. – Лестрейд, идите, надо спешить поймать подрывника, а я пока введу Джона в курс дела. – Понял. Не задерживайтесь, – бросил, уходя, Грегори. Дверной колокольчик снова звякнул. Едва инспектор вышел, Шерлок резко переменился в лице и вновь обратился к владельцу лавки: – А теперь поподробнее о том покупателе кулона, о котором вы обмолвились, беседуя с инспектором. – А хрен с маслом не хотите? – Ювелирщик вывалил на прилавок волосатые лапы. До этого его заставлял раскрывать рот лишь полицейский значок. Ватсон слегка недоумевал: Лестрейд с Холмсом пришли сюда расследовать дело подрывника и, видимо, что-то накопали. При чём здесь дело Януса? Холмс ласково (так казалось всем, кто его плохо знал) улыбнулся: – Что ж, возможно, инспектору будет очень интересно узнать происхождение этих милых побрякушек, – он обвёл глазами витрины с контрабандным товаром. Несколько секунд мужчины сверлили друг друга взглядами, потом итальянец смачно сплюнул на пол и сдался: – Что вам надо знать? – Всё до мелочей: как он выглядел, что брал, когда, с кем был и прочее. – Да я уж сказал, как выглядел. Рыжий, со шрамом в виде серпа на щеке. Солидный, деловой, по виду из этих картёжных шишек из Хакни. Джон мгновенно поразила догадка – это же был их Янус в своей тёмной личине Крэйга! Они с Шерлоком обменялись понимающими взглядами. – Да, он купил у меня золотой кулон в виде раковины. Редкая вещица. Три бриллианта редкого розоватого оттенка, – хозяин сально блеснул глазами. – Видно, для любовницы выбирал. Холмс дернул головой: – Когда это было? Продавец назвал дату. «В день, когда Янус отправился в театр» – теперь Джон вспомнил, что темнокожий гангстер с Саметри-стрит говорил что-то о безделушке, которую Крэйг купил для актрисы. – Заметили что-нибудь подозрительное? Ювелирщик в задумчивости прикоснулся к золотому католическому кресту, видневшемуся в прорези майки на смуглой волосатой груди: – Я заметил, что когда рыжий покупал кулон, на улице всё торчал один тип в круглых очках с дымчатыми стёклами, как у слепого, с рубиновой булавкой в галстуке. Неплохая вещица, кстати, у меня глаз на такие вещи намётанный. А как только рыжий ушёл, тот тип через небольшую паузу двинулся за ним. Это всё. – Выходит, за Янусом следили, – промолвил Ватсон, когда они с Шерлоком шли по улице под моросью. – Вот бы узнать, кто это. – Уже сделано. Я знаю этого типа. Это мой, в некотором роде, конкурент с того берега Темзы. Тоже занимается частным сыском, но не брезгует заказами разного, не вполне нелегального, характера. Мягко говоря, у нас прохладные отношения, но открытой вражды нет, и мы стараемся не переходить друг другу дорогу. Он вполне хорош. Не так, как я, конечно, но, по сравнению с олухами из полиции, неплох. Джон иронично изогнул бровь: – Что я слышу? Ты хвалишь кого-то, кроме себя? Детектив надулся: – Эй, я же сказал «хорош», а не «гениален». Военврач усмехнулся: – Ладно, остальное обсудим, когда Лестрейда не будет на хвосте. А теперь расскажи хоть, что ты раскопал о подрывнике? – Да всё, – просто сказал Шерлок. - Так как я гениален (Джон хмыкнул), дело не составило для меня особого труда. Судя по силе поражения, взрывчатку закладывали очень небольшими порциями, но на большой площади. Так как соседние строения не пострадали, я сделал вывод, что бомбы закладывали в центре здания. Порывшись в обломках, я обнаружил нечто, насторожившее меня: самый сильный урон был нанесен лифтовой шахте: тросы буквально разметало по кусочкам, кабину сплющило и искорежило, а ведь обычно она страдает меньше всего. Я навёл справки. Этот офис – один из самых первых, принадлежавших компании, поэтому лифт был чрезвычайно ветхим и нуждался в замене. Когда ее, наконец, решили произвести, выяснилось, что фирма, с которой они заключали договор, внезапно распалась и передала все свои дела некой мелкой конторе под названием «Up stage». Управление, соответственно, обратилось туда, и за три месяца до взрыва была произведена полная замена лифтов в офисе. О, стоит сказать, что шахта расположена прямо посередине здания. Я стал проверять, и обнаружил, что распадаться прежней ремонтной фирме не было нужды - она процветала, поэтому с чего это вдруг? Копая дальше, я выяснил, что истинный, а не подставной, директор конторы, производившей замену, никто иной, как наш подрывник и по совместительству сотрудник взорванной рекламной компании Крис Парсон. Признаться, я допустил ошибку – не стал проверять его имя сразу, а ведь этот мужчина весьма известен (по крайне мере, мне) несколькими своими нелегальными статьями на тему «Как приготовить взрывчатку в домашних условиях». В-общем, все было идеально, оставалось только найти прямые улики. Я предлагал инспектору забить на них, но он отказался и сказал, что этого пройдоху, укравшего всю секретную документацию известной рекламной компании, надо брать с поличным. Джон восхищенно покачал головой: – Потрясающе, Шерлок! Раскрыть преступление, основываясь на разорванном тросе – просто невероятно! Сыщик самодовольно ухмыльнулся, стараясь затушить разгорающиеся в глазах языки голодного пламени – все-таки доктору не стоило так беспечно разбрасываться похвалами. – Так что теперь нам остается лишь схватить его на месте изготовления бомб, которое расположено на заброшенном кирпичном заводе в западной части Брикстона*. Бывший военный удивленно воскликнул: – Боже мой, откуда ты и это знаешь? Холмс картинно закатил глаза, прибавил шаг и, достав телефон из кармана, помахал им над головой: – Сеть бездомных, Джон! Единственная организация, которая найдет тебе что угодно в кратчайшие сроки. А теперь идем, нам надо в участок…***
…Страшный грохот на несколько мгновений оглушил доктора. Он лишь успел заметить багровый всполох и тёмную фигуру, с силой впечатавшуюся ему в грудь. Взрывной волной Шерлока отбросило по касательной назад на Джона, и оба завалились на асфальт, осыпаемые дождём кирпичной крошки. Поскольку Парсон рассчитал, что окажется недалеко от здания во время взрыва, то заложил взрывчатки ровно настолько, чтобы временно дезорганизовать полицию, а не ликвидировать весь квартал. Придя в себя после секундной отключки, Джон зашёлся кашлем и попытался пошевелиться. Левую руку придавило чем-то тяжелым. Ватсон повернул голову: Шерлок лежал на боку спиной к нему, приложившись виском о бордюр. Док спешно высвободился и с тревогой перевернул друга на спину. Тот не подавал признаков жизни. Вглядываясь в бескровное грязное недвижное лицо своего соседа, Джон ощутил липкие щупальца ледяного страха на сердце. – Шерлок! – Затряс он его, но голова сыщика лишь безвольно мотнулась по асфальту. В панике бывший военный поднёс щёку к приоткрытым губам друга поверить, дышит ли тот. Не почувствовав ни дуновения, Джон на грани ужаса стал с каким-то безумным