***
Алое, как кровь, вино слегка поблёскивало в свете огня, камина и свеч. Их тепло наполняло комнату, защищало от того холодного тёмного кошмара на улице. Дождь стучал по стеклу, будто угрожал ворваться вовнутрь, забрать весь свет и тепло, всё золото убранства и огня, хорошо устроившихся поляка и литовца. Польша не спешил осушать весь свой кубок до конца. Откинувшись на стуле из тёмного дерева, он отпил половину одним залпом, а потом довольно причмокнул, когда край кубка отстранился от его тонких губ. - Такие грозы напоминают мне о старых временах, -выдохнул Феликс, покачивая сосуд с питьём в своих руках, наблюдая, как жидкость поглаживает позолоченные стенки. - Какие именно? – Литва не обернулся к нему, продолжая наблюдать за дождем, одной рукой держась за меч. Воинская привычка давала о себе знать. Он чувствовал, что что-то не так. Виной ли тому был дождь? - Времена, когда я ещё был ребёнком, - он слегка глухо рассмеялся. – Бабки, которых оставляли за мной приглядывать, рассказывали такие легенды, о которых люди сейчас забыли. - Кубок опустился на стол, а поляк провёл рукой по воздуху, будто видел перед собой картину: – Была как-то деревенька, захудалая и махонькая такая. Люд там был простой, знающий о местах, где живёт. И было там болото. Ты слушаешь? - Тебя всё равно никогда не заставишь замолчать, - вздохнул Торис и покачал головой. – Слушаю. Феликс раскрыл рот, но его прервал мощный удар грома. Литва мог поклясться, что слышал, как перепуганные лошади заржали под крышами конюшен. Стекла пошатнулись от ужасающего раската, а за стеклом и не видно ничего. - Вот чтоб тебя, зараза, погода сраная, - фыркнул Феликс, неодобрительно сморщившись. – День превратился в ночь. Кхм, - он слегка прочистил горло. – Так вот. Было там болото. Вонючее, мерзкое и противное. Жизни там не было. Маленькие только лишь жалкие какие-то, росточки, и мелкие растения. Ни лягушек, ни ящериц, даже насекомых там не было. Представь себе только, даже чёртовые комары отказались там жить. - И? - Я продолжаю. Самые старые жители тех мест, помнили один случай. На деревне жила баба. Красивая, говорили, была чертовка. Коса тёмно-русая до задницы. Глаза светлые как речная вода. Щёки румяные. Проще говоря, хороша была. Она пошла как-то со своим братом на это болото, тогда оно ещё нормальным было. Люди туда даже за ягодами ходили, вот и они за ними пошли. - Ты мне дословно всё это пересказываешь? – слегка посмеялся Литва. – Потому что сейчас ты звучишь как старая бабка. - Да закрой рот, дай расскажу до конца, не интересно, что ли? - Да говори, говори. Уж лучше так, чем просто в тишине ждать, когда гроза кончится. - Какой же ты паршивец, - по-дружески усмехнулся поляк и махнул рукой. – Братец её был больной. На болото он пошёл с ней, чтобы оприходовать её. - То есть? Феликс мог видеть в тёмном стекле, как брови литовца удивлённо взметнулись вверх. - А вот так, траву помять. Завёл он её туда и взял девку бедную. Она пролила все слёзы, выбилась из сил, потеряла голос, а потом и разум от шока. Братец её, чтобы скрыть следы, решил девицу утопить в болоте, что он собственно и сделал. - Бред какой-то. - Не бред, а легенда. Я почему это с дождём-то связал... Дух этой бабы в такие дожди стал выходить из болота. Ходила она в эту деревню, мести искала, упокоения. Убивала она мужиков, как только они, завлечённые её неувядшей нагой красотой, протягивали к ней руки. Первым делом она своего братца убила, повесила его на дубе рядом со своим домом, а с остальных мужиков кожу сдирала и глаза высасывала. У коров молоко скисало