Другая сторона мечты

      Утро наступает для меня с ароматом кофе, источник которого где-то совсем рядом. Учитывая, что давеча мы остановились в мотеле, этот запах интригует перестать отлёживать бока под одеялом и поскорее выяснить его источник.       Результат довольно прозаичен: я открываю глаза и вижу стаканчик, источающий аромат свежесваренного кофе, на своей прикроватной тумбочке. Должно быть, Дин постарался сделать моё утро чуточку приятнее, особенно после такого... неоднозначного вечера.       — Который час? — бормочу я, пытаясь не дать глазам слипнуться вновь, чтобы не провалиться обратно в сон.       — Ты всё проспала, — весело комментирует голос Винчестера рядом.       Переворачиваюсь на другой бок и вижу, как он деловито складывает свои пожитки обратно в сумку. Остановившись здесь переночевать, мы не сильно распаковывались, но без потрошения сумок тоже не обошлось — искали аптечку.       — Я имею в виду завтрак, — добавляет Дин, и, наконец-то сев, я замечаю рядом с кофе пару сэндвичей в упаковке местного кафе. Нащупываю рядом с едой свой телефон и смотрю на время — действительно, спала долго и со стороны деятельных Винчестеров это щедрый жест не поднимать меня ни свет, ни заря с фразой «поспишь в машине», как не раз они делали прежде, когда нам приходилось перебираться из города в город.       С другой стороны, сейчас у нас отпуск и свободного времени предостаточно.       — Ты мой герой, — отзываюсь я в конце концов с чувством. Дин на комплимент лишь скромно улыбается.       Чуть пошатываясь после сна, иду принять душ, одеваюсь и поскорее принимаюсь за завтрак, пока совсем не остыл. Дин, закончив упаковываться, уходит в соседний номер к брату.       Собирая свои вещи, я на минутку лезу в его сумку за дезодорантом, потому что умудрилась потерять свой в предыдущем мотеле, и натыкаюсь на кое-что, что мне не нравится. От слова «очень».       Оккультную книгу на латыни из нашей библиотеки. С чем-то про «освободи душу» в по-античному мудрёном заголовке, пусть даже книга — всего лишь копия, сделанная лет сто или сто пятьдесят назад. И текст на закладке не то, чтобы слишком ободряет.       Сосредоточившись на чтении, я не замечаю, что закусила губу до крови, пока одинокая красная капля не падает на пожелтевшую от времени страницу, и не приходится стереть её пальцем, прежде чем она впитается.       — Кажется, мы это уже обсуждали, — глухо говорю я, стоит Винчестеру вернуться, и для наглядности поднимаю книгу, демонстрируя обложку.       — Это не «дело», — отзывается Дин. — Я не охочусь.       Да, последние несколько недель, после того, как я устроила вторую грандиозную истерику, стоило братьям попытаться привычно найти себе ещё одно «дело». Правда на тот раз в них к тому же летело всё, что под руку попадалось, а успокоить меня уколом седативного им не удалось, да они и не пытались — я не впадала в состояние эмоционального шока, а всего лишь громко отстаивала наше право не ввязываться в очередную войну с нечистью, которая может окончиться чьей-нибудь безвременной кончиной.       — Только не говори, что читаешь это из удовольствия.       Дин складывает руки на груди и смотрит на меня, упрямо поджав губы.       — Пытаться расторгнуть сделку со Смертью — не самая лучшая идея, — я стараюсь звучать спокойно и рассудительно. Удаётся.       — А когда у нас были лучшие идеи? — хрипло возражает Винчестер.       — Сэм снова окажется в Аду, если... — мои рассуждения перебивают:       — Ты не можешь знать наверняка. Это не обговаривалось.       — Так работают все сделки, разве нет? — я откладываю книгу и подхожу к Винчестеру, мягко беру его руки в свои. — К тому же условия у меня лучше, чем достались тебе. — Дин смотрит на меня больным взглядом и грустно улыбается.       — Я не могу перестать думать о твоей сделке, — признаётся он.       Я замечаю на его губе капельку крови, и это придаёт мне решимости.       