Король осколков

Изумлению эльфийской стражи не было предела, когда вместо баржи, гружённой бочками вина или солёной рыбы, по Торговому Ручью спустилась лодка с Королём-под-Горой и бедно одетой человеческой девочкой. - Я хотел бы поговорить с лордом Трандуилом! – громогласно заявил прибывший гном. – Это возможно? Через несколько минут на башне появилась рыжеволосая эльфийка и, сурово сдвинув брови, крикнула что-то на своём тягучем языке. Створки ворот распахнулись, и Торин с Сигрид оказались во владениях лесных эльфов. Объявив о его прибытии Трандуилу, начальница стражи (таков был чин впустившей их эльфийки) отвесила рваный поклон своему повелителю и оставила Торина с ним наедине. Разумеется, только условно, поскольку безликих охранников у трона никто не отменял. - Чем же я обязан визиту самого строптивого из ныне живущих гномов? – с надменной улыбкой поинтересовался Трандуил. Несогласованность действий королевской семьи Эребора его откровенно забавляла. - Я пришёл умолять тебя о помощи, - прохрипел Торин, заставляя себя смотреть в глаза эльфийскому лорду. Ничего более стыдного он ещё не делал в жизни. Умолять? Вот это да! Похоже, возрождение могучего гномьего царства идёт крайне безрадостно, раз упёртый внук Трора явился не с угрозой, не с требованием и даже не с просьбой, а с мольбой. - И что же я могу дать тебе, Торин, сын Траина, чего ты не мог бы получить иным путём? – Трандуилу нравилась эта игра. - Спаси моего племянника, - гном скрипнул зубами. - Принц Фили нездоров? – изумился лорд синда. – Всего пару дней назад он был полон жизни… - Младшего племянника, - перебил Торин. – Он тоже был полон жизни пару дней назад, но вчера я вонзил меч ему в грудь, и если ничего не сделать прямо… - Я вынужден отказать, - эльф мягко пожал плечами. – Понимаю, смерть принца Кили будет горем для вашего рода, однако раз простое лечение не действует, эльф может лишь отдать частицу собственной благодати, чего я никогда не сделаю ради гнома. - Самовлюблённый… - Смею предположить, - Трандуил не дал Торину продолжить, - что ты долго ещё будешь зол на меня, король Торин, однако подобная магия – крайне деликатный вопрос для Первых Детей. Не думаю, что это сравнимо, но представь, что ты должен отдать свой ненаглядный Аркенстон… - Я бы отдал, - тихо проговорил Торин. – Да нечего. Перед изумлённым взором лихолесского правителя предстала горсть мелких алмазов, мерцающих крохотными звёздами на ладони гнома. - Если б мог, я отдал бы камень ради настоящего сокровища, но теперь поздно. Прости, что побеспокоил, владыка. Мрачный и сгорбленный, будто старик, Торин подошёл к лодке. Сигрид даже спрашивать не стала, и без того было ясно, что успехом поездка не увенчалась. - А спасти его мог только эльфийский лорд, да? – всё же робко поинтересовалась она, жалея весельчака Кили и грустного-грустного Торина. - Если повелитель дал отказ, разве подданные станут помогать? – удручённо усмехнулся король. Вместо ответа, Сигрид молнией выскочила из лодки и бросилась во дворец. - Сигрид! – крикнул Торин ей вслед, но она не обратила внимания. – Вернись, шельма! Узбад бросился было за ней, но девчонка уже скрылась из виду в подземном лабиринте. Он уплыл бы и без неё, однако поступить так не позволяла клятва, данная Барду. Он пообещал привезти его дочь домой. Вздохнув, Торин сел на борт лодки и принялся ждать. Сигрид готова была упрашивать каждого встречного эльфа, такую жгучую жалость вызывал вид поверженного Торина, однако затея не задалась с самого начала. Стоило оказаться под землёй, как путь ей преградила та самая эльфийка-стражница. - Не помню, чтобы давала пропуск во дворец тебе, - строго заявила она, скрестив руки на груди. Сигрид топнула ногой от досады. Всё в точности, как говаривал отец: эльфы вечно артачатся, когда дорога каждая минута! - Вы не понимаете! Кили вот-вот умрёт! Кто-то должен его спасти! – девочка схватила высоченную эльфийку за подол туники, от отчаяния