***
Франция покачал головой. Хоть Пруссия ему всё и рассказал, но он не мог припомнить ничего, с чем бы могли ассоциироваться слова России. Всё это походило на какую-нибудь странную строчку из трагической пьесы. И разве у Анны могут быть секреты в прошлом? Уже давно всё тайное стало явью. Все документы вскрыты, письма прочитаны, могилы раскопаны. Почти ничего не осталось. Есть лишь единичные тайны, но их не так уж и много, там просто безнадёжный случай, так как сведения были утеряны или уничтожены. Франциск откинулся на спинку дивана, покачивая бокал вина в руках. - Честное слово, не помню, - вздохнул француз. – Достаточно странный вопрос. - А теперь представь насколько я всего не понимаю. Бонфуа задумчиво почесал колючий подбородок, старательно пытаясь поймать в голове что-нибудь. Однако это не получалось. Вот они минусы долгой жизни: начинаешь забывать даже то, что было в прошлом веке. Что же такого могла иметь в виду Анна? Начнём с того, что он помнит лучше всего. Столетняя война? Нет, глупо. Он тогда честно защищал свою территорию. Наполеон? Нет, там он в открытую претендовал на мировое господство. Ужимок не было. Аргх! - Если Россия уже знает, что я тебе помогаю, то лучше я ей позвоню и всё напрямую узнаю. Француз полез в карман за телефоном. - Неужели такие слабые мозги? – хихикнул Пруссия. – Боишься, что кожа потеряет тонус от усердных мыслей? - И это ты говоришь своему другу и советчику, – фыркнул Франция, обиженно отвернув голову в сторону, в телефоне раздались гудки, которые быстро прервались. – Алло! Россия, соперница всех богинь красоты, прошу тебя, не мучай наше любопытство. Скажи мне, про что ты говорила? Что-то я совсем не могу ничего подходящего поймать в памяти, – Пруссия внимательно следил за тем, как его друг щебетал с его собственностью. – Лишь подсказка в одно слово? Хорошо, наипрекраснейшая, я слушаю, - француз задумчиво поджал губы, слушая подсказку. – Не совсем понятно. Кого ты имеешь в виду?.. Э? – Он вздрогнул, с его лица пропала краска, а в глазах мелькнула паника. – Какой ношу на?.. Анна! Раздались новые гудки. Франциск убрал телефон от уха и как-то взволнованно посмотрел на надпись «вызов прерван». Пруссия удивленно приподнял бровь. Что она там ему такого сказала? Что могло вызвать такую резкую реакцию? Франция поставил бокал на столик и провёл дрожащей рукой по глазам. - Так она это ещё помнит?.. Боже, я ведь столько раз уже каялся... – хрипло выдохнул Бонфуа. - Может быть и меня посвятишь уже? – напомнил о своём присутствии Гилберт. Его друг поднял на него свои вдруг потемневшие глаза. Сейчас они напоминали море в грозу, но в них была не агрессия, а боль. - Это мой самый большой грех… это грех почти всех европейцев, ведь там были многие… я давно уже признал его, хотя некоторые ещё противятся правде… «Крики людей смешиваются с хрустом костей, шмяканьем мечей и копий в человеческом мясе. Мужчины рвут платья на сопротивляющихся женщинах. Они голодны от ласки и похоти из-за долгого пути. Двери домов слетают с петель. На окровавленную землю летит всё, что только есть в доме. Воины кидают факелы в сухую траву. Гори! Гори проклятая земля! Горите, язычники!» - Крестовые походы… - выдохнул Франциск, зарывшись руками в волосы.***
Очередная тележка когда-то богатого купца была просто разграблена. Золото, драгоценности и шелка были разбросаны по сумкам и лошадям. Но внутри людей кипел огонь, который не мог затихнуть. Огонь снаружи, огонь внутри. Отравленные алчностью, похотью и обжорством они сносили всё на своём пути. Кто-то ради забавы кинул семью в огонь. Рыцари захохотали, услав истошные вопли. Красавицы-византийки потеряли голос от криков, сжавшись, лежали обнажённые на земле в грязи. Иногда даже уже к изнасилованным девушкам воины подходили и брали их ещё раз, сжимая на шее цепочку с православным крестом. - Наша цель выше! – крикнул Священная Римская Империя, подняв голову на возвышающийся дворец. Франциск проследил за ним. В молодых чертах лица читался азарт, огонь от пожара отражался в прекрасных глазах. - Оставим