***
1594 год. - Маленький кусок говна! – раздражённо воскликнула Эрин, раскрыв двери. Руками она слегка прихватила золотистую юбку своего платья, чтобы она не мешала идти быстрее. Она хотела оказаться как можно дальше от всего того безумия, что творится сейчас. Какая-то жалкая девчонка и её младший брат смеют ей указывать на её место?! Да пошли они к чёрту! Кевин попытался её догнать, что оказалось успешно. Он шёл рядом с ней, поглядывая на взбешённую сестру. Он чувствовал, что добром это всё не кончится. Ему самому было неприятно, что их обоих контролировала английская корона, однако делать было нечего. Особенно сейчас, во время войны с Испанией, лишние конфликты менее всего желательны. Однако Эрин была иного мнения. - Как он смеет вести себя так высокомерно?! – Злилась Эрин, сжимая в кулаках ткань юбки. - Ты принимаешь всё очень близко к сердцу. Он ведь всего лишь попросил, чтобы ты не устраивала глупостей, - вздохнул Кевин. - Не устраивала глупостей. Кевин, он именно приказал мне, - она бросила взгляд на брата. – Я его старшая сестра, а он ведёт себя так, будто является главой семьи! - Частично это так на данный момент. - Главой семьи должен быть Скотт. Он старший брат, а не этот белобрысый ублюдок. - Эрин, даже если ты и права, сейчас мы ничего не можем изменить. У Скотта полно своих проблем, а у нас своих. - Я не считаю, что испанцы – это наша проблема. - О чём ты? - Они католики, точно так же, как и мы. Я скорее приму короля-испанца, чем королеву-еретичку. Шаги брата и сестры эхом разносились по коридору. На пути не попадалась прислуга или знать. Так было даже лучше. Эрин сейчас была не в настроении разговаривать с кем-либо, кроме брата, никто не должен услышать, о чём они говорят. - Сам подумай, - продолжила она. – Это девчонка вообще появилась лишь потому, что её отец не умел держать своё достоинство у себя в штанах. Он испортил жизнь стольким женщинам, породив на свет лишь двух девчонок и двух уже дохлых мальчишек. - Что-то ты сегодня разошлась, - заметил Кевин. Такой злой она не была уже давно. Девушка слишком долго хранила всё это в себе, копила, больше сил этого выносить у неё не было. Кого отправят воевать с испанцами? Не только англичан, разумеется. Королева соберёт воинов с обоих королевств на защиту своей королевской задницы. - Ладно забудь, Кевин, - вздохнула Эрин, остановившись, и поправила платье. У неё было красное от гнева лицо. Собранные рыжие волосы лишь подчёркивали это. Она опустила взгляд и провела холодной ладошкой по своему лицу, надеясь немного прийти в себя. - Может быть, тебе прилечь? – Кевин неодобрительно покачал головой, скрестив руки на груди. - Да, я, пожалуй, пойду к себе. Пусть меня не беспокоят. Я посплю немного и сама выйду, когда посчитаю нужным, - Эрин завела свободную рыжую прядь за ухо и выпрямилась. - Ладно, я передам слугам, чтобы тебя не беспокоили, - сдержанно кивнул Кевин, за что получил одобрительные объятия от сестры. - Спасибо, - отстранившись от брата, она пошла к себе в комнату. Кевин же направился по своим делам, чтобы не терять время зря. Они разошлись в разные стороны. Эрин шла спокойно, держа спину ровно, вслушиваясь в шаги своего брата. Внутри неё всё сжалось от ощущения лжи на собственных плечах. Она не любила врать своим братьям, настоящим братьям, поэтому отвращение к самой себе пришло очень скоро. Нет, она не чувствовала себя плохо, не хотела спать. Как только она перестала слышать шаги брата, то сразу же забыла про все манеры и побежала по коридору. Юбка её платья шуршала при беге. Несколько прядей