Меня не остановят твои слова!

Его разбудил звук сообщения. Сначала Альфред даже не понял, что происходит. Чувствовал холод и влагу под своей щекой, небольшую боль в шее и спине. Он приоткрыл глаза и только тогда начал осознавать, где находится. За своим рабочим столом. Американец сам и не заметил, как вырубился перед компьютерным столом. Мимолётная слабость уткнуться лбом в деревянную поверхность и прикрыть глаза окончилась тем, что сейчас он вынужден вытирать собственную холодную слюну со своей щеки. Хорошо, что очки снял. Иначе бы переносица ужасно сильно болела. Он повёл головой несколько раз, пытаясь снять напряжение после сна в не самой удачной позе, вернул очки на законное место и вывел ноутбук из «спящего режима». С добрым утром, дорогой друг. Или днём? Вечером?.. Нет, он ведь не мог проспать до вечера. Взгляд быстро скользнул в правый нижний угол экрана. Три часа дня. Сердце потихоньку стало входить в привычный ритм. Хорошо. Вернее, не совсем хорошо, но лучше, чем если бы он проснулся в шесть. Альфред открыл вкладку браузера. Пока страница прогружалась, он попробовал угадать, кто из всех его подопечных мог написать ему через Facebook. NY: Dude, are you here? Listen, this is serious. I need you right now.* Ах, чёрт. Не угадал. Он надеялся, что это Вашингтон, который бы внезапно объявил, что он может взять отпуск. Годика на два-три. Вернётся только к выборам, а потом обратно ещё чуть-чуть отдохнуть. Мечтать ведь не вредно? StarShooter: Yep, I’m here. What is it? * NY: Can you finally do something with all these fucking crackheads? I mean, I know that we’ve talk about it already, but MOTHERFUCKING PIECE OF SHIT, Al! I need help with it! Otherwise you will have to help with the improvement of hospitals and health care. * У всех есть свои те или иные заезженные темы: наркотики, бедность, экология, недостаток воды, безопасность, преступность, эмигранты, независимость. Угадайте, кто выслушивает всё об этом? Низкий вам поклон за сообразительность. Угадайте, у кого только две руки? Снова поклон. У кого ограниченные ресурсы? Весь мир. Некоторые, как кажется, этого порой просто не понимают. StarShooter: I got it. I got it, pal. Ok, I will talk to Washington and ask him to send you some more money. Use them to improve the police system and hire more people. Maybe then it will stop or, at least, get better.* NY: It will never stop. I need you take all these immigrants out of my city. I am not a racist, you know, but it’s a fact that these buddies bring these faking drugs from their countries: Mexico, Brazil, Asian and African countries. * StarShooter: New York, don’t make me tell you this again. * NY: Yeah, yeah… Just check them more, ok? Make sure that they are normal people, not some freaks. I have enough of them. * StarShooter: I will speak with Washington in the evening. * NY: Thanks, man.* StarShooter: See ya. * Хорошо, одной проблемой меньше. На сегодня. И, возможно, на ближайшую неделю, пока они снова не вернутся к этой теме. Может, конечно, сделаться так, что проблема уляжется на некоторое время, но рано или поздно она вернётся. Не в Нью-Йорке, так где-нибудь ещё. Тяжело вздохнув, Альфред откинулся назад, на спинку кресла, и попытался расслабиться, немного прикрыв глаза. Он ведь у себя дома, поэтому может позволить себе такую роскошь. — Только проснулся и снова отключаешься? Каждая клеточка его тела инстинктивно напряглась, когда чужие руки легли ему на плечи. Он резко схватился за подлокотники кресла и чуть было не подпрыгнул на месте, желая отскочить от чужого