Король осколков

Первое чувство, которое в эту секунду охватило Торина - паника. Его дурной племянник всё-таки угодил в переплёт. Беззаботность не доведёт его до добра, он всегда это знал... В любом случае, тот, кто ранил его, не уйдёт от расплаты. Узбад собирался уже поднять меч, и вдруг осознал, что в груди Кили застрял его клинок. Руки разжались, и Торин осел на пол, слепо уставившись перед собой. Кили не испугался, да и больно особо не было. К тому же, мама уже хлопотала рядом. А уж она могла вылечить любую его рану - от содранных коленок до отрубленной головы. Ну, это он, конечно, погорячился... - Кили, дурень, откуда ты тут взялся? - прошептал брат, боясь взглянуть ему в глаза. - Два - как один, - хотел ответить Кили, но в горле что-то хлюпнуло, и он закашлялся кровью на полуслове. - Фили, нужно отнести его в лазарет, - строго заявила Дис. - Оин, за мной. Двалин, держи этого помешанного, - зло прошипела принцесса, стрельнув взглядом в направлении брата. Торин не шевельнулся. - Уже ни к чему, Дис. Ты не накажешь его сильнее, - покачал головой Двалин. Принц Эребора впервые находился в тронной зале один. Она была слишком огромной для одного, стены и потолок терялись в темноте, и казалось, что пол повис в пустом, чёрном пространстве. Неудивительно, что Трор и Торин стали терять рассудок посреди этой пустоты. Он собирал осколки Аркенстона. Ори отговаривала его, твердя, что в оставшейся от бриллианта бесформенной стеклянной крошке уже нет проку, но Фили с самого начала знал, что делает. Месяцы, проведённые в раздумьях о просьбе лорда Трандуила, заставили его изучить Сердце Горы до последней щербинки и рассчитать несколько точек удара. Если ему досталась хоть капля таланта, которым был одарён Элхар - он не промахнулся. Всю ночь он не отходил ни на шаг от койки брата, метавшегося в горячечном бреду. В давно опустевшем после Битвы лазарете было промозгло и мрачно, словно в склепе, и воздух почти что звенел, напоённый яростью Дис. Торин тоже был здесь. Он молча глядел на Кили, сдвинув брови, не мигая. Казалось, их с Кили жизни теперь связаны. Фили с досадой признал, что разбить Аркенстон было не лучшей идеей. Теперь вместе с его дядей умирал и младший брат. Мать злилась и на него, хоть и не так сильно, как на Торина. Она злилась на всех троих, если уж говорить честно. Рана оказалась чудовищной. Оркрист пронзил грудь Кили, словно в воду вошёл. Оин и Фьон не смыкая глаз корпели над зельями, мазями, гномка рассекала воздух резкими движениями рук… Помогало мало. Принц угасал на глазах. Наконец, Фьон знаком велела всем покинуть зал. Сопротивляться не стала даже Дис – каждый понимал, что за ритуал собирается провести ведунья. Ждать у дверей, как мать, Фили не смог. Он должен был чем-то занять себя. Два крупных осколка, но всё равно не больше грецкого ореха, и пара десятков маленьких. Такой мусор Королевским Бриллиантом уже не назовёшь. Покажи эти осколки Трандуилу – он их даже не заметит. Впрочем, у Фили всё же были на них кое-какие планы. - Фили… - послышался тихий голос Торина. – Отдай, что осталось… Принц испуганно уставился на дядю. Неужели после всего этого Сердце Горы по-прежнему имеет над ним власть? Однако, в глазах короля не осталось ни злобы, ни хищного блеска драконовой болезни. - Зачем тебе? – спросил парень недоверчиво. - Просто отдай, - бесцветно проговорил Торин. Фили поколебался пару мгновений, а затем протянул дяде осколки. Всё равно его идее вряд ли суждено быть претворённой в жизнь. Заря едва-едва занималась, когда в оживающий Дейл пешим явился Король-под-Горой. Люди, занятые стройкой, косились на него с изумлением, но были слишком заняты, чтобы отвлечься. Владыку Дейла Торин нашёл быстро. Бард с небольшой группой людей трудился над починкой водопровода. Гном невольно усмехнулся, так неумело бывшие жители Эсгарота управлялись с трубами. Водопровод в Дейле строили гномы Эребора, собственно, придумавшие эту систему. Дейл был единственным людским городом, где воду не нужно было носить вёдрами. Но за сотню лет его запустения люди почти забыли о таком чуде. В Городе-на-Озере, к тому же, это было ни к чему. Поэтому то, что творили сейчас Бард сотоварищи, не могло вызвать ничего, кроме смеха. Впрочем, Торину было не до веселья. - Чем обязан столь внезапному и раннему визиту? – хмуро спросил Бард. Их отношения с Торином по-прежнему нельзя было назвать гладкими, хотя ничего против гномов Бард не имел, некоторые из отряда ему даже нравились, а Фили и вовсе в чём-то восхищал. - Я пришёл просить тебя об одолжении, владыка Бард. Мой сын при смерти, и ни одному смертному существу его не спасти, - ответил узбад, глядя на мужчину снизу вверх. Бард с удивлением заметил, что во взгляде Короля-под-Горой нет привычного вызова, только молчаливая мольба. - Сын? – удивлённо спросил он. - У меня нет детей. Но сыновья моей сестры для меня, как родные. Кили, мой младший племянник, серьёзно ранен, - отчеканил Торин, видимо, ожидая этого вопроса. Бард кивнул. Знаком велев остальным продолжать работу, он повёл гнома по узким улочкам, звенящим ударами топоров и молотков, песнями, криками, смехом… Торин чувствовал, как кипит здесь жизнь, как