Проклятие герцогини

Боковым зрением Джон заметил застывшую у дверей фигуру, пару раз проморгался, на лице определенно мелькнула досада. Шерлок не мог сказать, к чему относилось это чувство: к тому, что Шерлок заметил его состояние или (здесь сердце пропустило удар и, кажется, уменьшилось в размерах, причинив резкие болезненные ощущения) из-за присутствия самого детектива? Нет, с чего бы? - Джон, что-то с Гарри? Почему ты здесь? - Это я у тебя хотел спросить – почему я здесь? – голос Джона хриплый, глухой и... обвиняющий? Склонив голову набок, Джон внимательно оглядел его с ног до головы, чуть прищурился и хмыкнул. На лице было написано недоверие пополам с разочарованием. - Хочешь сказать, что не звонил Майкрофту? - Нет, не звонил. Мне как-то было не до задушевных разговоров с братом, я тут одно дело... - Шерлок! – в одном слове было намешано столько боли, отчаяния и злости, что детектив невольно вздрогнул. - Джон, объясни нормально. Пожалуйста. То ли просьба, так редко звучащая из уст соседа, то ли сам вид ничего не понимающего детектива подействовали на Джона. Он отступил и отвел взгляд. - Сегодня Гарри перевели в Харли стрит клиник. Поселили в палате люкс, вокруг неё кружат все, от главного врача до медсестер, как будто она персона из королевской семьи. Майкрофт не разменивается по мелочам, верно? - Ну, - осторожно начал Шерлок, - это ведь не плохо. - Вчера было принято решение её прооперировать и вырезать опухоль, - Джон начал мерять шагами комнату, - Там, если резать, то... Она моя сестра, но она сама довела себя до такого состояния! И вот, сегодня утром, подходит ко мне хлыщ в очках и, не глядя мне в глаза, сообщает, что Гарри попадает в какую-то там программу, новейшие разработки и препараты... и её переводят в крупнейшую частную клинику Лондона для трансплантации. Но только если я, Джон Ватсон, доктор, подчеркивает он так любезно, что от этой любезности удавиться хочется, доктор Джон Ватсон, подпишу бумаги... Джон метался по комнате, не находя нигде пристанища. Присаживался и снова вскакивал, сжимая кулаки и кусая губы. Шерлоку оставалось только бессильно наблюдать за броуновским движением своего друга. Внезапно тот застыл у окна, обхватив себя руками, в тщетной попытке найти успокоение. - И, знаешь, Шерлок, я подписал, - голос Джона так тих, что детективу приходилось почти угадывать каждое слово. – Прекрасно понимал, что мне врут про эту мифическую программу и всё равно подписал. Осознавал, что, как пациент, Гарри недостойна этой операции, что есть сотни других, действительно нуждающихся, находящихся, возможно, на грани жизни и смерти, месяцами ждущих своей очереди... Скорее всего, я отобрал чью-то жизнь своей подписью... Он обернулся, и Шерлок как никогда был близок к тому, что готов позорно закричать от ужаса – глаза Джона были пустые и безжизненные. И из этих страшных стеклянных глаз тянулись вниз две не менее страшные и такие же стеклянные дорожки, блестя подрагивающими росинками на бесстрастном лице. - Я струсил, - Джон убийственно спокоен, но у Шерлока кровь застыла в жилах от этого смирения, - впервые в жизни я струсил. Даже под пулями не было так страшно, чем от одной-единственной мысли, что отказавшись, я подпишу смертный приговор своей сестре. Её жизнь в обмен на чью-то другую. Но как бы я смотрел ей в глаза, Шерлок? Прости, сестрёнка, ты недостойна жить? Шерлок не знал, что делать. Джон, стойкий, железный, неунывающий Джон, который всегда и везде выходил победителем, стоял перед ним и мучительно искал подсказки. Но у Шерлока не было ответов, и от этой беспомощности хотелось взвыть. А ещё хотелось прижать его к себе, близко-близко, укрыть полами пальто, спрятать от всего мира, спрятать от боли и отчаяния. Только ноги будто приклеились к полу, не давая сделать и шага. Гнетущую тишину вдруг разорвала вибрация телефона. Шерлок, мельком глянув на имя звонившего, послал во взгляде всё своё сожаление и сочувствие Джону и вышел в свою комнату. - Майкрофт, ты что наделал? – зашипел он в трубку, едва за ним закрылась дверь. – Не знаю как, но исправь всё немедленно. - Доктор Ватсон не рад наилучшему решению для его сестры? – только Шерлок мог расслышать легчайшие нотки растерянности в голосе брата. - Нет, не рад, - недавняя беспомощность при виде раздавленного Джона