раздражением тянуть с друга шарф. "Быть того не может! " – бесновался внутренний голос, отказываясь принимать реальность. "Эти всегда горящие огнём жизни и азарта глаза просто не могут снова не открыться. Эти губы, которые ещё утром нагло изучали его собственные, не могут застыть навеки!" От волнения мысли в голове дока путались. И только лишь после того, как он ощутил под пальцами чёткое биение сонной артерии, он позволил чудовищному облегчению накрыть его с головой. Жив... Вот только ладонь с бледного изгиба шеи Ватсон почему-то не спешил убирать. Хотелось лишний раз убедиться в том, что его страх был напрасен и глуп, лишний раз ощутить теплую кожу и трогательно пульсирующую жилку, вглядываясь в недвижные точёные черты. Шерлок сейчас был таким уязвимым и открытым, как никогда до этого. («И молчал, в кои-то веки» – нервно пронеслось у Джона). Глубоко внутри Ватсона забрезжило странное щемящее чувство. Плывя в задумчивости, док упустил тот момент, когда веки Холмса дрогнули, и чужая рука скользнула по внутренней стороне его бедра прямиком к паху. – Что, так не терпелось сорвать с меня шарф, пока я был в отключке? – охрипшим голосом ехидно осведомился очнувшийся Шерлок. – Какого…? – захлебнулся от негодования Джон, но в этот момент Холмс настойчиво обхватил его выпирающее достоинство. Хорошо, хоть Лестрейду закрыт обзор. Глубоко внутри у дока что-то щёлкнуло и горячо запульсировало, а он сам, к вящему ужасу, осознал, что возбудился от этих манипуляций. – Зубы лишние появились? – сдавленно выдохнул Джон. Холмс, ещё минуту назад едва не отдавший концы, нашёл силы усмехнуться. – Я действительно запал на тебя, – с шальными глазами, в которых бесновались зелёные всполохи, прошептал он. – Но ... почему? – только и вымолвил Ватсон. – Объясни, какого же чёрта я тебе сдался? – Не имею понятия, – сознался детектив, и на лице его отразилась горькая усмешка. – Но это пожирает меня день ото дня. Джон был ошарашен его признанием. До этого момента ему было легче думать о страсти Холмса, как об очередной капризе от скуки. Он и не подозревал, что всё так серьёзно. – С вами всё в порядке? – окликнул их Лестрейд. Инспектор сам только оклемался после взрыва, но уже поспешил с помощью к коллегам Ватсон резко оттолкнул Шерлока и откатился в сторону, благо, до этого полисмену было не до них. – В целом, – нервно отозвался он. – У Шерлока ссадина: разбил висок о бордюр, возможно легкое сотрясение мозга, хотя, нет, скорее всего нет. А вы? – Одного из наших сильно задело осколками, а так отделались ушибами и царапинами. Но всё равно никому не уходить. Я вызвал медиков из ближайшей поликлиники. «О, ну прекрасно», – саркастически усмехнулся док, вспоминая, что, «на его счастье», ближайшей была именно та, где он работал. Не хватало еще, чтоб Холмс выкинул что-нибудь в своей манере при его коллегах, потом доку долго будут припоминать подобный инцидент. До, как, впрочем, и после прибытия карет скорой помощи и бригады сапёров Ватсон суетился вокруг раненых, оказывая первую помощь. Спустя какое-то время «на горячее» слетелись журналисты, кружа, словно вороньё, вокруг обломков с микрофонами и камерами. В довершение картины, телефон в кармане военврача будто взбесился, трезвоня без перерыва, но Джону было слегка не до того. Серьёзно пострадавших было действительно мало, однако инспектор явно преуменьшил общий ущерб. Ближе к рассвету, когда край небосвода уже прозрачно голубел, Ватсон совершал очередной обход среди неутихающей суеты. Случайно оказавшись рядом с одной из машин, он услышал чьи-то голоса. Док осторожно приблизился к раскрытым задним дверцам со стороны кабины и услышал: – …и эта дубина стоеросовая также здесь. Небось, вообразил себя настоящим врачом, неуч армейский… – Джон узнал в говорящем своего недруга – терапевта с зализанными волосами. Чей-то голос ему поддакнул. «Ох, опять эти мудаки…» – вздохнул про себя доктор и уже сделал шаг вперёд, как вдруг знакомый бархатный баритон едко произнёс в ответ: – Ну, если он так глуп, тогда откуда же ему догадаться, что вы до сих пор мочитесь в постель по ночам? Джон застыл, прячась в тени машины. Из-за открытой дверцы послышались смешки и негодующий голос: – Да кто вы вообще такой? – Сосед "неуча" по жилплощади, – донёсся приглушённый голос Шерлока. – Но это к делу не относится, впрочем, как и то, что вы – любитель смотреть интернет-порно в рабочее время. Раздался неприкрытый взрыв хохота. – Это доктор Ватсон вам рассказал? Но как же он об этом догадался? – послышался заинтересованный женский голос, и Джон узнал в нем одну из своих счастливо замужних коллег. – Всё дело в деталях, – терпеливо пояснил Холмс и пустился в свои дедуктивные объяснения, о том как «Джон прочитал терапевта». – Я порой изумляюсь, как у него выходит всё подмечать. – Неужели Джон настолько проницателен? – донеслось изумлённое восклицание. – Вы не представляете, как... Он просто удивителен. Док готов был биться об заклад, что последняя фраза прозвучала искренно. «Что за игру затеял Холмс?» – силился понять Джон. Ход его мыслей был прерван громовым возгласом: – Что за переполох? – темнокожая крупная медсестра – гроза и гордость всей их бригады скорой помощи - подошла к разговаривающим. – Да просто мистер Холмс, сосед доктора Ватсона, рассказывал... – И что же такого интересного он поведал, что вы отлыниваете от работы? – Док прямо-таки видел, как Вильма упирает мощные руки в полные бока. – Например то, что он очень высоко отзывался о том факте, что вы берёте мастер-классы по танцам,– пропел детектив. – Он обмолвился как-то, что у вас, должно быть, отлично получится сальса*. – О, да откуда ему знать-то?– растерялась женщина, слегка смутившись. Холмс мягко пояснил: – Вы перебираете ступнями в такт танца, когда стоите или сидите, а ещё, задумавшись, тихо считаете под нос шаги. Вильма растаяла. – Джон меня самого порой шокирует, – признался Холмс. «Вот чудеса! – дивился стоящий позади док. – Раньше Шерлок не был высокого мнения о моих умственных способностях. Да и… Не знаю я ни про какую сальсу! Зачем он приписывает свои выводы мне?»***
