***
Если когда-нибудь у вас возникнет желание научиться меткости удара, ловкости хода или колкости парирования, то запишитесь в фехтовальный клуб. А уж если вам повезло жить в Лондоне, то отличным выбором будет клуб «Хрустальная корона». Особа, основавшая его, выбрала, безусловно, наилучшее место – старинное аббатство, вплоть до начала двадцатого века принадлежавшее графскому семейству. С годами роскошное здание не утратило своей прелести, а, напротив, стало ещё более привлекательным благодаря налёту древности. Оно хранило в себе множество интересных историй и престранных случаев, а его стены и башни не перестают быть свидетелями разнообразных сцен. И если сейчас вы пронесётесь над стриженной ухоженной лужайкой, взлетите по высокому крыльцу, перед которым раньше парадом выстраивалась прислуга, и проникнете через дубовые двустворчатые двери, то в роскошной зале узреете, как два джентльмена - высокий брюнет и коренастый блондин - ругаются с угрожающего вида мужчиной в униформе, и как тот уже приготовился вышвырнуть самозванцев за дверь... но давайте перенесёмся на несколько часов назад. Джон как раз захлопывал входную дверь с номером "221b", когда гудок клаксона за спиной заставил его обернуться. У дороги напротив двери стоял Шерлок, облокотившийся спиной на бордово-красный "Астон Мартин" с обтекаемым корпусом и хищно оскалившимся капотом с раскосыми фарами, поблескивающими в свете вялого осеннего солнца – Оу! – присвистнул Джон, глядя на «красавца». – Я помню, что после выплаты своей доли займа из выигрыша в казино ты остался в плюсе, но не думал, что настолько. – Взял на прокат для одного дела, – пояснил Холмс, похлопав представительный автомобиль по лакированному капоту. – Ты куда-то собрался? Могу подвезти. Доктор колебался: он собрался ехать в Кройдон, чтобы взглянуть на свою новую квартиру, но Шерлоку об этом знать было совершенно необязательно. Сыщик тем временем приоткрыл дверцу переднего сидения и выжидательно смотрел на друга. – Подкинь меня до угла Перли и Брайтон-роад*, – в качестве компромисса придумал Ватсон, решив высадиться за полквартала от своего будущего жилья. Во время поездки Джон копался в телефоне, стараясь не смотреть на друга – не ровен час, ещё прочитает что-нибудь по его лицу. Шерлок же довольно быстро набрал скорость, и теперь они плавно летели по улицам на максимально дозволенном пределе. Ватсону такая манера езды была по душе, и он не отрывался от мерцающего экрана мобильного, наслаждаясь ощущением скорости и одновременно мягкости езды. Только спустя достаточно времени, когда детектив заложил очередной поворот, док всё-таки взглянул в окно и пару секунд непонимающе пялился на пейзаж. Джон ожидал увидеть многоэтажки густо населённого района, или, по крайней мере, городскую улицу, но уж никак не мелькающие разлапистые деревья и сверкнувшую крышу частного дома. – Шерлок, ты уверен, что выбрал правильную дорогу? – растерянно обратился к сыщику док, предчувствуя, что это не к добру. – Уверен, – хладнокровно прокомментировал Холмс. – Это кратчайший путь в «Хрустальную корону», фехтовальный клуб Элеоноры Вэнсли. Как я уже говорил тебе ранее, по счастливому совпадению, Натан Филлимор является там постоянным членом. – Что? Сволочь! – рассвирепел Джон. – Лжец! Я же предупреждал, что не собираюсь больше ввязываться в авантюры! Разворачивай машину! Однако с Шерлоком шутки были плохи: – Хочешь поговорить о лжи? – выпалил детектив и крутанул руль – машина резко свернула на обочину и притормозила на траве. – Какого лешего? – Опешил Джон, но сыщик не дал ему опомниться, развернувшись к нему корпусом и нависая всей своей высокой угрожающей фигурой. – Давай поговорим! – сверкая глазами от гнева, Шерлок обжёг его лицо своим дыханием. – Это же ведь не я втайне собрался сбежать от соседа, но скорее напустил бы в штаны, чем признался в этом! Ватсон вздрогнул от беспощадности разоблачения. – Откуда ты узнал? – бесцветно спросил он. – В тот день, когда ты безбожно напился, я проводил тебя в спальню и заметил в углу целый ворох газет с обведёнными объявлениями о сдаче квартир за последний месяц. Сообщение на автоответчике, что я случайно услышал, довершило дело. Джон закусил губу – как ни крути, он и вправду поступил подло, проворачивая дела за спиной друга. Но, несмотря на это, негодование доктора по поводу бессовестной проделки сыщика ничуть не утихло, служа ему обороной. Праведный гнев Ватсона схлестнулся с гневом обманутого Шерлока, однако ярость последнего доминировала. Джон почти что физически мог ощущать её волны, исходящие от детектива, находящегося в каких-то дюймах от него. Мгновенной бессознательной вспышкой в голове Джона пронеслась картина... как док мог бы вцепиться в чёрные вихры и запрокинуть эту бледную шею, так что связки затрещали бы, и заткнуть этот соблазнительный абрис губ жестким поцелуем. Миг, и забывшийся Ватсон едва не последовал этой картине, чудовищным усилием воли удержавшись. – Так как? Способен ты хотя бы составить мне компанию для мебели, пока я буду расследовать дело, если с остальным, включая роль честного соседа, ты уже не справляешься? – издевательски протянул Шерлок. – Заводи мотор, – с трудом сглотнул Джон, отворачиваясь к окну. – Что, прости? – упрямо переспросил Шерлок. – Я поступил подло, что скрывал от тебя – доволен? – огрызнулся Ватсон, с мрачным смирением понимая, что в очередной раз проиграл Холмсу во всех смыслах. – Поехали уже, куда ты там собирался. С главной магистрали прокатный автомобиль свернул на живописную узкую дорожку, которую обступили высокие сосны и кустарник. Спустя десять километров, на очередном повороте деревья расступились, открывая глазу вид на великолепное аббатство. Миновав высокую кованную ограду, друзья проследовали по посыпанной гравием подъездной дорожке и припарковали автомобиль на стоянке, после чего направились в здание клуба. Взбираясь по высокому крыльцу, Холмс прикидывал, как отреагирует на их появление Элеонора – формально, во время совместного обеда, женщина приглашала друзей при случае посетить её клуб, но это был скорее жест вежливости, нежели истинное желание. В любом случае, узнав, что один из главных подозреваемых в покушении Януса, владелец казино Натан Филлимор, регулярно посещает клуб мисс Вэнсли, сыщик не мог упустить ещё один шанс встретиться с ним. Прошествовав мимо пожилого швейцара в форменном костюме, мужчины очутились в приемной, обстановкой достойной посещения коронованных особ. Поистине колоссальное пространство с высоким потолком было искусно отделано красным деревом. Огромная широкая лестница впереди, убранная персидским ковром, являла собой центральное украшение зала. Тут и там сверкали стёклами витрины, демонстрируя посетителям кубки, медали и прочие награды, когда-либо полученные заведением за свою относительно недолгую историю. Холмса почти невозможно было чем-то поразить, но если Элеонора и впрямь тащила на своих плечах этот клуб со дня его основания, то её работа была достойна восхищения. Вдоль стен располагались рыцарские доспехи и старинное холодное оружие, покоящееся на изящных латунных подложках с названием и годом изготовления. Джону пришлось буквально оттащить живо заинтересовавшегося Шерлока от покрытой зелёным налётом секиры двенадцатого века. Однако дальше шикарной приёмной друзьям проникнуть не удалось: удача, сопутствующая мужчинам во всех авантюрах, на сей раз отвернулась от них. Представив охраннику себя и друга, Шерлок использовал подставные личности, приобретённые ими ещё для знакомства с Ричардом. Однако на этот раз у них не было ни поддельных карточек, ни пригласительных, ни прочей поддержки, поэтому сыщик рассчитывал, не привлекая внимания, пройти заодно вместе с