— Парни, у меня в номере смеситель накрылся, можно к вам в душ? — я появляюсь на пороге их номера мокрая и завёрнутая только в полотенце. Кран в моей ванной сломался уж очень внезапно.
Зная, что это всего лишь акт вежливости, и зная, что Винчестеры об этом тоже прекрасно осведомлены, я без лишних слов шлёпаю босыми ногами в заветную ванную.
— Счастливо утонуть, — усмехается мне вдогонку Дин.
— Ага, обязательно постараюсь, — я вяло зеваю. В последнее время очень плохо сплю: стоит остаться одной, как меня начинают одолевать едва ли не постоянные приступы паники, и раздельные номера с Винчестерами только усугубляют ситуацию. Я боюсь, что за мной снова придёт какая-нибудь тварь, решив, что я могу быть ей полезна.
Пришлось обманным путём вызнать у Сэма рецепт приготовления мешочков гри-гри, поэтому я не только таскаю минимум два в рюкзаке, но и стараюсь прятать хотя бы по одному в каждом укромном уголке номера, в котором мы останавливаемся. Хотя вряд ли они спасут от ангелов так же эффективно, как останавливают демонов.
Почему я не рассказала о своих страхах Винчестерам? Всё просто: у них своих проблем хватает, чтобы добавлять им новые в своём лице. Мне и без того перед этой поездкой предложили остаться в бункере и составить компанию поселившемуся там Бобби, а я не согласилась: лучше находиться рядом с братьями и быть в курсе событий, чем слоняться по многочисленным комнатам бункера в томительном ожидании.
— Так, куда дальше? — когда я наконец выхожу из ванной, всё ещё завёрнутая в то же самое полотенце, ибо одежда осталась в номере, мой голос звучит гораздо бодрее и больше не походит на хрип умирающего зомби. — Мы возвращаемся обратно в Лебанон и с головой зарываемся в книги, или у нас запланирована поездка по достопримечательностям?
— Для начала ты идёшь в свой номер и одеваешься, иначе, боюсь, Дин просто-напросто сожрёт тебя взглядом, — ухмыляется Сэм, тактично не отводя взгляда от экрана своего ноутбука.
— Заткнись, Сэм, — в младшего Винчестера тут же летит подушка, метко пущенная старшим. — У меня даже в мыслях не было заглядываться на её ножки.
— На воре и шапка горит.
Я предпочитаю сбежать к себе, пока при мне не разгорелся спор с возможным упоминанием того, кто из них и как разглядывал чьи-либо ножки и не только ножки — не думаю, что это будет приятно слышать, потому что на самом деле я не знаю и половины любовных похождений их обоих, спасибо возрастному рейтингу сериала. И не горю желанием узнавать, если честно. Вряд ли тот же Сэм в юности был таким уж тихоней, так что Дин найдёт шпильку для брата как нечего делать.
Поэтому безопаснее всего сейчас отсидеться в своём номере, а заодно, переодевшись, собрать мешочки и просто разбросанные вокруг рюкзака вещи. Правда даже моя возня и стена между нашими номерами не спасают меня (не говоря уже об окошке вентиляции, неведомо для чего расположенном именно здесь) — я слышу едва ли не каждое чёртово слово, пусть и переговариваются Винчестеры не слишком громко.
Отвратительная. Звукоизоляция. Мотелей.
Сначала они действительно препираются: кто, когда, на кого и как посмотрел, в основном вспоминая свои многочисленные школы, но потом слово за слово — и разговор перетекает уже в совершенно иное русло. Тема другая, однако, не менее вгоняющая меня в краску.
Любопытство всё же берёт верх, поэтому я подставляю к стене стул и тянусь к вентиляции, чтобы лучше расслышать.
— Людмила влюблена в тебя, неужели ты не видишь? — в голосе Сэма звучит улыбка, а я в очередной раз закатываю глаза: тоже мне Людмилу нашёл, ведь сотню раз уже его поправляла… — Она тебе едва ли не в рот заглядывает, как те девчонки в школе, которых тебе всегда удавалось очаровать.