– Вы совершенно заигрались, мальчики! – настигла друзей гневная реплика миссис Хадсон, едва они пересекли порог Бейкер-стрит. Домохозяйка суетилась вокруг мужчин, которые, мало того, прибыли лишь к полудню, так ещё даже не удосужились связаться с женщиной, чтобы сообщить, что с ними всё в порядке, после того, как она несколько часов кряду изводилась после утреннего выпуска новостей, в котором кричали о расследовании Лестрейда и о взрыве на заброшенном заводе. Марта, правда, слегка успокоилась, увидев своих квартиросъёмщиков живыми и относительно целыми (руки и ноги на месте), поцокала на шрам Шерлока на виске и предприняла попытку во что бы то ни стало заманить их к себе, чтобы пожурить и в кои-то веки отменно накормить (все её заявления "я не домработница" мигом забылись), однако Шерлок оказался хитрее, и двинулся наверх, пока домовладелица отвлеклась. Она всплеснула руками, гневно окликнула его, и, не получив ответа, утащила Джона за собой. – Ну уж нет, молодой человек. Вам сбежать не удастся. Вы отправитесь только ко мне на кухню, – категорично заявила она, преградив ему дорогу кулинарным венчиком. Джон поплёлся за ней и увидел на столе в вазе свежие гладиолусы. – Решили освежить интерьер? Очень изысканно, – желая подлизаться к домовладелице, доктор зацепился за первую попавшуюся на глаза деталь. Это, на удивление, сработало – Марта оттаяла: – Ах, цветы... Так, купила по дороге. Я сегодня ходила в лавку с миссис Тёрнер. Это обернулось целым приключением, – завела пластинку женщина, циркулируя в переднике между плитой и столом. Джон расположился за накрахмаленной скатертью, и перед ним мгновенно выросла гора тёплых блинчиков плюс розетка черничного варенья. Пожалуй, незапланированные посиделки с миссис Хадсон вполне можно пережить, решил Джон, набрасываясь на еду. А женщина тем временем заполучила послушного слушателя. – Не поверите, Джон, что с нами сегодня произошло, пока мы выбирали продукты в продуктовой лавке мистера Чаттерджи, – воскликнула она, ловко переворачивая блинчик в сковороде. «Не поверите, миссис Хадсон, но сегодня я попался с поличным, – мысленно сетовал Ватсон в ответ. – Распустил руки, пока Шерлок был без сознания и, более того, позволил ему облапать себя» – Конфуз! – продолжила свою повесть домовладелица. – Мистер Брэддок, молодой человек по соседству, которого я всегда считала симпатичным, зашёл в магазин, расстегнул молнию и достал свой кожаный ... «И от этого у меня начал вставать, представляете?» – сокрушался доктор. – «Не представляю! Три фунта за вялую морковку?» – возмущался этот Брэддок. – Миссис Хадсон взмахнула кулинарной лопаткой. – Наглый юнец, будто он не знает, что не существует цены для таких вещей, как по-настоящему хорошая... «Связь... Не подозревал, что мы настолько соединены друг с другом, настолько близки, но в тот момент я почувствовал это. Будто границы между нами смылись. И... это так будоражило, словно...» – «Бревно в пятой точке», – взвился тогда хозяин лавки. – Домовладелица самозабвенно мешала тесто в миске, радуясь покорному слушателю. – И тогда мистер Чаттерджи заявил, что сбросил бы цену на овощи, только если мистер Брэддок снял бы свои подштанники и ... "Обнажил свою душу передо мной. Глаза Шерлока так горели, я был уверен, что тот говорил искренне, выстраданно. Я, правда, и понятия не имел, что его чувства так сильны - а вы знали?" – «Непременно!» – воскликнул парень, и мы с миссис Тёрнер и рта не успели раскрыть, как он... «Прикасался к Холмсу, только желая убедиться, что он жив. Я до смерти перепугался, думая что он погиб, этот засранец», – признался безмолвно Джон. – «Но чего же я в действительности испугался: потери друга или потери шанса? Что же на меня нашло тогда? Когда он лежал там, такой живой и уязвимый, такой настоящий, такой человечный, внутри меня нечто зашевелилось. Что это было? Кто я теперь?» – Бесстыдное создание! И хватило же наглости?! Все покупатели разом ахнули, когда… «Он заступился за меня и поднял мой авторитет перед коллегами, не зная, что я его слышу. Мне хочется верить в его искренность и, по правде сказать, слышать это было приятно. Но мне страшно: вдруг я сломаюсь, сдамся?» – Ничего страшного нет, но этот поход в магазин нам надолго запомнится. Спасибо, что выслушал, Джон. О, кстати, – опомнилась домовладелица, – тебе пришла посылка. – От кого? – На пакете значилось «Austin Reed»*. – Марта махнула в сторону стула в углу кухни, где лежал объемистый фирменный пакет. - Здорово, что ты решил обновить гардероб. Не пойми меня превратно, но молодым женщинам больше по вкусу красиво одетые мужчины. Ничего не понимая, Джон распечатал адресованный ему пакет. Внутри оказалась белая картонная коробка, из которой док в полном удивлении извлёк стильную куртку серо-стального цвета с белыми вставками. Он в полном недоумении вертел в руках вещь. Произошла какая-то путаница? Он же ничего не заказывал, только лишь... Джон чертыхнулся. Ну конечно! Да, удивление мужчины длилось ровно до тех пор, пока он не вспомнил, что накануне, по дороге к разгромленному офису, он вскользь пожаловался Шерлоку на истрёпанный предмет одежды и обронил, что надо бы купить новую. Ватсон с некоторым раздражением разглядывал подарок: элегантная, стильная, но без особых изысков, качественная, но цена не запредельная. Как раз в его вкусе. Внутри коробки белела записка. Джон поднял ее и прочел: «С грядущим днём рождения!» Чертов день рождения, который наступит лишь через две недели. Не к чему придраться. Ватсон зло напялил подарок и выскочил на улицу проветриться. Стало накрапывать, и вскоре тучи заструились упругими серебряными нитями дождя. «Однако в обновке ему ведь ничего не страшно», – саркастически подумал Джон. Он скитался по улицам, желая, чтобы Шерлок улетучился из его мыслей. Док до чёртиков страшился собственных желаний, влекущих его к сыщику. Ведь даже если б он согласился на их отношения, то пришлось бы наступить на горло своей природе. Угнетённый этим, Джон не сразу среагировал на громкий гудок клаксона совсем рядом. – Эй, мистер Райт, почему вы не откликаетесь? – из притормозившего роллс-ройса выглядывало улыбающееся лицо Ричарда Вэнсли, миллионера, с которым друзья познакомились в турецких банях. – О, добрый день, мистер Вэнсли. Я просто задумался. Естественно, что док сразу не среагировал на подставное имя. – Можно просто Ричард. У вас всё в порядке? Я бы не спрашивал, но вы гуляете без зонта под дождём. Джон попытался улыбнуться: – Просто люблю временами проветриться. Это настраивает на философский лад. Вэнсли кивнул: – Вас подвезти? Я настаиваю. Ватсон пожал плечами и нырнул в тёплый уютный салон автомобиля. У дока лишь мелькнула мысль, что получится не слишком вежливо, если он перепачкает дождевой водой сидение дорого роллс-ройса. Поездка проходила практически в полном молчании. Ричард, очевидно, почувствовал, что доктора сейчас лучше не тревожить, быстро ехал по указанному адресу. – Кстати, предложение о совместном ужине всё ещё в силе, – вспомнил Ричард. – Моя сестра жаждет с вами познакомиться. Сегодня в шесть в моём ресторане, подойдёт? – Без проблем, – слегка удивившись, откликнулся Ватсон. По правде говоря, он не ожидал, что такой занятой человек, как Вэнсли, вспомнит о своём обещании. – И захватите своего сослуживца. Плачу я, и никаких возражений. Вернувшись домой, доктор взбежал наверх и в нерешительности застыл перед дверью, ведущей в комнату соседа. Доктор колебался: удобно ли после всего стучаться к Шерлоку, чтобы сообщить о новости, которой не терпелось поделиться? Потом, словно разозлившись на собственные страхи, он решительно повернул ручку и вошел, почти сразу же обнаружив, что комната пуста, а Шерлока и след простыл. Видимо, тот уже усвистал куда-то, не дожидаясь возвращения Джона. А в это время в заброшенной квартире на другом конце Сити, где солнечные лучи слабо пробивались сквозь щели досок заколоченных окон, а пылинки роем плясали в этих туннелях света, высокая фигура в пальто сделала шаг вперёд. – На кого ты работаешь в этот раз? – Ты действительно думаешь, что я так запросто открою своих клиентов? – саркастически прошелестели в ответ из глубины комнаты. – Где же твоя знаменитая логика? Фигура в пальто нетерпеливо дернула рукой, затянутой в кожаную перчатку: – Там, где и положено – среди вещей, которые ты страшно хочешь, но не сможешь заиметь. Из тени послышался смешок: – Твоего сарказма там уж точно нет. – В проеме света сверкнули дымчатые очки. – Давай начистоту. Ты бы не обратился ко мне без причины. Поступим так: год я не вижу тебя на своей территории. Тогда и только тогда я расскажу тебе все, что ты хочешь. – Три месяца. – Восемь. – Полгода, – Человек в круге света топнул ногой. – По рукам. Пожалуй, я могу намекнуть, что это один из членов «Клуба золотых перчаток», как они себя называют, – Дымчатые очки победно блеснули. – Кто такие? – Тебе знакомо казино «The Park Tower»*? Его владелец устраивает каждую неделю посиделки в VIP-зале за партией в карты… Тень кратко поведала историю и растворилась в скрипе половиц.***
Когда зажигаются огни на Холланд Парк авеню*, под сиреневый полог стекаются аристократы. Ресторан «Le petit garçon»*, самое известное детище империи Wenspetthew, начинал принимать гостей. Это заведение сумело избежать напыщенной претенциозности и вычурного лоска, каким обладали другие рестораны высшей категории, но в то же время имело некое достоинство, сочетаемое с истинной роскошью и комфортом, заметным опытному глазу. Самое идеальное место для чревоугодия. Учтивый швейцар распахнул двери перед высоким брюнетом. Шерлок оставил пальто в руках ухоженной служительницы гардероба и двинулся к указанному забронированному столику по бело-золотой столовой. Холмс мельком огляделся. С высокого сводчатого потолка свисали изящные хрустальные люстры; витые, словно лозы, золочёные гардины держали на себе легчайшую расшитую занавесь, невесомо колыхавшуюся под потоками воздуха. За аккуратными столами, покрытыми белоснежными льняными скатертями, сидели представители высших слоев общества и что-то негромко обсуждали. В сидевшие специальной нише музыканты наигрывали нечто классическое, делая обстановку еще более аристократичной. Пройдя еще немного, детектив заметил, наконец, самого хозяина ресторана и сидевшего к нему спиной Джона, увлечённых беседой. Вэнсли, едва завидев гостя, приветственно поднял руку и весело произнес: – Присоединяйтесь! Мы вас ждали… Когда Холмс днём вернулся на Бейкер-стрит, то обнаружил пустую гостиную и небрежно прилепленную на зеркало записку: «Ричард с сестрой пригласили нас на обед: Ресторан «Le petit garçon», 23, Холланд Парк авеню, Ноттинг Хилл. 18:00. Столик на имя Вэнсли. Присоединяйся». И сейчас, глядя, как Джон непринуждённо болтает и смеётся с Ричардом, даже не обеспокоившись, что сыщик с его привычкой уходить с себя и абстрагироваться мог не заметить записки, Шерлок ощутил некий укол ревности. И особенно мерзко стало после фразы «МЫ вас ждали», хоть он и сознавал, что в ней нет ни капли двойного смысла. Мужчины обменялись ничего не значащими приветствиями, и детектив присел к столу. Через минуту подошедший официант вежливо осведомился, готовы ли господа сделать заказ. Они переглянулись. – Возможно, нам стоит подождать вашу сестру? – осторожно предложил Ватсон. – Нора педантична во всём, кроме времени, – махнул рукой Ричард, – Я бы подарил ей петуха, если бы был уверен, что он не сорвет голос, пытаясь докричаться до неё. Шерлок и Джон улыбнулись. – Не раньше, чем я подарю его ТЕБЕ, мой милый брат, – из-за их спин донеслось приятное сопрано. Мужчины обернулись и дружно встали, приветствуя даму. Ричард представил сестру и новых друзей друг другу. Холмс кратко пожал ей руку и окинул быстрым сканирующим взглядом. Сильная, деловая, аккуратная, бизнес-леди, не забывающая о женственности. Внешний вид: шатенка с зачёсанными назад волосами, открывающими чуть заострённые уши. Дымчатый оттенок в волосах и глазах. Строгий деловой костюм, подходящие ювелирные украшения. Шерлоку она понравилась. Женщина присоединилась к столу, после чего наконец, все вместе сделали заказ. По совету хозяина соседи с Бейкер-стрит отдали должное закускам с прованскими травами и камамберу. Сам ужин приятно поразил бывшего военного своей изысканностью. Для разогрева были принесены сырное суфле, фаршированные помидоры по-провансальски и салат нисуаз с рукколой. Постепенно от чисто формальных обменов мнениями о погоде и спорте, разговор перетёк на увлечения. Ричард поведал о своих конюшнях, а Элеонора – о разряде в фехтовании. Шерлок, осторожно следя за их реакцией, рассказал об опере и театре. Не успели они покончить с первыми блюдами, на столе услужливо появились кролик с розмарином, свиная отбивная с шалфеем и сливками и картофель, запеченным с яйцами и мускатным орехом. По мере беседы детектив заметил, что вино в бокале Джона исчезает быстрее положенного, заменяясь новой порцией. Холмс заметил напряжение в доке, которое тот заливал Шато Лятур урожая 1986 года, выбранное по совету Элеоноры, и силился понять причину. – Просто удивительно, как вы с братом хорошо ладите, – док потянулся и взял из серебряной корзиночки хрустящий кусочек идеально нарезанного багета. – Нам с сестрой меньше повезло в этом отношении. Ричард в ответ пожал плечами, уплетая маффины с яблоками, принесённые на десерт. – Мы в детстве часто оставались только втроём: я, Лайнел и Ричард и варились в собственной каше, с няньками без родителей, – доверительно поведала Элеонора. – Тут поневоле научишься терпению. Всему надо время. – Она обвела обоих друзей взглядом и добавила невзначай, подцепив ложкой кусочек горького шоколадно-апельсинового мусса. – К слову, уверена, что вы не сразу ужились вместе, но теперь, полагаю, вы такие же отличные соседи, как и товарищи. Шерлок удивлённо-вопросительно вскинул бровь: – Я, кажется, не упоминал о том, что мы соседи? – Моя вина, – поспешно поправилась дама и обворожительно улыбнулась. – Я лишь заметила, что у вас и мистера Райта привычка садиться точно друг напротив друга, дополняя позы другого, и ещё когда вы просите друг друга передать что-нибудь со стола, то понимаете всё с полуслова плюс иногда заканчиваете фразы