прикосновения. Однако обладательница рук почувствовала его напряжение и тут же отстранилась, не заставляя его предпринимать резких действий. Джонс повернул голову в сторону незваной гостьи. — Россия?.. — Он приоткрыл рот, собираясь спросить, что она тут делает, однако тут же закрыл. О нет, он всё ещё спит. Конечно же. Его взгляд скользнул по окружения. Это его дом. Вернее, его квартира в высотке в Вашингтоне, а был он в отеле… Американец поднялся со своего места, заставив растерянную девушку отступить ещё на шаг назад. Он осмотрел её. Что-то было не так? — Почему ты выглядишь так, будто собираешься выпрыгнуть из окна? — Растерянность и шок быстро сошли с её бледного лица. Русые брови сошлись вместе, а покусанные губы слегка недовольно сжались, выдавая все эмоции девушки. Она настороженно смотрела на него, как на умалишённого и сделала пару шагов вперёд, держа руки перед собой. Будто успокаивала дикого зверя. — Всё хорошо? Тебе что-то такое ужасное написали? Или дурной сон приснился? Он позволил ей подойти к себе ближе, но всё равно невольно напрягся, когда она взяла его за руку. Она была… тёплой, будто это был вовсе не сон, а реальность, будто вот она перед ним, живая и настоящая. И тут его осенило, что было не так… Её одежда. Не старая одежда из времён, когда она была всё ещё империей. Нет. Ничего похожего на это, лишь чёрная простая футболка, светло-голубые джинсы, чёрно-белые полосатые носки. Его современная квартира не была домом, в котором он провёл всё своё детство. Его взгляд метнулся к окну. За окном было лето, не зима… Жаркое, душное, особенно в городе, лето. Свет солнца слепил его, отражаясь от окон многочисленных зданий. — Джонс. — Её ладонь легла ему на щеку и развернула его лицо к ней. — Что случилось? Теперь он потерялся. Это сон или… реальность? Обман или правда? Он запутался. Это не было похоже на его прошлые ненормальные сны, которые мучили его, высасывали из него силы капля за каплей. Он уже давно не чувствовал себя отдохнувшим, однако… Он прислушался к своим ощущениям и понял, что этой усталости нет. Обычное состояние, ничего особенного, разве что немного хотелось чем-нибудь перекусить. — Я… — Он начал, не смог закончить, ему понадобилось немного прочистить горло. — Что ты делаешь тут? Он взял её за запястье и убрал ладонь от своего лица. На его вопрос Анна вопросительно приподняла бровь. — Ты всё ещё не проснулся? — Она скрестила руки на груди. — Джонс, если это шутка, то давай без них, пожалуйста. Я знаю, что ты их любишь, но давай не сейчас. Я не в настроении. Твоё поведение меня лишь пугает. — Анна убрала руки от груди и слегка выставила их перед собой, будто ставя между ним и собой невидимую стену. Телефон на столе зазвонил. На экране высветилась до боли знакомая Альфреду надпись «Арти». Вместе с ним на телефон посмотрела и девушка. Она тяжело вздохнула и опустила руки, когда увидела, кто звонит. Или она вздохнула из-за самого факта звонка, который прервал их? — Я буду на кухне. — Её взгляд слегка смягчился, в нём плескалась забота и волнение за коркой хмурости. — Приди в себя, пожалуйста. Он взял телефон в руки и разблокировал экран, провожая её спину растерянным взглядом. Что происходит? Мир сошёл с ума? Реальный мир? Мир сновидений? Где он, чёрт возьми? Хоть кто-то может ответить на этот вопрос? — Я сплю? — неосознанно спросил Альфред вслух. — Я с радостью дам тебе пинка, чтобы доказать, что вся эта херня творится на самом деле, — послышалось недовольное ворчание Артура вперемешку со скрипом его кресла, на котором он, видимо, покачивался. Рано