Скрипнув крепко сжатыми зубами, я считаю, что неплохо бы кинуть в него чем-нибудь, чтобы он заткнулся, однако глухой стук и следующее за ним возмущённое «Эй!» Сэма ясно дают понять, что не одна я испытываю подобное желание, и оно уже исполнилось. Только на месте Дина я использовала бы не ещё одну подушку, а что-нибудь потяжелее.
— С каких пор ты заделался семейным психотерапевтом, Сэмми?
— Иди к чёрту, Дин, — огрызается тот. — Ты единственный, кто ещё не заметил этого.
— Влюблена она, или нет — не имеет значения, — сухо отрезает старший Винчестер. — Я пытался… она испугалась и ясно дала понять, что не хочет ничего больше дружбы.
— А ты? Что
ты чувствуешь к ней? — на этих словах сердце начинает биться быстрее, и, кажется, температура воздуха поднимается сразу на полтора десятка градусов. Как будто от ответа на вопрос зависит моя жизнь. Хотя, возможно, так оно и есть, только я ещё не подозреваю об этом.
— Если ты надеешься, что я сейчас тебе в жилетку плакаться начну, лучше сразу катись к чёрту, — глупо спрашивать Дина о чувствах: он не тот, кто станет выворачивать душу наизнанку каждый раз, когда его об этом попросят. Мы все прекрасно это знаем, но, очевидно, Сэм до сих пор питает надежды на разговор по душам. Питал, ибо они только что разбились о неприступность брата.
— Помнишь тот вечер в баре, когда ты едва не избил пьяного придурка-британца? — не отстаёт Винчестер-младший. — Не похоже, чтобы ты был равнодушен к ней.
— Если бы я не вмешался, он бы её изнасиловал, — всё также сухо отвечает Дин. — Ты ведь тоже не остался в стороне, — пауза. — Так, слушай, я понимаю, к чему ты клонишь, но лучше не лезь, хорошо? Не надо усложнять и без того сложную ситуацию.
Когда мы завтракаем и уже идём по парковке, я даю Дину уйти вперёд и, надеясь, что он не услышит, хватаю его брата за руку, заставляя того остановиться:
— Не стоит делать этого, Сэм. Если он сейчас влюбится, а я уйду… ты же знаешь, что это снова разобьёт ему сердце.
— Он заслуживает счастья, — не соглашается Винчестер. И снова выглядит виноватым, как тогда, у Бобби на кухне. Мы до сих пор не поговорили, но парковка — не самое подходящее место для таких вопросов.
— Вряд ли его счастье возможно рядом со мной, — я качаю головой и иду вперёд быстрым шагом, словно хочу скорее сесть в машину.
Закидываю свой рюкзак в багажник и уже практически захлопываю крышку, когда моё внимание привлекает громкий женский крик. Обернувшись в поисках кричавшей, я замечаю занимательную картину — если, конечно, её можно назвать занимательной.
Здесь же, на парковке, ближе к мотелю, разворачивается самая настоящая драма: два парня лет шестнадцати-восемнадцати сцепились между собой с явным намерением задушить друг друга, а вокруг них мечется в безуспешной попытке разнять драку девушка-мексиканка примерно их возраста, чей крик и привлёк меня. Она умоляет их прекратить, но они не обращают на неё внимания.
— Как думаешь, мы должны вмешаться? — я окликаю Дина.
Он бросает короткий взгляд на ребят:
— Это школьники, лезть в их разборки себе дороже. Поскандалят немного и разойдутся, пустяки.
Но меня не покидает чувство тревоги: ситуация кажется серьёзнее обычного мальчишеского соперничества. Хотя, возможно, в этом действительно нет ничего особенного, а я снова себя накручиваю — подростки часто ссорятся друг с другом по пустякам. Моя школа и мои друзья в этом плане не исключение: за годы учёбы я видела много подобных стычек, и ещё немало «тёмных» за школой происходило без моего участия.
Однако, кажется, Дин торопится с выводами, потому что мальчишки перестают душить друг друга, и вместо этого один неплохим хуком справа заставляет своего противника сменить вертикальную плоскость на горизонтальную, после чего принимается бить его ногами в живот.
— Ричи, перестань, ты же его убьёшь! — причитает девушка и пытается оттащить первого паренька от второго, который уже даже не сопротивляется побоям и лишь сворачивается в позу эмбриона, защищая живот.
