***
1859 год Анна прикусила нижнюю губу, как только их карета заехала на территорию поместья Франции. Это была очень плохая идея. Она знала это уже заранее, однако не могла не показаться на бале. Это бы ровнялось тому, что она была слаба или до сих пор ранена после недавнего поражения в войне. Анна глубже залезла резцами в собственные губы. С другой стороны... Что хуже: плохое впечатление или возможная очередная разборка с англичанином? Спустя их расставания прошло уже не первое десятилетие и не первая война и всё же... Анна знала, что это была плохая идея. “Аня, прекрати,” Оля хлопнула сестру по ладони. “Всё будет хорошо, ты только больше переживаешь.” На этот раз рука в шёлковой голубой перчатке обвилась вокруг бледных палец русской, ободряюще сжимая. “Может нам развернуть карету?” с нескрываемой надеждой спросила Наталья, за что получила неодобрительной взгляд от старшей сестры. Наташа фыркнула и поправила чёрную ткань юбки. “Оля права, мы уже преодолели столь долгий путь. Будет глупо просто взять и развернуться,” Анна покачала головой, взглядом окидывая окрестности сада за окном. “Ненавижу балы,” Альфред скорчил лицо, вспоминая один единственный раз, когда он решился потратить время на плаванье в Европу ради подобного события. Канада всегда описывал балы у Франции, как что-то грандиозное и шикарное. Реальность оказалось гораздо менее будоражащей. Современная Анна молча осмотрела прошлую себя с ног до головы. Она немного грустно усмехнулась, вспоминая прошедшую любовь к военным камзолам. Даже сейчас глядя на идеально белую ткань, она испытывала некоторое тепло в сердце. Почему люди решили оставить это всё позади? Карета остановилась. Анна вышла первая и остановилась рядом с дверью, протягивая ладонь сначала Ольге, а потом Наталье, чтобы помочь им выбраться из кареты. Свет огней уже сиял на них, заманивал в Высший свет. Ольга похлопала среднюю сестру по плечу, прежде чем они полноценно окунулись в золото свечей. Шелковые юбки и запах духов кружились в такт музыки. Россия глубоко вдохнула и склонила голову слегка вниз, собираясь с силами. Ей необходимо было держать стойкое лицо. Она провела рукой по тугой косе за своей спиной и уверенной ступней пересекла зал. Её сестры последовали за ней. “Анна!” Франциск всплеснул руками, как только увидел русскую и её сестер. “Pardon,” он поклонился знатной молодой девушке, с которой до этого только вёл деликатную беседу, и перевёл всё внимания на прибывших гостей. Россия не знала любить ли француза за этого или ненавидеть, но он всегда очень быстро приходил в себя после войны. Неважно был ли он проигравшим или победившим, Франциск всегда мог начать вести беседы и организовывать балы, будто бы ничего и не случилось. Вся жизнь это лишь перерыв от танца до танца. От бокала до бокала. Они пожали руки друг другу. Как настоящий джентльмен, Франциск принял ладонь Ольги и одарил церемонным поцелуем обвитые шёлком костяшки. Наталья ограничилась скромным реверансом, специально пряча руки за спиной. Нет, спасибо. “Пройдёмте за мной,” Франциск галантно поманил трёх сестёр рукой. “Мы показались, можно обратно?” шепнула Наталья на ушко Анне, обхватив руками её предплечье. “Не переживай,” Анна кивнула сестре, похлопав по её ладони. Многие страны устраивали балы. Что же делало вечер у Франциска таким особенным? Отдельный салон за больным залом, доступный только странам, где никто посторонний не мог слышать их разговоров. Раньше Анна обожала это место, но теперь то ли она выросла из плетения слухов, то ли слухи стали ползти в большей степени о ней. Австрия и Венгрия кружились в танцы, зачарованные друг другом будто бы в этом мире им больше ничего не нужно было. Пруссия обучал своего молодого брата, Людвига, игре в карты. Против него играли Испания, Португалия и Шотландия. Говоря о Скотте... Анна приподняла бровь. Если старший Керкленд тут, то и остальные должны быть недалеко. Ей не пришлось долго искать. “Это клубника в белом шоколаде?” шепнула Наташа. Франциск провёл сестёр к столу с закусками и напитками. “Пожалуйста, не вздумайте себя сдерживать.” Эрин лениво надкусывала упомянутую клубнику, не отводя глаз от Антонио, но не подходя близко к нему. Её близнец подозрительно