остальными посетителями. Охранник, высокий мощный парень в расшитой форме персонала клуба, вначале просто следуя своим обязанностям, выслушал Холмса и Ватсона и попросил предъявить удостоверяющие личность документы. Но когда детектив попытался отвертеться, парень насторожился не на шутку. – Послушайте, вы совершаете большую ошибку, – из последних сил играл свою роль Холмс. – Я же сказал, что мы гости мисс Вэнсли... Любопытные уже стали оборачиваться в их сторону и перешёптываться. Но охранник упрямо сложил ручищи на груди, похоже, окончательно просекший их блеф: – А я сказал, что вызову полицию, если вы сей же час не подтвердите свою личность! Обстановка накалялась и грозила тем, что в итоге товарищей позорно вышвырнут на улицу, а то и сдадут в участок, когда препирательства перекрыло звучное сопрано с другого конца залы: – Достаточно, Бенджамин! Пропустите мистера Холмса и доктора Ватсона, они мои гости. Друзья разом подняли взгляд и увидели из-за широкой спины охранника стоящую на верхней ступеньке главной лестницы владелицу и основательницу «Хрустальной короны», Элеонору Вэнсли. Одетая в чёрное трико и жилетку далматиновой расцветки, женщина, уперев руки в боки, сверху вниз взирала на самозванцев. Бенджамин, окинув странных посетителей всё ещё настороженным взглядом, медленно удалился к своему посту. «Раскрыты...» – с досадой цыкнул про себя Шерлок. Джон же с обречённой улыбкой собрался было оправдываться, но Элеонора круто развернулась и жёстким тоном, бросила через плечо: – Вы оба, следуйте за мной, – её голос эхом отозвался в зале. Поднявшись на террасу второго этажа, друзья проследовали за владелицей в фехтовальный зал. В отличие от приемной, он не поражал воображения своим великолепием и вычурностью, скорее, наоборот, здесь все было строго, но изящно: покрытый светлым паркетом пол, высокие арочные окна с тяжелыми, ниспадающими гобеленовыми шторами, по углам – кованые, с горящими холодным металлическим блеском розами, подставки для шпаг и стойки для защитных костюмов. Было видно, что это помещение создавалось с одной целью – обучить фехтованию, объяснить, что оно – изящно и смертоносно, как узкое жало шпаги. И вновь Элеонора не оставила им шанса объясниться: – Надевайте, – обращаясь к Холмсу, женщина указала на вешалки, где находилось спортивное облачение. Скользнув беглым взглядом по её лицу, Шерлок попытался определись, что же у женщины на уме, но по её непроницаемому выражению невозможно было понять её чувства: ярость, любопытство, безразличие? Нора тем временем сменила жилетку на специальную металлизированную куртку для фиксации уколов, и выхватила из подставки с оружием свою рапиру, снабжённую на конце пружиной с расчётом на давление в 500 грамм. Вместе с одеждой фехтовальщика, оружие связывается системой проводов с регистрирующим удары аппаратом. Холмс невесело ухмыльнулся: – Предпочитаете сразу нас заколоть, или всё-таки позволите вначале объясниться? – Надеюсь, вы умеете фехтовать, раз уж пришли сюда? – Вместо ответа Элеонора пригласительным жестом указала клинком на пол перед собой. Женщина находилась на предназначенной для боя белой дорожке размером два на четырнадцать метров, сделанной из электропроводящего материала. – В молодости брал несколько уроков, – утвердительно кивнул Шерлок, скрываясь за ширмой, откуда появился уже в белоснежном фехтовальном облачении, умолчав о том, что, естественно, недавно тренировался перед тем, как заявиться сюда. Хозяйка (одетая, вопреки обыкновению, не в белое, а в чёрное) с придирчивым видом оглядела стройное тело Шерлока с головы до ног. – Надо признать, вам идёт, – резюмировала Нора и потянулась за последней частью облачения – овальным шлемом, лицевая часть которого представляла плотную сетку. – Будем считать первый бой разминкой, – обратилась она одновременно к Шерлоку и к мужчине, сидящему за аппаратом. – Как скажете, мисс Вэнсли, – откликнулся судья и скомандовал приготовиться. – En guarde (фр. "К бою"). Повторив манипуляции со шлемом, Шерлок встал на изготовку: – Думал, вы поручите экзекуцию кому-нибудь другому. По правилам: мужчины и женщины не соревнуются на рапирах в одном поединке. – Не волнуйтесь, мистер Холмс. Обещаю, я дам вам немного форы, – осклабилась Элеонора. Шерлок захохотал. Эта женщина определённо ему нравилась. – Allez! ("Начинайте!") – последовала команда судьи. Нора атаковала первой: – Вы обманом втёрлись в доверие к моему брату, неплохо провели время за его счёт и, злоупотребив моим приглашением, пытались проникнуть в клуб – я имею право знать, зачем. – Я готов объяснить, – парировал удар Шерлок, – но и вы сперва поделитесь, каким образом разоблачили нас? – Так и быть, – мисс Вэнсли сделала шаг назад. – После обеда у Ричарда ваше лицо показалось мне знакомым. Вспомнить, откуда, оказалось не слишком сложно – я давно читаю ваш блог, мистер Холмс. По ссылке я попала и на блог доктора Ватсона, однако, признаться, ваш мне показался намного более содержательным и увлекательным, – подмигнула Шерлоку Элеонора, а стоявший в стороне Джон, услыхав последнюю реплику Элеоноры, обиженно задрал подбородок. – Ваш черёд. В соответствии с приоритетом действия в поединке, очередь атаковать перешла к Холмсу. – По частному заказу мы расследуем обстоятельства гибели вашего двоюродного брата, Лайнела, – решил частично признаться сыщик. – Странно, кто мог поручить вам такое? – сквозь сетку Шерлок разглядел, как женщина недоверчиво нахмурилась. – Насколько мне известно, ни у кого из близких знакомых моего брата не было идеи прибегнуть к помощи частного сыска. – Очевидно, работа полиции устраивает не всех. В любом случае, вряд ли вы знакомы. – Кто? – Клинок хозяйки просвистел в паре дюймов от маски Шерлока. – Этот человек пожелал остаться инкогнито. Поверьте, это не так важно, – напустил туману Холмс, прекрасно сознавая, что балансирует на острие. Нора попыталась было настоять на ответе, но на сей раз детектив проявил твёрдость: – Конфиденциальность клиентов превыше всего. Уверен, вы понимаете, – и, вновь перехватывая инициативу в поединке, добавил: - Однако это не означает, что я не попытался узнать, какого сорта был тот человек. – И? – вопросительно протянула Нора, защищаясь. Выдержав паузу, Шерлок закинул удочку: – Мой клиент явно имеет отношение к теневому бизнесу. – Теневому? – изумилась мисс Вэнсли и чуть было не открылась, в последний миг успев отразить удар. – Вы ничего не путаете? Хотя... по правде сказать, я подозревала, что в последнее время брат вёл дела с сомнительными людьми, и пыталась предостеречь его, хоть он и всё отрицал. Думаете, это имеет отношение к его убийству? – Всё, что мне удалось выяснить: Лайнела ликвидировали по заказу очень влиятельных людей. – Чем я могу помочь? – встревоженно предложила мисс Вэнсли. Холмс постарался отыскать подвох, но ни в лице, ни в голосе, ни в манерах женщины не было ничего, кроме искреннего желания, и решился рискнуть: – В данный момент первый подозреваемый – Натан Филлимор. – Владелец "The Park Tower Casino"? Наша лучшая сабля? Так вот для чего вы с другом сюда заявились! – Именно, – ни капли не смутившись, подтвердил сыщик. – Сможете устроить нам поединок? – Запросто, – Элеонора отбила последнюю атаку Шерлока и объявила их бой оконченным, хотя в итоге они так и не нанесли друг другу ни единого удара. – Филлимор, как правило, всегда приходит по вторникам к пяти, – поделилась Нора, когда они с Шерлоком угощались прохладительным возле арочного окна. – Так что вы вовремя. Воспользовавшись моментом, когда женщина отлучилась, Джон присоединился к Холмсу, плеснул себе ледяной минералки и, понизив голос, спросил: – Что ты сказал Элеоноре о нас? – Только то, что по заказу одного анонимного