Бывшая жизнь

Сад по случаю весны блистал, как примадонна. Аллея сирени - двадцать четыре сорта, - благоухала не хуже целой парфюмерной фабрики. В сиреневых майских сумерках цветки яблонь, вишен, абрикосов, груш светились неоновыми фонариками, и костёр на каменной площадке у дома горел всё ярче. Лёгкий ветерок, шумевший в кронах молодыми листьями, трепал оранжевые языки огня, и весёлый народ вокруг болтал, смеялся, танцевал и пил всё, что наливали – сок, пиво, коктейли… На деревянном столе расставлены закуски – Пашкину окрошку слопали ещё в обед, а теперь имелся в распоряжении гостей обильный и разнообразный шведский стол. Ян у мангала переворачивал мясо, смеясь и отгоняя подвыпившего приятеля Альбины, альфу-динозавра Федю, непременно желавшего помочь. Дело усложнялось тем, что Федю кто-то проинформировал о национальной принадлежности альфы-хозяина дома, и теперь «динозавр» считал своим долгом ввинчивать немецкие фразы между пассажами на великом и могучем. Учил Федя немецкий в школе, и само собой, Ян не понимал ни слова из произносимого им, и ориентировались собеседники в основном на интонацию. Когда Федя убедился, что муж именинника справляется и один, он помахал ему в воздухе сцепленными ладонями, произнёс что-то вроде «ди пионирен зинд иммер берайт, их бин Шрайбикус», и, примостившись у костра, принялся наигрывать на губной гармонике, не смущаясь тем, что из установленных на веранде колонок вполне громко играл любимый Витькин старый рок. Удивительным образом Федина гармошка вписывалась в мелодии «Металлики» и «Смоки», с которыми он, очевидно, был прекрасно знаком, так что многим слушателям даже казалось, что это просто звучит такой интересный кавер. Пашка Мальцев, исполнявший обязанности главного распорядителя вечеринки (которые он возложил на себя самостоятельно, добровольно и единолично), вынес блюдо с холодными морепродуктами – гребешками, креветками, кусочками осьминога, крабовым мясом, - и установил его на столе. Пересчитав закуски и решив, что чего-то, кажется, не хватает, он на всякий случай отыскал виновника торжества. Нашёлся тот в углу сада возлежащим в гамаке в компании Альбины – благо девушка-бета была размеров небольших, а гамак, наоборот, широким и вместительным, и вдвоём они прекрасно туда помещались, - а также Натальи, Максима Петровича и Вали Вишневского. Эти трое сидели за маленьким столиком под кустами сирени и тоже предавались тихому отдыху. Молодой омежка развлекал присутствующих тем, что раскидывал пасьянс и в шутку предсказывал будущее. - Витёк, - заорал по обыкновению Пашка, подходя ближе. – Ты не помнишь, куда мы засунули копчёную рыбу? - Рыбу? – пытаясь сосредоточиться, пробормотал расслабившийся Витька. – Нет, Паш, не помню. Спроси у Яна. - А ты чего тут валяешься? - Караул устал, - сказала Альбина. – С шестимесячным пузом он весь день на ногах. Надо прилечь, а то потом спина будет на позвонки распадаться. - А, ну да, правильно. - А рыбу, Павлик, уже давно слопали, - добавил Валя. – Один только Федя под пиво цельное филе употребил. А тут ещё и толпа коллег виновника торжества, тоже рыбку любят. - Ладно, - именинник с кряхтением выбрался из гамака, сопровождалось это визгом и смехом Альбины, едва не свалившейся на землю, и вообще сценка выглядела весьма комично благодаря неуклюжести участников: Витю ловили Максим Петрович и Пашка, в то время как Наташа и Валя пытались удержать в гамаке Альбину. – Пойду, правда, помогу своим. Чем там Ян занят? - Мя-асо жарит. Увлёкся по уши. Альфа удовлетворяет