в вымени, курицы несли яйца с гнилью внутри, кони ног лишались там, где она проходила. С тех пор люд закрывал дома, прятал детей, мальчиков, в домах, а скот в хлеву. Люди ждали дождь со счастьем для урожая, для земли, но со страхом за свои собственные жизни. И знаешь, чем сильнее была гроза… - Феликс опустил свой тон до шёпота. – Тем больше людей она убивала. Дверь ударилась об стену, создавая шум не хуже того грома в небесах. Неряшливый слуга так запыхался, что запнулся о ковёр и влетел в комнату, открыв дверь своим лбом. Простолюдин тут же поднялся на ноги, потирая одной рукой ушибленное место, с испугом в глазах глядя на двух мужчин. Взгляд его нервно перемещался то на Литву, то на Польшу, пока он шёпотом проговаривал себе послание, чтобы не забыть его. - Г-г-г-г-госпо-о-о-ода, - начал трясущимся голосом слуга. – К в-в-в-в-а-ам п-п-п-п-п-пришли… - Кто пришёл? Баба мести ищет? – усмехнулся Феликс. - Давай без шуток, -нахмурился Литва и посмотрел на слугу. – Говори спокойно. Наказание тебя за беспокойство не ждёт. - Б-б-благодарю вас, - поклонился слуга, едва удерживая себя от того, чтобы не перекреститься и не упасть на дрожащих ногах. – Милостивые господа, к вам пришли. Просили передать, что это срочная встреча и что вам присылали письмо с извещением о прибытии гостьи. - Гостьи? – вопросительно приподнял бровь Литва. - Я тебе говорю, баба с болота мести ищет, - прыснул поляк, однако потом слегка прокашлялся и взял себя в руки. – Ладно, вино даёт о себе знать. Приведи сюда гостью, пока меня оно совсем в безумца не превратило. Ещё кубков в комнату эту и вина по этому случаю! Слуга спешно поклонился и побежал назад, захлопнув за собой дверь. - Говоря о женщинах, - вздохнул поляк. – Всё мечтаешь о младшей дочери Руси? Литва слегка вздрогнул, из-за чего дёрнулась и его рука на мече. Лезвие на несколько секунд выскользнуло из ножен, а потом вернулось назад с характерным железным звоном. Этот звук не утаился от слуха уже немного опьяневшего Феликса. Сам же Торис молчал, плотно сжав губы и опустив взгляд. - Знаешь, я мог бы тебе порекомендовать просто пойти к ней и взять её, или же я мог бы помочь тебе и приказать ей выйти за тебя замуж, - Феликс покачал головой. – Но я ведь знаю, что ты на это не согласишься. Господи, ведёшь себя порой, как рыцарь из сладких баллад, от которых бабы текут и млеют. - Она не любит баллады, - с какой-то грустью ответил Торис. Так и не поднимая взгляд, он продолжал пялиться на низ рамы окна. – Как-то раз я сопровождал её в деревню. В одной из таверн бард пел балладу. Наталья наморщила нос и бросила хмурый взгляд в сторону заведения, когда мы проходили мимо. - Пропадёшь ты, друг мой, - пьяно хихикнул Польша. – Любовь губит мужчин. Делает нас жалкими мягкотелыми червяками под каблуками женских сапог. - И что ты, никогда бы не хотел влюбиться? – Торис наконец-то обернулся к своему другу и посмотрел на него. - Кто знает, - пожал плечами поляк.***
Утро выдалась на удивление солнечным. Окна покрылись морозным инеем, поэтому солнечному свету приходилось пробираться сквозь огромный лабиринт снежинок, чтобы разбудить ещё не проснувшихся, а всем остальным дать сил для начала нового дня. Анна же скрылась от первых лучей солнца, ополаскивая лицо холодной водой, чтобы уж точно проснуться, а потом ещё и набрала этой самой воды в рот, где ещё сохранялась мятная свежесть после чистки зубов. Нужно было побороть последствия бессонной ночи. Хоть её и посадили под домашний арест, чтобы восстановить нервы, работу никто не отменял. Слава Интернету, ей пришлют всё