клиента мы расследуем гибель её кузена. Мне кажется, Нора должна это знать, – пожал плечами детектив. – Зря, – высказался док, отчего-то задетый этим фамильярным «Нора» из уст сыщика. – Тебе она, кажется, понравилась, но, на мой взгляд, с ней надо держать ухо востро. – Вот именно, – рассердился Холмс. – Хозяйка клуба вовсе не похожа на своего легковерного брата, и врать ей стоит лишь по минимуму, иначе берегись последствий. А теперь, извини… – Шерлок бесцеремонно отодвинул друга и тронулся по направлению к двери – в сопровождении мисс Вэнсли в зал вошёл высокий поджарый мужчина лет пятидесяти с суровым лицом с выпирающими костями. – Мистер Филлимор, позвольте представить вам мистера Шерлока... Однако мужчина покровительственным жестом остановил её. – В этом нет необходимости, мисс Вэнсли. Я уже имел честь познакомиться с мистером Холмсом. – Натан буравил детектива пронзительным серебристо-стальным взглядом. – Не ожидал вас здесь увидеть. Вы со своим другом доставили мне немало хлопот в казино. Холмс невозмутимо выдержал его взгляд: – В инциденте с дракой виновен один из членов вашего клуба, и только он. – К нему уже применены жесткие санкции, – отрезал Филлимор, не любивший критику от посторонних в адрес всего, что касалось его бизнеса. Шерлок криво усмехнулся, размешивая лёд в стакане содовой: – Надеюсь, полиция не обнаружит его в проулке ничком на грязном брезенте с дырой в спине? – и лишь после паузы, наблюдая за покрасневшим лицом бизнесмена, добавил: – Простите, плохая шутка с моей стороны. Я вас задерживаю, вы же пришли сюда не затем, чтобы тратить время на болтовню. А впрочем, может, желаете поединок со мной? – Непременно, – качнул гордо посаженной головой Натан. – Дерёмся до трёх уколов. К сведению, в фехтовальном поединке побеждает, в зависимости от условий боя, тот, кто нанесёт условленное число ударов первым, либо большее количество уколов за определённое время. Бизнесмен выбрал первый вариант. Филлимор отправился переодеваться, а Холмс тем временем двинулся к дорожке для боя, когда проходившая мимо Нора вполголоса заговорщицки бросила ему: «У Натана слабый удар справа и повреждение колена двухнедельной давности, но остерегайтесь атаковать его, когда он якобы отступает». Шерлок проводил заинтересованным женщину взглядом: «Определённо, намного лучше иметь Нору в союзниках, чем во врагах». Наконец, противники заняли свои позиции, вооружившись на сей раз саблями. Одежду пришлось сменить на защитный костюм с серебряной стружкой и связанные электрическим контактом с курткой маски, так как удары саблей можно наносить во все части тела фехтовальщика выше талии, включая руки (до запястья) и маску, зато бой становится более динамичным. Филлимор снисходительно предоставил право атаковать первым Шерлоку, как более неопытному, по его пониманию, фехтовальщику, и с лёгкостью отразил первый удар. – И всё-таки, что вас занесло в моё казино? – прогудел Натан сквозь тонкую сетку шлема. – Мне требовалось узнать детали одного дела: мой друг связался с подпольными казино, после чего его убили, и я хочу выяснить, кто. – В отличие от «разминки» с Элеонорой, на этот раз Холмс с трудом сдерживал натиск противника. – В таком случае, вы приходили не по адресу, – жестко постановил Филлимор. – Я всегда считал, что подобные заведения позорят наш бизнес. Они не достойны существования, и ни я, ни члены «Золотых перчаток» не имеют никакого отношения к подпольщине! – Вижу, подполье вам сильно не по душе, – догадался сыщик, вновь наступая. – Это личное? – Вовсе нет, – тяжело дыша, отрывисто возразил Натан. – Просто ваш друг поступил опрометчиво, играя там. – О, нет, нет, он не играл, – поспешил уточнить Шерлок, изловчившись почти пробить оборону. – Он там работал. – Что? – вскипел Натан, от неожиданности отступая на больную ногу, чем поспешил воспользоваться Шерлок, нанеся противнику первый укол. Раздался механический писк, и цифровое табло на одном из двух аппаратов наподобие вытянутых ящиков в человеческий рост, находящихся сбоку от дорожки, высветило единицу вместо ноля. – A droit! ("Направо!") – воскликнул судья, присуждая удар находящемуся по правую руку от него детективу. – Etes-vous pret? ("Вы готовы?"). Allez! – Я, разумеется, осуждал его род деятельности, но от беды друга это не уберегло, – продолжил Шерлок, когда бой возобновился. – Ходят слухи, что их банду решили вырезать подчистую и начали с главаря, кажется, некоего Виктора Крэйга. Вам знакомо это имя? – Не слыхал. – В самом деле? А ваши друзья из «Золотых перчаток» говорили иное. Что Крэйг попил у вас немало крови: вы были практически заклятыми врагами. Рыкнув, Натан, сделал выпад вперёд, и наконечник сабли с силой упёрся Шерлоку в грудь. – A gauche ("Налево"), – прокомментировал судья. – Не забывайтесь! – На лице бизнесмена заиграли желваки. – А разве это не ваш рецепт для конкурентов: порция металла в голову и холодные воды Темзы? – Шерлок был заведён ничуть не меньше. – Вспомните Норвуда и зиму 2009-го. – Меня оправдали! Противники скрестили клинки так близко, что могли почувствовать чужое дыхание сквозь сетку шлема. Шерлок перед встречей с Натаном покопался в его досье и обнаружил, что четыре года назад Филлимора привлекали к суду по подозрению в причастности к убийству Чарльза Норвуда, бывшего управляющего "The Park Tower Casino", чьё тело с пулевым отверстием в черепе обнаружили под мостом Ватерлоо. Суд присяжных оправдал Натана, хотя это дело до сих пор имеет много туманных моментов, и истинный убийца так и не был найден. – Да ну? – выдохнул Шерлок, и противники разошлись по команде судьи. Наблюдавшая за поединком со стороны Элеонора вполголоса поделилась с Джоном: – Шерлок молодец. Никогда не видела, чтобы Натану Филлимору так лихо противостояли, он ведь лучшая сабля клуба. – Да, да, весьма занимательно... – невпопад брякнул Ватсон, полностью поглощённый созерцанием боя. От Джона не укрылось, что за время их пребывания в клубе Нора, да все остальные оказывали внимание только Холмсу, а доктора будто и вовсе не существовало, тем самым указывая ему на его место среди богачей. Шерлок тоже не был их круга (хотя, чёрт возьми, откуда доку знать наверняка?), но сыщик хотя бы обладал недюжинным интеллектом и умением твёрдо держать себя, за что здесь его брали в расчёт. Однако сейчас Ватсона занимали совсем другие думы: он был полностью захвачен зрелищем Шерлока в тесно облегающем белоснежном костюме, лихо рассекающего воздух саблей, удалого, горячего и беспощадного. Док не мог оторвать алчного взгляда и сокрушённо сознавал, что, не смени он жильё, недолог был бы тот час, когда он сам бросился бы сыщику на шею. Только очередной писк прибора, оповещающего о счёте два один в пользу Натана, слегка привёл мужчину в чувство. – Крэйг и ему подобные – шрам на лице лондонских казино. – заявил бизнесмен, переходя на время на более спокойный темп. – Чтоб вы знали, он лишал меня прибыли, а порядочных людей состояний, и он... – Позорил ваш бизнес и был недостоин существования? – подсказал Шерлок. – А если и так?! – вырвалось у Филлимора, внезапно меняющего тактику. Слишком поздно Холмс вспомнил предупреждение Элеоноры о возможном обманном ходе – лезвие сабли Натана сверкнуло у самого его подбородка, и, нанеся противнику последний победный укол, бизнесмен сорвал шлем и обернулся к судье: – Бой окончен. Бросив уничтожающий взгляд на Шерлока, скрывающегося за ширмой, Филимор направился прямиком к Элеоноре: – С каких пор вы стали принимать у себя всяких прохвостов? – Простите, – слегка опешила мисс Вэнсли, – но это моё право принимать в моём клубе, кого я хочу. – Разумеется, – сбавил обороты мужчина и вкрадчиво осведомился. – Но у вас ведь остался видеоповтор боя с этим