рыжих волос выбились из причёски. Хотя в одном она не обманула своего брата, она бежала к себе в комнату. «Я никогда не присягала на верность своему брату, никогда ему ничего не обещала. Мой долг – это служить своему народу, а не ему. Делать всё лучшее, что только возможно. И что же теперь? Мои люди даже не могут служить королю-ирландцу. Вместо этого мы обязаны трепетать перед английской короной, словно жалкие крысы. Нет… Ни за что!» Если бы только всё можно было бы решить с помощью ядов, то она бы сама со всем справилась. В детстве мать показывала ей, что и с чем смешивать, чтобы добиться медленной или быстрой смерти своей жертвы. Однако ведь ничего не может быть так просто. Никогда. Запыхавшись, Эрин случайно налетела на аристократку в белом платье. Очень высокую блондинку. Откуда только такие прибывают? - Извините! – Наспех сказала Эрин и продолжила свой путь, не особенно разглядывая незнакомку. В это место постоянно кто только и из каких только стран ни прибывает. Когда девушка наконец-то дошла до своей комнаты, то возле неё, как и предполагалось, стояла служанка. Она делала вид, что поправляет цветы в одной из ваз. Что ж, зато теперь Ирландия была уверена, что всё идёт так, как планировалось. Коротко осмотревшись вокруг, Эрин подошла к деревянной двери. Служанка без лишних слов поспешила удалиться, как только девушка положила руку на дверную ручку. С первого взгляда в комнате всё было как обычно: ковёр, шкафы, сундуки, большая кровать, туалетный столик, обычный столик, кресло, гобелены на стенах. Ох, как же долго она всё это подбирала по своему вкусу. Лёгкий дневной ветерок покачивал шторы у открытого окна. Он принёс запах цветов из сада, который теперь наполнял комнату вместе с приятной свежестью. Светло. Тепло. Приятно. Эрин прикрыла за собой двери и прошла немного вперёд. - Я уже думал, что тебя придётся вечность ждать, - послышался насмешливый голос за её спиной. Ирландия довольно улыбнулась, хитро прикрыв глаза, и обернулась. Испания стоял прямо возле двери, прислонившись спиной к стене, открытая дверь закрывала его, когда девушка только входила в комнату. Испанец был во всей своей буйной красе. Растрёпанные густые волосы, загорелая под лучами морского солнца кожа, красные дорогие одежды, начищенные сапоги. Ну разве может существовать в мире мужчина лучше? Ирландия осмотрела его, заинтересованно приподняв бровь. - Мои люди всё передали тебе? – Ирландия отошла к туалетному столику, наблюдая за испанцем через зеркало. Она пригладила волосы и сделала вид, будто что-то поправляет на лице. - Знаешь, это у вас это семейное, у Керклендов, - усмехнулся Испания. – Вы все интриганы и шпионы. - Ну, не скажи. Скотт у нас воин, постоянно рвётся в бой, - улыбка девушки стала мягче, когда она заговорила о старшем брате. Её брала некоторая гордость за то, что он её родной брат. - Союзниками я никогда не разбрасываюсь, Эрин. Однако к чему было звать меня прямо сюда? Если меня поймают, то всё. Автоматическое поражение, - мужчина развёл руки в разные стороны и оттолкнулся от стены, подходя к своей девушке ближе. - Сейчас ты не должен сомневаться в себе. Мой младший братец потопил твой великолепный флот, которым ты так гордился. Тебе нужны его секреты, которые я могу предоставить. Если я покину это место без сопровождения, то начнут ползти слухи, - Ирландия стала аккуратно снимать дорогое ожерелье со своей шеи, не отрывая взгляда от отражения испанца в зеркале. - Ладно, ты пока что ведёшь игру, но без меня ты ничего не сможешь завершить, - Антонио внимательно наблюдал за