необходимое на компьютер. Анна тяжело вздохнула и посмотрела на своё отражение в зеркале. Хорошо. Хорошо, так жить можно. Она отвесила сама себе лёгкий кивок и, захватив полотенце, вышла из ванной. Она прикладывала мягкую ткань к лицу, избавляясь от последних капель на коже, пока её босые ноги ступали по светлому паркету. Ничего не прерывало тишину в квартире. Не было даже стука когтей животных по паркету, потому что она ещё просто не успела их забрать. В квартире было по-настоящему тихо. Закрытые окна не впускали звуков просыпающегося города. Ничего. Девушка нарочито погромче прочистила горло, чтобы развеять эту напряжённую тишину. Ей не нравилось всё это. Слишком напряженно. Эта тишина оставляла её наедине со своими мыслями, которые постепенно могли собираться вместе и оборачиваться в жуткие предположения, от которых ей хочется кусать ногти. Звонок. Анна вздрогнула и резко повернула голову в сторону двери. Что за чёрт? Кто-то решил в такую рань навестить её? Что ж, интересно, это поможет ей отвлечься. Анна пожала плечами сама себе и пошла к двери. Она не особенно думала о том, кто там может быть. Ей больше хотелось именно узнать, кто там. - Привет, Россия. - Стоило ей только открыть дверь, как её тут же встретила уверенная ухмылка Гилберта. – Я могу пройти? - Стоять, - Анна вытянула руку вперёд, остановив его. – Что случилось, Пруссия? Обычно хотя бы предупреждают о таких ранних визитах. - Мне было не до звонков, - Тон гостя стал серьёзнее. – Послушай, это правда важно, поверь мне. Анна осмотрела его. Он был одет как обычно, как обычный человек, без намёка на каком-нибудь деловой костюм для встреч. Волосы были растрёпаны ещё больше, чем обычно. Это результаты спешки или плохого перелёта на самолёте? У неё были предположения, что такого важного он хотел обсудить. Ведь, наверное, только это с ней сейчас и желают обсудить многие. - Россия? – позвал её Пруссия, заметив её долгий взгляд. - А? Прости, проходи, - Анна открыла дверь пошире, а сама отошла в сторону. – Завтракать будешь? - Не откажусь. Хех. Пока Пруссия снимал верхнюю одежду и обувь, девушка посильнее укуталась в халат и направилась на кухню. - Как ты меня нашёл? – спросила Анна, доставая сковородку с верхней полки одного из шкафов. - В смысле? – Пруссия прошёл на кухню и сел на небольшой стул за стеклянным столом. - Я организовала переезд сюда до Олимпиады, а когда она кончилась, то уже сразу приехала жить тут. Это новая квартира, ещё никто о ней не знает, - она не оборачивалась к нему, продолжала приготовления всего для завтрака. Как всегда, гостя надо накормить и напоить, а заодно и самой позавтракать. - Не знает никто, кроме твоих подопечных, - ухмыльнулся Пруссия. – Связи никогда не бывают бесполезными. - Калининград, - догадалась Анна, нарезая ветчину на разделочной доске. - Именно! Когда я прибыл на место твоего старого жилья, то столкнулся с твоим отсутствием. Так что я позвонил ему, выслушал пару оскорблений в свой адрес за то, что разбудил, но всё-таки уговорил его связаться с Питером и узнать, где ты сейчас. Он соврал, будто хочет отправить тебе по почте подарок в честь победы на Олимпиаде, а адреса нового не знает, после получения адреса он просто скинул его мне сообщением и всё. - Фокус удался, - её губы дрогнули в лёгкой улыбке, и она включила кофеварку. - Ты ведь не пьёшь кофе обычно, - отметил Гилберт, наблюдая за движениями русской. - Порой всё-таки приходится, так что разделю с тобой пару кофейных мгновений. - Плохая ночь? - По моим кругам под глазами не видно? - Ты стоишь ко мне спиной. Анна