Холмсом? – На что вам запись, ведь вы победили? – Да вы просто не осознаёте, что эти двое собой представляют! – сорвался владелец казино. – Что вам о них известно, женщина? Как они к вам проникли? – Я не намерена обсуждать с вами своих гостей! Если вы настроены выяснять отношения, то попрошу покинуть "Хрустальную корону". В противном случае я распоряжусь, чтобы вас препроводили в сопровождении охраны. – Осторожней, мисс. Вместо того чтобы заступаться за этих... – Натан хотел было махнуть в сторону мелькавшего где-то рядом Ватсона, однако дока не оказалось на месте. Бизнесмен и хозяйка клуба растерянно оглянулись по сторонам, но никого из товарищей не заметили. За ширмой, где переодевался Шерлок, тоже оказалось пусто, не считая спортивного облачения и клинка, а самих друзей уже и след простыл. Обратный путь прокатного астон мартина в город пролегал также по похожей живописной дороге с односторонним движением. Справа мелькали сваи соснового леса, слева - узкая, покрытая можжевельником кромка, обрывающаяся спустя пару метров в крутой глубокий овраг. Солнце почти село, окрашивая полосу горизонта в причудливый оранжевый оттенок. – Он или не он? – задал, наконец, мучавший его всю дорогу вопрос Джон. – С вероятностью девяносто процентов нападение на Крэйга организовал Филлимор, – констатировал Шерлок, не отрывая от дороги сосредоточенного взгляда при очередном вираже. Довольно скоро стемнело, и, когда автомобиль вновь вышел на прямой участок, сзади моргнули огни синего седана. Шерлок сдал немного вбок, пропуская автомобиль вперёд. – Судя по реакции Натана на мои слова, в особенности на упоминание о Норвуде и шутке о трупе в проулке, а также отрицанию их знакомства с Крэйгом, Филлимор, определённо, наш человек, – рассуждая вслух, поделился детектив. Минут через пять сзади вновь замаячили фары двух машин. "Что-то многовато для пригородной дороги" – мелькнуло у Холмса. Один из автомобилей, красный бентли, подал сигнал об обгоне. Шерлок крутанул руль, вновь уступая дорогу, однако бентли с тонированными стёклами, заняв позицию справа, сбавил скорость и так и остался рядом с ними. Вторая машина, серебристый вольво, следовала ровнёхонько сзади. Холмс нахмурился: в таком положении ехать было совершенно неудобно и довольно опасно, учитывая близость к обрыву. Сыщику ситуация совсем не понравилась. И тут из темноты впереди вынырнули задние огни недавно обогнавшего их седана. Не к добру. Скорость седана несколько минут назад была намного выше, чем у их астон мартина, так почему же он не оторвался? Протягивая руку к клаксону, детектив уже чувствовал, что совершает чистую формальность. Подозрение, что седан никуда не денется, оправдалось – после сигнала автомобиль не сдвинулся с места. Картинка в мозгу Холмса в доли секунды сложилась воедино. Машины, взявшие их в капкан с трёх сторон. Глубокий крутой овраг с четвёртой. Влажный после недавнего дождя асфальт, узкая дорога с крутыми виражами, плохая видимость – у полиции вряд ли возникнут сомнения в том, что произошёл несчастный случай, если наутро их трупы найдут в перевёрнутом автомобиле в кювете. И всё это на фоне произошедшего всего каких-то полчаса назад напряжённого разговора с Филлимором. На вывод у Холмса хватило и секунды. – Шерлок... – опасливо протянул Джон, тоже почуяв неладное. Однако детектив не стал смиренно дожидаться первого удара. К чему пропадать даром? Резко заложив руль вправо, сыщик врезался в неожидающий такого шага бентли. От столкновения Холмса и Ватсона сильно мотнуло, но главное - автомобиль преследователя повело в сторону сосен. – Какого хера ты вытворяешь? – взвыл Джон под истошный визг колёс. – Спасаю наши шкуры! – огрызнулся Холмс. Едва вырулив после столкновения, он рванул вперёд, и, пока седан не опомнился, ударил по нему сзади и по касательной. Водитель не справился с управлением, и машина вылетела в кювет. Отлично! Одним меньше. Теперь надо бросить все силы, чтобы оторваться: бентли всё ещё мог их нагнать. Шерлок вдавил педаль газа, но на этом их везение закончилось. Вольво, чуть уступающий по мощности их прокатному астон мартину, был не в состоянии перегнать их, поэтому автомобиль стал врезаться в свою жертву, поддавая сзади по бамперу. Несчастный астон мартин мотало из стороны в сторону, удары отзывались болезненным гулом во всём теле, но Холмс с трудом продолжал удерживать равновесие, чтобы не вылететь в смертельный кювет. Детектив знал, что такими темпами держаться им осталось недолго. – Дотянем до основной трассы, а там смешаемся с потоком! – прокричал Шерлок, отчаянно выжимая педаль газа на полную. Ватсон крикнул что-то в ответ, но, бросив взгляд в зеркало заднего вида, побледнел: – Хороша была идея, да не успели. Из липкой мглы позади выскочил более мощный и быстрый бентли, тут же включаясь в попытки столкнуть их астон мартин в овраг. Холмс сознавал, что это был лишь вопрос времени, после которого из таких ударов их автомобилю уже не удастся вырулить на дорогу, и для него с Джоном всё будет кончено. Бентли продолжал безжалостно толкать их, пытаясь занять позицию справа, и сыщик решился на последний полубезумный шаг. "Что ж, в игру с ударами можно играть и вдвоём". Поставив автомобиль как раз перед бентли, Шерлок прокричал предупреждение соседу и нажал на тормоз, резко сбросив скорость. Удар отозвался в черепе страшным звоном, и только благодаря ремням безопасности мужчин не выбросило из салона через лобовое стекло. Зато, к невероятной радости Холмса, пострадал водитель бентли. Машину преследователей развернуло на девяносто градусов, а вольво от неожиданности со всей дури въехал в товарища по касательной. Есть! Теперь только вперёд до спасительной автострады. И вот, наконец, впереди показался пульсирующий огнями поток машин. Астон мартин вылетел на дорогу, едва не врезавшись в проезжавшую рядом машину, и погнал в сторону центра. Холмс знал, что оторвался пока что, но лучше всё-таки перестраховаться. – Выходи из машины, – скомандовал Шерлок, притормозив у обочины. – Зачем?! – возмутился док. – Надо побыстрее отсюда убраться! – Делай, что велят! Холмс пропустил глазами несколько автомобилей, выбрал один подходящий и выскочил прямо на дорогу едва не перед самым капотом: лондонская семья, едет из отпуска, как раз в нужном направлении. – Подбросите нас до ближайшей заправки? – состроив трогательные глаза, взмолился Шерлок. – Прошу вас, у нас сломалась машина и сел аккумулятор на мобильном. Вы наше единственное спасение! Их автомобиль и впрямь выглядел, как после шейкера. Ошарашенные супруги переглянулись, но всё же доброта взяла верх, и друзей подкинули до нужного места. Тот же фокус детектив выкинул на следующем участке дороги, надеясь, что теперь, без астон мартина, они потеряны для преследователей. Товарищи высадились возле какого-то захолустного придорожного бара. Шерлок сразу скрылся в телефонной кабинке, обрисовал полиции ситуацию, сообщил их координаты, требуя передать всё инспектору Лестрейду, наорал на молодого сержанта на том конце провода, после чего ему немного полегчало. В баре стоял несусветный гам: все посетители плотной толпой сгрудились около стойки, над которой висел старенький телевизор, показывающий футбольный матч, орали, свистели и стучали пивными кружками о стойку. Прекрасно, значит, никому не будет дела до двух странных мужчин, ворвавшихся в заведение и уединившихся в его недрах. Едва повесив трубку, Холмс схватил Джона за шиворот, протащил от будки и буквально втолкнул за обшарпанную дверь мужского туалета. Адреналин подействовал на детектива, как проявитель на старые фото, являя на свет его истинные желания. Он держался в погоне изо всех сил, только потому что с ним в машине был Джон. Он просто НЕ МОГ позволить ему умереть. К черту все лживые обещания, к черту напускные вежливость и равнодушие – к чёрту притворство!!! Шерлока захлестнула волна рьяного желания овладеть, выплеснуть эмоции, найти выход тому фонтану энергии, что кипел в нём. Тело трясло, словно в лихорадке: тщательно выстроенная фальшивая маска платонической дружбы сгорела в один миг, обнажив подлинные чувства к Джону и всю его жажду обладания. Оказавшись в давно немытом предбаннике туалета с двумя кабинками, Холмс защёлкнул задвижку на пластиковой двери и одним движением притиснул дока спиной к стене, покрытой грязно-розовым кафелем. – Рехнулся? Нашёл вре... – взбунтовался было Ватсон, но договорить доку не дали – он был грубо заткнут чужими жаркими напористыми губами. Шерлок целовал его жестко, до боли впиваясь длинными пальцами в плечи, пока Джон с огромным усилием не оторвал от себя сыщика. Долю секунды, вглядываясь в мерцающие в каком-то дюйме от его лица глаза друга, Шерлок гадал – получит ли под дых за наглость, или же ему ответят взаимностью. Мгновение, и Джон с рыком схватил мужчину за ворот рубашки, лишь затем, чтобы притянуть обратно к своим губам. Мгновенная вспышка похоти, которой бывший военный сам от себя не ожидал. Нелепо. Безрассудно. Нереально. С головой в пылающий омут, и будь что будет. Холмсу же, чтоб безвозвратно отпустить себя, только того и не недоставало. Вихрь вожделения, с которой он буквально пожирал рот Джона, окончательно снес ему крышу. До крови прикусывая такие желанные губы, он лихорадочно скользил руками по напряженным плечам и подтянутому торсу мужчины. Мало, мало, МАЛО! Ватсон же пытался отвечать, но его потуги растворялись в яростном напоре Холмса. Но, будучи на взводе, пьяным от адреналина, изведённым вконец собственным помешательством на Шерлоке, бывший военврач был рад, что детектив сам проявил инициативу. Вскоре сыщику и впрямь стало мало. Резким чётким движением он расстегнул ремень и молнию на брюках Джона. Пряжка звучно брякнула о грязный пол. Жадно всматриваясь в лицо напротив, детектив скользнул вниз ладонью по жёсткой дорожке рыжеватых волос, бегущей к паху, и обхватил через тонкий хлопок белья наливающийся член мужчины. Ватсон всхлипнул, прикусывая губу сыщика: док плыл от ласк, в голове всё мутилось, и тайный жар разливался в его становившемся безвольным теле. Детектив, почувствовав возбуждение соседа, был не в силах больше терпеть. Пока тот не опомнился и не передумал, Шерлок сгрёб в кулак ворот джоновой куртки, оторвал его от стены, чтобы через секунду, словно тряпичную куклу, развернуть и впечатать щекой обратно в холодную поверхность. Джон рвано выдохнул, прогибаясь в пояснице. Чистое сумасбродство овладело им, позволяя не думать о том, что произойдёт дальше. «Единственный раз, единственный раз» – билось у Ватсона в голове набатом, пока Шерлок стаскивал с него боксеры. Хоть один раз испробовать искушение, почувствовать его горьковато-сладкий, противоречивый, головокружительный вкус. Всё происходящее мерещилось бывшему военврачу нереальным, случившимся не в захолустном баре на заправке, и даже не в туманной старушке Англии, а где-нибудь на Большой Медведице. Джон ощутил, как всё ещё одетый Холмс прижался сзади к его спине и обхватил поперёк живота. Ватсон свесил голову, словно приговорённый, и невнятно, как в бреду, простонал что-то из собственных мыслей. Отставной капитан упустил момент, когда буря схлынула, так и не достигнув апогея. Просто понял, что Шерлок больше не вжимает его в стену, вытворяя с его телом всё, что заблагорассудится. Что всё ещё ничего не случилось. Чувствуя лёгкое головокружение, док обернулся, чтобы встретиться взглядом с отступившим на несколько шагов детективом. И обмер. Отстранившись от Джона, Холмс обвёл протрезвевшим взглядом пространство: загаженный придорожный сортир, застоялый бьющий в нос запах мочи, в грязных ржавых потёках кафель, куда продолжали упираться ладони мужчины со спущенными штанами и голым задом, покрытым гусиной кожей от холода, которого сыщик ещё миг назад намеревался взять посреди этой мерзости, но вовремя остановился. Нет, не этого детектив так упорно добивался... … не торопливого грубого траха с перепугу… … не отвращения на всю оставшуюся жизнь от содеянного... … и уж точно не тех слов, что слетели с губ соседа в бреду страсти. – Надень брюки, Джон. Полиция скоро прибудет, – бесцветно пробормотал сыщик, отступая к двери, разворачиваясь и улетая прочь. Шерлок уже не увидел, как Ватсон приложился пылающим лбом о холодную бездушную стену, как кулаки ударили по ней в бессилье, и как сквозь зубы прорвался мат вперемешку с проклятиями в адрес сыщика. Потому что бывший военврач ясно увидел для себя в глазах детектива то, что тот к нему по-настоящему чувствует: презрение и отвращение. ________________________________ Примечания автора: *Приблизительно 1,85 метра и 88 килограммов. *Кройдон – самый густонаселённый район Лондона. *Астон Мартин (Aston Martin Ltd.) — английский производитель престижных спортивных автомобилей. (http://www.astonmartin.ru/foto/pages/mainpage/516.jpg) *Перли и Брайтон-роад – улицы в районе Кройдон."Искушение с привкусом стали"
26 мая 2014 г. в 17:04
Саундтрек к главе: Madonna - "Die another day"
Посвящение - прекрасному автору и сердечной читательнице Леди N
Испокон веков одним из действенных методов устранения любой проблемы являлось составление рецепта для её решения. Люди усвоили это давным-давно и порой даже не задумываются, насколько рецепты важны. Чтобы излечиться от тяжёлого недуга, составляют рецепт лекарства. Чтобы поделиться кулинарным опытом, пишут поваренные книги.
Хозяйственные, аптечные, кулинарные, колдовские – каких только рецептов не встретишь в закромах истории! Например, инструкция крепкой дружбы предписывает взять две чашки доверия, одно полное любви сердце, три пригоршни терпения, хорошенько перемешать, спрыснуть каплей чувства юмора и принимать в течение всей жизни. А рекомендация для долгой жизни гласит, что к трём пачкам здоровья нужно добавить один полный мозг деятельности, целую горку молодой энергии и посыпать сверху щепоткой улыбок. Ну уж а тем, кто верит в чудеса, здесь просто раздолье: приворотные, отворотные и прочее великое множество составов для решения всевозможных задач.
Однако, как бы ни были рецепты полезны для нас, как бы они ни помогали всё упорядочить и разложить по полочкам, помогали убедить себя, что ты всё делаешь правильно, отречься от сомнений, порой и они оказываются бессильны. Недуг не проходит, а ухудшается; блюда подгорают или приходятся не по вкусу, и сколько бы мы не пытались изобрести инструкций против искушения, оно всё равно неумолимо нас настигает.
Каждое утро Марты Хадсон начиналось одинаково, ничем примечательным не отличаясь. Вот и сейчас, как обычно, освобождаясь от остатков сладкой дрёмы, женщина разлепила глаза и привычным жестом дотронулась ладонью до волос - проверить, все ли бигуди на месте. Затем, набросив на плечи велюровый выстиранный халат и сунув ноги в пушистые тапочки, она отправилась готовить завтрак, состоящий из гренок и стакана молока, доставленного пунктуальным молочником. После оперативной утренней проверки - всё ли в порядке с её квартирами и кафетерием - Марта принялась за более основательную готовку. Пока в духовке подрумянивалась её личная гордость – пирог с хрустящей плетёной верхушкой и начинкой из грушевого варенья, женщина уложила волосы, сделала тщательный, но ненавязчивый макияж, выбрала платье и, прихватив из духовки собственное маленькое кулинарное чудо по секретному рецепту для смягчения сердец, шагнула за порог.
Вне сомнений, утро домовладелицы начиналось как обычно, однако на этот раз с небольшим приятным отличием.