первобытные инстинкты. Ну, справедливости ради, получается у него просто щ-щикарно. Маленькая компания вернулась к дому. Альбина, Наташа, Максим Петрович и Валя тут же влились в праздничную компанию, Пашка, что-то бормоча, метнулся в кухню. Витька, пережив вторую волну умиления гостей при виде его живота и позволив всем желающим его пощупать и погладить, улыбался, наливая себе в стакан гранатовый сок. Это была рекомендация доктора – пить именно гранатовый, у омеги был низковат уровень гемоглобина. Сам Юлий Михайлович тоже был среди приглашённых, он-то и подошёл к своему пациенту: - Витенька, я вас так и не поблагодарил за приглашение… - Да не за что. Я очень рад, что вы пришли. Боялся, что не найдёте времени. - Вы не устали? Принимать гостей – всегда хлопоты, а вы беременны… - Да нет, я отлично себя чувствую. Вон, Алька меня в гамак уложила, я повалялся. - Как там ваша малышка? - Толкается. Наверное, ей «Метла» нравится, танцует… Рокерша будет. Купим ей косуху. А когда подрастёт – мотоцикл. Ян подошёл к мужу – в руках у альфы имелась квадратная глиняная тарелка с аппетитными кусками благоухающего шашлыка: - Витюш, вот твой не острый. Как ты, не устал? Омега засмеялся: - Нет, Янни. Все спрашивают. Нет, я не устал. Сейчас мяса съем, и пойдём, потанцуем. Ух ты, какое мясо… Давай сюда. - Юлий Михайлович, - сделав строгое лицо, обратился альфа к врачу. – Вите можно танцевать? - Ну, если не брейк-данс, то, пожалуй, даже нужно, - весело ответил доктор Рудинштейн. – Но на всякий случай постарайтесь обойтись без резких движений, лучше всего медленный танец. - О-о, это я с удовольствием. Альфа не сводил взгляда с мужа – в серых его глазах так явственно читалось желание, что Витька даже слегка смутился. Ян обнял его за талию и спросил у доктора: - Юлий Михайлович, а ваши прежние рекомендации насчёт… - Подтверждаю, - склонил голову репродуктолог, принимая вид участника консилиума. – Будущему папе нужны положительные эмоции и ровный гормональный фон, а регулярные… М-м… Интимные встречи со своим альфой способствуют этому, как ничто другое. Единственный совет – избегать давления на область живота. Нужно подобрать… Удобную позицию. - Ты слышал? – Витька, пытавшийся одновременно жевать мясо и смеяться, покивал головой. – Это тебе доктор говорит. - Можно подумать, я хоть раз отказался. Шульман, как тебе вообще не стыдно, пользоваться моими бешеными гормонами, я и так себя каким-то эротоманом чувствую уже. То на работе накатит, то в супермаркете… Ну и это… Давай хоть гостей проводим. Глядя на смеющегося Витьку и Яна, обнявшего мужа со спины и нежно поглаживающего широкими ладонями круглый животик омеги, доктор довольно думал – какая счастливая пара. Любящие супруги – они будут прекрасными родителями. Идиллию прервал всё тот же неугомонный Пашка, возникший на крыльце: - Витя-а! А водка ещё есть? - Ну всем хороший из Павлика организатор вечеринок, - заметил Ян под смех мужа. – Кроме только одного – очень уж он сам какой-то неорганизованный. - Суета, - подтвердил Витька. – Но зато какой инициативный. Ладно, пойду я, найду эту огненную воду. Не могли же два ящика уже выпить. - Да как сказать, - теперь уже смеялся альфа. – Один Федя запросто бутылки три уговорит. А народу вон сколько. Витька отошёл от мужа и доктора буквально на шаг – поставить на маленький столик у веранды тарелку с мясом. И мизансцена сменилась, как в театре – в момент. Громкий сухой щелчок где-то в воздухе, – так трещит брошенная в костёр ветка сирени, - и тут же ещё