другого. Впрочем, – женщина, опустив ресницы, поднесла к губам бокал, – я не хотела вас смущать. Простите мою бестактность. – Вовсе нет, вы правы, – ответил детектив. Ватсон едва заметно хмыкнул: конечно, не каждый же день увидишь, как кто-то огорошивает Холмса проницательностью, ведь обычно всё происходит с точностью до наоборот. Шерлок же, в свою очередь, заметил, что Джон расстроился, когда Элеонора разглядела в них соседей, и догадался о причине хандры дока. Детектив мысленно возликовал: Джон уже начал меняться и переживает из-за этого, а, значит, скоро Шерлок добьётся своего. Остаток вечера прошёл без происшествий. Джон общался преимущественно с Ричардом, тогда как Элеонора предпочла беседу с Шерлоком, что объяснялось сходством темпераментов и характеров - добродушной простотой с одной стороны и сложной тонкой натурой с другой. Ближе к полуночи новые знакомые распрощались, условившись, что будут новые встречи. Шерлок и Джон поймали кэб и поехали на Бейкер-стрит. Если в ресторане выпитое вино не чувствовалось, то в такси оно проявило себя в полной мере, и осоловевший док тихо задремал. По прибытии домой детектив сразу удалился к себе, но Джон, вопреки обыкновению, остался в гостиной. Под действием ночного воздуха хмель немного развеялся, и сонливость сменилась лёгким возбуждением. Захотелось добавить, продолжить «хороший» вечер. Ватсон достал из шкафа за книгами бутылочку припрятанного «Джим Бима» тёмного стекла, устроился в кресле и откупорил его. «Даже посторонние видят в нас пару!» – сокрушался док, наполняя гранёный бокал виски. – «И как я мог докатиться до того, что меня, побывавшего на полях сражений, тупо развели и на поцелуй и на приставания? И я попался, как дурак, и влипаю в это всё больше». Док мрачно чокнулся с пустотой и отхлебнул янтарной жидкости. Мысли, от которых он пытался избавиться, по закону подлости лезли в голову всё больше. Военврач силился осмыслить, когда же Шерлок успел занять все его думы? Когда в его сокровенных мыслях появилось место для заострённых скул, доверчиво выгнутой шеи, наглой руки и неистового абсентового взгляда? Тщательно выстроенная оборона Ватсона трещала по швам, да что там, осыпалась старой штукатуркой, что было решено отпраздновать очередной порцией виски. И к тому времени, как Шерлок нашёл его на диване в гостиной, док успел порядочно нагрузиться. Холмс заботливо отвел друга наверх в его комнату, перекинув его руку себе через плечо. По пути Джона ощутимо штормило, хотя он бессвязно уверял, что в норме и Шерлоку вовсе не стоило беспокоиться. Когда друзья, наконец, вошли в комнату доктора, последнего опять повело, и он плюхнулся на кровать, едва не утянув за собой и детектива. Последнее, что слышал доктор перед тем, как перевернуться на спину – шаги Холмса по комнате, его тихое сухое: "Я пойду" и хлопок двери. Джон даже слегка удивился, как это детектив не воспользовался ситуацией, если уж ему так неймётся. Ватсон лежал и бездумно пялился в потолок. Его настроение вновь поменялось. Теперь пьяному уже не хотелось переезжать. В конце концов, Шерлок Холмс – лучшее, что случилось с ним за последние годы, так почему он должен отказываться от всего этого? Джон рассуждал, как капризный ребёнок. Мысли его плавно растекались, как блики ночных огней по потолку. Ватсон позволил себе немного помечтать о страстном Шерлоке. В хмельную голову проникла крамольная мысль: может, ради удовольствия и эксперимента дать Шерлоку то, что он хочет? Один разок? «Тсс, – пьяно захихикал Ватсон, разговаривая сам с собой, – никто не узнает. Что в этом такого уж ужасного? Один раз не...» Это была последняя связная мысль дока. Додумать он не успел, так как окончательно провалился в вязкую муть пьяного сна. Утро встретило дока жестоким сушняком и первоклассной головной болью. Однако, хотя бы не было тошноты и обычного паршивейшего ощущения, разливающегося по всему телу во время похмелья. Всё-таки у дорогого вина и качественного виски есть свои плюсы. Придерживая рукой несчастную голову, Джон пустился вниз, молясь, чтобы детектива там не было, однако небеса не сжалились: Шерлок стоял на кухне и варил кофе. – Хочешь? – Он протянул чашку с дымящимся напитком. – Да, спасибо, – Джон избегал смотреть ему в глаза. Ему было стыдно не только за свою выходку, но и за свои откровенные бесстыдные мысли в хмельном угаре. Холмс был подозрительно сдержан и даже немного холоден. Но для Джона это уже не имело значения. Поздно: мужчина устал жить как на вулкане. От непредсказуемого Шерлока можно ждать чего угодно, поэтому Ватсон принял твердое решение переехать. Удивительно, но на душе сразу стало легко и светло, будто он освободился от кандалов, и никакое похмелье не могло этого испортить. Да, Ватсон действительно испытал похмелье, но не от алкоголя, а от коварного обаяния соседа. Военврачу будто открылась прописная истина – просто покончить с этим, и он испытал грандиозное облегчение. Пока док умиротворённо прихлебывал кофе, Шерлок, не подозревающий о внутреннем перевороте друга, рассказывал о встрече со своим конкурентом и о том, что узнал, кто нанял его следить за Янусом. Этим человеком был кто-то из четырёх известных владельцев казино в Лондоне, собирающихся каждую неделю сыграть партию в казино «The Park Tower», владельцем которого является Натан Филлимор, тоже входящим в этот маленький клуб любителей покера. Темнокожий с Саметри-стрит упоминал, что с этим человеком у Крэйга были давние тёрки. Возможно, Натан и нанял шпика следить за врагом, тогда он повинен в случае в театре. Джон, все внимательно выслушав, предложил отправиться туда и сыграть с ними партейку. «Всего лишь одно приключение напоследок», – решил он. Холмс сказал, что, к счастью, у него есть знакомый, который может их туда провести: не член клуба, но весьма почётный посетитель, способный сорвать банк в миллион фунтов, лишь слегка напрягая мозг, однако считающий это занятие скучным и ленясь при случае сделать даже лишний шаг. Уже минуту спустя он набрал чей-то номер, и, поднеся телефон к уху, ласково произнес: – Алло? Здравствуй, братец…***