или поздно эта рухлядь сломается. — Что? — То. Ты решил, что мы будем делать с этими психами? — Какими психами? — Джонс не успевал следить за событиями и от отчаяния зарылся рукой в свои волосы. — Ты пьян, что ли? Я про Восток говорю, Альфред. Ты будешь направлять туда войска или как? — Зачем? — Слушай, что с тобой? — Знакомые братские нотки с долей раздражённости и удивления. — Ты реально там напился до потери памяти? — Нет, я… — Мексика или Франция? — А? — Кто из них тебя споил? — Арти, я трезв! Уж кому, как не тебе, разбираться в стадиях опьянения! — Ну-ну. Я завязал. — Конечно, в который раз на этот раз? Больше не хочешь просыпаться и внезапно узнавать, что выкупил у Китая всех панд и заказал себе из них шубы? Когда это было? В прошлом месяце? — Губы двигались сами собой, он не осознавал, что говорил. Слова лились из него, будто кто-то другой, знающий всё, дёргал за ниточки и заставлял его говорить. Альфред удивлённо распахнул глаза, когда мысли об этом дошли до него, но деваться было некуда. Он отдался кукловоду внутри себя. — Вот всякую херню ты помнишь, а самое важное — нет. — Помню всё. Я не собираюсь туда вводить всю армию, лишь малую часть. Основную часть дела хочу переложить на союзников. — Говоря прямо, ты их используешь? — Всё по твоим лекалам. Он услышал смешок со стороны Артура и почти увидел эту усмешку на его тонких губах. — Ты ведь понимаешь, что я тоже не собираюсь бросать всех своих людей на это дело? — А ты разве союзник? Я думал, что ты партнёр. — Держи это у себя в голове. Пускай эта мысль ужалит тебя, как пчела, если твои люди вдруг захотят снова попросить меня отправить больше людей. Я и так уже потратил слишком много денег, хорошие военные сейчас на вес золота. — Золота? Так дёшево? — Не выпендривайся тут передо мной. Ещё созвонимся. Что происходит? Он опустил телефон обратно на стол похолодевшей рукой. Его всего трясло от этого странного ощущения, что что-то не так. Оно залезло глубоко ему под череп и теперь вибрировало в голове, не давало покоя. К горлу подступала слизь тошноты. Он чувствовал горечь желчи на своём языке. Голова кружилась. Он успел ухватится рукой за стол для равновесия и стал дышать глубоко и медленно, пытаясь немного прийти в себя. Спокойно. Ладно, хотя бы он дома. Наверное. Чёрт, даже в этом он не может быть уверен. Нет. Стоп. Он всё-таки мог быть уверен в одном. Он на своей территории. Даже если это сон. Осознание этого будто вернуло ему почву под ноги. Джонс выпрямился и посмотрел снова в окно. Машины и люди двигались где-то далеко под его ногами. Жили своей жизнью, бежали по только им известным делам. Некоторые вещи неизменны. Тошнота отходила, но на смену ей пришёл небольшой сухой кашель, от которой неприятно заныло в груди. Альфред приложил руку к точке на груди, где начало неприятно ныть, пока он прокашливался. Ладно уж. Кашель это ещё ничего. Всё лучше, чем рвота. Более-менее придя в себя, он пошёл на кухню. Аня была там, точно как и сказала. Она сидела на высоком чёрном стуле, покачивая одной ногой, вслушиваясь в слова чтеца из аудиокниги, которая играла на её телефоне, взгляд направлен куда-то далеко в небо с облаками, похожими на птиц. В её руках была зелёная кружка чая с молоком. Он никогда не любил чай, но вот чай с молоком вызывал у него некоторое отвращение. Его вкус всегда казался ему каким-то… мерзким. Он постучал по дверной раме, привлекая её внимание. Она дёрнулась и тут же обернулась в его сторону. — Ну как ты? — спросила она, потянувшись одной рукой к телефону и остановив трек. — Нормально, наверное, — ответил