осматривал и принюхивался к каждому кусочку сыра, пытаясь найти менее вонючий (все запахи смешались в кучу и он уже не мог даже понять, где был шоколад, а где сыр). Заметив славянских сестёр, Эрин слегка кивнула, признавая их присутствие, но не более. Она схватила братца за руку и потащила в сторону игрового стола. “Скотт! Моя очередь,” фыркнула рыжая ирландка, взмахивая копной кудрявых волос в причёске. Анна осторожно провела аметистовыми глазами по салону будто зверь, готовившийся к атаке исподтишка. Франциск вернул её внимание к себе предложив бокал белого вина. Девушка вежливо улыбнулась, но покачала головой. “Я предпочитаю красное.” “Ну как я мог забыть?” отмахнулся француз и тут же предоставил другой бокал. “Моя дорогая Анна, со всеми этими хлопотами я совсем всё забыл.” Девушка вопросительно приподняла бровь, пробуя вино. Значит это так теперь называется? Хлопоты. Анна улыбнулась и кивнула немного, притворяясь, что она его совершенно понимала. Россия бросила взгляд на Наталью, которая тем временем не решалась коснуться сладкого. Однако ей очень хотелось. Она продолжала потирать ладони в чёрных бархатных перчатках, сражаясь со своей любовью к белому шоколаду и неприязнью ко всей вечеринке. Ольга уже вела беседу с Бельгией. Они обе потягивали медленными глотками прохладное розовое вино. Джонс смотрел на всё это воспоминание и откровенно морщился от скуки. Настолько он ненавидел подобные мероприятия. Ему всегда вся эта болтовня, сплетни, карты казались настолько пустой тратой времени. Ему сложно было поверить, что когда-то это считалось весельем. “Тогда было сложнее составить встречу,” усмехнулась современная Россия, заметив откровенное отвращение на лице американца. Она раньше никогда не видела подобной гримасы. “Может проклятье нас не будет тут искать просто потому что это настолько скучно?” выдохнул Джонс. Настоящая Анна снова посмотрела на прошлую себя. Замечая насколько явно она была напряжена. Её пальца держались за бокал так крепко, что кончики пальцев побелели. Каждый раз её копия из прошлого делала глоток, настоящая Анна чувствовала тот фруктовый, но горький вкус вина. Франциск всегда любил терпкие вина. “Что тебя так беспокоило?” спросил Джонс. “Увидишь,” настоящая Анна скрестила руки на груди. “Моя дорогая Анна,” начал Франциск. “Мне некоторые пташки нашептали, что ты вновь влюблена.” Россия сжала зубы, но улыбнулась в ответ, невинно округлив глаз. “Неужели?” “И я слышал, что этот кто-то из далёких краев?” улыбнулся француз, откровенно намекая, что ему хотелось больше деталей. Он жил ради любви не только своей, но и всего мира. “А я слышала, что ты узнал об отношениях Австрии и Венгрии ещё до того, как они сами поняли,”Анна сделала новый глоток вина, на этот раз побольше. Жар алкоголя начал подступать к её груди. Хороший знак для неё. “У меня просто глаз на это,” отсмеялся Франция. “Но не об этом. Расскажи мне про этого... Как его зовут? Япония?” “Кику,” устало выдохнула Анна, покачивая своим бокалом и подумывая, настолько плохо будет выглядеть, если она просто опустошит всю бутылку со стола. Её мысли были прерваны, когда ту самую бутылку схватил Артур. Анна на секунду закрыла глаза, собираясь со всем своим терпением, и опрокинула остатки вина. Этот бал был очень плохой затеей. Она так и знала. “А, говоря о любовных приключениях,” усмехнулся Франциск. “Может ты хоть научишься как с дамами правильно обращаться.” Англия лишь бросил угрюмый взгляд в сторону хозяина дома и наполнил бокал Анны, ровно до середины, как она всегда любила. Анна осторожно следила за его реакцией. Последнее, что ей хотелось, так это испортить вечер сестрам. Она заметила, что Наталья всё-таки решилась наполнить тарелку сладостями и теперь наблюдала за карточной игрой. К разговору Ольги и Бельгии теперь присоединилась Венгрия. Они заслужили провести время хорошо. “С чего бы мне учиться у какого-то варвара с края света,” хмыкнул Артур, наполняя собственный бокал. Он пытался делать вид, что ему было совершенно не интересно. Однако Анна слышала яд в его словах. Кого именно он называл “варваром”? “Анна, пожалуйста, не мучай меня. Расскажи об этом Кику,” Франциск ободряюще похлопал её по плечу, искренне желая знать