Мы — большей частью Дин, — решив скоротать вечер за парой пива, стали невольными участниками драки в баре. Как обычно, потасовка завязалась из-за пустяка, а Винчестер вообще лишь мимо проходил, ответил на пару ударов и в целом получил только разбитую губу, ссадину на щеке да синяк на линии челюсти, но выставили из бара всех драчунов. Ещё половину ночи мы с ним бродили по тёмным улочкам очередного перевалочного городка в поисках чего-нибудь интересного, потому что просто возвращаться в мотель не хотелось.       Теперь его побитое лицо мне на руку.       — Поклянись, — я переплетаю наши пальцы, чтобы он даже не думал слукавить. — Ни ты, ни Сэм, ни кто бы то ни было из ваших друзей или знакомых не попытается выкупить у Смерти мою душу или как-либо ещё договориться с ним на этот счёт.       — Но...       — Поклянись! — восклицаю я, чувствуя, как моя прокушенная губа неприятно саднит и снова начинает кровоточить от резкого движения.       — Клянусь, — сдаётся Дин, опуская взгляд.       Я привстаю на цыпочках и тянусь поцеловать его, невзирая на наши окровавленные губы. Моя маленькая уловка — ритуал клятвы на крови, выполненный хоть и с отступлением от классического, но с вниманием каждому обязательному для исполнения пункту. Теперь даже если захочет, Дин физически не сможет нарушить это обещание. И будет, мягко говоря, не рад узнать, что я его обманула. Собственно, поэтому я не озвучиваю случившееся, позволяя Винчестеру полагать, что он сумеет обвести меня вокруг пальца.       Наше тихое единение прерывает до жути вежливый стук в дверь.       — Опоздаем ведь, — слышится голос Сэма.       Ворча о том, что его брат — тот ещё кайфолом, Дин складывает оставшиеся вещи, окидывает номер последним взглядом, и мы покидаем мотель. Наша цель — Ньюарк.       Моя позиция касательно охоты встретила от братьев горячие возражения в духе «кто, если не мы?» и аргумент «кто угодно, но не вы» к рассмотрению принимался крайне неохотно. А потому в качестве компромисса мы решили дать себе несколько недель без выслеживания нечисти, чтобы решить, как жить дальше. И заодно навестить Сингл в её — точнее, мой с ней, — день рождения, что оказалось уже моей идеей, поскольку она перестала отвечать на мои сообщения вскоре после возвращения в родные пенаты и я нашла достойный повод проведать её и не выглядеть чересчур суетливыми параноиками.       Вопреки опасениям, с девушкой всё в порядке, и она даже рада видеть нас — особенно живого Сэма, которого ловко, с их-то разницей в росте, притягивает к себе для поцелуя под наше с Дином ошарашенное молчание, — заявившихся в её автосервис с поздравлениями, скромным подарком и приглашением на пикник в Центральном парке. Настолько, что едет в «Импале», а не на «Харлее», и ради разнообразия препирается с Дином за то, что он не разрешает ей курить в машине даже в честь дня рождения. Похоже, Люси так и не смогла бросить, хотя пока жила у нас, неплохо держалась на никотиновых пластырях и жвачке.       — И чем вы планируете заниматься, если бросите охоту на нечисть? — со смешком спрашивает она, отпивая пиво из своей бутылки.       — Сэм вернётся в колледж, Дин пойдёт работать на стройку, а я уеду в Россию доучиваться на переводчика... — отвечаю я в той же шутливой манере. — Точнее, учиться заново.       — Звучит как самый идиотский план на свете, — веселится Сингл.       — А что, поехали со мной? — не унимаюсь я. — Помогу тебе с ЕГЭ, пока он ещё адекватный, будем выдавать себя за сестёр-близняшек.       — По-моему, ты сейчас знатно загоняешь, — отзывается Люси. Солнечный луч на миг слепит мне глаза, и я чихаю от яркого света. — Точно загоняешь? — хохочет она.       — На самом деле было бы здорово перебраться в Техас, — подаёт голос Дин, рассеянно гладя моё плечо. — Как думаешь, Сэмми?       — А? — младший Винчестер точно просыпается. Последние несколько минут он буравил взглядом что-то вдалеке, думая о своём.       — Я говорю, мы можем открыть в Техасе свой бар.       — И назвать его «Семейное дело», — я хихикаю, вспоминая брэнд Эклзов в моей реальности.       — Такой план звучит куда лучше, — соглашается Люси, и все мы четверо торжественно чокаемся нашими бутылками. Я на всякий случай озираюсь по сторонам, но, похоже, полицейские и запрет на распитие алкоголя в Центральном парке пугают только меня.       Постепенно разговоры перетекают в иное русло. Сингл рассказывает о выставке автотюнинга, где она в команде со своим давним клиентом заняла призовое, хоть и не первое, место. Вспоминает, что ездила в Даунсвилл — неподалёку организовали слёт девушки-байкеры и по пути туда Люси заскочила повидаться к миссис Ричардсон, а на обратном пути погостила пару дней у Сонни и виделась с Дарой Церубик. Дин решает, что наведаться к Сонни — неплохая идея, а Сэм выглядит комично, обнаружив, что знает о детстве своего брата далеко не всё, и выспрашивая подробности.       В конце концов Сингл решает, что хочет угостить всех мороженым.       — Возьми какой-нибудь пирог, — Дин протягивает ей купюру. — И кофе.       — Тогда мне понадобится помощник, — заявляет Люси и убеждает меня отправиться с ней. Я не против прогуляться.       Дело близится к вечеру и осенний Манхэттен в эти часы выглядит потрясающе. Листва на деревьях уже стряхнула с себя летнюю зелень, облачившись во все оттенки жёлтого, рыжего и красного, а порывы ветра превращают обильный листопад в нечто поистине сказочное.       По пути Люси начинает рассказывать какую-то историю, настолько весёлую, что я даже не замечаю, куда мы идём, пока хохочу над ней. Благодаря связующему нас заклинанию я успела неплохо узнать девушку, но с этой стороны вижу её впервые, и её оптимизм после пережитого радует. Как и то, что я до сих пор нахожу в себе силы смеяться над чем-то легкомысленным.       Должно быть, Сингл тоже слишком увлекается рассказом, потому что, следуя за ней, я обнаруживаю, что мы пришли в тупик, глухой переулок, оканчивающийся кирпичной стеной. Это уже не парк, а какое-то тихое место, где наверняка частенько зависает праздно шатающаяся молодёжь — судя по обилию граффити на стенах. Даже удивительно найти настолько безлюдное и выглядящее заброшенным место в самом сердце огромного мегаполиса.       — Кажется, мы заплутали, — подытоживаю я с улыбкой и разворачиваюсь, чтобы уйти отсюда тем же путём, что мы пришли.       — Нет, мы как раз там, где нужно, — возражает Сингл, и голос её звучит гораздо серьёзнее, чем полминуты назад.       — Не похоже на магазинчик с мороженым.       — И не должно.       С этими словами девушка отталкивает меня к стене. Телекинезом.       — Что ты?.. — выдавливаю я, пытаясь восстановить дыхание после того, как удар вышиб из меня дух.       — Думала, сорванный Апокалипсис сойдёт вам с рук? — шипит она, мгновенно меняясь в лице.       — Люси, что ты творишь?! — восклицаю я, надеясь своим гневом отрезвить её шарики, заехавшие за ролики.       Сингл подходит ко мне ближе и лишь крепче прижимает к стене так, чтобы я не могла пошевелиться. В наступающих сумерках её глаза кажутся темнее.       — Люси здесь нет, — нараспев тянет девушка. — Вы, ребята, не учли, что её тату защищает только от ангелов, верно? Ах, какая самонадеянность... — и я понимаю: глаза не темнее. Они чёрные. От зрачка до белка.       А этот взгляд, хоть и на другом лице, узнаю где угодно.       — Мэг, — цежу я сквозь зубы.       — Умница, — улыбается демон хищной улыбкой.       Я дёргаюсь вперёд, надеясь вырваться из невидимых оков магии, но тщетно — к стенке меня будто приклеили и известные способы борьбы с телекинезом не срабатывают в моём исполнении точно так же, как не срабатывает в моём исполнении сам телекинез. А покуда мои руки прижаты в одном положении, у меня не получится ни одно из тех заклинаний, которые я уже успела отточить.       Отчаявшись, меняю тактику: произношу заклинание экзорцизма, да только эффекта тоже никакого — видимо, Мэг догадалась оставить на теле Люси запирающую печать, и мои слова на неё не действуют. Равно как и крики, чтобы привлечь внимание случайных прохожих или местных жителей, Мэг лишь смеётся над моими попытками.       — Взгляни на граффити, — весело предлагает она.       