Казино «The Park Tower» начиналось с касс, где сидевшие за высоким ограждением служащие рассовывали по полочкам жетоны, крутясь на высоких табуретах. Узкий проход - и посетители попадали в огромный овальный зал, предоставляющий самые разнообразные способы оставить свои деньги и спокойствие в царстве прихотливой фортуны. С одной стороны зал наводнили зелёные оазисы карточных столов для блэкджека и покера и звяканье бокалов, приглушённый гул голосов и сухой стук фишек, докладываемых в банк. С другой стороны была извечная безмолвная драма стоящих возле рулетки и прихотливый бег шарика из слоновой кости, пущенного умелой рукой крупье, по краю колеса вдоль пронумерованных ячеек. Кроме того, здесь в изобилии присутствовали столы для игры в кости и игровые автоматы. «The Park Tower Casino» не походило на искрящиеся казино Лас-Вегаса, превращающие порой заведение в площадку для шоу, а игру - в фарс. Напротив, это было скорее классическое английское место для тренировки ума и комфортного опустошения или пополнения счетов путём острых ощущений. Именно за этим субботним вечером в казино ступил Джон Ватсон. Окрылённый решением о переезде, он совершенно не испытывал страха, а лишь приятное волнение. Всё равно это уже конец: не будет больше ни приключений, ни перестрелок, ни погонь, так почему бы ему не оторваться напоследок? Да, Ватсон шагнул в «The Park Tower» с лёгкой душой. Он любил покер, но не другие развлечения этого места. Доку нравился сухой треск карт и беспристрастность фортуны. Возможно, ему в отличие от Холмсов, был чужд солидный привычный комфорт карточных салонов и казино, мягкие подлокотники и виски с шампанским рядом с каждым игроком, но зато не чужд был азарт и чувство игры, состоящее наполовину из интуиции, наполовину из расчёта, которое бежало по его венам разреженным веселящим газом. Получив в кассе жетонов на восемьдесят тысяч, по сорок на каждого, друзья двинулись в дальний конец зала. Благо, Майкрофт со своими связями, помог им раздобыть такую сумму, разумеется, только в долг. По крайней мере, британский служащий рассчитывал, что друзья ограничатся разумными ставками, не спустив всё в один момент. Шерлок и Джон приблизились к дверям VIP- зала, которые тут же заученно отворил для них заранее предупреждённый секьюрити. Внутри красные светильники в стиле ампир окутывали помещение приятным светом, создавая атмосферу приватности. В центре находился игральный стол, покрытый зелёным сукном; картины кисти известных художников на стенах; передвижные столики со спиртным, хрустальной посудой и льдом. Там друзей и встретил Майкрофт, чтобы по очереди представить четырём королям игорного бизнеса, членам клуба «Золотых перчаток». Первым был вечно потеющий толстый коротышка с бегающими глазками и выцветшими бровями, владеющий крупным казино к югу от Вестминстера. Затем друзья пожали руку уверенному в себе суровому мулату в смокинге, получающему доход от двух игорных заведений в районе Гайд-парка. Далее их немного чванливо поприветствовала дама в годах с рубиновым ожерельем на покрытой старческими складками шее, заправляющая несколькими карточными салонами для любителей покера, бриджа и преферанса. И последним, но не по значению, шёл высокий аскет лет пятидесяти с жестким лицом и властной высокой посадкой головы - сам Натан Филлимор, единоличный хозяин «The Park Tower». У каждого из этих людей мог быть зуб на Януса, и с ними товарищам предстояло разыграть партию. Каре на королях, как бы выразились заядлые картёжники. Однако в этот вечер Холмсу и Ватсону не суждено было разделить стол с главным подозреваемым. По несчастливой случайности мистера Филлимора спустя несколько минут телефонным звонком вызвали по срочному безотлагательному делу, и, коротко извинившись, тот отбыл. Майкрофт, не являющийся членом клуба, вскоре тоже покинул компанию, предоставляя друзьям самим разбираться в своих делах. Оставшиеся, не теряя более времени, приступили к игре. Решено было в этот вечер отдать предпочтение не холдему*, а менее распространённому дабл дискардинг дро-покеру, в котором присутствуют две перемены карт, когда игроки имеют возможность обменять любое количество карт из имеющихся на руках пяти, и три раунда торговли, в течение которых играющие делают ставки. Побеждает игрок с сильнейшей комбинацией карт или же игрок, предложивший ставку, на которую никто не ответил. [*холдем, или техасский покер – разновидность игры с двумя карманными и пятью общими картами, используемыми всеми игроками при составлении комбинаций – прим. автора] Шерлоку, как гостю, в первой партии уступили место дилера, то есть сдающего карты. Играющие внесли в «банк» первоначальную ставку «анте» в 100 фунтов, в отличие от более привычных в покере слепых ставок большого и малого блайнда. Шерлок плавным жестом вскрыл новенькую колоду карт с золотыми рубашками, перетасовал и сдал игрокам по 5 карт. Играющие, быстро взглянув на карты, тут же положили их на стол перед собой рубашкой вверх, по необходимости лишь отгибая концы, чтобы взглянуть на комбинации. В данной камерной обстановке, где, в отличие от людного зала, никто не может заглянуть за спину, такая предосторожность была излишней, однако у знающих толк в покере членов клуба эта тактика уже вошла в привычку. Начался первый раунд торговли, когда игроки могут предложить ставку, ответить на неё, повысить её или выйти из игры. Сидевшая слева от детектива дама первой объявила ставку: – 100 фунтов. – Вхожу. – У Джона на руках были шестёрка и двойка червей, четвёрка бубен, пятёрка и дама треф. Для стрита, комбинации из пяти карт подряд, не хватало лишь тройки. Шансов получить её относительно немного, но пасовать он пока не спешил. Сидевший по часовой стрелке дальше мулат, поднял ставку: – 150 фунтов. – Уравниваю. – Уравниваю. Ватсон с женщиной бросили по круглой синей фишке номиналом в 50 фунтов к «банку» в центре стола. Потный толстяк сузил маленькие глазки и с досадой спасовал. Шерлок с ничего не выражающим лицом уравнял ставку. Затем он забрал у игроков рубашкой вверх те карты, которые те хотели бы обменять, положил их вниз колоды и сдал столько же новых. Отставной капитан внимательно, но ненавязчиво следил за раздачей, вспоминая былой опыт игры в армии. Знание, сколько карт игроки меняют каждый раз, порой помогает с некоторой вероятностью предугадать, какая комбинация у них на руках. Даме с рубинами сдали две карты, которые она быстрым движением распределила среди остальных на столе. Непрофессиональный жест, отметил Джон – дать противнику лишний шанс догадаться, что у тебя на руках. Вот игрок в смокинге слева от него, едва взглянув на карты, просто положил их рядом с остальными. Ватсон потянулся за собственной картой – туз бубен. Жаль. Пошел второй раунд торговли. Женщина, медленно моргнув ярко накрашенными набрякшими веками, поставила 200 фунтов. Джон скрепя сердце ответил, хотя не стоило слишком надеяться на то, чтобы докупить тройку в последней раздаче. Темнокожий мужчина увеличил ставку до 300. Остальные трое, оставшиеся в игре, ответили. Настало время последней раздачи. Чуда не произошло, нужная карта так и не пришла доку, после чего тот вышел из игры. К его огорчению, Холмс также скинул свои карты. В игре остались только двое: мулат и престарелая дама. – Вскрывайтесь, – призвал Шерлок после того, как ставки уравнялись. У мужчины оказались на руках две пары, у дамы был сэт*. Первая партия была за ней. [*сэт, или тройка – три карты одинакового