Оглянувшись по сторонам, Хадсон пересекла улицу и ударила медным молоточком по двери дома напротив.
– Марта, дорогая, так вы меня вовсе избалуете, – донёсся раскатистый бас из глубины квартиры.
– Глупости, – засмеявшись, кокетливо отмахнулась женщина и протянула перед собой заботливо обёрнутую в хрустящее полотенце кулинарную форму. – Подумала, что пирог придётся кстати.
– Ваша стряпня для меня всегда как праздничное блюдо. Проходите скорее, я поставлю чайник, – и женщина, не медля более на пороге, прошмыгнула внутрь.
Миссис Хадсон за свою жизнь совершала немало ошибок, в доброй половине которых была повинна её страсть к мужчинам, к примеру, в замужестве за владельцем наркокартеля во Флориде. Несмотря на это, заведя на старости лет ухажёра, женщина нисколько не сомневалась в том, что не совершает глупости. С Гарольдом Греем, шестидесятилетним боцманом на грузовом судне дальнего плавания, она познакомилась в поезде по дороге из Хэмпшира в Лондон, что и обеспечило ей светлое настроение на весь день. Моряк подарил соседке по купе диковинный цветок в горшке, который вёз с собой из Непала, и помог женщине доставить тяжёлые сумки до дома. Женщина же взамен замолвила за него словечко перед миссис Тёрнер, чтобы тот мог снять у неё квартирку, в которой очень нуждался. На следующий день Марта заглянула к новому знакомому под предлогом, чтобы он попробовал, не подгорели ли её печенья с арахисом и корицей, которые, к слову, она готовила лучше всех в Лондоне. А ещё через день Грей сам зашёл к Марте с букетом гладиолусов.
Так закрепилось их знакомство.
И, что было самым лучшим для обоих, они не обременяли друг друга никакими обязательствами. Грей, овдовевший много лет назад и так и не нашедший замену любимой, уходил в рейды и до полугода отсутствовал в Лондоне, в остальное время довольствуясь съёмным жильём. Хадсон, сытая замужеством по горло, обеспечивала сама себя, содержа дом для квартирантов и маленький кафетерий. Новые знакомые ничего не требовали друг от друга, случайная связь не тяготила их, позволяя просто радоваться сегодняшнему дню.
Грей обладал характерной для морского волка фигурой с широченной грудной клеткой, которая смотрелась слегка непропорционально с немного маленькой для таких габаритов головой и тонкими ногами, но густая чёрная борода с проседью и морская форма сглаживали недостатки и придавали его мускулистому торсу стати. Ростом шесть футов два дюйма и весом сто девяносто четыре фунта, он мог и в свои шестьдесят дать фору любому молодому матросу.
Крайне немногословный в обычной жизни, Гарольд любил часами рассказывать о своих плаваниях или рассуждать на философские темы с человеком, который придётся ему по сердцу. Таким человеком за долгие годы одиночества и стала для него миссис Хадсон.
Сидя на стареньком диване в квартире нового знакомца, Марта с некоторым сожалением сообщила:
– Мне придётся уехать на выходные, – обмолвилась она, прихлёбывая заваренный для неё чай. – Мои родственники из Флориды, не так давно перебравшиеся в Англию, по своему обычаю отмечают день благодарения и пригласили меня в гости.
Моряк вздохнул в ответ:
– Не хотелось бы терять и дня без вас, Марта. Но поезжайте, конечно, и отдохните как следует.
Безусловно, одним из главных положительных качеств мужчины была способность легко со всем мириться и никому не навязываться .
Под родственниками из Флориды миссис Хадсон подразумевала двоюродного брата своего бывшего мужа и его жену. Они не имели никакого отношения к бизнесу родственника, вели мирный образ жизни, и в былые времена их с Мартой связывала крепкая дружба. Когда дети Миллеров, а именно так звали чету, выросли и завели собственные семьи, супружеская пара перебралась в старую добрую Англию, откуда была родом мать миссис Миллер. Переплыв океан, они поселились в сельской местности южнее столицы в уютном, построенном на заказ коттедже.
Дом представлял собой двухэтажное здание, полное света, благодаря высоким потолкам и одной стеклянной стене, выходящей на ухоженный садик, переходящий в зелёную летом долину, сейчас же сверкающую золотом и багрянцем осенних красок. Жилое пространство первого этажа было поделено на несколько зон безо всяких перегородок, что для миссис Хадсон было в диковинку. Второй же этаж занимала хозяйская спальня, кабинет и гостевые комнаты. На чердаке располагалась небольшая художественная студия и уголок, где можно попить чай, наслаждаясь видом заката. Мебель в доме была выполнена в основном в светлой кремово-голубой гамме и имела компактный простой дизайн, что создавало дополнительное ощущение света и простора.
Устроившись на новом месте, Марта спустилась на кухню помочь хозяйке с приготовлениями к праздничному столу. К её удивлению, хозяин дома тоже оказался там, проворно помогая чистить овощи. Попозже к их компании присоединилась встрёпанная с дороги, но невероятно обрадованная приглашением Молли Хупер. Девушка подменила мистера Миллера на кухне, пока тот помогал обустроиться двум молодым лондонским джентльменам, то есть Холмсу и Ватсону, прибывшим почти сразу после девушки. Хоть рассеянность Молли вылилась в пару мелких казусов, подготовка к празднику прошла в приятных хлопотах и фамильярных женских беседах.
Хозяева коттеджа - люди простые, благодушные и общительные, любили когда большие дружные компании собирались за обеденным столом, а так как сами они после переезда в Англию пока ещё не успели завести близких друзей, то в выборе гостей положились на вкус своей, так сказать, сводной родственницы.
Итак, днём (обед у Миллеров проходил в дневное время, а то, что у англичан называлось обедом, у них звалось ужином, что также немало удивляло миссис Хадсон) все гости собрались за накрытым столом, и хозяин дома, громогласный весельчак, разрезал огромную сочную индейку. За столом царила непринужденная, слегка фривольная атмосфера, приправленная смешками, радостной болтовнёй и весёлым звоном посуды. Миссис Хадсон от души радовалась за Молли (которую она знала как девушку, помогающую в расследованиях её чуднóму квартиранту), видя, как та со счастливой улыбкой увлечённо беседует с хозяйкой дома. Марта предположила, что, должно быть, бедной девочке с её работой в морге и природной скромностью редко удаётся наобщаться всласть.
– Шерлок, передай, пожалуйста, клюквенный соус, – сквозь гам донеслось с другого конца стола.
Домовладелица оторвала взгляд от собственной тарелки и успела заметить, как Джон потянулся к соуснице и случайно задел запястье Холмса, а тот поспешно отдёрнул руку, отвернувшись от соседа.
Хадсон удручённо поцокала про себя – опять в голубых глазах доктора проскользнуло то самое обиженно-жалостливое выражение, словно у брошенного щенка, которое женщина наблюдала в течение последних нескольких недель. Может быть, на первый взгляд ни по Джону, ни по Шерлоку нельзя было однозначно сказать, что у них есть серьёзные проблемы, но чуткое женское сердце было способно уловить даже малейшие нюансы и безошибочно распознать, что с её мальчиками творится нечто неладное.
Марте чудилось, будто Шерлок стал ещё более замкнутым и отрешённым, чем бывал прежде, но при этом вёл себя гораздо более обходительно и холодно-внимательно, что вкупе наводило женщину на мысль - не старается ли Холмс спрятать ото всех нечто сокровенное внутри? Раньше он либо сиял от счастья и возбуждения, когда притаскивал в дом какую-нибудь мерзость, именуемую научным опытом, или, господи помилуй, узнавал о новом зверском убийстве; либо пребывал в состоянии полной апатии и хандры, когда телефон сыщика подолгу молчал. Но уж никак не была на нём раньше надета эта нынешняя маска отстранённой вежливости.
Однако к резким перепадам в настроении Шерлока домовладелица попривыкла, и гораздо больше её беспокоил Джон. Если до этого доктор, бывало, и бурчал из-за очередной перепалки с соседом, несмотря ни на что он всегда оставался жизнерадостным и оптимистичным. А теперь женщина только и слышала у себя над головой, как Ватсон часами бесцельно слонялся по квартире. Под глазами у дока залегли тёмные круги, а глядел он порой так растерянно и недоумённо, будто потерял что-то и не мог понять, как такое случилось.