остальных? – спросил француз, крепко держа поводья лошади. - Этот еретик точно оставил больше золота возле себя, - ухмыльнулся молодой юноша. – Мы ведь не хотим, чтобы еретики оскверняли золото, которое может быть потрачено на благо истинных христиан. Он на вид был даже слишком молод для подобных мероприятий, но внешность обманчива. Усмехнувшись, блондины поскакали к богатому дворцу. Их не пугали ни крики, ни стоны, ни шелест огня. Такое уже не в первый раз. Тем воины искренне верят, что, так яро предаваясь грехам, они остаются теми, кто несёт мир и правду. Да и сами страны совершенно не раскаиваются в своих поступках. Пусть кричат женщины, льётся кровь, звенит золото! Это нормально! Ведь они живые! Надо жить! Внутренние инстинкты и безумие твердят о безостановочном веселье. Больше крови! Отряд рыцарей уже открыли ворота и вырезали всю слугу и стражу, они даже успели уйти дальше во дворец. Франция и Империя слезли со своих коней и вбежали в окровавленный тихий зал. На полу, среди трупов лежали выпитые кувшины вина, раздавленная или надкусанная еда, перемещённая с кишками и кровью. В глазах мертвецов навеки запечатлелся страх и ужас. На их лицах ещё не высохли слёзы. Франциск равнодушно оглядел трупы и недовольно пнул один из них. Вот ведь мерзкие язычники! Где же тут всё самое ценное? Юноша недовольно осмотрел изысканную ткань ковров, залитый кровью мрамор, зелёные шторы со множеством багровых точек. Кому-то тут горло перерезали? Видимо да, раз был такой фонтан. Странный всплеск нарушил гробовую тишину. Оба блондина обернулись на шум. Маленький Геракл случайно наступил в лужу крови, стараясь незаметно ускользнуть. - Кто это у нас тут? – ухмыльнулся Священная Римская Империя, глядя на золотой крестик на шее мальчика. Греция отступил назад на шаг, но поскользнулся и упал в вязкую холодную кровь. Белая одежда покрылась уродливыми пятнами, несколько брызг попали на лицо. Мальчик, тяжело дыша от страха и дрожа всем телом, отполз назад, не отрывая взгляда напуганных глаз от глав крестоносцев. В уголках больших глаз собрались слёзы, а из груди вырывались иногда тихие вскрики. Было больше похоже, будто он пытается что-то сказать, но на самом деле его просто обуял страх. Это они! Монстры! - Малыш Геракл, идём с нами. Тебе нечего тут делать, - Франциск плотоядно улыбнулся и протянул руку греку. Греция после этого жеста закричал и, поднявшись на ноги, убежал куда глаза глядят. Он бежал, бежал и кричал. Его отчаянный рёв разносился по мёртвому дворцу. Под ногами плескалась кровь, которая брызгами летела на ноги, на низ одежды. Он бежал по огромной веранде, слышал, как там за балконом и колоннами кричат православные люди. Его мысли исчезли, остался лишь один страшный вой, в которой превратился его крик. Мальчик рыдал, как никогда раньше. Смерть дышала ему в шею. За что? Что он сделал? Что они ВСЕ сделали? - Господь, пожалуйста! – ревел мальчик, не сбавляя ходу. - Пожалуйста! Он окунулся в тёмный коридор, его ноги чувствовали мягкость мёртвых тел. - Мама! – кричал он, срывая голос, в котором уже слышалась хрипота. – Византия! Мамы нет… её нет уже давно… Византия! Византия! Где ты? Где ты?! Ему страшно, страшно, страшно, страшно, страшно, страшно… Ноги горят от боли и усталости, но он не останавливается. Его разум отвергает боль и другие эмоции. Бежать! Они монстры! Чудовища! Убийцы! Мальчик выбежал на улицу… Он сам не заметил, как выбежал в эту толпу, покрытую кровью, слюной и огнём. Рыцари увидели крест на его груди… - Язычникам нет прощения! Не важно, дитя малое это или старик! Убить! Сжечь! Голос мальчика пропал, он застыл на месте лицом к лицу с персонажами своих будущих ночных кошмаров. С балкона над ним спрыгнул мужчина, он приземлился прямо перед мальчиком, загородив собой. Его тёмно-бардовая накидка, расшитая по краям, открыла крепкое тело в простой одежде и меч на поясе. Капюшон слетел с головы. Ветер разметал каштановые волосы, золотые глаза заблестели от факелов и оружия врагов. - Византия! Показался, православное отрепье! Язычник язычников! – воскликнул