усмехнулась и положила нож на разделочную доску. Хитрец. Угодник. Подонок. Самодовольный кретин. Гордец. У Гилберта было всё это почти в равных порциях. Хотя гордыни было чутка побольше, чем всего остального. Девушка обернулась к нему и позволила ему посмотреть на своё лицо. - Ничего не вижу, - пожал плечами прусс. - Значит, мне повезло. - Или твои глаза забрали всю фиолетовость. - Нарываешься на неприятности, - Анна погрозила ему пальцем. - А что ты сделаешь? Пересолишь омлет? - Слишком высокая доза соли может свести в могилу, - Анна специально коварно улыбнулась, слегка прикрыв глаза, однако совсем скоро расслабилась и вздохнула. – Ладно, хватит шуток. - А тебе бы не помешали шутки. - Ты пришёл поговорить об Оле… Она перестала улыбаться. Улыбка, даже хоть натянутая специально для придания эффекта игривой угрозы, растворилась. Она не могла скрыть своего отношения к ситуации, просто не могла. Эмоции рвались из неё, стучались о хрупкую улыбчивая маску, раскалывали её и наконец-то могли увидеть свет. У неё не было сил притворяться, не было желания притворяться. Если она улыбнётся, улыбка тут же пропадёт. Она не держится на её лице, не клеится. Если даже Анне как-то удастся удержать её на своём лице, глаза-то не лгут. Они всё выдадут. Расскажут и даже не задумаются, что об их болтливости думает хозяйка. Вот Анна и не сражается вовсе. Не может. Остаётся только отвернуться. - Об этом нетрудно догадаться… - Россия отвернулась и вновь продолжила резать овощи. Гилберт молчал. Он достал из кармана куртки свой телефон и положил на стол. Масло на сковороде шипело. По комнате постепенно полз приятный аромат свежеразрезанных овощей и мяса, скоро его победил сильных запах кофе. Анна уложила часть ингредиентов, разбила яйца и добавила оставшуюся часть. - Это важное, на самом деле. Я не пришёл сюда лишь ради того, чтобы попытаться тебя успокоить и повторять раз за разом, что всё будет хорошо. Тебе это могут сказать твои города, твоя сестра и некоторые твои друзья. - Рада, что ты избавишь меня от этих шаблонных фраз, - Анна открыла шкаф и стала доставать тарелки с кружками. - Россия, взгляни на это, - он разблокировал свой телефон и, открыв фотографии, протянул телефон вперёд. – Я был у Оли. Она вздрогнула. Он мог слышать, как слегка нервно стукнулась вторая кружка, которую она как раз ставила на стол. - Что ты видел? – Голос дрожал слегка, был хриплым, тихим. - Я не нашёл её. Я был в её кабинете, сделал несколько фото, однако всё выглядело так, будто там уже давненько никого не было. Там был Олин телефон, но я не успел его взять, - Гилберт прикоснулся пальцем к экрану смартфона, чтобы он не погас. – Люди продолжают жить своей жизнью, хотя в политике всё напряжённо. Думаю, уже это говорит, что с ней должно быть всё в порядке. - Как ты добрался туда? – Она наконец-то развернулась, поставила перед ним тарелку и кружку, но не поднимала на него глаз, делая вид, что она спокойна. Полный провал. - Не поверишь, но на самолёте. Я не государство. - Гилберт пожал плечами. – Никакой особенной работой не загружен, так что было время, а ещё я хотел сам на всё взглянуть. - Какое тебе вообще до этого дело? – Она перевела свой взгляд на его телефон. - У меня есть несколько причин. Одну ты знаешь. - Она слегка нахмурилась от его слов, вызвав у него лёгкий смешок. – А так ещё важно то, что я жил с вами некоторое время, как ты помнишь. С некоторыми даже подружился. Я не считаю Олю плохой, она, на удивление, была достаточно мила ко мне в те времена, почему мне должно быть всё равно? Анна не ответила. Она осторожно