Другая сторона мечты

      Я стою на старом кладбище, среди покосившихся погостов и древних могил, где, кажется, застыло само время, потерявшись в этом гробовом молчании, мертвенном спокойствии. Кладбище безлюдное, если не считать двух фигур рядом.       Одна из них — Дин, только вот какой-то другой, не тот Дин, которого я знаю. Этот Дин одет в помпезный костюм-тройку: пиджак, жилет, рубашка с галстуком и стрелки на брюках такие, что ими, кажется, можно порезаться, а дополняют образ винтажный берет и классическое пальто в тон. Но больше привлекают внимание его глаза — сияющая, почти светящаяся голубизна без намёка на винчестеровскую зелень, и в них — ни капли человеческого. Михаил во плоти.       Напротив нас стоит... не Сэм, нет. Этот пугающий образ я узнаю даже издалека: кипенный костюм-двойка, словно весь свет, вся непорочность мира сосредоточена именно в этой долговязой фигуре, обманчиво-мягкая улыбка и смеющиеся глаза. Ими на меня смотрит никто иной как Люцифер.       Обернувшись на сто восемьдесят градусов, вижу, как на горизонте возникает сначала один столб дыма, потом другой, третий... вокруг нас поднимается ветер, перерастающий в настоящую бурю, настолько сильную, что я едва стою на ногах, но этого и не требуется, потому что прямо под ногами земля с треском, со стоном расходится в стороны, являя полный огня провал, и я вижу внизу людей, множество страждущих душ, в искажённых от боли и страха лицах которых, к своему ужасу, узнаю близких, родных и друзей из обоих миров. Земля содрогается от мощного толчка, отчего мне не удаётся удержаться на ногах, и я падаю в разлом...       ...просыпаясь от мерзкого звука будильника Дина. Снова кошмар, даже присутствие Винчестера не помогло. Охотник на ощупь выключает будильник, без лишних слов поднимается и плетётся в ванную, а мне только остаётся надеяться, что я не испортила его сон какими-нибудь очередными своими стонами и воплями — прецеденты, когда Винчестер подрывался от моих кошмаров и вынужден был меня успокаивать, пару раз случались и не сказать, что вспоминаю я их без стыда. Дин вскоре возвращается и никаких комментариев не поступает, поэтому, похоже, сегодня я всё же не разбудила его.       Несмотря на затянувшееся допоздна обсуждение планов действия, когда Винчестеры говорили, что они выезжают на рассвете, они именно это в виду и имели, поэтому, зевая, я готовлю им троим завтрак в половину шестого утра, только жуют они больше на автомате, чем с удовольствием, и трудно винить их в отсутствии аппетита. В конце концов, я сбегаю в ванную в робкой надежде взбодриться под холодным душем, а едва возвращаюсь, вижу, что они уже забрали сумки, переложили канистры с демонской кровью обратно в багажник «Импалы» и собираются ехать. А один Сэм куда-то делся.       На мой вопрос, где он, Дин поясняет, что запер его, чтобы он не натворил глупостей, и просит не выпускать его из темницы до своего возвращения. Это сбивает с толку, но оба Винчестера лишь коротко в один голос поясняют: так надо.       Моё сердце кровью обливается, стоит вспомнить канон и подсчитать, сколько важных деталей мы уже выбросили из апокалиптического пазла, благодаря которым он бы исполнился в том виде, каком я его помнила. Какая-то часть моего сознания кричит о том, что это самоубийственная затея, чтобы я не отпускала Дина, что это может быть последний раз, когда я вижу его живым, но я буквально заставляю себя мило улыбаться, провожая их. Младший Винчестер, прежде чем сесть в машину, порывисто обнимает меня, всего на мгновение, и я чувствую его мысль — «надеюсь, они поймут». Хочется ответить что-нибудь язвительное, но сейчас точно не время ненавидеть его, поэтому я лишь сдержанно желаю ему удачи и надеюсь, что наш короткий контакт не выбьет его из колеи.       Душ не слишком помогает, поэтому со времени их отъезда и до самого пробуждения Люси я бесцельно слоняюсь по бункеру, даже не пытаясь что-либо делать — всё буквально валится из рук, я только и могу, что листать ленту в «Твиттере», толком даже не вчитываясь, и литрами поглощать кофе. Не самое полезное занятие после остановки сердца, но я доконаю себя либо волнением, либо кофеином, и второй вариант не кажется слишком уж плохим.       — Дин будет в порядке, ты же знаешь, — пытается подбодрить меня Сингл.       — Даже в каноне ему жутко досталось, — возражаю я.       Люси считает лучшим способом избавиться от волнения работу над чем-то кропотливым, поэтому тащит меня в гараж исследовать автопарк Просвещённых на предмет «слабого звена», которым стоило бы заняться. И подробно рассказывает мне о каждой из раритетных машин что-нибудь интересное, да так вдохновенно, что, слушая её, на пару часов я действительно отвлекаюсь от невесёлых мыслей.       Только потом всё равно не удерживаюсь от соблазна запеленговать телефон старшего Винчестера — в качестве компромисса он обещал мне не выключать программу и обещание выполнил: я нахожу его близ Детройта, той самой глуши в два дома, и с трудом подавляю желание позвонить. Сингл предлагает приготовить что-нибудь мудрёное, чтобы покормить Сэма, оставленного нам на поруки, раз уж я не согласна ослушаться приказ Дина — который, к слову, она сама считает величайшей чушью воспаленного паранойей разума — и выпустить его из темницы.       Учитывая, что мы двойники, различий между мной и Люси не так уж много, даром что выглядим как близнецы, характеры слишком похожи и интересы совпадают, но сейчас я обнаруживаю ещё одну большую разницу: Сингл не умеет готовить. Сообразить на скорую руку что-нибудь перекусить, вроде сэндвичей или той же яичницы девушка умеет, но полноценные блюда — не её стихия, что, в общем-то, неудивительно. Я предлагаю научить её паре рецептов, но она сдержанно отказывается и лишь ставит чайник, чтобы заварить ещё чая матча — её альтернатива моему безудержному поглощению кофеина. У неё тоже бывали проблемы с сердцем из-за кофе, поэтому переубедить её не удаётся, она почти грозится выкинуть все мои запасы из Старбакса.       — Ай! — вдруг восклицает (только на самом деле произнесённое ею слово гораздо менее цензурное) Сингл посреди разговора и, жмурясь, как от яркого света, хватается за голову.       — Всё хорошо? — я, памятуя её вторжение в мой разум, осторожно подвожу её к стулу, чтобы она не свалилась на месте.       Люси не отвечает, только смотрит в мою сторону пустыми глазами, будто видит что-то другое, помимо этой комнаты. Наваждение длится несколько секунд, после чего она рассеянно смаргивает и её взгляд обретает осмысленность.       — Видение, — комментирует она, потирая висок. — Ненавижу их.       И всё бы ничего, но увиденное ею будущего слишком похоже на мой сегодняшний кошмар.       — Они не справятся сами, — эта новость почти порождает во мне новую волну тревоги, но я медленно выдыхаю и мысленно считаю до десяти, прежде чем решить: — Мы должны помочь им.       — Как? Предлагаешь ехать к чёрту на кулички, туда — не знаю куда?       — Дин едет на кладбище, — я сверяюсь с данными в программе поиска. — Очень быстро едет. Это... три с половиной часа пути, — я хватаю телефон и уже, что называется, нахожусь на «низком старте». — Мы успеем. Ты умеешь водить машину?       — Во-первых, мы не успеем — Дину остался всего час езды, — Люси крепко хватает меня за рубашку, буквально удерживая от импульсивного шага. — Во-вторых, что ты планируешь делать? Чем ты сможешь побороть Люцифера? Он наконец добился своего и нас точно не пощадит.       В её словах есть смысл, и он доходит до меня, но слишком медленно, так что несколько мгновений я всё равно полна решимости и готова сопротивляться до победного, готова запереть Сингл в соседней с Сэмом темнице и добираться до Лекомптона хоть пешком, хоть на попутках, хоть продав душу ангелам, лишь бы быть там, лишь бы не бросать Винчестеров одних, даже если это будет означать умереть вместе с братьями.       — Я ненавижу бессилие точно так же, как и ты, — примирительно говорит Люси, — но, прошу тебя, давай мыслить здраво.       — С каких пор кто-то из нас отвечает за голос разума? — корчу вымученную мордашку, пытаясь разрядить обстановку.       Сингл криво улыбается, но оставляет вопрос риторическим. Мне же тошно от мысли, что мы пережидаем бурю, в то время как Винчестеры, без преувеличения, спасают этот бренный, грешный, неидеальный, но наш мир. Внутренности скручивает в узел, едва я осознаю, сколь ничтожны их шансы на успех и что я снова ничего не могу поделать, что не могу помочь миру, ставшему, хоть и вынужденно, моим вторым домом.       — К чёрту, — решаю я, наконец, хватаю мобильный и судорожно ищу в телефонной книге нужный контакт. — Я не брошу Дина одного.       — Это безумие! — восклицает Люси в очередной попытке образумить.       Я лишь закатываю глаза: а то я не в курсе! Как будто я не понимаю, чем рискую, ведь в каноне Бобби свернули шею, а Каса распылили на атомы, меня ждёт участь где-то между этими двумя крайностями и вряд ли я настолько интересна Богу, чтобы в конце концов Он вернул меня к жизни. Мне плевать на жизнь.       Звонок оканчивается лишь длинными, уходящими в никуда гудками и переадресацией на голосовую почту. Сбрасываю и перезваниваю — снова тот же результат.       — Ну же, Анна, не вынуждай призывать тебя, — коротко рычу я себе под нос.       — Положи телефон, — вдруг произносит Сингл, но я даже ухом не веду, перезванивая Анне ещё раз, прежде чем действительно провести ритуал по вызову её пернатой задницы сюда. — Люда, сбрось вызов и положи телефон, сейчас же, — слова звучат как приказ, не меньше.       И почему-то этот приказ действует на меня, я подчиняюсь: непослушными руками действительно откладываю телефон на стол и смотрю на Люси в ожидании её следующих слов. Её следующего поручения. Происходящее ощущается как-то неправильно, но я не могу понять, что именно мне не нравится.       — Пойдём, — коротко бросает Сингл, и я послушно направляюсь за ней вглубь бункера, в мрачный коридор на нижнем уровне нашего комплекса — к темницам. Меня до сих пор бросает в дрожь, едва я вспоминаю, как довела Сэма до срыва, правда больше от вины перед Дином. Он не заслужил тех дней, что пришлось вынести, пока его брат находился под воздействием демонской отравы.       — Людмила? — доносится из-за двери одной из камер, едва охотник слышит наши шаги. Мы с Сингл направляемся к ней.       — Ключи, — командует она, протягивая руку раскрытой ладонью вверх.       — Они на кухне, — произношу я и сама не узнаю свой голос — пустой и безэмоциональный, у меня никогда такого не было, даже под влиянием Мэг я казалась практически самой собой.       Сэм, естественно, замечает перемену:       — Что происходит? Люси? — он пытается разглядеть нас в решётчатое окошко в двери, с которого Дин предусмотрительно снял задвижку.       — Я схожу за ключами, — решает Сингл. — А ты оставайся здесь.       Морок спадает, едва Люси скрывается за углом, и с полминуты я ошарашенно озираюсь по сторонам, пытаясь понять, что только что сейчас случилось. До Сэма доходит быстрее:       — Она ведь владеет даром Энди Галлахера.       — Я придушу её, — зло цежу сквозь стиснутые зубы. — И буду наслаждаться предсмертными мыслями.       Сингл требуется буквально пара минут, чтобы обернуться, поэтому я даже не успеваю дойти до лестницы, прежде чем вижу её в коридоре. Пересекаю разделяющее нас расстояние несколькими длинными шагами, с нечленораздельным от ярости шипением толкаю её в грудь в сторону ближайшей стены и пытаюсь отнять ключи. Люси сжимает связку в кулак и поднимает его над головой, да толку никакого — мы же одного роста и не сказать, что впечатляющего.       — Эй, вы, двое, что вы там делаете? — тревожно зовёт Сэм, слыша нашу молчаливую возню. — Людмила? Люси? — и стучит по металлической двери, привлекая внимание к себе. — Прекратите, что бы это ни было!       На мгновение я хватаю Сингл за запястье, надеясь выкрутить кисть и добиться своего, но отвлекаюсь на воспоминание, колючей вспышкой пронизывающее мой мозг: Сэм ночью даёт ей фляжку со странным напутствием «вдруг ты сумеешь справиться с этим лучше моего».       Он дал ей демонскую кровь.       