Священная Римская Империя. – Дьявол в человеческом теле! Рыцари! Вот он! Наш главный враг! Он и Франция, поняв, что бесполезно гонятся за мальчишкой, вернулись на улицу и не прогадали. Теперь они вновь стояли в окружении своих рыцарей. - Спрячься за мной, Геракл, - тихо скомандовал Византия, поднимаясь на ноги. Мальчик всхлипнул и подбежал к его спине, цепляясь за плащ. Краем глаза он выглядывал из-за него, ужасаясь этим лицам в толпе. Столько ненависти, столько похоти и жажды денег в них. Это не воины Бога… Это нечто злее самого зла! Это люди, погрязшие в обмане и лжи. - Византия, почему бы тебе просто не сдаться? Посмотри, тут столько воинов. Склонись перед настоящими христианами. Покайся в своих грехах и заплати за них. Ещё не поздно даровать тебе прощение, - снисходительно улыбнулся Франциск. Византия нахмурился. - Вы смеете говорить это мне, варвары? Ваша культура погрязла в похоти и вечном веселье. Среди вас есть тот, кто называет себя Римом. Сын убийцы истинного Рима, моего отца! – Мужчина смотрел на них сверху вниз, его взгляд был непоколебим, а голос спокоен и громок, твёрд. – Ваша двуличность не знает меры. Знайте же, я – сын Рима! Настоящий Второй Рим! Во мне сила римлян, знания греков, боевой дух галлов и ловкость бриттов! Я взращён по спартанским правилам с верой в прекрасное будущее как у египтян! Вам не удастся сломить меня! Если я должен умереть, то умру как воин и православный христианин! Будь проклято всё то золото, что вы украли у меня! Пусть падёт кара на каждого насильника моих женщин и убийцу моих детей! - Упрямый дурак с пафосными речами! – зашипел Франциск, сжав зубы. - Убейте его! – приказал Римская Империя. Воины направили на него оружие и побежали вперёд. Византия мягко оттолкнул от себя Геракла и сам побежал в бой, обнажив меч. Он рубил, протыкал, бил своих врагов. Кровь окрашивала форму крестоносцев, красный крест терялся на этом фоне. Голова воина взлетела вверх, обдавая людей внизу маленьким дождём крови. Оружия рыцарей почти не задевали византийца. Они резали одежду и воздух рядом с ним. Испуганные мужчины отступали назад, держа в дрожащих руках оружие. - Он – Дьявол! Монстр! – завопил один из крестоносцев, через секунду в его челюсть возилось лезвие меча. За несколько метров от них, на крыше не горящего двухэтажного каменного дома заскрипела натянутая тетива лука. Молодой человек глубоко выдохнул, прислушиваясь к ощущениям ветра на коже, его глаза сосредоточились на цели. Воздух замер. Стрела полетела в цель, свистя смертоносную трель. Она попала в запястье Византии, именно той руки, которой он держал меч. Обезумевшие от радости из-за травмы противника, воины грубо воткнули в шокированного византийца оружие. Его спина оказалась истыкана мечами, а длинное копьё вошло в сердце. Он упал… Франциск отвёл глаза в ту сторону, откуда прилетела стрела, и тут же довольно ухмыльнулся. - Другого я от тебя не ожидал, - хихикнул француз. – Что тут сказать? Сын Британии. Ха-ха! - Заткнись, - фыркнул Англия, поправляя лук за спиной. Он медленно подошёл к Империи и Франции. Византия повернул голову на бок, тяжело выдохнув. Он ещё был жив! Несмотря на то, что было поражено его сердце, Византия ещё кое-как дышал. Его глаза ещё видели и были живыми. К горлу подступила кровь, а позже она наполнила рот византийца. Не сумев удержать её в себе или проглотить, ему пришлось выплюнуть её. Алая кровь сына Рима выплеснулась к ногам крестоносцев и стран. Из-под лезвий ножей и копий она еле сочилась. Слишком глубоко вошло оружие, но если его вытащить… Геракл закрыл лицо руками, глядя на весь кошмар сквозь пальцы. Он широко открыл рот для крика, но голос упал куда-то внутрь. Его коленки дрожали. Цепочка и крестик на шее звенели. Византия… Византия!.. ВИЗАНТИЯ!!***