взяла в руки его телефон, будто бы боялась, что он сейчас взорвётся, и кончиком указательного пальца пролистала фотографии. Вне сомнений, это был офис её сестры. Пыльный, серый, тёмный, не в самом лучшем сейчас состоянии, но всё ещё офис её сестры. Они порой могли одновременно работать и пить чай. Несколько раз проливали его на документы. Потом смеялись, восстанавливая всё, что только могли. Девушка закрыла рот рукой и прикрыла глаза, тяжело вздохнув. - Точно никаких следов не было? – спросила она шёпотом, но он смог её расслышать. – Какие-нибудь подсказки, где она? - Ничего, - Гилберт покачал головой, не отрывая от неё взгляд. – Ты бледнее призрака, Ань. *** - Что такое? Увидел призрака? – спросила Анна, стоя перед Феликсом. На её лице на мгновение появилось что-то наподобие улыбки, но так быстро, что нельзя было точно сказать, была ли это дружелюбная улыбка или дерзкая ухмылка. Феликс напряженно вдохнул и выдохнул, не отрывая от неё взгляда. Всё лёгкое опьянение от вина было смыто в одно мгновение с его лица и из его разума. - Почти. - Он поставил одну руку на стол и слегка наклонился вперёд. – Выглядишь совсем как твоя мать, - поляк слегка взмахнул рукой. – Присаживайся. - Нет, - возразил Торис, нахмурившись. – Тебе лучше стоять. Назови себя. - Меня зовут Анна, - заговорила девушка, слегка поправив рукой юбку сарафана, а потом накидку на плечах. – Я вторая дочь Руси. Сестра тех девушек, которые находятся на вашем попечении. Младшая для Ольги и старшая для Натальи. - До нас доходили слухи, что ты либо мертва, либо сошла с ума, либо стала проституткой, - твёрдо говорил Торис. Он весь напрягся. Ему не нравилось, что она так, с порогу, дерзко заговорила в чужом доме. Так поступают лишь самоуверенные глупцы, которые потом из-за нехватки ума идут на тебя войной. - Мне жаль слышать, что до вас дошли столь печальные слухи, - Анна закрыла глаза, и почему-то вместе с тем, как веки закрыли глаза, вся проявившаяся в первую секунду дерзость тоже пропала. – Я не услышала вашего имени. Назовётесь в ответ, раз знаете моё? - Торис, - сухо и коротко ответил Литва. - Будешь нашим гостем, Аня? – Феликс вновь махнул рукой. - С радостью. Всё как всегда, накормить и напоить гостя? – Тон её голоса был миролюбивым, даже в какой-то степени милым, однако сухие губы складывались лишь в какое-то подобие улыбки и то благодаря чуть приподнятым уголкам. - И с щедростью, обязательно, хорошенько, по-славянски, - усмехнулся поляк и глянул на слугу в дверях. – Тебе нужно прямо всё говорить? Слуга вздрогнул от его слов и тут же побежал прочь, скорее всего, уведомить остальных, чтобы подавали ужин. - Я уверена, что ты понимаешь, с какой целью я пришла, – сказала Анна, проходя дальше в комнату, ближе к столу, за которым сидел Феликс. - Твои сёстры, - кивнул поляк, слегка усмехнувшись. – Нетрудно догадаться, я и не ожидал, что ты начнёшь рассказывать о том, как провела последние несколько сотен лет. - Это тебе не очень интересно. - Напротив, мой друг упомянул некоторые слухи. Очень интересно, оказались ли они правдой? - Где мои сёстры? - Не будь груба, Анна, - Феликс откинулся на спинку стула и развёл руки в разные стороны, слегка пожав плечами. - Присядь. Давай поговорим. Торис, окажешь услугу? Литва бросил долгий взгляд на поляка, нахмурившись. Ему не нравилось, как вёл себя поляк. Либо он строит из себя дурака, либо действительно наивно решил заговорить со странной чужестранкой, будто с давним другом. Польша слегка кивнул в сторону стула, который стоял недалеко у стены. Сжав зубы и тяжело вздохнув, Торис