Я неловко озираюсь по сторонам, пытаясь рассмотреть разноцветные каракули. Многие уже потеряли свой цвет и форму от времени и попыток их смыть, а вот несколько выглядят так, будто их нарисовали от силы пару дней назад. Не говоря уже о том, что эти свежие узоры слишком оккультные, чтобы быть простым мелким хулиганством: ловушку тщательно спланировали, вот почему Люси… Мэг настаивала выбрать в парке место возле восемьдесят пятой улицы, хотя мы могли найти что-нибудь более живописное. Как давно Мэг схватила Сингл?       — Отпусти её, — рычу я, не оставляя попыток вырваться.       — Тебе сейчас не о ней надо беспокоиться, — улыбается демон, она подходит ко мне вплотную, а в её руке появляется нож. — Мой Повелитель, мой Отец, мой Несущий Свет сгинул в глубинах Ада и освободить его под силу разве что архангелам, которые не станут этого делать даже для спасения своего ненаглядного архистратига, — воркует она, поигрывая оружием прямо у моего лица. — Великая Битва проиграна всеми из-за каких-то охотников, жалких людишек, — тыльной стороной лезвия Мэг проводит по моей щеке и против воли я вздрагиваю. — Вряд ли бы у нас в самом деле всё получилось...       Чувствуя, к чему всё идёт, я закрываю глаза и мысленно обращаюсь к Анне с просьбой помочь. Когда-то это помогло.       Когда-то — не сейчас.       — ...но, в конце концов, я — демон, — театральным движением Мэг заставляет мои руки раскинуться в стороны. — И по-прежнему могу причинить Винчестерам ещё немного боли. Прости за эти нелепые декорации, хотелось бы подойти к делу с большим размахом, сделать всё эпичнее, правда я сейчас немного в бегах и потому торопилась. Даже жаль… — она поворачивает нож и чуть давит на лезвие, острая кромка оставляет на моей коже длинную обжигающую царапину, — да ты не волнуйся, в любом случае опознавать твой остывший труп придётся с помощью анализа ДНК, уж я приложу к этому все усилия.       Взывать к Самандриэлю тоже оказывается бесполезной идеей.       — Ангелы не услышат тебя, — Мэг снова улыбается. — Никто из них. Им плевать на вас, вы ведь именно этого добивались?       Нож перемещается к моему запястью и глубоко пронзает с внутренней стороны с такой силой, что я не сдерживаю вопль.       — Да, кричи громче, — демон ведёт лезвием вдоль всего предплечья до самого сгиба локтя, лезвие вспарывает кожу точно масло режет. — Всё равно здесь тебя услышу только я.       Закончив с рукой, Мэг отходит на шаг назад, оценивая результат. Я снова дёргаюсь прочь от телекинетических пут, но тщетно. Зову Люси по имени в надежде привести её в чувство, лишь вызывая у Мэг очередной взрыв хохота:       — Если хочешь знать, твоя подружка Сингл меня полностью поддерживает, — добивает демон. — Считает, что ты заслужила эту боль. Всё-таки ты бросила её с Люцифером один на один.       Пока она даёт волю веселью, едва не согнувшись пополам от безудержного смеха, из-за воротника её куртки показывается кулончик с пеплом Элизы, напоминая мне об одном боевом заклинании, которое я разучила, но так и не сумела испытать — ингредиентов не нашлось.       Поэтому пробую его сейчас, собирая остатки сил, чтобы произнести нужные слова как можно громче и чётче.       Ничего.       — Глупенькая, — журит меня Мэг. — Эта скороговорка действует только если приправить её перьями ангела.       Нож вонзается мне во вторую руку, повторяя по предплечью тот же путь от запястья до сгиба локтя.       Сжав зубы, чтобы не закричать снова, я лихорадочно обдумываю, что делать. Мэг отрезала мне любые пути отступления и, похоже, не успокоится, пока не искромсает меня до состояния кровавого месива. Винчестеры вряд ли спохватятся скоро, да и найти этот тупик наверняка непросто, так что выбираться из переделки придётся самой.       В отчаянии я произношу заклинание славянской родовой общины, похожее на то, каким защищалась от адского пса, оно завязано на крови и уж её здесь сейчас предостаточно, а слова сами приходят в голову, требуя стать озвученными. Я лишь читала о нём, но не решилась испытывать, поэтому если не сработает, мне точно крышка.       