он, не отводя от неё взгляда. Её губы тронула лёгкая усталая улыбка. Она осторожно стала наматывать прядь своих волос на палец. — Перекусишь чем-нибудь? Ещё рано для ужина? Сэндвич с жареным сыром? — Анна пожала плечами, поставив кружку со своим чаем на столешницу в маленькую крапинку. — С томатным супом? — Невольно улыбнулся Альфред. — Я думаю, что осталось немного. — Она осторожно спрыгнула со стула и принялась творить магию кулинарии. Он заворожённо наблюдал за её действиями, такими простыми и обыденными, но чужими для неё. Ему не доводилось её видеть столь расслабленной и спокойной, занятой обычными делами. Каждый раз, когда он приходил к ней в дом, между ними мгновенно возникало напряжение. Даже когда они жили вместе, её движения были резкими и быстрыми в самых простых делах, а сейчас… Она была как бабочка. Парила спокойно с места на место, доставая всё необходимое ей. Она поставила небольшую кастрюльку с томатным супом на плиту и включила одну конфорку. Затем принялась за хлеб, масло и сыр. Достала сковороду. Альфред порой ловил её косой взгляд. Она знала, что он за ней наблюдает, но не беспокоилась об этом. Ему захотелось кое-что попробовать. Рискнуть сделать то, что он хотел давно. Он, тихонько шлёпая босыми ногами по полу, подошёл к ней со спины и скользнул руками по её талии, обнимая, пока она укладывала сыр на кусок хлеба, уже уложенный на сковороду. Девушка не дёрнулась, не напряглась, не закричала, не отпрыгнула и не оттолкнула его. Он увидел, как на её лице появилась улыбка, широкая, красивая. Её голова повернулась вбок, к нему. Тёплые губы коснулись его щеки в мягком поцелуе. Она погладила его одной рукой по подбородку, потёрлась затылком об его плечо. Сон… Ему так не хотелось, чтобы это было сном. Он поцеловал её в макушку, вдыхая запах дома и уюта, исходящий от её волос. Уже совсем скоро они оба сидели за столом. Альфред макал свой сэндвич в томатный суп и жадно поглощал его кусочек за кусочком, пока всё было горячим. Она сидела рядом, кушала просто суп, без добавок. Разве что немного сыром присыпала сверху. Девушка слегка махала ножками, порой задевая ноги Альфреда. Она опять смотрела в окно, улетала в далёкий мир своих мыслей. После еды Альфред ещё немного поработал. Его поражало, что он до сих пор спит. По ощущению прошло уже часа три, а сон всё продолжался. В его мысли закрадывалось всё больше и больше сомнений, что это сон. Он занимался обычными рутинными вещами. Россия лишь порой заглядывала к нему, говорила о том, что уходит за продуктами, о том, что вернулась, спрашивала, не надо ли ему чего-нибудь принести, принесла графин и стакан воды с порезанными на дольки яблоками, хотя он не просил. Как же это было странно… А вечером, когда он просто устало сел на диван и включил фильм, она пришла, забралась с ногами на диван рядом с ним и положила голову ему на плечо. Джонс позволил себе приобнять её снова, но не получил никакой агрессии в ответ, лишь поцелуй в висок. Фильм был скучным. Слишком затянутым. Два часа на такую картину явно было слишком много, да и сюжет откровенно бредовый. Каждый раз, когда Альфреду казалось, что он уловил нить повествования, она тут же пропадала. Ему назло. Ему не удалось сдержать скучающего вздоха, когда главные герои побежали по коридору. — Надо было скачать боевик, — прокомментировала Россия, убрав свою голову с его плеча. — Да, — согласился Джонс, почти засыпая. Засыпает во сне? Или же всё-таки не сон… Лицо Анны перегородило ему экран телевизора, который служил единственным источником света в комнате. Она