достоинства; выше, чем две пары – прим. автора] Во второй партии мулат с фулом* на руках снял банк в несколько тысяч фунтов. [*фул, или фул-хаус – пятикарточная комбинация, состоящая из пары и тройки карт одинаковых достоинств – прим. автора] В перерыве между партиями раздавалось лишь злое сопение коротышки, который успел порядочно проиграться. В третий раз, Шерлок, наконец, собрал флэш* и сорвал банк. Мужчина в смокинге, однако, из выигранного не потерял ни пенни, потому что рано спасовал. [*флэш – пятикарточная комбинация из карт одной масти любого достоинства]. После этой партии было решено сделать небольшой перерыв на чай. Слабо вслушиваясь в светские разговоры, Джон приуныл: после большого перерыва ему не сильно везло в покере, и это слегка подпортило его поначалу приподнятое настроение. Дважды он спасовал и один раз проиграл с сэтом на руках темнокожему владельцу казино. Удача поддразнивала его ценной комбинацией с одной недостающей картой, будто приоткрывала хорошенькие ножки, но каждый раз не пускала дальше кружевного подола. Отхлебнув немного бренди из бокала, Ватсон дал себе зарок отыграться в следующей партии. Шерлок же во время игры и перерыва вёл тонкие беседы, пытаясь разведать что-нибудь об их делах с Янусом, ведь это и было, в конце концов, целью их визита в «The Power Park Casino». Однако Джон не давал себе труда вслушиваться, считая, что теперь ему всё это уже не нужно, и очень скоро док будет далеко от этого мира, вспоминая его будто фантастический сон. Отдохнув, члены клуба предложили сыграть «партейку напоследок», однако все они прекрасно сознавали, что это, возможно, будет самая крупная партия с самыми большими ставками. На сей раз очередь сдавать выпала даме с рубинами. Бросив быстрый взгляд на карты, Джон обомлел. Туз, король и дама треф плюс шестерка бубен и восьмерка червей. Первые три при невероятно удачном стечении обстоятельств могли бы принести ему флэш-рояль* - самую ценную комбинацию в покере кроме самого покера. Однако пока что у отставного капитана на руках не было ничего стоящего. [*флэш-рояль – пятикарточная комбинация, состоящая из туза, короля, дамы, валета и десятки одной масти - прим. автора] – Ваше слово, мистер Ватсон. – Поднимаю, – задвинув сомнения подальше, Джон добавил к банку десять красных жетонов, - с семисот до тысячи фунтов. – Вхожу, – ответил мулат, отделяя от своего изрядного выигрыша столько же. Толстяк с выцветшими бровями спасовал в очередной раз, в то время как престарелая дама и Шерлок уравняли ставки. Последовала первая перемена карт. Бывший военврач, довольно нервничая, отогнул уголки двух карт, придвинутых к нему морщинистой женской рукой. Десятка треф и дама пик. Невероятно. Четыре карты для флэш-рояля у него на руках! Разумеется, ликовать было рано: вероятность того, что в следующей раздаче к нему придёт валет треф, была практически нулевой. Но Ватсона обуяло бесшабашное желание рискнуть, собрать портрет удачи в полном её обличии, не довольствуясь фрагментами в виде пары дам. – Две тысячи фунтов, – объявил своё слово док. Холмс недоверчиво покосился в его сторону и, к облегчению друга, спасовал. Нет смысла обдирать соседа в игре, ведь деньги обоих связаны с одним и тем же источником. – Поднимаю, – мужчина в смокинге слева, не отводя от Ватсона пристального взгляда, придвинул к горке фишек в центре стола стопку общим достоинством в четыре тысячи фунтов. Казалось, на секунду все игроки задержали дыхание. – Отвечаю, – спокойно ухмыльнулся Джон, хотя внутри всё приятно звенело, словно растянутая стрелой азарта тетива. Доктор пустился в чистой воды авантюру. – Уравниваю. Последняя перемена карт, - объявила дама. Ватсон без капли сожаления сбросил даму пик, лишившись пока что единственной комбинации. Жажда риска и слепая вера в удачу не позволяли ему мелочиться. На зелёное сукно легли две витиеватые золотые "рубашки". Отставной капитан следом за мулатом медленно протянул руку к своей единственной карте. За секунду до того, как открыть её, дока внезапно кольнули страх и разочарование, – во что же он впутался? Мгновение, и полубезумный взгляд. Валет треф. Неизвестно, какое выражение отразилось на лице Джона, однако когда тот опомнился, то возликовал в душе, держа в руках заветную комбинацию и не веря собственной опомнившейся фортуне. – Ушла, – бесстрастным тоном сообщила женщина с рубинами. Реплика вернула доктора на землю. Он оценивающе взглянул на стопки жетонов возле себя. После трёх партий там осталось около двадцати семи тысяч. Хватит, чтобы разогреться как следует. – Ставлю семь тысяч фунтов, – для начала, решил Ватсон. Последний раз сосед дока по столу менял лишь одну карту вместо трёх, а значит, у него либо две пары, либо одна из сильных комбинаций, вроде каре или флэша, но в первом случае игрок не стал бы рисковать, поднимая ставку до четырёх тысяч, исключая, конечно, блеф. – Поднимаю до десяти тысяч. – Мулат сверлил Джона изучающим взглядом. – И три сверху. – Отставной капитан облизнул пересохшие от возбуждения губы. Краем глаза он заметил, как Шерлок метнул в его сторону полный негодования и предостережения взгляд. – Пятнадцать тысяч, – под прозвучавшее предложение в банк перекочевало ещё несколько жетонов. Толстяк нервно вытер клетчатым платком капли пота с жирного лба, следя за торговлей. И тут Ватсон объявил последнее слово: – Ва-банк. Двадцать семь тысяч. В мягкой тишине кабинета фраза прозвучала, как выстрел из револьвера. Все замерли. Было слышно, как кто-то скрипнул зубами и сжал костяшки пальцев до хруста. – Отвечаю, – растягивая звуки, отозвался, наконец, игрок в смокинге. Под шалыми взглядами остальных, к центру стола были сдвинуты две горы разноцветного пластика. Откашлявшись, престарелая дама слегка хрипловато объявила: – Уравнялись. Банк в семьдесят три тысячи пятьсот фунтов. Вскрывайтесь. Оппонент Ватсона, наконец, позволил себе немного эмоций, и с самодовольным видом выложил перед собой четыре девятки. Каре. Одна из сильнейших комбинаций, но... Джон, выдержав театральную паузу, взялся за собственные карты. Одна за другой на сукно легли все составляющие флэш-рояля, от туза до десятки. И по мере того, как они появлялись, недоумение на смуглом лице сменилось шоком, а затем плохо скрываемой яростью. – Флэш-рояль перебивает ваше каре. Мистер Ватсон выиграл, – вернув себе прежнюю невозмутимость, постановила женщина. В противовес кипящему скрытым гневом мулату, исступлённо дёргающему золотой перстень на мизинце, отставной капитан сиял от счастья. Сгребая по своим меркам фантастический банк, Джон наслаждался даже не выигранной суммой, но ошарашенными лицами и сладким вкусом победы. Слишком много фиаско он потерпел за последнее время, и вот судьба отплатила ему сполна. Выслушав краем уха скупые поздравления, доктор