ней. Тонкая бледная шея показалась под обилием золота и жемчуга. Рука девушки слегла размяла её, надавливая на мягкую кожу. - Мои люди борются за свободу, Антонио. Я хочу, чтобы мы с тобой твёрдо закрепили наш статус союзников, - девушка распустила волосы. Рыжий огненный водопад упал на её плечи, обрамил бледное гладкое лицо. Быстрым движением девушка смягчила свои губы, размазав средство пальцем. - Похоже, становится интересно, - усмехнулся Испания. - Не желаете согрешить с рыжей ведьмой? – Девушка завела прядь волос за ухо и обернулась к нему, скрещивая руки под грудью. Про ведьму она сказала в шутку. Как бы это забавно ни звучало, но в их семье все рыжие не владели даром магии. Это вообще лично ей и Скотту казалось глупостью. Скажи она подобное в официальной обстановке, её бы давно понесли на костёр, но… Антонио был только рад такому развитию событий. Эрин не была уродиной, в зависимости от предпочтений, её можно было даже назвать красавицей. И она явно была во вкусе испанца, который подошёл к ней, чтобы украсть поцелуй, одновременно проводя руками по спине, нащупывая застёжки. Он стянул с неё тяжёлое платье, а потом позволил ей отбросить красный камзол. Ирландия слегка приоткрыла глаза, и, пока он целовал её, наблюдала за ним, довольно улыбаясь, когда они разорвали поцелуй, чтобы он снял с неё сорочку. Она не сопротивлялась, когда он поднял её на руки, а потом бросил на кровать. Антонио ей действительно нравился. Эрин рассчитывала, что всё так и будет, поэтому и попросила, чтобы в её комнату никто не заходил. Она не видела в этом чего-то особенно плохого. Ни одна страна не отличалась особенным целомудрием, как бы некоторые ни пытались это доказать себе или другим. Грехи есть у каждого за душой, включая похоть. Хотя Эрин не была бы собой, если бы не перестраховалась. В этом масле для губ был яд, который Антонио принял во время поцелуя. Он не смертелен при первой дозе, однако способен постепенно накапливаться в теле. Это так, на всякий случай. Если всё-таки он её предаст, то она не даст ему противоядие, позволит яду внутри отравить его. Не умрёт, но намучается и надолго запомнит, что нужно лучше держать своё обещание. Это уже больше зависит от него. Хотя ей, конечно, не хотелось бы, чтобы всё пошло по ядовитому сценарию. Он ведь ей нравится, но в их жизни никогда не бывает лишней предосторожности. Никогда ничего не бывает просто… Ирландия думала обо всём этом, когда лежала на кровати обнажённая, наблюдая за тем, как мужчина одевался. Она потирала висок указательным пальцем, под которым учащённо билась жилка. Пульс ещё не успел прийти в норму. - Давно хотел спросить, - заговорил Испания, натягивая на тело рубашку и заправляя её в штаны. – Почему ты так сильно ненавидишь Англию? - На то есть причины, - отошла от полного ответа девушка, слегка улыбнувшись уголками рта. - И ты мне о них не расскажешь? – Он обернулся к ней, застёгивая рубашку, откровенно разглядывая открывшийся перед ним вид её молочного цвета грудей. Это заставило девушку усмехнутся. Ох уж эти мужчины, вечно им мало. - Ну, одна из них заключается в том, что он сотворил с нашим братом, - она перестала улыбаться. Её бросало в дрожь при одном лишь воспоминании о том, что произошло с Уиллом. Он этого не заслуживал. Она бы поняла, если бы что-то подобное произошло со Скоттом. Он и Артур даже в детстве огрызались друг на друга, а тут… Маленький Уилл. И ради чего? Чтобы утвердить свою власть… Доказать своё превосходство. - И ты не можешь ему этого простить? - Может быть, другие мои братья и могут, но я никогда