— Не лезь, Зои, — рычит Ричи и отталкивает её в сторону, да так, что она падает на асфальт.
После чего резко хватает противника одной рукой за шкирку и рывком поднимает на ноги, а во второй блестит лезвие перочинного ножа.
— Дин! — выкрикиваю я, но, прежде чем Винчестеры реагируют, Ричи всаживает нож в живот парня по самую рукоятку, а потом ещё раз и ещё. Пытается пырнуть подбежавшего Сэма, когда тот хочет схватить его, но против опытного охотника у паренька ни малейших шансов.
— Шон! — со слезами Зои бросается ко второму парню и трясёт его за плечи, пытаясь привести в чувство. — Шон… Шон, пожалуйста, не умирай, Шон!..
— Людмила, быстро звони в 911! — пыхтит Сэм, удерживающий сопротивляющегося Рика. Через несколько секунд к нему присоединяется и Дин, который, по-видимому, решает особенно не церемониться и просто оглушает школьника ударом по затылку.
Наконец выйдя из оцепенения от увиденного, я пару раз промахиваюсь мимо правильных кнопок, кое-как набираю нужный номер и диктую адрес мотеля.
Неотложка и полиция приезжают быстро, и последующие несколько часов мы теряем на улаживание формальностей. Шона увозят в реанимацию, так как парень в тяжёлом состоянии из-за полученных ран, Рика бегло осматривают, чтобы убедиться, что шишка, оставленная Дином, не опасна для его жизни, и всех нас отправляют в полицейский участок: Винчестерам и мне приходится выступать свидетелями, как и администратору мотеля, который наблюдал за происходящим через окно и догадался вызвать копов.
Дин, прежде чем зайти в кабинет на дачу показаний, ворчит что-то о том, что надо было быстрее собираться и, вероятно, уже бы до Радиум Спрингс доехали, а не торчали в душном участке, обременённые бумажной волокитой. Не знаю, как Сэм, но я соглашаюсь с ним лишь отчасти: если бы мы уехали, никто бы не оттащил обезумевшего школьника. А он, глядишь, ещё и Зои бы прирезал.
Сама Зои сидит тут же, с нами в коридоре. Где-то в участке опрашивают её отца — пришлось вызвать родителей всех ребят. Сначала мать Шона искренне не верит, что Рик, их сосед через дом, мог сделать такое с её сыном, а потом вместе с осознанием у неё случается приступ астмы, и приходится срочно вести женщину на свежий воздух. Полицейские пытались вызвать девушку на допрос, но она разревелась, и решено подождать, пока она успокоится.
Мне не по себе от увиденного, а тут ещё допрашивать будут — я даже в России с полицией дел не имела, — и мне кажется неплохой идеей поговорить с девушкой, попытаться успокоить и прояснить для себя ситуацию. Судя по всему, конфликт на парковке — событие… из ряда вон. Думаю, да, из ряда вон, потому что вряд ли каждый американский школьник носит с собой в кармане перочинный нож и пытается зарезать своего друга. Конечно, к счастью мне не доводилось встречаться здесь с местной шпаной, но Рик явно не из их числа.
— Привет, — я по-американски вежливо улыбаюсь и опускаюсь на соседнее сидение. — Ты как?
Зои поднимает на меня заплаканные глаза, в которых читается недоверие — похоже, она считает, будто я пытаюсь над ней издеваться. Хотя, окажись я в подобной ситуации, наверняка подумала бы точно также.
— Ты ведь Зои, да? Я — Люси. Я хочу понять, что случилось на парковке.
— Это всё я в-виновата, — запинаясь, всхлипывает девушка, её глаза снова наполняются слезами. — Они с самого детства были лучшими друзьями, и меня сразу приняли в свою компанию. Поначалу нас даже дразнили… называли поттеровским трио… а п-потом… потом… — она не договаривает и, спрятав лицо в ладонях, снова горько плачет. Попыталась успокоить, называется. — Это всё из-за м-меня…
***
— Зои говорит, Рик и Шон никогда не ссорились, любили подшучивать друг над другом и вообще друг другу как братья, — позже, когда нас наконец-то отпускают, я пересказываю всё, что удалось узнать. — Она переехала сюда с отцом около полугода назад, много общалась с этими двумя — по сути, они почти единственные её друзья. Недавно Шон предложил Зои встречаться. Она говорит, Рик вроде не был против, пару раз даже сам говорил, что им давно стоило бы так поступить, но тут почему-то взбесился и ни с того, ни с сего набросился на Шона с кулаками.