мгновенно трансформировалась в безудержную ярость, - не все такие бездушные и расчетливые машины, как ты, не все думают только о собственной выгоде. Почему ты решил, что трансплантация будет лучше операции? Зачем ты вообще вмешиваешься, суешь свой невыносимый нос, куда тебя не просят? - Я всего лишь оказываю ему ответную любезность за заботу о моем неугомонном братце. Моя помощница изучила предоставленную историю болезни, и в сотрудничестве с ведущими специалистами... - Так ты ещё спихнул это на Антею? Твоё лицемерие не знает границ! – если бы Шерлок не боялся, что его услышит Джон, он бы от всей души наорал на Майкрофта. – Пусть твои ведущие специалисты наизнанку вывернутся, но найдут способ помочь сестре Джона без трансплантации. - Шерлок, успокойся. По имеющимся у меня данным риски при проведении операции по удалению опухоли гораздо выше, чем при пересадке донорского органа из-за осложнений от развивающегося цирроза. Я сейчас, между прочим, процитировал слова ведущего онколога, который взялся наблюдать мисс Ватсон. Джон, как доктор, должен понимать это. - Он понимает, но ещё он понимает, что на донорские органы существует очередь из нуждающихся пациентов, - Шерлок вздохнул, подыскивая слова. – Он разрывается, Майкрофт, между человеческим и врачебным отношением к Гарри. - Хорошо, - после непродолжительной паузы ответил старший Холмс, - я дам указания пересмотреть план лечения мисс Ватсон в связи с поступившими пожеланиями. Шерлок прервал вызов и выпрямился. Во время разговора он неосознанно сгорбился, отгораживая свой разговор от Джона не только закрытой дверью, но и своим телом. Вернувшись в гостиную, он застал друга у окна в той же позе, застывшего, словно ледяная скульптура. Собственные чувства и желания, терзавшие его ещё несколько минут назад, вдруг показались ему наивными, нелепыми и абсолютно ненужными Джону в его нынешней ситуации. Поднятая рука замерла в воздухе, не коснувшись напряженного плеча. Пальцы сжались, не найдя искомой опоры. За них обоих всё решил Джон. Развернулся, спиной почувствовав присутствие Шерлока, сделал короткий шаг и уткнулся носом в шею, безошибочно находя тонкую полоску открытой кожи между так и не снятым шарфом и воротом рубашки. Шерлоку показалось, что он забыл, как дышать. Медленно и очень осторожно, чтобы не вспугнуть и не разбить то тончайшее и хрупкое, что создавалось сейчас между ними из атомов и синхронного сердцебиения, он обнял друга. Потом так же медленно, прикрыв глаза, втянул носом запах Джона, стараясь, чтобы грудная клетка не выдала его своим движением. - Ты всё слышал, - прошептал Холмс полувопросительно. В ответ получил легчайший поцелуй, по эффекту схожий с действием электрошокера. Отшатнувшись, Шерлок заглянул в глаза Джона, надеясь найти ответы на сотню промелькнувших в голове вопросов, но натолкнулся на ту же безразличную пустую синеву. - Джон, - Шерлок схватил Ватсона за плечи и хорошенько встряхнул. Тут уж не до хрупкости и осторожности, друга необходимо срочно вернуть в реальность. От резкого движения голова дернулась, лязгнули зубы, и лицо Джона исказила боль в прикушенном языке. Мимолетное сожаление сменилось облегчением от обретающего осмысленность взгляда. - Что сейчас было? – Джон озадаченно прищурился, разглядывая Шерлока, между бровей пролегла хмурая складка. - Где? – Шерлок так театрально хлопнул ресницами и так искренне удивился, что любому было понятно – отвечать серьезно он не намерен. – Тебе сделать чай? - Ты? Сделаешь мне чай? – Джон криво улыбнулся, гася сомнения и принимая смену темы. – Кто ты, и что ты сделал с моим Шерлоком? - Твоим? – голос Шерлока непроизвольно понизился, губы дрогнули в тщетной попытке сдержать ответную улыбку. - Ты... меня понял, - от смущенного румянца вспыхнули не только щеки, но и кончики ушей. – Давай уже свой чай. И вопреки собственным словам, Джон пошел на кухню, чтобы включить чайник. Шерлок прошел следом, оседлал стул и, опустив подбородок на спинку, стал наблюдать за перемещениями Джона. В груди разливалось тепло от осознания, что друг рядом, что привычная жизнь возвращается в свою колею. На плескавшееся где-то на дне разочарование от упущенной возможности он старался не обращать внимания, дав себе слово, что в следующий раз он так просто Джона не выпустит из своих рук.