не забуду. - А другие причины? - В другой раз. - Дразнишь? - Мне это нравится. Он по-доброму усмехнулся, накидывая на себя камзол, и ещё раз чмокнул её в губы. Это начинало напоминать ей сказку. Сейчас он полезет в окно, словно принц, вниз, чтобы пролезть через дырку в заборе и умчаться к морю, где расположились его и её люди. Лишь бы только не сорвался и не упал на куст, который у неё под окнами. Настоящий сценарий романтической сказки. Ирландия провела языком по своим губам, собирая с губ остатки ядовитого вкуса поцелуя, и улыбнулась, потянувшись рукой к графину с водой, в которую она замешала противоядие для себя. Она налила целительную воду в стакан и взяла его в руки, садясь в постели. Эрин продолжала смотреть в окно. В этот момент она напоминала рыжую кошку. Даже зелёные глаза были так же прищурены. Она немного отпила воды. - Какой же он всё-таки хороший, - усмехнулась Эрин.***
- Так, ладно, нам надо в первую очередь как-то пробраться в это чёртово здание, для этого нужно обойти охрану, а чтобы обойти охрану… - Вслух рассуждал Пруссия, шагая туда-сюда, пока его не перебил Италия. - Я на всякий случай взял пистолет с резиновыми пулями. Для самообороны, - Италия достал из-под своего пальто оружие и слегка покрутил в руке, показывая его Гилберту. И тут Байльшмидт замер. Его осенило. Если бы было время и они были в Германии, то он бы сводил итальянца в паб выпить хорошего пива! Чёрт возьми, а ведь это идея. - А чтобы обойти охрану, нам нужна диверсия, - коварно ухмыльнулся Гилберт, беря в руки пистолет и проверяя его. – Вроде без глушителя. Нам же лучше. Воздух ночной тишины разрез громкий звук выстрелов.***
Старый добрый запах моря будил в Испании давно отринутые воспоминания. Холодное, чёрное властное море. Он уже и забыл, когда в последний раз отправлялся в плаванье. От шума бьющихся о пристань волн на лице невольно расплывалась улыбка. Порой ему кажется, что он всё готов отдать, лишь бы вернуться обратно в свою бешеную юность с портами, ромом, шлюхами, кораблями и морем. Небо начинала застилать тьма. Казалось бы, сейчас должно быть тихо на пристани. Только море должно говорить, однако… Вместо этого слышалась музыка из колонок магнитофона рядом с одной из яхт… Паула в коротких джинсовых шортах, в белой майке (с красной большой надписью «Fuck everybody») на голое тело и расстёгнутой куртке загружала продукты и некоторые вещи на свою яхту, попутно пританцовывая под ритм музыки, потряхивая головой с теперь уже короткими волосами. Она была без макияжа. Господи, как же давно он её не видел без всей этой тонны красной косметики на лице. Ему всегда казалось, что так его сестре лучше, однако нет, она просто обожала красный, как и он когда-то. - Паула! – Окликнул её Антонио, как только подошёл достаточно близко. Она прекратила пританцовывать, замерев на месте с коробкой консервированных ананасов. - О! Как раз вовремя, - хмыкнула она, забросив коробку на яхту. – Поможешь занести бутылки с водой. Память не отшибло ещё? В плавании главное – вода. Без неё водная стихия выебет тебя в жопу. Девушка отступила в сторону, показав большие бутыли с водой и несколько упаковок с бутылками поменьше. - Я вообще-то пришёл поговорить, - вздохнул Антонио, поморщившись. Музыка мешала ему сосредоточится. - Ну и в жопу тебя тогда, - махнула рукой девушка, продолжая своё дело. Она не была настроена на какие-либо разговоры. Нет. Для неё было главным погрузить всё и отправиться куда глаза глядят. Никакие разговоры не удержат её на суше. Пусть он хоть начнёт читать ей приказ от самого её