пересела к нему на колени, обхватив своими бёдрами его. Её тонкие руки скользнули по напряжённому животу, вверх по груди, по шее выше, пока в итоге не обхватили его лицо. Аня поцеловала его, прижимаясь всем своим телом к нему. Слишком хорошо для сна… Слишком. Даже для сна. Он обнял её, крепче прижимая к себе, отвечая на поцелуй. Она осторожно тёрлась об него, зарылась руками в его в его волосы. Её тело было горячим. Живым. Любимым. Он чувствовал, что сходит с ума. Они разорвали поцелуй. Девушка откинула голову назад, позволяя влажным губам покрыть ей шею поцелуями. Он вслушивался в её шумное дыхание, которое подсказывало ему, что делать. Скользнув губами по её шее, Альфред легонько высунул язык и лизнул кожу на бьющейся венке. Вибрация от неё пробралась по всему телу. — Ал, — тяжело выдохнула Анна, посмотрев ему в глаза. На щеках проступил алый румянец, губы влажные от поцелуя, аметист блестел в её взгляде. Он любил её. Он получил её. Она снова поцеловала его в губы, подавшись чуть вперёд, заставив его откинуться на спинку дивана. Его рука нащупала край её футболки и задрала до груди. Он скользнул пальцами по её коже, по животу, по пупку, по спине. В фильме тем временем началась погоня. Две сестры пытались убежать от преследующей их машины. — Как твои сёстры? — без особо интереса спросил он, оторвавшись от её губ, но только чтобы начать целовать её щеки, прокладывая путь до ушка. Ему просто хотелось сделать ей приятно, показать заботу. — О чём ты? — выдохнула она, надавив рукой на его грудь и игриво отстранившись. — Забыл? — Она стала поглаживать его плечи. И… с её губ пропала улыбка, вместо этого возник оскал, сжав зубы, Анна посмотрела на него с такой ненавистью, которой просто не может накопится в одной человеческом теле. Она сомкнула руки на его шее и стала душить. — Ты отнял их у меня! Её голос… Он двоился. Троился… Говорили две девушки. Две Анны. И что-то странное. Тёмное. Чей голос был похож на рокот ломающегося льда в бесконечной мерзлоте. Её руки стали ужасно холодными. Он чувствовал, как по его коже ползёт лёд. Он покрывает его тело, его одежду, ползёт по нему как грибок, как зараза. Джонс схватился за её запястья и попытался отбиться. Её хватка была сильной. Он будто пытался убрать от себя руки ледяной статуи. — Я не твой сон, Джонс, — заговорила она, надавливая большими пальцами ему на горло. — Я твой ночной кошмар. Из её рта вырывались клубы ледяного пара. Всё его тело трясло от недостатка кислорода. Ему нужно было освободиться. Срочно. В голове звенело от боли. С его губ срывался только лишь непонятный хрип. Он чувствовал, как у него немеют и слабеют пальцы, как он сопротивляется всё меньше. — О нет, это слишком просто, сучий ты сын, — заговорила она, убирая одну руку, но второй всё ещё держа его за горло. Она стала медленно вставать на ноги и поднимать его заодно, держа за горло. Её пальцы были как иглы, готовые проткнуть его хрупкую заледеневшую кожу. — Ты поплатишься за всё! — Она отшвырнула его в стену. В ней было столько нечеловеческой силы, столько ярости. Его тело пробило стену и оказалось на полу. Наконец-то воздух. Он сделал жадный глоток воздуха, переворачиваясь на бок. Его сразил приступ кашля, от которого заболело в горле, но он дышал. Мог дышать. Перед глазами двоилось. Он упёрся обеими руками в пол и попытался хоть что-то увидеть. Его окружала серость. Серость дома его детства. Пыль клубилась в воздухе. Аня… Другая. Другая. Вторая… Она спрыгнула со стола и взяла со стула английский камзол, накинула его себе на плечи. Её одежда была старинной. Это