подошёл к стулу и приставил его к столу. - Благодарю, - сказала Анна, усаживаясь на предложенный стул. Она положила руки на стол, сцепив пальцы вместе, и выпрямилась в спине. Торис бросил взгляд на её руки. - У вас что-то не так с пальцами? – спросил он, не отводя взгляд от её сухих на вид пальцев со слегка огрубевшей кожей. - Последствия верховой езды, - спокойно ответила Анна, сжав ладони в кулаки, чтобы скрыть следы. - Ты ехала сама на коне? – Польша приподнял бровь, а потом слегка засмеялся. – Оригинально. Анна терпеливо закрыла глаза, глубоко вдохнула и выдохнула, достаточно тихо, чтобы её никто не услышал, а потом снова открыла их и посмотрела на поляка. - Твои сёстры, к сожалению, не тут, - начал поляк. – Я отослал их два месяца назад в более южные территории. - Как они? – Анна тяжело сглотнула, ловя каждое слова поляка о своих сестрах, она внимательно наблюдала за движениями его губ. - Одеты, обеспечены едой, водой и крышей над головой. Они мои подопечные, не пленницы и не рабыни, - он пожал плечами. – Так что можешь за них не переживать. - Я хочу вернуть их домой, - выдохнула Анна. - Ожидаемо, - с лёгким разочарованием бросил Феликс. Он опустил взгляд вниз, на её руки. Для него в них не было ничего примечательного, его больше привлекла её осанка, так что он поднял взгляд выше. Осмотрел её внимательно и осторожно, теперь она была немного ближе. Её мать точно так же держала осанку всегда, когда вела важные переговоры. Польша хорошо знал эту прямую спину и взгляд, устремлённый прямо на собеседника, который обладательница не будет сдвигать подальше в сторону от лица. - Мы должны расценивать это как объявление войны? – спросил Торис, обратившись к Феликсу. - Я не могу их отдать тебе. Даже только их самих, без территорий. Их народ и территории последуют за ними, так всегда бывает, - Польша потёр висок одной рукой. – На их территории теперь живут не только их народ, но и мои люди. Это женщины, дети, старики. Они принадлежат мне несколько веков, уже несколько поколений людей поляков родилось на этих землях. - Я понимаю, - Анна слегка кивнула. – Это вполне естественно. - Почему же ты тогда пришла поговорить об этом? - У меня нет желания устраивать внезапную войну и сразу же объявлять вас врагами. - А не боишься, что после такого мы тебя просто не отпустим, заточим в камере или перережем горло? – вмешался в разговор Торис. - Нет, не боюсь, - покачала головой Анна, даже не глядя на него. – Я пришла не как враг сюда. У меня нет ни оружия, ни яда. Со мной лишь один сопровождающий, который сейчас стоит за дверью. Прямо сейчас перед вами всего лишь девушка. - А ещё мы не звери, - вмешался Феликс. – Лит, успокойся. У тебя нервы уже шалят от этого твоего «рыцарства» и «долга защиты». Это почти семейный разговор. У наших людей родственная кровь. - Я понимаю, к каким последствиям это приведёт, но я хочу вернуть своих сестёр, - Анна крепче сжала кулаки. – Это моя главная цель. - Тогда, возможно, это наша последняя мирная встреча, Аня, - вздохнул Польша. - Возможно, Феликс, - Анна расслабила руки и просто оставила их покоиться на столе, внутренней стороной ладоней вниз. Она определённо не хотела показывать, в каком состоянии находится кожа её рук. - В последний раз, когда я тебя видел, ты была ещё маленькой девчонкой. Вместе с остальными двумя ты бегала за юбкой своей матери, пока я был мальчишкой-сорванцом. - Он слегка усмехнулся. –Тогда я бы ни за что не подумал, что до такого когда-нибудь дойдёт. Я не хочу заводить себе новых врагов, особенно среди славян. - Взаимно, - кивнула Анна, после этого она медленно встала со стула, всё ещё держа свои руки на столе. – Вынуждена уйти. Твой друг не очень рад моему присутствию, что вполне ожидаемо. Я уеду со своим сопровождающим, как только мы пополним запасы и дадим лошадям отдохнуть. - Как мне тебя называть теперь? – Он поднял на неё взгляд, смотря в неряшливую сирень глаз. – Если ты новая страна, то у тебя должно быть новое имя. - Ещё не знаю, посмотрим, какое имя мне дадут люди. - Она убрала руки со стола. – Всего хорошего.***
