Разнообразие

Бьякуран сидел за письменным столом посреди странных машин и колб в рост человека. Всего устройств было семь, но работали только два. В жидкости, что была в двух рабочих колбах, то и дело снизу подымались пузырьки газа, весело булькая, забавляя беловласого гения. Под наполненными колбами были надписи: «Гокудера и Ямамото» на одной и «Я и Шо-чан» на другой. — Скоро к вам ещё прибудет малышня, — таинственно улыбнулся тиран в прошлом и деспот в постели. — Что же, пора собирать материал. Открыв дверь, отсканировав сетчатку и приложив руку к сенсору — такая система охраны стояла как на вход, так и на выход, — юноша покинул специфическую комнату. Поднявшись в лифте и дойдя по светлому коридору до лаборатории, он весело улыбнулся, увидев ожидающих его гостей. — Тсунаёши-кун, Кёя-чан, как я рад вас видеть! — Да, здравствуй, — неуверенно поздоровался десятый босс Вонголы. Он испытывал неловкость в связи с предстоящим событием, и плохо понимал, как всё вообще действует, тем не менее уговорил Хибари прийти. — Надеюсь, ты не боишься иголок, — подмигнул беловласый Саваде, подготавливая инструменты для забора крови. Тсуна икнул, но закатал рукав и предоставил руку, отвернувшись, чтобы не видеть процесса. — Я был очень удивлён, когда получил запрос от Шо-чана. — Я думал, что он будет вместо тебя. Иначе бы я трижды подумал, прежде чем приходить, — признался Десятый. Бьякуран окончил забор крови у Тсуны и капнул каплю в чёрную коробочку, подсоединённую к ноутбуку. Прибор противно запищал и затрещал, а после под столом заработал принтер. — Анализ генов, — пояснил гений на вопросительно-угрожающий взгляд Кёи. Достав несколько десятков листов, он рассортировал их и дал несколько Саваде. — Выбери черты характера, которые обязательно должны быть, а какие исключить. — А можно всё само сформируется, как в жизни? — Ну-у, дело твоё, конечно же, но компьютер — не природа. Ещё выберет комбинацию из неуклюжести, неудачливости, не… — Я просмотрю список, — резко передумал Тсунаёши. Бьякуран провёл всё то же самое с Кёей и его кровью. Хибари в своём бланке не указал ничего, в то время как Савада в своём чуть ли не половину вычеркнул. От выбора внешних данных и пола пара категорически отказалась. — А если нос кривой будет? — подначивал беловласый. — Да хоть два носа! — не выдержал Тсуна. — Как знаешь. Искусственное выращивание плода требует… — Бьякуран, это как-то жутко звучит… — Ладно, — выдохнул сладколюбивый деспот. — Вынашивание ребёночка колбой займёт немного больше времени, нежели женщиной. Ребёнок будет готов… — Бьякуран замолк, увидев обречённо-страдальческий взгляд Тсуны. — Малыш появится на свет через десять месяцев. Через четыре месяца могу устроить «УЗИ» и сказать пол ребёнка. — Мы… — Савада сначала хотел отказаться, но глянув на Хибари, передумал: для него с Киоко это было большим событием. Незачем лишать этого маленького волшебства Кёю, пусть для Тсуны оно было равносильно походу в кунсткамеру. — Мы позже решим, когда время придёт, — улыбнулся он. Пережившая множество невзгод и многолетнюю разлуку пара покинула лабораторию, оставив задумавшегося хозяина. Мысли Бьякурана были посвящены вышедшим мужчинам, таким разным, но понимающим друг друга с полуслова. «Своя кровь», — пронеслось в голове беловласого, вращавшего колбу с кровью Кёи. Ему было интересно, не изменится ли отношение хранителя Облака к остальным детям босса, когда появится своё чадо, не решился ли он на эксперимент из ревности. Придётся почти год подождать, прежде чем он сможет узнать.