при первом же удобном моменте выскользнул из кабинета, и, спросив у охраны, где можно было бы выйти на улицу проветриться, шагнул за неприметную дверь, ведущую на закрытый внутренний двор казино. Опьянённый победой, Джон с наслаждением глотал влажный осенний воздух после одуряющей атмосферы казино. Отойдя за поворот, он прислонился к стене, позволяя потокам ветра скользить по лицу. Голова шла кругом, и дока даже слегка подташнивало, однако ничто не могло затмить его восторга. Именно такого завершения своей «разгульной» жизни на пару с Холмсом он хотел. Теперь можно со спокойной совестью съезжать, а Шерлок останется счастлив со своими расследованиями. Прикрыв глаза, Ватсон улыбнулся собственным мыслям, когда вдруг услыхал шорох в кустарнике справа от себя. Инстинкт сработал быстрее разума, и Джон напрягся. – Прохлаждаешься, доктор как-тебя-там? – пробасили из темноты, и вслед за отрывистой репликой появился здоровенный, коротко стриженный детина, смахивающий на телохранителя, на котором едва сходился надетый поверх белоснежной рубашки чёрный пиджак. – Проблемы? – Ватсон угрожающе наклонил голову вперёд – тон бугая ему совсем не понравился. – У нас – никаких. А вот у тебя... – из липкой мглы углов с разных сторон объявились ещё трое узколобых здоровяков в костюмах, будто из похоронной конторы, и с полным отсутствием интеллекта в оловянном взгляде. – Какого чёрта? – Слушай сюда, наш босс не любит, когда его обдирают до нитки, – пролаял в ответ первый детина. – Сговор с сообщником и шулерство здесь не спускают. – Стой-ка, ведь босс толковал, будто думал, что костолом блефует, и потому продулся, - с южным акцентом тупо переспросил тип слева. Джон обвел быстрым оценивающим взглядом противников, но стоило ему дернуть рукой в сторону кармана, где лежал мобильный, как те немедленно образовали вокруг него кольцо. Плохо дело. – Заткнись, – огрызнулся на товарища первый здоровяк и стал надвигаться на Ватсона. – Приказано этого слить, и нечего болтать, почему. Остальные типы с безмозглыми лицами последовали его примеру. Резкий взмах, и один из нападавших попытался обрушить удар на дока, однако он молниеносно ушёл из-под атаки, и кулак со свистом пропорол воздух. Бывший военврач, резко выпрямившись, врезал по плечу стоящего слева бугая, отчего тот взвыл. Расчёт дока не подвёл - ножевое ранение примерно двухдневной давности. Прицельный удар тупице с южным акцентом по коленной чашечке – старое растяжение связок. У бугая слева на темно-синем пиджаке медленно расползалось черное пятно. Ногой в пах типу по центру. Слегка не по-мужски, зато действенно! Однако на этом везение отставного капитана закончилось. Отвлекшись на движение позади, он пропустил резкий удар в живот, а затем в бок. Жетоны из его кармана цветным дождём брызнули на мокрый асфальт. Ватсон блокировал атаку в солнечное сплетение, но получил скользящий удар в челюсть и тут же ощутил тупую боль в затылке. Упав горящей щекой в слякоть, он краем глаза увидел, как окрасился багровой кровью из лопнувшей губы его недавний выигрыш. Он попытался сгруппироваться, защищаясь от возможных ударов ботинками, но они не последовали, хотя док явственно слышал звуки борьбы и проклятия. С трудом оторвав звенящую голову от асфальта, Джон узрел, как фигура в пальто набросилась на одного из нападавших, отправив того в нокаут, а затем саданула здоровенную детине, что появился первым. Шерлок. Ватсон попытался встать, и в момент в руках одного из типов промелькнул холодный блеск. Нож. Сердце дока пропустило удар. Он бросился к Холмсу, но опоздал. Тот сдавленно охнул и отпрянул, прижимая к себе левую руку. Неизвестно, выжил бы детина, доставший нож, или же Джон добрался до него первым, но в этот момент на внутреннем дворе появились охранники, работающие в казино, включая секьюрити у входа в VIP-зал, и профессионально разобрались с четырьмя нападавшими. Но Джону уже стало совершенно наплевать на происходящее. Единственная мысль, присутствовавшая в его голове: Шерлок был ранен. Она билась в его черепе, когда он куском собственной рубашки перевязывал Холмсу окровавленную руку; когда они были на пути в больницу; когда док платил шофёру такси; когда вёл Шерлока по коридору госпиталя; и когда на протяжении всего этого терзался страшным чувством вины. Уже стоя перед операционной рядом с Шерлоком, Ватсон почти решился сказать о своем решении переехать, но детектив, как всегда его опередил. Развернувшись, тот поднял здоровую руку ладонью вверх, жестом прося помолчать. Затем, пока никто не смотрел в их сторону, деликатно наклонился к нему и запечатлел на щеке опешившего Джона нежный бесстрастный поцелуй: – Извини меня. Всё это было ошибкой, – мягким, но серьёзным тоном произнес Шерлок, рассеянно глядя поверх плеча друга. – Считай всё произошедшее между нами простым недоразумением. Больше я тебя не побеспокою, даю слово. После чего сыщик, так и не встретившись взглядом с соседом, удалился в операционную, оставив уже ничего не понимающего в происходящем Ватсона тихо недоумевать. _____________________________________________________ Примечания автора: * Лондонский университет Метрополитен, Лондонский Тауэр, Сады на площади Тринити – все эти объекты находятся в восточной части города, то есть первыми встречают рассвет. * Уильям Хэллман, упоминаемый в предыдущей главе – имя персонажа одного малоизвестного телевизионного мультсериала. * Бонд-стрит (Bond Street) — с XVIII века улица элитных бутиков и магазинов в лондонском районе Мэйфэр. Одна из главных улиц торгового района Вест-Энда, наряду с близлежащими Риджент-стрит и Оксфорд-стрит. * Хэ́мпшир, или Гэ́мпшир (англ. Hampshire) — графство на юге Англии. Входит в состав региона Юго-Восточная Англия. * Хокстон-стрит и Хакни-роад – улицы на границе лондонского района Хакни. *Бри́кстон (англ. Brixton) — район в южной части Лондона. Входит в состав административного района (боро) Ламбет и расположен в 6 км юго-восточнее Чаринг-Кроссa. * Сальса — современная музыка из США и Латинской Америки, под которую танцуют парно или в группах. Танца Сальса не существует, музыка сальса возникла в 1970-х годах. *Austin Reed – популярная британская марка одежды. * The Park Tower Casino – реально существующее известное лондонское казино в районе Белгравия (и да простят мне это настоящие его владельцы:)). * Натан Филлимор, как и "Клуб Золотых перчаток" - фигуры вымышленные. * Холланд Парк авеню – улица в районе Ноттинг Хилл. *«Le petit garçon» – в переводе с французского означает «маленький мальчик». *Jim Beam (произносится: джи́м би́м) — наиболее продаваемый по всему миру бренд бурбона. Под маркой Jim Beam продаются несколько сортов бурбона и виски, а также некоторые другие продукты питания, включающие в себя бурбон как ингредиент.