Миссис Хадсон было невдомёк, что же произошло между друзьями, но женщина подозревала, что её мальчики могли попасть в историю из-за этих своих расследований, и оттого ведут себя странно, огорчаясь без повода и скрытничая больше обычного. Мой бог, они ведь водятся с такими кошмарными типами!
После сытного обеда хозяева придумали для гостей развлечение – игру в фанты, причём каждый был обязан выполнить своё задание не сразу, а в период до вечера, чтобы за ужином было что обсудить, чем похвастать и над чем посмеяться, как пояснила им рассудительная хозяйка. Все написали на бумажках забавные действия и бросили в шапку, которую затем пустили по гостям. После того, как всё вытянули свои фанты, обед объявили оконченным.
Миссис Хадсон досталось задание: «чмокнуть три раза в нос и почесать за ушком рассеянную юную леди из Лондона», написанное аккуратным почерком миссис Миллер. Решив, что это всегда успеется, женщина, с небольшим усилием из-за набитого желудка, поднялась из-за стола и отправилась на поиски уютного уголка, решив воспользоваться случайно выдавшимися выходными, чтобы успокоить нервы вне столичной суеты. Если молодёжь вполне устраивал и даже приносил удовольствие стильный оригинальный дизайн коттеджа, то миссис Хадсон, привыкшая к классике, долго скиталась среди огромного пустого пространства в поисках какого-нибудь укромного местечка, и, в конце концов, остановила свой выбор на кресле-качалке в уголке прямо напротив бортиков лестницы на второй этаж. Основательно устроившись со спицами и недовязанным свитером, прикрыв ноги пледом, женщина мысленно порадовалась, что не взяла с собой Гарольда Грея – ему вовсе не к чему было видеть её за таким чисто бабушкиным занятием. К тому же Марта не хотела раньше времени знакомить ухажёра со своими стервятниками то бишь с квартирантами – ещё спугнут ненароком.
Спустя сотню петель женщина заметила Джона, зачем-то притулившегося за лестницей с её стороны. Доктор с хитрым видом приложил палец к губам, сделав знак домовладелице хранить молчание. А когда Хадсон услыхала звучный баритон второго своего квартиранта в другой половине комнаты, скрытой от неё лестницей, причём затаившийся Ватсон сразу как-то подобрался, то домовладелица сообразила, что Джону достался её фант: напугать соседа справа по столу.
Отложив на время спицы, Марта стала с любопытством ждать, что же выйдет из её забавной идеи. Голос Шерлока стал громче, и доктор, предварительно быстро выглянув из-за укрытия, приготовился выскочить. Но вот военврач подобрался, приготовившись к прыжку, резко бросился вперед, выставив руки и скорчив смешную гримасу и... растерянно застыл, видимо, в недоумении, после чего с проклятьями накинулся на кого-то стоящего по ту сторону угла. Заподозрив что-то неладное, домовладелица поспешно поднялась со своего места и пошла к месту розыгрыша. Перед ее глазами предстала следующая картина: ошалевший, но смеющийся хозяин дома с пустой чашкой в руках, ругающийся, облитый кофе Джон, и Шерлок, согнувшийся пополам от дикого хохота. Оказывается, детектив каким-то образом догадался, что его должны напугать, и пропустил вперёд себя ничего не подозревающего хозяина дома. Марта захихикала; доктор обернулся на звук и, не устояв, присоединился ко всеобщему веселью. Ведь игра в фанты, собственно, для этого и задумывалась.
После забавного происшествия все разошлись по своим делам. Миссис Хадсон заняла прежнюю позицию в кресле, но вскоре соблазн полюбоваться хотя бы раз на сад и долину сквозь стеклянную стену коттеджа заставил женщину переместить сидение из единственного уютного закрытого уголка поближе к стеклу. И Марта была вознаграждена – её квартиранты также решили не упустить возможности провести погожий день в саду. Строго говоря, до ужина в этом захолустье всё равно нечем было заняться, и не обладая страстью к рукоделию в отличие от их домовладелицы, Шерлок и переодевшийся в сухое Джон коротали время за беседой на лавочке под раскидистой лысеющей акацией.
Хадсон же, втайне довольная, что лёд между её мальчиками, наконец, растоплен, периодически бросала на друзей изучающие взгляды. В конце концов, чем ещё женщине занять своё сердце, как ни заботой о двух её непутёвых, но ставших такими родными квартирантах.
Товарищи говорили оживленно, постоянно перебивая друг друга, причём доктор больше слушал, кивая головой, а детектив, активно жестикулируя, о чём-то увлечённо повествовал. Они и не подозревали, что у исподволь наблюдающей за ними Марты давно сложилось своё собственное красочное представление о них. Джон, по её разумению, больше всего походил на мощное дерево с ароматными плодами – такое же надёжное, стойко и терпеливо сносящее все невзгоды, и, в то же время, не утратившее способность цвести, радоваться жизни самому и радовать других медово-золотым отблеском своих листьев. Шерлок же, когда в редкие периоды оставлял свою язвительность и заносчивость, своей энергией и острым умом напоминал женщине первый зимний снег, бодрящий и сверкающий разноцветными гранями. Хадсон с некоторым умилением подмечала, что сейчас мальчики более всего походят на те живописные образы, что они оставили в женской душе. Складки печали и обиды на лице дока разгладились под осенним солнцем, а сыщик в кои-то веки отдавался беседе с простым человеческим энтузиазмом, а не с тем болезненным, по мнению домовладелицы, возбуждением, которое охватывало его во время расследований. Какова бы ни была причина их странного поведения, сейчас мальчики миссис Хадсон вновь, пусть и временно, стали самими собой.
Но старая женщина, конечно же, даже близко не представляла себе, что по-настоящему творилось у них на душе.
С тех пор, как Шерлок вернулся из больницы с перебинтованной рукой и обещанием впредь не предпринимать никаких попыток завоевать доктора, Джона посетила целая гамма чувств.
Вначале было удивление и облегчение – детектив, наконец, образумился! Аллилуйя! Не будет больше никаких курьёзов и попыток совращения. Свершилось!
Однако, когда волна первых эмоций схлынула, доктора мало по малу стало одолевать недоумение. Мужчина всё чаще задавался вопросом: что же заставило Шерлока передумать? Как могла сильная неподдельная страсть, которую он видел в глазах Холмса, так быстро погаснуть? Сыщик, вдоволь натешившись, охладел к нему, или же, плюнув на всё, просто сдался? Не то чтобы доктор должен был из-за этого возмущаться, но… чёрт возьми, как?
Дальше больше. Шерлок буквально превратился в идеального соседа: всегда предельно вежливый, молчаливый, жёстко соблюдающий дистанцию, что порой доходило до абсурда. Однако этот «идеал» ничуть не радовал Ватсона. Холмс в присутствии дока держался холодно и отстранённо, даже лишний раз не взглянет с его сторону, не заговорит без крайней необходимости, избегая любых физических контактов с ним, словом, честно держа данное в больнице обещание. Детектив стал полной противоположностью того сжираемого желанием человека, которого Джон знал прежде, и вёл себя порой так, словно его соседа и вовсе не существовало. Ватсона одолевала обида – как так вышло, что в один момент он стал абсолютно безразличен своему другу?
Каждый раз, когда Шерлок игнорировал доктора или с пустым взглядом отстранялся, если им в быту случайно доводилось коснуться друг друга, Ватсон остро чувствовал внезапное равнодушие сыщика и собственную никчёмность и изводился, силясь понять причину внезапной перемены. Вот тут-то досада и обида переплавились в самобичевание. Неужели Холмс попросту разочаровался в нём после его безответственной выходки в казино, которая стоила Шерлоку распоротой руки и вынужденных извинений перед братом. Да, так и есть! Как мог Джон повести себя, как мальчишка, ввязываясь в авантюрную игру и провоцируя амбициозного богача?
Или ... всё-таки дело в чём-то другом? Множество диких догадок посещало мозг отставного капитана, но ни одна из них его не утешила.