совершенно забыв все правила приличия. Тауриэль опешила от такого напора. Что за таинственный Кили, которого хотят спасти от смерти гномий король и человеческая девочка? - Пустите, пожалуйста… - прошептала Сигрид, чуть не плача. Дверь в лазарет с трудом отворилась, и на пороге показалась измученная, вся в саже, жире и слезах, Фьон. Взгляда она не поднимала, и все поняли, что ритуал Мольбы не удался. Ауле отказывался отсрочить свой пир для Кили. Дис судорожно вдохнула и в который раз задавила рыдания. Двалин осторожно приобнял её за плечи. Фили, давно спустившийся из тронной, со всего размаху саданул по ближайшей стене кулаком. Спас дядю, нечего сказать… Ори, единственная из присутствующих, плакала, не сдерживаясь. И именно она первой бросилась в лазарет, чтобы проститься со своим смешливым, неунывающим другом Кили. За ней вереницей потянулись остальные. У койки принца все они в нерешительности остановились. - Кили я… - начал Фили, не зная толком, что говорить. – Прости, если… Вдруг в дверях вырос Торин. Пару мгновений он выглядел растерянным, но затем сдвинул брови и, тяжело дыша, прохрипел: - Отойдите. Вслед за ним в проёме показалась высокая, тонкая фигура, принадлежавшая явно остроухому, и гномы от неожиданности расступились, пропуская к умирающему скуластую эльфийку с волосами цвета чистой меди. - Ты целительница? – недоверчиво спросила Дис и поджала губу. - Солдат, - спокойно ответила девушка. Она пересекла лазарет стремительным шагом и, склонившись над смертельно бледным Кили, закрыла глаза. Залу наполнил протяжный, певучий язык эльфов, слова отражались от стен и возвращались шёпотом эха, превращая речь эльфийки в журчание реки, шелест листьев и щебет едва пробудившихся птиц. Волосы и даже кожа девушки, казалось, источали сияние. Оин глядел на всё это, восхищённо раскрыв рот. Она уже завершила, а гномы всё не могли стряхнуть оцепенение, так завораживала целительная сила эльфийской благодати. - Смогла бы она полюбить меня? – еле слышно шепнул Кили и слабо сжал тонкие пальцы эльфийки в руке. - Всё худшее позади, - улыбнулась Тауриэль присутствующим, и каждый почувствовал, как после этой фразы сердце начало пропускать удары от счастья. Торин, совершенно опустошённый сегодняшней гонкой со смертью, устало сполз по стене. - Видите, обошлось, - заявила довольная собой Сигрид, касаясь его плеча, и гном благодарно стиснул в кулаке её ладошку. Кили сиял, будто начищенный медяк, потому что наконец смог сесть. Его беспокойной натуре стоило неимоверных трудов пролежать бревном целых два дня, и это пока весь отряд праздновал его исцеление и освобождение дяди от власти Аркенстона. Нет, его, разумеется, навещали, и некоторые не один раз на дню, а когда за его жизнь совсем перестали опасаться, умелого, но совершенно глухого Оина на посту сиделки подменила смешливая дочь Барда, с которой он подружился ещё в полевом лазарете после Битвы. Но всё равно, как-то уж очень медленно и бессобытийно течёт время, когда всю дорогу пялишься в потолок. - Ну, как ты? – на всякий случай осведомился Фили, всё ещё чувствовавший вину перед братом. - Отлично, - отмахнулся младшенький, переходя к проблеме, волновавшей его всё это время. – Слушай, как думаешь, дядя мне позволит жениться на Тауриэль, а? Фили устало закатил глаза. Вот ведь дурень, совершенно убеждён, что влюбился в эльфийскую дылду. - Боюсь, затея гиблая, - терпеливо ответил принц, мимоходом улыбнувшись хлопочущей рядом Сигрид. - Но она ж меня спасла! Это должно считаться! – взбунтовался Кили, едва ли не подскочив на койке, и тут же сжавшись от боли. - Тихо ты, герой-любовник! – прикрикнула Сигрид, одарив своего подопечного смачным щелбаном. – Сперва на ноги встань, а потом жениться будешь. - Вы-то с Ори как? – Кили бешено заиграл бровями, заставляя брата краснеть непонятно за что. - Она хоть целовать себя даёт? - Да мы, вообще-то, ребёнка ждём, - обыденно бросил Фили, наслаждаясь видом отвисшей челюсти братца.