больше. “Не знаю,” Анна пожала плечами, прижав край бокала к губам. Её лицо было направлено на француза, но глаза держали англичанина на острие. “Я чувствую себя очень комфортно с ним. Он даёт мне это ощущение безопасности. Верности. Мне кажется, что он никогда не скажет ничего такого, если действительно не верит в это.” Она заметила большой стакан с бурбоном в руках англичанина. Он, как и всегда, ненавидит вино. “Не будет ничего от меня скрывать.” “Звучит так, будто ты его уже хорошо знаешь,” фыркнул Артур. “Анна, все мужчины врут так или иначе. Посмотри даже на меня,” Француз приложил свою ладонь к груди. “Я знаю, как заботиться о женщине. Боже видит, я не вру, но даже самой большой любви, я не могу рассказать всего.” “Видимо, я ещё больший романтик чем ты,” Анна пожала плечи. “Прошу простить.” Она допила свой второй бокал и поспешила прочь. Ей нужен был воздух. Само присутствие англичанина её душило, воротило. Была ли она ещё зла? Нет. Хотела ли, чтобы он перестал за неё цепляться? Да. Тишина балкона приняла её, будто бы вся тьма только её и ждала. Анна вдохнула полной грудью запах роз и тут же пожалела об этом. Даже тут она не могла сбежать от него. Розы были его цветами. Анна обхватила себя руками и вспомнила Кику. Она не врала. Он всегда дарил ей некоторый покой. Она должна была отплыть на корабле к нему... Не сюда. Девушка облокотилась о перила и тяжело вздохнула. В такие моменты она завидовала людям. Они могли начинать и бросать отношения хоть при каждом вдохе. Они крутились и танцевали в этом мире, как в вальсе. Она же... Она была взаперти на века с теми же людьми. Они научились прощать друг друга после воин. Возможно ли научиться прощать друг друга после разбитых сердец? “Анна.” “Leave me, please,” Анна простонала. Артур промолчал и лишь тихо подошёл и встал рядом с ней, точно так же облокотившись на перила. Он не стал ничего говорить, просто смотрел в сад. Анна тяжело вздохнула, отводя взгляд подальше от него, на Луну. Она была частично закрыта облаками. Даже природа не могла подарить её радость звёзд и ночного неба, чтобы хоть как-то сделать этот вечер лучше. “Я встречал Кику много раз,” признался англичанин. “Ты права, он человек чести. Однако у него своё понятие этого слова. Для него, недосказать что-то не означает соврать.” Анна отвернулась от него и попыталась сосредоточиться на шорохе листьев. “Анна,” англичанин нахмурился. “Почему я должна верить тебе?” она покачала головой. “Это услуга. Это информация.” “И ты никогда не разбрасываешься подобным. Тебе должна быть в этом выгода,” девушка хмыкнула. “На это я могу лишь сказать, что у Кику большие амбиции.” “А у тебя нет?” “Именно, что да. Ни тебе, ни мне не выгодно, чтобы ты ему слишком сильно доверяла.” “Почему я должна тебе верить?” ей пришлось повторить свой вопрос. Она развернулась к нему лицом и пыталась найти хоть какое-то доказательство правдивости или лжи на его лице. Раньше, она думала, что знала как читать его. Знала его, как он знал её. Однако, где заканчивалась правда, а где начиналась ложь? “Ты не должна,” он пожал плечами. “Я лишь предоставляю информацию, дальше твоё дело, что с этим делать.” Наблюдая за этим воспоминанием, Джонс впервые осознал, что между его братом и Россией была выстроена целая история. Его детские впечатления смешанные лишь с некоторыми слухами преуменьшили картину в его понимании. Сейчас он понял, насколько ещё юн. Он в толпе стран, которые прошли вместе через столько, что ему даже тяжело представить. Тысячи лет отношений, дружбы и связей. Обычно он не придавал этому значения, но теперь Америка чувствовал себя ребёнком, глядя на более молодых Россию и Англию, которые уже тогда были гораздо старше его. Джонс переместил взгляд на современную Россию и будто бы увидел её реальную впервые в жизни. Её глаза были аметистовыми от времени. Она казалась ему выше, тоньше, как каменная статуя обласканная ветрами и потерявшая человеческие черты и теперь больше напоминающая... историю. “Просто будь осторожна,” вздохнул Артур и взглянул ей в глаза. “Please.” “Он был прав,” горько усмехнулась настоящая Россия. “Кто бы подумал.” “Я подумаю,” покачала головой Анна из прошлого. “Анна,” он привлёк её внимание опять. “У