- Он заметил твои руки? – нахмурился Новгород, стоя рядом с конюшней, крыша которой укрывала их от дождя. - Да, но он не понял, что они от меча, - Анна посмотрела на свои руки и крепко сжала их в кулак. – Это к лучшему. Пускай они оба думают, что я всего лишь девушка, которая не сможет многого сделать для своей защиты. - Ты правда думаешь, что смогла их обдурить? – Мужчина скрестил руки на груди, бросив взгляд в окошко со светом, именно в той комнате должны были сейчас сидеть те двое. - Не знаю. - Девушка вздохнула, облачко пара слетело с её губ. – Этот Торис мог что-то заподозрить, да и насчёт Феликса я не уверена. Не важно, - она слегка поправила юбку сарафана. – Я провела эту встречу, как и было обговорено. Теперь нужно лишь готовиться и думать. - Это будет тяжело, - покачал головой Новгород. - Не тяжелее чем вырваться из лап Орды точно. - Она обхватила себя руками, ему показалось, что она даже слегка вздрогнула. – Когда всё это началось, мама отослала сестёр вместе с Киевом и Менском к нему, ведь сами они были ослаблены всем происходящим. Надеялась таким образом их защитить. - В какой-то степени так и вышло. Они в безопасности, не познали того, что пришлось испытать тебе. Уверен, их обучили грамоте и истории. - Не говори так, будто тут одни лишь сплошные плюсы. - Но ты не должна их отрицать, не веди себя как малолетняя девчонка. - Чёрт! – Она слегка пнула мокрую землю ногой, её переполняла злость, ярость, которая сама выбивала лёгкие из её тела, заставляя её тяжело дышать, однако скоро её взгляд прояснился, холодный аметист в её глазах треснул, вернув фиалку. – Чёрт, прости… - Она закрыла лицо руками. – Я и есть малолетняя девчонка, если ты забыл. - Она тяжело выдохнула, сжав кулаки. – Я знаю, что это их спасло, но теперь опасности нет, - Анна опустила взгляд. – Я хочу вернуть их домой… Она вытерла слёзы, которые ещё не побежали по её щекам, а лишь собрались в уголке глаз. Но это не помогло, она всё-таки заплакала. - Порой я думаю, что было бы, если бы твоя мать успела отослать тебя ко мне. - Он подошёл к ней и обнял. – Успокойся. Когда-то ты пообещала мне, что будешь сильной. Я тебе поверил, только поэтому позволил тренироваться. Орда мёртв, однако и остальные не будут тебе радушно улыбаться и выполнять все твои требования. - Знаю… - Тшшш. - Он слегка погладил её по голове. – Ты обещала. - Знаю… - повторила она, пытаясь успокоить эмоции внутри себя. – Если я продолжу лить слёзы, то ничего не смогу… Я просто устала… - Твоя мать тоже уставала, а ведь ещё у неё были вы, которых надо было защищать. Ей было тяжелее. - Наоборот… - Ммм? – Он удивленно опустил на неё взгляд. - Когда она защищала нас, ей было легче. - Она отстранилась от него, но ещё не поднимала взгляда, проглотила горечь слёз и покачала головой. – Ведь, защищая нас, она была сильнее…***