правительства, ей плевать. Её власти плевать на неё, ей плевать на них, всё просто. Они друг друга тихо не замечают. Её это устраивает. Так что пошло ко всем херам всё, что мешает ей нормально жить. Именно такой подход очень злил Антонио. Он не понимал, как его сестра может вот так вот просто всё бросить и уехать. Так случалось уже не один раз. Как только мероприятие оканчивается, она просто исчезает. Ничего не говорит и ни с кем не прощается. Просто уходит. - Паула, я серьёзно, нам надо поговорить, - слегка повысил Антонио голос, чтобы перекричать музыку. - Ой, да ладно, а я уж подумала, что ты пришёл со мной пивка попить, - съязвила девушка, ставя бутыль на яхту. - Паула! – Начинал злиться Карьедо. - Что?! – В ответ рыкнула она, обернувшись к брату. – Что, блять? Что?! Некоторое время они молча злобно смотрела друг другу в глаза, без лишний слов говоря так друг другу всё, что они думали. Он терпеть не мог её такого безалаберного отношения ко всему. Она ненавидела эту его приобретённую внешнюю дружелюбность и мягкость. Где её брат, который когда-то был таким же безбашенным, как она сама? Где их драки? Попойки? Встречи в портах? Байки? Песни? Где их жизнь? В итоге она сдалась первой и выключила музыку. Первый шаг был сделан. Стоило только шумной песне затихнуть, как Антонио почувствовал себя легче, даже воздух стал приятнее. Паула обиженно скрестила руки на груди и прислонилась спиной к яхте. - Чего ты хочешь? – фыркнула она. - Я уже сказал, Паула. Поговорить, - тяжело вздохнул Антонио. – Почему ты уезжаешь? Ты должна знать, что сейчас творится. Вся Европа теперь должна решать это, ведь это произошло у наших границ. - И? Как это касается меня? – Раздражённо бросила девушка, не глядя на брата, а просто куда-то в сторону, на участок моря между двумя другими яхтами. - Ты часть Европы, - нахмурился её брат. – Послушай, Паула… - Нет, это ты послушай меня! – Прикрикнула девушка, убирая руки от груди и становясь напротив брата. – Почему вы решили, что мы должны это решать? Мне насрать на эту тупую блондинку и на всё то дерьмо, что у неё происходит! Я не обязана защищать её или заботиться о её людях! Мне плевать на французов, англичан, немцев, поляков и прочий сброд, что вы собрали в том змеином гнезде под названием «Европа»! Это нихера не Европа! Даже если вы захотите что-то решить, то кто вам даст? Да никто, блять! Нашим правителям давно насрать на нас всех! Им было бы лучше, если бы мы просто исчезли! - Паула… - Дай договорить, дебила ты кусок! – Всплеснула девушка руками, не понижая тона. – Мы не нужны больше миру, потому что мы не можем защищать своих людей! Я старалась, мать твою, старалась! Потому что я должна защищать своих людей, ведь они, чёрт возьми, мои! Моя плоть и кровь! И что в итоге? Нихера! Меня не подпускают ни к чему, лишь делают вид, что я до сих пор что-то значу. Бумаги, бумаги, бумаги, печати! Только это! Никакие особенные решения, ни защита, ничего от меня не зависит! От нас всех! Вас дурят! Нас дурят! Если я больше не нужна, как Португалия, то хочу хотя бы жить! – В её глазах застыли слёзы, голос начал срываться. – Как Паула! – Она замолчала, резко прервалась, тяжело вздохнув, роняя слёзы. Она приложила ко рту руку, к которой по щекам побежали горячи капли. Антонио замер на месте от её слов и слёз. Растерялся. Он хотел прикоснутся к её щеке и вытереть, однако она сама не позволила ему, шлёпнув по протянутой руке. - Ты помнишь время, когда мы были сильными? – хрипло спросила она, продолжая рыдать. – Помнишь, как мы могли горы свернуть? Мы были так