* * *

Подготовив новую колбу для зачатия в ней особенной жизни, Бьякуран спрятал образцы крови в холодильнике: ему необходимо было принять ещё двоих гостей. Когда он вошёл в лабораторию, Мукуро уже забирал кровь у Хром. Несчастная девушка настолько сильно хотела ребёнка, своего ребёнка от любимого, что, несмотря на всю нелюбовь иллюзиониста к заведующему проектом, смогла затащить его в это «злачное место». — Вижу, ты тут освоился без меня, — приветливо улыбнулся беловласый, усаживаясь за свой стол. — Хочу убраться отсюда поскорее, — приторно вежливым тоном сознался Рокудо. Бьякуран проделал всё то же, что и с Тсуной и Кёей, разве что Докуро оказалась более заинтересованной в выборе генов, потому процесс несколько затянулся. Мукуро терпеливо ждал, не отводя взгляда от Бьякурана, смотрящего прямо на него. Беловласый мысленно раздевал иллюзиониста и почти занялся с ним сексом, но отвлёкся от столь сладких дум, почувствовав угрозу со стороны объекта своей прошлой страсти: хранитель Тумана словно прочитал его мысли. — Прошло столько лет, а ты всё ещё не можешь простить мне моей шалости. — Уж слишком дорого она мне обошлась. И вновь повисло молчание, более напряжённое, чем в прошлый раз: даже Хром его почувствовала. — Я закончила, — неуверенно произнесла она, протягивая заполненные бланки. — Хорошо, милая. Подожди, пожалуйста, за дверью, мне нужно кое-что обсудить с Бьякураном. — Слушаюсь. — Не хватает костюма горничной, — заметил Бьякуран, когда Докуро вышла, на что Рокудо только усмехнулся: различных костюмов у него дома хватало. — Так что ты хотел? — Мукуро вместо ответа вытащил из кармана закупоренную колбу с кровью с подписью «Фран». — Настолько бурные ночи? — подивился беловласый. — Бывает порой. — Тройничок или только двое? — уточнил Бьякуран, кто будет родителями. — Только я и Фран. Хром не знает, и знать не должна, — предупредил Рокудо. — Я умею хранить тайны. — Ты умеешь пользоваться чужими тайнами себе во благо. — Как и ты. Мукуро дождался бланков, наскоро их заполнил и ушёл, не сказав больше ни слова. — Весьма прискорбно, — озвучил своё сожаление по этому поводу Бьякуран. На этом все ожидаемые встречи закончились — оставалось только разместить смешанные ДНК в соответствующие колбы, активировать отмеченные гены, блокировав вычеркнутые. Мужчина проработал всю ночь напролёт, отвлёкшись от дела только ближе к рассвету. Он настолько был увлечён, что не чувствовал усталости, зато по завершению она тяжким грузом легла на плечи учёного. Обессиленный, он сел за свой стол и стал рассматривать колбу перед столом. Из всех она была для него самой особенной. — Ты хотя бы ел? — поинтересовался Шоичи; Бьякуран даже не заметил, как тот вошёл, хотя двери открывались ничуть не беззвучно. — Нет, кажется. Забыл, — умиротворённо произнёс беловласый. Он испытывал такой покой, как никогда прежде. — Это последние дети, которые будут созданы по этой технологии. — Уверен, что хочешь закрыть проект? — Да. Я видел мир, — Бьякуран взял руку Ирие и коснулся ей своей щеки, — где подобный способ получения детей процветал. Тот мир находится на грани. Люди просто не умеют использовать то, что создают, во благо. Я воспользовался проектом, только чтобы дать жизнь нашим с тобой детям, а также отдать долг Тсунаёши-куну, правда, в итоге всё равно получил больше, чем желал. — Все семь заполнены… — Шоичи стал рассматривать подписи, две с правой стороны он уже знал, потому начал с левой: «Муку-чан и Хром», «Муку-чан и Фран», «Муку-чан и Кёя-чан». — Разве Мукуро-сан просил об этом? — указал он на подозрительную колбу. Ему показалось странным, что человек, который пытается похоронить свои чувства, просил о чём-то, что всегда будет напоминать ему о недосягаемом любимом. — Нет. Но если Мукуро от него откажется, я возьму его воспитание на себя. — Слишком много на себя берёшь, — хмыкнул немного раздражённый Шоичи, подходя к центральной колбе, на которой было только одно имя: «Мукуро». — Ты решил создать себе его клона?! — ошарашенно возмутился Ирие, но быстро вспомнил, что для исправной работы сложного устройства необходимо два ДНК от разных людей, иначе оно сломается в секунды — на этом настоял Шоичи, пресекая идею Бьякурана создать множество копий своего излюбленного техника. — Ты… Так, спокойно, — зашептал про себя Ирие, садясь на корточки, держась за разболевшийся живот. — Всего лишь ностальгия, — поспешил успокоить любовника беловласый. Пошатываясь, он встал и сел рядом с ним, обняв. — У меня оставалась последняя пустая колба. Я не мог её не заполнить. Я просто хочу посмотреть, что из этого выйдет, ты же меня знаешь. Я ни к чему не отношусь серьёзно, кроме наших с тобой отношений. — Знаю… — почти ровно проговорил техник. Кому как не ему знать, что бы сделал Бьякуран, останься у него чувства к иллюзионисту? Ему бы ничто не помешало его вернуть. — Ты не знаешь меру своей жестокости. Шоичи избавился от объятий и встал. — Поэтому очень кстати, что ты, порой, контролируешь меня, не позволяя переступить черту, — разулыбался беловласый. — Похоже, нам придётся переделать под детскую целый этаж, — рассмеялся он больше от гнетущей усталости, желая придать себе сил, чтобы встать и добраться до кровати. — В этих детях наше будущее и прошлое. И я их бог…