Если ты защищаешь что-то, то тебя переполняет сила, переполняет мощь. Ты чувствуешь, что готов свернуть горы ради любимых за твоей спиной. Кого теперь должна была защищать Анна? После развала Союза внутри неё всё ещё сидело чувство того, что она должна защищать тех, кто от неё независим. Особенно это касалось её сестёр. Возможно, частично поэтому Анна чувствовала себя столь разбитой теперь, шагая по асфальту, на котором уже была подушка свежего снега. Она лишена своей силы. Она не справилась, не смогла ничего сделать, чтобы предотвратить или хотя бы точно проследить за происходящим. Анна корила себя за то, что ничего не заметила. Её сестра исчезла со столь важного для неё события, а она этого даже не заметила. Сколько дней отсутствовала Ольга до того, как Анна наконец-то заметила? Порыв ветра налетел на её щеки, заставив слегка поправить меховой воротник зимнего пальто, чтобы мех немного прикрыл щёки. Анна поморщилась, когда свежие снежинки стали лететь ей в глаза. Неужели Снежная Королева решила закрыть её грусть неприязнью ко всему окружающему? Анна слегка усмехнулась. Провальная попытка и просто неудачная шутка в её голове. - Хоть какая-то реакция на твоём лице, - заметил Гил, который всё это время шёл рядом с ней, засунув руки в карманы. - Ты не обязан был идти со мной, - Она слегка покачала головой. – Мог бы остаться у меня и отдохнуть. - Чтобы ты окончательно слилась со снегом и исчезла? – Он усмехнулся. - Я настолько плохо выгляжу? – Она посмотрела на него. - Не очень, если честно, - Он пожал плечами, внимательно всмотревшись в её лицо. Анна слегка погрустнела и опустила взгляд, продолжая идти. - Что мне делать?.. Мне кажется, что я потерялась. Мир идёт вперёд, события двигаются, а я сижу на месте, словно потерянный ребёнок, и не могу точно понять, что происходит… - Ты понимаешь, что происходит, оттого и находишься в таком состоянии. - Есть совет? - Ты спрашиваешь меня? – Он удивлённо выделил «меня», подняв брови вверх и указав на себя указательным пальцем. - Нет, я говорю с Генералом Морозом за твоей спиной, - Анна пожала плечами. - Эээ… - Гилберт на всякий случай глянул себе за плечо, никого там не было, так что он мог облегчённо вздохнуть. – Если честно, то я тоже совершенно не знаю. Всё, что я могу сказать, ты должна вернуться к работе. Ты не можешь всё просто так оставить. - Я не оставляю. - Нет, ты оставила, Россия. Послушай, скоро будет встреча. Наше очередное собрание, ты должна прийти в норму до него. - Это не так легко сделать. Что ты понимаешь? – Анна бросила в его сторону сердитый взгляд. - Совершенно ничего, меня ведь никогда не разлучали с братом, - он посмотрел на небо, усмехнувшись. Сердитая гримаса на лице Анна медленно растаяла под прикосновениями холодного ветра, который забрался ей в сердце и пробежался по костям. - Я был в депрессии тогда. Меня всё ещё одолевал страх, что если не ты, то остальные сделают что-то с Людвигом. Он, чёрт возьми, мой младший брат. - И что ты сделал? - А ты не помнишь? – Он опустил взгляд и посмотрел уже на неё, рубин встретился с аметистом. – Я выжил. Справился, преодолел себя. Называй это, как хочешь. Выжил я, выживешь и ты. - Куда мне до Великого тебя? – Она грустно улыбнулась и стала смотреть вперёд, чтобы не споткнуться. - Я плохих и слабых в кандидаты в свои девушки не выбираю, - ухмыльнулся Пруссия. - Хех, - она выдохнула облачко белого дыма в смешке. – Пошёл ты. - Вот уже хотя бы первые шаги. Они шли дальше. Анна смотрела на голые деревья, покрытые снегом, и думала, что сейчас она точно такая же. Голая, освежёванная, раскрытая. Её маску содрали вместе с кожей. Теперь ей надо нарастить новую, а пока лёгкий снег будет укрывать её. Даст ей время на то, чтобы создать новое лицо. Однако у неё времени гораздо меньше. Весны она ждать не может.