Видимо, ментальный контакт застаёт врасплох нас обеих, а потому мы, точно по команде, прекращаем борьбу и отступаем друг от друга. Ключи с драматичным звоном падают на пол в немой тишине, и я первая подхватываю их, пока Люси не опомнилась. Сингл быстрым движением складывает руки на груди, закрывая от меня не только кисти и запястья, но точно саму свою душу, и это ещё одно отличие между нами — она использует этот жест чаще, гораздо чаще моего.       — Не смей больше так делать, — произношу я отрывисто, переводя дыхание.       — А ты не дури, — парирует она. — Дин не предупреждал, что ты чокнутая. В смысле совсем чокнутая.       — Как будто ты это сама ещё не поняла, — криво усмехаюсь я, направляясь к темнице Сэма.       — Вот и пришлось импровизировать, — доносится вслед.       Чуть поколебавшись, я всё-таки отпираю дверь, бросаю ключи Сингл в руки и молча ухожу прочь. Мой лимит отзывчивости к Сэму Винчестеру на сегодня уже исчерпан, дальше пусть разбирается сам.       Я же, в свою очередь, держу путь в библиотеку и судорожно листаю наши старые заметки в поисках ритуала призыва ангела, который я, кажется, недавно видела где-то среди записок. Куда лучше было бы поискать в дневнике Джона, но Дин по привычке забрал его с собой.       Рука замирает над одной из страничек: это совсем не то, что я ищу, но, кажется, поможет лучше. Должно помочь.       Просвещённые в своё время проводили исследования, посвящённые психологии поведения, нейролингвистическому программированию и прочим психиатрическим направленностям. Подобно заправским профайлерам из ФБР учились составлять психологические портреты, описывали поведение разных видов монстров и выказывали мысли научиться... перевоспитывать их, что ли? Многие монстры в прошлом были людьми, с семьями и близкими, людьми, которым не повезло оказаться не в то время и не в том месте. Некоторым из них удавалось жить в обществе, не вредя людям и не привлекая внимания охотников — Просвещённые находили нескольких таких и пристально за ними наблюдали, передавая информацию охотникам только в случае, если начинались ненужные убийства и переговоры теряли смысл. Некоторые из монстров не выдерживали длительного самоконтроля, некоторые изначально не могли справиться со своей кровожадной сущностью, а в рядах Просвещённых находились чудаки, которые надеялись, что НЛП может оказаться в таком случае действенным методом. Возможно, это и сработало бы, если бы не вмешалась Аббадон.       Предшественники успели придумать несколько техник работы с сознанием, задействовать древнюю магию и всё такое. Часть наработок отправили британским коллегам — мы находили переписку с некими Бевеллами, которые считали, что ритуалы при правильном подходе можно заменить техникой и тем самым повысить результаты программы, и обещали прислать образцы аппаратов для тестирования на местной нечисти. По всей видимости, не успели. Или чудаки закончились.       Один из таких ритуалов, самый простой, мы выписали, чтобы изучить на досуге, но руки не дошли. Прямое подключение к сознанию другого человека с возможностью обратиться к самым потаённым уголкам его разума, почти как вселение. Возможно, этот ритуал облегчил бы Винчестерам ситуацию с Мэг в моей голове, но наверняка они о нём даже не вспомнили, да и некогда было возвращаться в Канзас — счёт тогда шёл на часы.       Всё, что требуется — минимум два человека, пара не слишком редких благовоний, физический контакт и произнести нужные слова. Только вот привлекать к делу рекомендуется экстрасенсов, медиумов или потомков ведьм с хотя бы спящей магией в крови. Судя по всему, мне одной такой ритуал не по зубам.       Подходят ли для него дети Азазеля? Демонская кровь в жилах — не совсем магия, но ведь это сила и способности, уже что-то, с чем можно работать.       Приходится вернуться к Люси и Сэму, чтобы проверить, и я нахожу их на кухне: пока Сингл делает бутерброды, Винчестер копается в программе поиска, следя за передвижениями Дина. Тоже беспокоится.       