она… Та… — Теперь ты знаешь, кто я, — спокойно проговорила она. Снова кашель и она, мерзкая боль в груди. Он схватился за место, где пульсировала боль. Влажно. Под пальцами чувствуется влага. Он зажмурился и закашлял, не в силах остановиться. Он стал прощупывать, что такое у него на груди, не мог посмотреть. Кашель не останавливался. Тёплая слюна отхаркивалась ему на подбородок, руку и грудь. Он копошился пальцами. Твёрдое. Холодное. Палец почувствовал это. Джонс попробовал достать неизвестный предмет. К бешеному звуку кашля в его голове примешалось хлюпанье… его собственной плоти. Он ошарашенно открыл глаза. Он харкал собственной кровью. Вся его грудь, подбородок и рука была в его крови. В груди была дыра. Он видел, как сочится кровь из раны. Выстрел. Пуля. Он дрожащей рукой поднёс руку ближе к лицу. Ледяная пуля с замёрзшими кристаллами льда. Его взгляд метнулся в сторону дыры, откуда к нему приближалась первая Россия. Глаза красные, как его кровь. Эти ледяные красные глаза убивали его снова и снова одним лишь взглядом. Теперь он понял… Он понял и готов был кричать от правды. Выстрел. Нет. Его двойник с пистолетом в руке. Нет! Двойник Ани в старом английском костюме. НЕТ! Пуля. Часть проклятья. Не естественный объект, созданный из того же, из чего сами двойники и само проклятье. НЕ-Е-ЕТ! В его груди. В его теле. В его крови. — Хотя бы тебя унесу, Джонс, — затрещал лёд в её горле. И он проснулся… Джонс подскочил на кресле, в котором задремал. Его костюм лип к его холодному потному телу. Он тяжело дышал, не мог никак насытиться кислородом. Его руки тут же начали прощупывать его собственное тело, чтобы удостовериться, что всё в порядке. Он даже дал себе пощёчину, из-за чего очки слетели с переносицы и упали на пол, однако это его сейчас не сильно волновало. Он провёл рукой по своей шее. Ему казалось, что по ней провели ледяным ножом. В груди очень сильно ныло. Крови не было, но боль не уходила. Ему было холодно. Он чувствовал внутри невероятный холод. До всеобщей встречи остался лишь час. С момента его встречи с Анной, настоящей Анной, прошло два часа. Ему ещё предстояло появиться перед всеми, продолжать вести эту словесную войну… У него не было сил. К нему вернулась эта смертельная усталость. Джонс приложил похолодевшие руки к лицу и тяжело вздохнул. __________________________________________________________________________ *Перевод переписки: NY: Приятель, ты тут? Послушай, дело серьёзное. Ты мне нужен сейчас же. StarShooter: Да, я тут. В чём дело? NY: Ты можешь сделать наконец-то хоть что-нибудь с этими грёбанными нариками? То есть, я знал, что мы уже говорили об этом, но ЁБ ТВОЮ МАТЬ, Ал! Мне нужна помощь с этим! Иначе тебе придётся помогать мне уже с улучшением больниц и системы здравоохранения. StarShooter: Я понял. Понял, дружище. Хорошо, я поговорю с Вашингтоном и попрошу его отправить тебе ещё денег. Используй их, чтобы модернизировать полицию и нанять ещё людей. Может быть, тогда всё закончится или по крайне мере станет лучше. NY: Это никогда не закончится. Мне нужно, чтобы ты выдворил всех этих эмигрантов из моего города. Я не расист, ты знаешь, но это факт, что эти ребята привозят наркотики из своих стран: Мексики, Бразилии, Азиатских и Африканских стран. StarShooter: Нью-Йорк, не заставляй меня говорить тебе всё дважды. * NY: Да, да… Просто проверяй их тщательнее, хорошо? Удостоверься, что они нормальные люди, а не какие-то фрики. У меня их и так достаточно. StarShooter: Я поговорю с Вашингтоном сегодня вечером. NY: Спасибо, чувак. StarShooter: Увидимся.