Под конец с Ватсоном стали происходить совсем уж странные вещи. Вкупе со всем спектром эмоций в докторе стали проявляться его потаённые чувства к Шерлоку, вялые зачатки которых возникли ещё после визита в турецкие бани. И если раньше их застило негодование по поводу бесстыдных домогательств, то, когда натиск спал, всё его желания и невольные фантазии обрели новую силу. Отрывки откровенных сновидений, бессознательно всплывающие в голове тёмные фантазии, и тайный жар при воспоминаниях о моментах близости с Шерлоком обрисовались в сердце, словно чернилами на чистом листе. Иными словами, бывшему военврачу гораздо легче было загонять разгорающийся интерес к другу обратно на дно души, сопротивляясь наглым выходкам, чем когда он оказался предоставленным самому себе. Взглянув на ситуацию спокойно и трезво, Ватсон ощутил совершенно неожиданную тоску по той абсентовой страсти в глазах сыщика, которая заставляла доктора чувствовать себя значимым, желанным, и не для кого-нибудь, а для самого Шерлока Холмса. Теперь же Джона неизменно преследовало чувство, будто он утратил нечто важное и невосполнимое. Вот уж никогда бы капитан в отставке не подумал, что станет скучать по пламени, когда столкнётся со льдом.
Словом, миссис Хадсон всё правильно подметила, только лишь не угадала с причиной. Как бы там ни было, отчуждение между друзьями длилось в течение нескольких недель и было сломлено лишь благодаря забавной проделке после праздничного обеда. Сейчас, в этом загородном садике, вдали от лондонской суеты, когда обстановка разрядилась сама собой, Шерлок открылся Ватсону с неожиданной, живой, человечной стороны, краешек которой доку посчастливилось увидеть после взрыва на заброшенном заводе. Доктор обсуждал с другом совершенные пустяки, запросто, без всяких недомолвок и страха перед очередным выпадом Холмса. Они наперебой вспоминали забавные случаи из детства и прочие глупости, оставив позади все проблемы, всех гангстеров, наёмников и миллионеров, гори они огнём. Предаваясь беззаботному времяпрепровождению, Джон рассматривал черты лица друга, по которым плясали тени от веток акации; абрис губ, плавно шевелящихся при разговоре, острые скулы, каждую выбоинку, складку, морщинку, и всё это мнилось ему настолько привычным и домашним, едва ли не родным. И почему он раньше не знал такого Шерлока? Доктор наслаждался необыкновенным душевным покоем, что подарило им с Шерлоком это место, сознавая, что это возможно один из лучших моментов со времён их знакомства, и единственный червячок совести, который грыз доктора – переезд, о котором он умолчал, фактически обманывая друга.
Идиллия продолжалась и за ужином, когда все гости делились друг с другом тем, что забавного совершили, выполняя свои фанты, включая Марту и Молли, которые долго смеялись своим проделкам. В душе женщины поселился покой, однако ей не суждено было сохранить его надолго.
На следующее утро, беспокойно поглядывая на стрелки часов на голубой стене, расписанной белыми облаками, Марта решила поторопить своих квартирантов со сборами к отъезду. Уже на верхней ступеньке женщина услыхала раскаты голосов из гостевой и замерла под дверью, не решаясь ни постучаться, ни прекратить подслушивать. В конце концов, ну что плохого выйдет из того, что она случайно услышит пару обрывков фраз, удовлетворив, наконец, своё любопытство.
– ... это моё решение… я больше во всём этом не участвую, – послышался приглушённый голос Джона.
– Подумай – неужели мы упустим отличный способ подобраться к Филлимору? Тем более в клубе "Золотых перчаток" я узнал... – убеждал глубокий баритон Шерлока.
Женщина напрягла слух.
– ... нет и точка! Хватит с меня и поножовщины в казино… вообще мог погибнуть!
Марта, тихо ахнув, прижала платок к губам.
– В конце концов, без меня ты справишься куда лучше, – с нотой сожаления закончил Джон.
– Только не забывай, что мы оба связаны с этим. Сам говорил: Лестрейд не станет благоволить к убийцам... и если мы не хотим попасть за решётку или на гангстерское перо, то...
Миссис Хадсон ахнула теперь уже во весь голос.
– Уволь меня от твоих доводов, Шерлок, с меня хватит, – в голосе доктора прорезался металл. – Отныне я вне игры.
Через мгновение послышались шаги у самой двери, и Хадсон едва успела отскочить в сторону, когда та распахнулась, выпуская сурового Ватсона и следом за ним вихрем пронесшегося Шерлока. Женщина что-то пролепетала в оправдание о машине, которая давно ждёт внизу, чтобы доставить их на поезд, однако мужчины едва ли заметили притулившуюся в углу домовладелицу, которая только что подслушала их тайну.
Уже расположившись на заднем сидении автомобиля, Марта глубоко вздохнула: так она и знала, что её мальчики вляпались в неприятности. И, что удивительно, женщину волновал вовсе не тот факт, что люди, живущие с ней под одной крышей, совершили нечто противозаконное и заслуживающее ареста, а исключительно то, что с ними самими может приключиться беда. Видимо проживание с беспринципным детективом и циничным доктором сказалось и на её моральных принципах.
С возвращением друзей на Бейкер-стрит, вернулись и повседневные проблемы. Вне волшебной невесомой атмосферы загородного коттеджа и его жизнерадостных хозяев насущные трудности вновь показали свои зубы. Как будто по команде, едва Ватсон шагнул за порог собственной комнаты, телефон в его кармане завибрировал. Мелодичный женский голос сообщил Джону, что уже на следующей неделе тот может въезжать в однокомнатную мансарду на юге Кройдона*. На те деньги, что остались от выигрыша в казино после возврата займа, он теперь мог легко себе позволить платить за жильё первое время, а там посмотрим.
Доктор обещал перезвонить и с тяжелым сердцем положил трубку. Отгоняя сомнения, он убеждал себя, что один идеальный день с Шерлоком не должен менять его планы. В конце концов, один день не может искупить всего, что уже произошло с ними. Что же касается преступления, в которое они оказались замешаны... Док был реалистом и соображал, что угроза разоблачения по-прежнему будет висеть над ним независимо от его места жительства и участия в расследовании, но решил рискнуть. Совсем бросать расследование он не будет, но постарается постепенно отдалиться и от Шерлока, и от Игры, а после того, как всё разрешится, он окончательно разорвёт связь. Джон свято верил, что такой рецепт избавит его в будущем от неприятностей и искушений.
И уж точно он больше не будет принимать участие ни в каких сомнительных похождениях, вроде поездки в какой-то там фехтовальный клуб в надежде встретить владельца казино!
Несомненно, так будет лучше...
Однако главная причина решимости дока крылась в другом. Шерлок ему нравился, действительно нравился – Ватсон уже и сам не смог бы с точностью ответить, в каком плане. И, возможно, где-то на задворках Вселенной витала крошечная вероятность того, что док мог бы ответить взаимностью этому исключительному мужчине, вокруг которого жизнь вертится бешеным калейдоскопом, ну или, по крайней мере, поддаться одноразовому соблазну отведать запретный плод.
Правда заключалась в том, что Ватсон боялся. Да, военный хирург в отставке, прошедший Афганистан, просто боялся перешагнуть этот порог, за которым, как ему внушали ещё с детских лет на протяжении всей жизни, лежало нечто неправильное, противоестественное, греховное; док опасался людской молвы и осуждения, недаром он всегда болезненно реагировал, когда посторонние люди видели в них пару. Поэтому Джон верил, что поступает правильно и, что более важно, справедливо по отношению к Шерлоку, раз уж он не в состоянии дать детективу то, чего тот хочет, даже если бы Ватсон в глубине души и желал бы это сделать.
Измотанный, Джон хлопнулся на застеленную кровать поверх покрывала, не подозревая, что в тот же миг предмет его дум поднял взгляд на потолок и мрачно усмехнулся.
В то время как один человек наивно полагал, что хранит тайну от соседа, другой хранил свою тайну и знал чужую.
Холмс в предвкушении прикрыл глаза: всё шло по его плану – Джон утратил бдительность и подпустил его к себе слишком близко, чтобы теперь отвертеться.