Что же… оно срабатывает и походит на всплеск энергетической волны, отталкивающей Мэг на несколько метров прочь и, кажется, обжигающей её, однако дорого мне обходится — где-то внутри будто все внутренности перемешиваются в пропорции один к одному со стеклянной крошкой да накатывает то ощущение тошноты, когда хочется выблевать лёгкие, а кровотечение усиливается. Кажется, даже с ним мне крышка, но лучшего выбора всё равно нет.       Собираю последние силы и произношу заклинание снова.       Мэг не испытывает судьбу и исчезает прочь прежде, чем вторая волна настигает её, оставляя только окровавленный нож. Магические оковы рассеиваются в ту же секунду, а я падаю на асфальт, почти не помня себя от боли.       Лишь усилием воли мне удаётся удержать себя в сознании, ещё одно требуется, чтобы заставить себя думать — слабость слишком соблазнительна, чтобы поддаться ей.       Нужно остановить кровь, прежде чем я умру от её потери — легко звучит, самый первый пункт неотложной помощи, да только Мэг постаралась с порезами, такие не перебинтовать.       Кое-как добравшись до ножа, отрезаю от своей рубашки две полоски подлиннее, чтобы скрутить из них жгут. Правда сил на то, чтобы затянуть узел, у меня почти не осталось — кровотечение всё равно продолжается.       Снять с экрана телефона блокировку перепачканными руками оказывается почти непосильной задачей, а потому номер Дина я набираю через голосовой помощник, со второй попытки.       — Вас только за смертью посылать, — весело отзывается его голос в трубке.       Несмотря на боль, эта фраза вызывает у меня истерический смешок — Винчестер ещё не знает, насколько он прав. Зато настроение улавливает мгновенно:       — Люда? — его голос становится настороженным. — Что-то случилось?       Я коротко объясняю, что последние несколько часов рядом с нами был демон, который теперь неизвестно где, как и Люси Сингл.       — Ты в порядке? — следует очередной вопрос, голос Дина звучит запыхавшимся, как будто он куда-то идёт.       — Нет, — опираясь о стену, я пытаюсь подняться и пройти вперёд хотя бы пару метров. Кружится голова.       — Где ты?       Вытираю пальцы о штанину, перевожу звонок на громкую связь и нахожу нужное приложение:       — Скинула тебе геометку.       — Это недалеко, — отзывается Винчестер спустя несколько секунд молчания. — Сейчас буду, — и окрикивает брата, чтобы тот вызвал неотложку на присланный мной адрес.       Я делаю ещё несколько шагов вперёд, заворачиваю за угол, наконец-то выбираясь из злополучного тупика, но головокружение усиливается, а слабость уже не накатывает волнами — я буквально тону в ней. Не могу сопротивляться, бороться, держаться. Я сдаюсь. Тяжело моргая, позволяю коленям снова бессильно подогнуться, сползаю по стене на всё ещё тёплый после солнечного дня асфальт. Как назло, поблизости нет ни прохожих, ни проезжающих мимо машин, даже из окон здания напротив никто не выглядывает. Будто граффити Мэг повлияло и на это.       — Не клади, пожалуйста, трубку, — шепчу я в отчаянии. — Не хочу умирать в одиночестве.       — Ты не умрёшь, — возражает Дин раздражённо. — Я тебя вижу.       В подтверждение его слов через дорогу, ещё вдалеке, появляется его фигура, которая немедля припускает бегом, останавливаясь лишь на мгновение, чтобы не окончить свой путь бесславно под колёсами какого-нибудь автомобиля в попытках пересечь перекрёсток на красный пешеходный. Однако я замечаю, как порыв ветра подхватывает золотистые листья позади него, превращая листопад в разноцветный дождь.       И тогда всё, абсолютно всё обретает смысл.       «Fall» — это не только поражение или гибель и выходит, что Сэм, когда уговаривал меня обратиться к врачу после остановки сердца, говорил о листопаде. Мой листопад ещё далеко... был тогда.       Смерть сказал, что мы встретимся с ним под листопадом.       И полузабытое воспоминание Сэма об осеннем парке, наполненном кровью — на самом деле видение, которое происходит сейчас. Он предвидел мою смерть, сам того не осознавая.       Дин слишком далеко. Ему не успеть.       Я закрываю глаза.