отчаянно люди хотят возродить великий город, и на душе у него становилось чуть теплее. Наконец, они подошли к крыльцу невысокого терема, брёвна которого были настолько свежими, что ещё пахли лесопилкой. - Баин! – крикнул Бард, поднявшись по ступенькам и распахнув дверь. Со второго этажа свесилась кудрявая головка любопытной Тильды. - Баин уехал с лесниками, пап! – отчиталась девочка, и тихонько ойкнула, заметив гнома. – Здравствуйте, мастер Торин! - Здравствуй, - отозвался Торин и улыбнулся каким-то своим мыслям. Бард нахмурился. Бросить стройку надолго он не мог, а лесники с новыми брёвнами должны были вернуться лишь к вечеру. Ждать целый день Торин явно не мог себе позволить. Тильда между тем исчезла наверху, хитро сверкнув глазами, и вернулась уже со старшей сестрой. - Отец, мы ждали тебя только ночью, - удивлённо начала Сигрид, вопросительно поглядывая на Торина. - Я хотел поручить Баину одно важное дело, - медленно произнёс Бард, явно уделяя больше внимания своим размышлениям, нежели разговору с дочерью. – Король Торин попросил у меня помощи, но сам я не могу отлучиться из города… - Давай я помогу, - пожав плечами, предложила девушка. – Не вижу проблемы, если честно… Отец устало взглянул на неё. - Торину нужно попасть к лорду Трандуилу, - со вздохом сказал он. – Править лодкой в одиночку, да ещё и обходя руины, он не сможет, а Баин плавал со мной с пяти лет… - Пап, я с тобой плавала с четырёх, - вскинув брови, заявила Сигрид и тут же принялась собирать корзинку в дорогу. – Управлять мастер Торин сможет и сам, а мне нужно только указывать путь, так что… - И речи быть не может! – воскликнул Бард, хватая дочь за запястье. – Я не отпущу тебя… - Одну с гномом? – усмехаясь, поинтересовался Торин. – Мы не звери, лорд Бард. Я верну твою дочь в целости и сохранности, клянусь жизнью… И не только своей, - мрачно закончил он. Владыке Дэйла оставалось только сдаться. Он снабдил дочку охотничьим ножом, старым, выеденным молью полушубком и, конечно, отеческим наставлением. Лодку от причала он оттолкнул сам. Долго смотреть вслед он не мог – пора было возвращаться к проржавевшим трубам и старым гномьим чертежам. Плыли молча. Сигрид то и дело открывала рот, чтобы задать какой-нибудь вопрос, но тут же поспешно его захлопывала, таким мрачным казался предводитель гномов. Лишь изредка мерный плеск воды и скрип руля прерывался её негромкими возгласами: «Левее!», «Держите прямо!» или «Осторожнее, справа очень мелко». Наконец, когда в животе предательски заурчало, девушка выудила содержимое корзинки – буханку хлеба, четверть сырной головы и шесть яблок – и предложила королю присоединиться. - Благодарю, я не голоден, - вежливо и на удивление мягко ответил Торин. - Что у вас случилось? – выпалила Сигрид, прежде чем успела себя остановить. Гном недоверчиво уставился на неё. - Отец сказал, Вам нужна помощь… И Вы чем-то очень встревожены, да к тому же с королём эльфов обычно не ладите, зачем же… - краснея и запинаясь, Сигрид попыталась объясниться, но Торин её прервал: - Я чуть не убил сына своей сестры, - тихо произнёс он. По какой-то причине этим легко было делиться с почти незнакомой человеческой девочкой. – Всадил меч ему в грудь. И нам с этой раной не справиться. Нужна целительная сила эльфов. Сигрид в ужасе уставилась на него, зажав рот рукой. Чуть не выпотрошить собственного племянника! И она с этим чудовищем одна посреди огромного озера… - Тебе нечего бояться, дитя, - спокойно продолжал гном. – В то мгновение я сам не понимал, что делаю. Я был проклят камнем. Сейчас всё иначе. Теперь на мне другое проклятие. Девушка осторожно присела на борт лодки и, шумно выдохнув, впилась зубами в яблоко. Слова Торина её не особо успокоили. То есть, нет… За себя она почему-то больше не боялась. Но тяжёлое чувство, появившееся в груди, когда он рассказал о своей беде, никуда не исчезло. - А который из ваших племянников? – едва слышно спросила она, пытаясь разговором отвлечь от мыслей и его, и себя. - Младший. Кили, - отчеканил гном. Кили. Этого она хорошо помнила. Весёлый, неунывающий, с задорной искоркой в карих глазах. Когда отец снарядил её помогать в лазарете после Битвы, почти не пострадавший на поле боя Кили своими выходками умудрялся смешить не только хохотушек-гномок, но и нервничавших поначалу человеческих женщин. Это помогало отвлечься от тяжёлых трудов и мрачных мыслей, то и дело обуревающих, когда пытаешься победить смерть, и нет-нет, да проигрываешь. Когда самые страшные первые дни закончились, и выздоровел старший принц – светловолосый Фили – Кили уже не навещал их так часто, и в лазарете стало гораздо скучнее. Сигрид с грустью взглянула на Торина. Что бы ни случилось в подгорном королевстве, и кто бы ни был виноват, по мужчине, сидящему сейчас напротив, это ударило очень сильно. Девушка по наитию чуть придвинулась и коснулась шершавой ладони гнома. - Всё будет хорошо. Он вас обязательно простит, - для убедительности она улыбнулась. Взгляд Торина слегка посветлел. - Можно хлеба? – спросил он хрипло. Сигрид рассмеялась и отломила ему треть буханки. Чуть погодя она дополнила порцию короля внушительным ломтём сыра и яблоком. Солнце было уже в зените.