Я - это ты, а ты - это я

В комнате было на удивление душно, за окном шумно, а глаза слепил неприятный свет. Я медленно поднялась с постели. Голова раскалывалась, и от этого мысли уносились куда-то вдаль. В воздухе витал запах гари. Несмотря на то, что окно было высоко под потолком, я слышала каждый звук и чувствовала все, что происходило снаружи. Я чувствовала волнение, хотя была в безопасности. Но вспомнить, почему я так боюсь и чего, не могла. Окружающая обстановка плыла, как будто я выпила слишком много вина. Дверь в комнату резко распахнулась, на пороге оказалась взволнованная девушка. Ее лицо было покрыто испариной, вся одежда была перепачкана в саже, глаза выражали полный ужас. Увидев ее, я почувствовала волнение. - Скорее. – девушка протянула мне руку, призывая за собой. Я, не задумываясь, схватила ее, уверенная, что именно так и надо. Кажется, я доверяла девушке. Возможно, мы подруги? - Что случилось? – наконец обрела дар речи я. Мы торопились по какому-то коридору, выложенному из камня, на стенах висели неяркие лампы. - Вам нужно спасаться, князь попросил отвести вас в безопасное место. - Что? – мне показалось, что так быть не должно. Что-то пошло неправильно. Я резко остановилась. - Прошу вас. Вас нужно увести. - Нет. Я не должна… - Что я не должна? Как-то глупо получается. Девушка потянула меня сильнее и, не почувствовав сопротивления, ускорилась. Куда мы идем? - Не беспокойтесь. Я поклялась быть вашим щитом. – От ее слов повеяло уверенностью, и я, кажется, что-то вспомнила. Нечто полное боли и радости. Мы долго петляли по каменным коридорам, пока в конце пути я не заметила свет. Шум усилился. Пахло гарью, горячим металлом, как если бы в жаркий летний день нагрелась крыша. А еще пахло чем-то непонятным, но знакомым. И это ощущение знакомых запахов не давало мне покоя и тревожило. Девушка вела меня на свет. Вперед к крикам, звуку огня и металла. - Куда мы? - я даже не стала договаривать, какое-то необычное осознание происходящего вдруг ударило меня по голове. Я вскрикнула и согнулась пополам. Я было схватилась за голову, но болела не она, а гораздо ниже. Опустив взгляд я увидела кровь на длинном подоле. Весь передник окрасился красным. - О, богиня! - сквозь звон в ушах я расслышала голос моей незнакомой подруги и поняла, что она уже достаточно долго пытается меня поднять. Но она слишком маленькая для помощи. Едва ли старше меня, едва ли больше. Кое-как, общими силами мы вышли наружу и оказались на каком-то подобии деревянного моста. Я посмотрела вниз через перила и меня чуть не стошнило. Пахло не гарью. Пахло горелой плотью. Люди внизу, с ожогами на пол-лица, с остатками опаленных волос, поднимались вверх по канатам. К нам кто-то бежал. Махая большим тесаком он обрубал веревки, приближаясь к нам и, как мне показалось, ругая нас. Я надеялась, что стою на правильной стороне. Что мне не грозит опасность. Что в этой ситуации я занимаю хоть какую-то сторону. Слева, сверху полетели горящие стрелы. Я медленно и апатично проводила их взглядом, наблюдая, как они не долетают до людей. Но вот одна, особо стремительная, попала ровно в глаз высокому темноволосому мужчине. Тот закричал, но я не услышала его крик, он растворился в остальном шуме. Лишь по открытому рту можно было понять, что он кричит. Что ему больно. Где-то глубоко мне было страшно и больно видеть такое, но внешне я оставалась довольна и, кажется, была несколько рада. Только потом я рассмотрела черную тесьму на пере стрелы. Это порадовало меня еще больше. Парень, рубивший канаты, подобрался к нам и стал ругать мою подругу. Она упала на колени и стала молиться. - Прошу вас князь, помилуйте, вы ведь сами попросили привести ее. - Я? – Парень замер и стянул с лица капюшон. Хотя это было больше похоже на шарф, окутавший все его лицо. Я ахнула. На меня смотрел повзрослевший Яр. Те же голубые глаза, рыжие волосы, только местами поседевшие и блеклые. Да и выражение глаз было не обычным, задорным, добрым, а злым, полным уверенности. Он начал переходить на крик, отчего маленькая девчушка совсем вжалась в пол. Было холодно и мне было жалко ее. Я заступилась за неё. - Не ругай ее. Я знаю, она не врет. На мгновение выражение его лица изменилось, будто бы он тоже вспомнил меня. А потом взгляд его упал на подол моего платья, и он, с болью и сожалением в глазах не мог проронить не слова. Лишь только сжал меня в объятьях, будто не видел полжизни. Отчего-то на глазах моих выступили слезы и я, обняв его в ответ, расплакалась. Сверху на пепел и кровь опустились первые снежинки этой зимы.