меня были свои причины.” “Ты всегда так говоришь,” девушка обхватила себя руками, вновь вспоминая бумаги и тайный заговор, что англичанин воротил за её спиной вместе с Франциском. Она любила его тогда. Любила его по-настоящему, но вопрос любил ли он её, раз решился на подобное? “Что может быть за причина, ради которой ты разрушил всё, что между нами было?” То ли гордость, то ли секреты не давали шанса рассказать всего. Англичанин лишь сцепил руки в замок и приложил к своим губам. Хотела ли она даже знать? Это ничего уже не поменяет. Уже было поздно для этого. “Ты знаешь причину?” американец обратился к России. “Сила? Территории? Конкуренция?” она лишь холодно пожала плечами. “Он мне так никогда и не рассказал.” “Мне кажется, я знаю,” задумался Джонс. “Но если это то, что я думаю - Артур ещё больший глупец, чем я раньше думал.” “Ты считаешь Артура глупцом?” усмехнулась девушка. “Ну,” протянул Альфред. “Не спорю, в некоторых вещах он умнее кого угодно, но когда дело доходит до обычных человеческих эмоций, он как слепец среди зрячих.” “Наслаждайся вечером, Анна,” Артур оттолкнулся от перил и поспешил удалиться обратно в салон, потирая оледеневшие руки. Анна из прошлого даже и не заметила, как поднялся ветер. Небо над её головой немного расчистилось, наконец-то раскрывая звёздные объятия.***
“Привет,” Британия хрипло поприветствовала молодого римлянина. Прошло три дня с тех пор, как Византия спас её. Она начала приходить в себя, но её глаз был до сих пор скрыт под повязкой. Большинство ранений уже почти зажило. Он не сомневался, что её тело восстановится. Его больше волновал вопрос её души. “Как ты?” он спросил держа дистанцию. Он не хотел слишком сильно её беспокоить после всего того, через что она прошла. “Выживу,” она прочистила горло. “Это война, пацан. Добро пожаловать в мир за пределами стадиона.” “Они... Они тебя?” Византия не решался произнести слова. Его мать всегда поучала, что слова могут резать больнее меча. Раньше он об этом не сильно задумывался, однако после вчерашнего разговора с отцом, он навсегда запомнил этот урок. “Это война,” устало пожала плечами Британия. “Чего ты ожидал? Кровать и полный стол?” Она была спокойна. Даже чересчур спокойна. Византия до сих пор помнил её пустой взгляд, будто бы от той дикой кельтки, которая была его наставником наряду с отцом, не осталось и следа. Только лишь побитая глиняная корка. Сейчас она уже была больше похожа на охотницу, какой он её всегда знал и всё же... “Мам!” голос Эрин ухом пронёсся по коридору. Дети и Греция наконец-то прибыли. Рим приказал перевести их для большей безопасности. “Византия,” Британия позвала его. “Галлия рассказал мне, что Рим был не доволен тобой. Не злись на него. Он - твой отец. Он хочет всего лучшего для тебя. Точно так же как и я хочу лишь всего лучшего для Скотта и остальных.” “Но я спас тебя!” возмутился молодой воин. “И я тебе благодарна. Я уверена, что не я одна,” она кивнула в дверной проём, где всё больше детских голосов кричали “мама”. “Спасибо тебе. Я перед тобой в долгу.” “Мам! Мама!” Эрин пробежала мимо Византии и запрыгнула на кровать, зарывая лицом в грудь матери, одновременно смеясь и рыдая. Кевин прибежал следом вместе с маленьким Уиллом на его плечах. “Вы только посмотрите,” Британия взяла Уилла на руки, осторожно взвешивая и сравнивая его со своими воспоминаниями. Она провела рукой по холодной щеке Кевина. “Византия,” последний голос прозвучал за спиной молодого воина. Скотт задрал голову, чтобы смотреть римлянину в глаза. Он пытался держаться стойко. Весь в Британию. “Спасибо.” Византия лишь слегка кивнул и отступил назад, пропуская старшего сына Британии. Ему больше нечего было делать. Так и встречают героев. Им говорят искреннее и человеческое “спасибо”. Это была награда. И этого было достаточно. Скотт подошёл к кровати матери и присел лишь на самый край. “Всё хорошо,” она кивнула, взяв старшего сына за руку. “Всё хорошо.” Он был уже большим мальчиком или верил, что был таковым. Британия притянула его поближе и осторожно обняла, теребя его огненно-рыжие волосы. “Всё хорошо,” она повторила спокойно им всем. Их семья была в сборе. Мать была наедине вместе со всеми своими детьми. Да. Всеми. Пятью.