свободны. Бороздили моря, радовались. Да, мы с тобой дрались и воевали, но чёрт… мы были собой. Мы не лгали. Меньше занимались интригами. Мы общались с нашими правителями, наставляли их, а сейчас… Подпишите это… Зачем?.. Просто чтобы вас занять… Зачем все эти наши сборы в ООН? Все эти Восьмёрки, Двадцатки и прочая хрень? Вы ничего не решите… Я не хочу такого, Тони.. Она подняла на него свои заплаканные глаза. Впервые за столь долгое время он вновь увидел свою сестру… Ту маленькую сестру, которая постоянно плакала и пряталась за ним, которая терпеть не могла Франциска, потому что думала, что он плохо на него влияет. Это была Паула… Паула, которая счастливо улыбалась, когда тётя Греция заплетала ей в волосы украшения, которая наблюдала за гонками мальчишек, в которых чаще всего побеждал Византия, которая таскала персики себе в кровать и любила кушать их тихонько, пока остальные болтали на ночь или дружески дрались… Это было давно. В детстве. - Ты раньше был таким весёлым, Тони… Был таким живым. Ты улыбался искренне, танцевал, резвился, гулял, плавал и просто жил… Что стало с моим братом, с тобой? – Она покачала головой, утирая слёзы. Многие говорят, что Анна носит маску, скрывает свои эмоции и давно похоронила прошлую себя, но… Ведь так сделали многие… Очень многие… Он молчал. Не знал, что сказать. Просто не знал. Поэтому Паула просто молча отвернулась от него и продолжила грузить продукты. Он стоял и смотрел, как вкопанный. Думал… Вспоминал… Не успел он заметить, как она уже всё уложила, даже успела переложить. Настала пора отплывать. - Паула… - Тихо позвал он её, но она услышала. А что говорить-то? Что сказать? - До встречи, - уже спокойно сказала она. – Может быть, ещё встретимся в этом году… Он проводил её взглядом, засунув руки в карман. Дорогая сестричка… Маленькая дорогая сестричка… Чёртова сраная жизнь… Что же ты с нами делаешь?..***
- Ладно! Больше мы этого не делаем! – Запыхавшись произнёс Пруссия, прижавшись к стене. Они внутри – это главное. - Нам лучше уйти! – Забеспокоился Италия, услышав приближающиеся тяжёлые шаги. Они тут же сорвались с места, однако не успели они далеко отбежать, как Италия замер на месте, так что Гилберт врезался в него. - Кабинет Ольги… - Ошарашенно произнёс итальянец, читая табличку, на которой были написаны имя и фамилия Украины. - Так заходи, а не стой, твою мать! – Толкнул его Байльшмидт, открывая дверь, а потом поспешил её закрыть. Феличиано не смог удержаться на ногах и в итоге упал на ковёр. Гилберт прислушался к шагам за дверью. Ну же, пройдите мимо… Фух! Пронесло. - Что? – Тихо спросил сам себя Варгас, глядя на запылённый кабинет. Тут уже по меньшей мере неделю никого нет, возможно, даже больше. В комнате было темно. Только свет из окна позволял хоть что-то увидеть. Пахло пылью… и морозом. - Ну и ну, - присвистнул Пруссия, осматриваясь, и прошёл вглубь комнаты. На рабочем столе ничего не было. Ни бумаг, ни даже письменных принадлежностей. Всё такое брошенное. Пустое. Только лишь вот запылённый белый сотовый телефон говорил о том, что тут кто-то был. Гилберт взял его в руки и протёр, осмотрел. На обратной стороне голубыми стразами было выложено имя «Оля» и поцелуйчик. Телефон был разряжен. Гилберт сжал зубы. Твою мать! И вот ради чего всё это было?! Куда делась Ольга?! Феличиано тем временем просматривал полки, где были различные Олины награды, а так же её портреты из разных эпох и фото. Чёрно-белые и цветные. Одиночные и с сёстрами. Италия провёл рукой по одной из фотографий, счищая пыль, где все три девушки были в