- Ты в это время был со своим орденом на других землях, - выдохнул Франция, посмотрев на свои руки. Ему казалось, будто он чувствует на них кровь каждого невинного жителя той великой державы. Священная война? Это всё было ложью! Ни одному рыцарю не отпустили грехи, а странам уж тем более… это была просто резня ради золота и денег! Европе тогда нужны были деньги и плодородные земли, которые занимал Византия… По этой же причине были атакованы и мусульмане. Им плевать на то, какую веру они исповедовали. Если у них были деньги и плодородные земли, то туда шли крестоносцы… Благородный рыцарь? Оды? Великие подвиги? В те времена не было ничего того, что писали в сказках! В Средневековье лишь абсурд и безумие, дикость и агония! Оно пахнет немытыми людьми с их собственными экскрементами, разложившимися трупами, тухлой водой и кровью… На вкус оно - гнилое мясо, мужское семя, пот и земля. Оно звучит трепыханием трупных червей, шелестом языков огня и криками, криками, криками, криками! Что-то внутри Пруссии упало в тьму. Он знал, что крестовые походы не так уж и чисты, слышал об этой трагедии в Константинополе, но чтобы настолько… Ему стало дурно, к горлу подступил завтрак. Он представил, а что если бы и ему довелось побывать там. На его руках была бы эта кровь… Кровь христиан, хоть и православных… И всё это во славу денег и земель? А Анна знала, что Артур тоже был там? Как она тогда его простила? - Хотя потом Англия оказался на месте Византии, - вымученно простонал Франция, будто услышал его мысли. – Когда у власти были Тюдоры, Англия ведь получил разрешение от короля на создание собственной церкви. Тогда Испания просто рвал и метал, он ведь был таким ярым католиком. Даже специально подговорил своего короля, чтобы тот убеждал Марию, тогдашнюю королеву Артура, к инквизиции. Что, собственно, и случилось. Ему пришлось собственными руками казнить своих людей, мнение которых он разделял… А потом ещё и война между Англией и Испанией. Эдакий крестовый поход в понятии Антонио, хе… Возможно, Анна когда-то посчитала это его искуплением, раз влюбилась. - Хватит. Я вижу, что тебе больно об этом говорить, - сказал Гилберт. - Ты даже не представляешь насколько, - горько усмехнулся Франциск. – Это ужасно… просто ужасно… Мы обманули людей, которые действительно верили в Бога. Я был монстром. Ещё больше я убедился в этом, когда увидел Анну после её освобождения от Ига. Такой прекрасный ангел… Православная красавица… Боже, если бы мы пошли на её территории, а не ты с Швецией… Не хочу даже думать! Она была тогда так молода. Знаешь, даже сейчас глядя на её красоту и прекрасные глаза, я понимаю, что был монстром… Я не чувствую столько боли от Наполеоновских войн, сколько от этой лживой кровавой грязной бойни. - Зачем Россия упомянула это? – Пруссия скрестил руки на груди, пытаясь связать всё вместе. - Возможно, она имела в виду, что все претенденты на её сердце, включая тебя, неискренни, как ей кажется. Она боится обмана, Гилберт. Боится, что кто-нибудь всадит ей нож между лопаток. Гилберт взлохматил волосы рукой. Тупая боль проснулась в висках от всех этих мыслей. Всё будет очень непросто, даже невероятно сложно! Но как когда-то сказал Франциск: ему надо узнать прошлое девушки, чтобы быть с ней в будущем. Однако, видимо, надо внести небольшие поправки. Ему нужно её сердце, значит он первым делом должен услышать его. Услышать не стук центра кровеносной системы, а услышать эмоции Анны и найти то, что поможет ему быть рядом с ней. "Ничего, у меня вся вечность впереди. Раз уж я до сих пор жив, даже не будучи государством, то уж точно в ближайшее время подыхать не собираюсь".***
Греция сжал крестик на своей груди. Этот всё тот же самый крестик… - С вами всё хорошо, Греция-сан? – спросил Япония. Грек посмотрел равнодушным взглядом на него, крепче сжимая кулак. Его сердце вдруг очень сильно заныло, будто нож резал по старым ранам. - Всё хорошо, Япония, просто… я немного устал, - тяжело выдохнул Геракл. Камень на его душе сильно давил на грудь, подкатывался к горлу… он почти не наблюдал за хоккеистками, его глаза не видели перед собой ничего. Грек моргнул пару раз и перевёл взгляд на Россию, которая держала кулачки за своих девочек, которые сейчас играли против команды Японии. Анна заворожённо наблюдала за игрой, иногда даже подпрыгивая на месте.