Я замечаю на скуле Сэма свежий синяк, будто недавно подрался и проиграл, но на вопрос об этом охотник отмахивается, будто это — не стоящая внимания ерунда. Мне некогда настаивать, да и не настолько интересно, чтобы отложить в сторону тот разговор, с которым я пришла к ним изначально.       Моя идея не вдохновляет Люси, крайне скептически относящейся к любому проявлению сверхъестественного, но зажигает огонёк интереса в глазах Сэма, правда он честно пытается выглядеть неодобрительно, едва речь заходит о магии.       — Почему ты думаешь, что это сработает? — спрашивает он, и на мгновение я теряюсь от такого вопроса: с одной стороны, осознаю, что в моём плане есть дыры, а с другой не ожидаю от Винчестера поддержки. Я, можно сказать, вылила на него слишком много зла и обиды за последние недели, он всё ещё болезненно реагирует на всё связанное с Гейбом и, давайте будем честными, Дин на его месте уже приказал бы забыть о самоубийственной затее влезть в драку с Люцифером. Особенно таким способом.       — Наши души связаны, — пожимаю плечами в конце концов. — Это может сработать.       — А ещё это может сорвать весь наш план, если Люцифер ощутит присутствие второго меня.       — Тогда мы сделаем это вдвоём с Люси, — я не сдаюсь. — Создадим круг... ну, поменьше. Слушайте, — позволяю себе раздраженный вздох, едва встретившее моё предложение молчание затягивается, — или мы попробуем сделать это, или я вызываю Анну, Захарию — да любого, кто откликнется, хоть Кроули! — и чао, бамбино. Я не собираюсь сидеть сложа руки, пока Дина избивают до полусмерти.       — Шантажируешь?       — И мне ни капли не стыдно.       Им не остаётся другого выбора, кроме как согласиться. Мы сверяемся по программе: Дин менее чем в получасе от кладбища. Как раз хватит на подготовку ритуала, поэтому, перебрав варианты и составив подобие плана, находим себе местечко в комнате Сэма — Люси не хочет больше сидеть на твердом полу, а у Винчестера кровать больше, хоть и матрас жёстче.       — Думаю, лучше всё-таки с кровью, — не слишком решительно, но всё же предлагает Сэм, изучив записки о ритуале.       — Только ты должна понимать, что эта дрянь, — я киваю на фляжку, которую Сингл послушно достаёт из кармана, — вызывает привыкание сродни наркотического.       — От нескольких глотков вреда не будет, — настаивает Винчестер.       — Да ну? Сколько дней тебя ломало в последний раз? Скольких гадостей ты Дину наговорил? — прищуриваюсь я, и сейчас кажется, будто не я смотрю на охотника снизу вверх из-за разницы в росте, а наоборот.       — А кто?.. — начинает он, стушевавшись.       — Я. Мой косяк, сожалею, своё уже отстрадала. И?       — Думаю, он прав, — перебивает нашу перепалку Люси. — От пары глотков, — она чуть заметно морщится, наверняка представляя, какова будет на вкус чужая кровь, — зависимость не появится.       Я лишь бессильно машу рукой на их доводы — они уже спелись, и разбивать их дуэт прямо сейчас будет непозволительно долго, к тому же Сэм может быть прав. Кровь разбудит магию Азазеля.       Вопреки представлениям, кровь приходится Сингл по вкусу. Непонятно, осознанно ли, но облизывает окровавленные губы она с ясно читаемым на лице наслаждением. Кажется ли демоническая кровь желанной только для особенных детей, или она в принципе такая? Проверять на себе я не жажду.       Мы окуриваем помещение благовониями, садимся друг напротив друга, заменяем физический контакт обернутой вокруг наших запястий футболкой Сэма, вытащенной из стирки, и, почти синхронно вздохнув, берёмся за руки, замыкая магический круг и закрываем глаза, чтобы лучше сосредоточиться. Охотник подсказывает слова заклинания, чтобы мы произнесли всё верно.       Наши лица обдувает лёгким потоком прохладного ветерка, будто форточку открыли, что в бункере вообще-то невозможно сделать — здесь нет ни единого окна, только вентиляция. Я рискую приоткрыть один глаз, чтобы убедиться, и вижу вокруг нас тьму, глубокую, берущуюся точно из ниоткуда и уходящую также в никуда, в бесконечное ничто.       Кажется, сработало.