один удар, тугой и стремительный, как пулей, по стволу толстенного старого клёна, между Яном и Витей, выбил из дерева мелкие щепки – альфа дёрнулся: - Что это ещё? Пашка вздрогнул и застыл – встревоженный и испуганный, те гости, что стоял ближе к ним, недоуменно оборачивались, утихли их голоса – только Клаус Майне продолжал негромко напевать в колонках про летящую голубку, что несёт надежду. Несколько секунд длилась тишина, взрезал которую отчаянный визг Альбины: - Витя!!! Ян, побелевший мгновенно, вспышкой, подхватил мужа – омега оседал на лавочку, прижимая ладонь к шее справа – сквозь пальцы просачивалась, змеясь по руке и вороту рубашки, тёмная кровь. Рудинштейн очнулся от оцепенения тут же: врач схватил салфетку, плеснул на неё водкой из рюмки и прижал к ране, велев Яну: - Прижмите. Держите крепче. Витенька, не волнуйся, не волнуйся, всё будет хорошо… Приляг, приляг сюда. - Скорую!!! – заорала Алька, помогавшая Яну, утратившему от ужаса дар речи, поддерживать раненого. Витька, иззелена-бледный, произнёс испуганным шёпотом: - Да я ничего вроде… Кровь только вот у меня бежит. Ян… Аля… Чем это меня?.. Люди, испуганные и взволнованные, заговорили одновременно, сбегаясь к месту происшествия: со всех сторон неслись возгласы «Что?..», «В чём дело?», «Что случилось?!». Доктор продолжал командовать: - Не толпитесь, пожалуйста. Не толпитесь. Я врач, я сделаю всё, что нужно! Фёдор, Валентин, Максим Петрович, пожалуйста, успокойте людей. Паша, быстренько, горячей воды, вату, бинт. Неси сюда аптечку. Не нужно паники, господа! Подскочила Наташа: - Я тоже врач… Я, правда, психиатр, но общую практику проходила, - в руках у беты был мобильный телефон. – Я сообщила «скорой» о травме, без подробностей… Сказали – будут через пять минут. - Д-доктор, - Ян, разжав сведённые челюсти, наконец смог заговорить. – Как… Что это? - Пуля. Это пуля. Касательное ранение. К счастью, только касательное… - Пуля?.. – Ян осторожно поддерживал опиравшегося на него мужа, прижимая к ране свёрнутую салфетку – ткань быстро напитывалась кровью. - Пуля?! - Вы сами видели. Всё бы не так серьёзно, если бы он не был беременным. Витенька, успокойся, всё хорошо, ничего страшного. Рана не серьёзная. Как ты себя чувствуешь? - Голова кружится… Ян, из последних сил сдерживая дрожь во всём теле, без конца целовал мужа, шепча ему ласковые успокаивающие какие-то глупости. Витька, похоже, о себе задумывался мало – он обхватил руками свой живот: - Юлий Михайлович… Мне не больно… Главное – ребёнку чтоб не повредить… Вы сделайте, что нужно… Девочке чтобы не повредить… - Успокойся, милый, - шептал онемевшими губами Ян. – Родной мой, всё хорошо будет… - Если это пуля, - негромко сказала Наташа, - то не только «скорая» нужна… Аля, набери «ноль-два»… Валя Вишневский, увещевая гостей и уверяя всех, что сейчас компетентные люди во всём разберутся, отчаянно искал глазами папу. Максим Петрович исчез минуту назад – вот только что был здесь, и нет уже. Куда он делся?.. Омежка окликнул в суете Мальцева: - Паша… Ты моего папу не видел? - А? Нет… Не видел я… Я вообще ничего понять не могу! Пуля, какая пуля?! Витька в жизни никому ничего такого не сделал, чтобы в него стрелять!!! При этих словах и без того взволнованный Валя почувствовал, как слабеют ноги. В Витьку стреляли. Папа исчез… Омежка испуганно огляделся. Голос Феди заставил его вздрогнуть: - Народ! Эй, вот вы двое, и вот ты. Пока полисов нет, давайте-ка прошвырнёмся по посёлку, и рощицу вон ту пробежим, сдаётся мне, это оттуда…