платьях советского периода. Они сидели под какой-то яблоней. Что же тут произошло? Что произошло со всеми?.. Наталья у себя дома уже в который раз набирала сестру и ничего не получала ответ. Она тяжело вздохнула, как только услышала противный голос на другом конце, а не голос сестры. Девушка отбросила телефон и обнимала подушку, сжимая кулаки. Аня лежала на своей кровати и перечитывала старую книгу. У неё уже болели глаза и голова от бодрствования. Однако она знала, что даже если сейчас закроет её и попытается заснуть, то у неё ничего не получится. Так что она просто провела холодными руками по глазам и продолжила читать, чтобы убить время. Людвиг набирал сообщение на телефоне. Ему совершенно не нравилось, что его брат просто так пропал. Это уже не нормально. Он даже трубку не берёт (потому что поставил телефон на беззвучный режим). Так что оставались лишь сообщения: «Брат, я не знаю, чем ты занят, но прекращай свои шуточки. Возвращайся домой». Яо устало рухнул в своё кресло, потирая виски. Периодически он поглядывал на телефон. Может быть, позвонить Ане?.. Чёрт, нет! Ты не можешь! Это не твоё дело. Пускай семья сама разбирается. Ему достаточно своих проблем. Аня будет только против любого вмешательства. Пускай всё остаётся как есть. Он тяжело вздохнул и провёл по волосам руками, зачёсывая их назад. Кику сидел на веранде, молча наблюдая за отражением луны в маленьком пруду. Как бы ему хотелось остаться в стороне от происходящего, но… Он был уверен, что его тоже втянут в разборки европейских государств. Не было никакого сомнения, что и его приплетут к этому, а ему… придётся согласиться. Плата за то, чтобы быть сильным государством. Но как же это мерзко. Как же именно мерзко становится ему… Артур выдохнул никотиновый дым и потушил сигарету в пепельницу. Чёрт! Он слишком много курит в последнее время, сам становится прямо как его брат. Как же всё просто не вовремя. Надо ведь было этой девчонке именно сейчас начать лезть в Европу, на этот тонущий ковчег, где скоро каждый будет сам за себя. - Идиоты, - цокнул языком Керкленд, смотря в окно. Идиоты все. Альфред наблюдал за тем, как сменялись здания за окном, слегка постукивая пальцами по сиденью. Обычно он засыпал, когда ехал через весь город, но теперь... Теперь даже как-то не хотелось лишний раз задремать, чтобы опять не столкнуться с кучей странных диалогов и тем серым окружением. Он начинает думать, что сходит с ума. Метью нарезал морковь, параллельно слушая новости. Он не особенно обращал на них внимание, больше уделяя его готовке, чтобы просто не отрезать себе пальцы. Пока Антонио ехал в аэропорт, у него зазвонил телефон. Он уже нахмурился и подумал, что это опять работа, но нет. - Все хорошо? – Прозвучал голос Эрин в телефоне. - А? - Ты ведь ездил к Пауле, да? - Откуда ты?.. Скажи честно, ты за всеми моими шагами следишь? - Не совсем и не всегда. - Начинаешь напоминать своего брата… - Тони, что случилось?.. - Ничего, Эрин. Всё хорошо. Я уже поехал к себе. Правда… Всё хорошо. Паула сидела на носу яхты, потягивая пиво из бутылки. Она бросила якорь и теперь вновь была одна в море вместе с музыкой. Девушка тяжело вздохнула и подняла голову вверх. Усмехнулась. Вот же жопа, вечно ночью какая-то хрень в голову лезет. Если так подумать, то она единственная девушка-девственница из стран. Нда… Где она упустила эту постельную деталь в своей жизни? Паула сделала большой глоток пива, и вот бутылка уже наполовину пуста. Одно лишь небо неизменно, на которое она и смотрела… Эй… знаете, вдалеке от города на небе всё ещё есть звезды…