— Но он, кажется, давно планировал это сделать, — замечает Дин. — Раз носил с собой в кармане нож.
— Он занимается художественной резьбой по дереву — вырезает из деревяшек всякие игрушки, рисунки на досках и прочую ерунду. Кстати, этот нож ему подарили Шон и Зои, там какой-то особый вид стали, лезвие которой меньше тупится.
— Хороший подарок, нечего сказать, — фыркает Сэм. — А, главное, каким полезным оказался.
— Это, конечно, очень занимательно, но нам надо возвращаться в бункер, — подытоживает Дин. — Твой тёзка всё ещё на свободе и подбивает клинья к моему непутёвому братцу.
— Эй! — в унисон возмущаемся мы с Сэмом.
— На твоём месте, Дин, я бы не стал гнать лошадей, — добавляет младший Винчестер. — Пока тебя допрашивали, я поболтал с сержантами и раскопал кое-что интересное. Это не первый случай в городе, когда ссоры школьников доходят до серьёзных увечий.
— Это школьники, что с них возьмёшь, — отмахивается тот. — В таком возрасте они порой даже более жестокие, чем те, с кем боремся мы. Вспомни, сколько раз тебя мутузили только за то, что ты был ботаником.
— Но при этом все поссорившиеся ребята учатся в одной школе, — Сэм игнорирует подколку брата. — А в предпоследний раз это были учителя математики и физики, которые не сошлись во мнении касательно методов вычисления векторов, что в итоге закончилось кладбищем для обоих.
— Что? — сказать, что я удивлена, услышав это — промолчать в тряпочку. — Они… неужели они?..
— Да, ты всё верно поняла, — кивает он. — Они поругались из-за ерунды и попросту забили друг друга насмерть. Учителя физики похоронили позавчера, математика готовят к кремации. Что самое интересное, они тоже дружили ещё с колледжа, даже детей вместе крестили. Так что, Дин, — Сэм смотрит на брата, — ты всё ещё считаешь, что мы должны просто уехать?
Естественно, после такого уточнения Дин не может не согласиться с тем, что мы должны остаться и докопаться до сути.
Полдня мы тратим на поиски необходимой информации, не прибегая к помощи полиции, потому что те сами списывают все инциденты на детскую агрессию. Нам крупно везёт — у местных есть городской блог типа «Подслушано», где каждый желающий может анонимно написать что угодно о событиях в городе. Это значительно облегчает продвижение по делу, ведь нам даже не приходится лично посещать каждого, кто располагает хоть какой-нибудь информацией: в течение нескольких часов чата удаётся узнать если не всё интересующее, то, по крайней мере, значительную часть, позволяющую нарисовать общую картину событий.
А картина выходит следующей: вся предыдущая неделя ознаменовалась практически беспричинными потасовками среди учеников одной из школ, многие драки начинались буквально из-за пустяка. Одна «банда» заняла в кафетерии столик, «закреплённый» за другой «бандой» — всё окончилось баталией. Две девчонки попытались выцарапать друг другу глаза и вырвать все волосы только потому, что пришли в кофточках одинакового цвета. Два приятеля загремели в больницу: один из них пошутил, а второй не понял юмора. Спор математика с физиком. И, наконец, Рик и Шон. Конечно, в школе и прежде случались происшествия с членовредительством и просто побоями, но не так часто и не с такими серьёзными последствиями. Может быть, инцидентов было больше — посещаемость резко снизилась из-за больничных учеников, — но постепенно развернувшиеся после нашего вопроса холивары (они и тут умудряются ссориться) не дают возможности выяснить что-либо ещё.
— Мне дали поговорить с Ричи, — ведает нам с Сэмом Дин, который уже дважды сбегал из номера, ибо в силу своей деятельной натуры не мог усидеть на одном месте больше пары часов. Первый раз он купил в соседней забегаловке перекусить, а во второй раз отправился в полицейский участок. — Пацан клянётся, что не понимает, что на него нашло. Говорит, даже толком не помнит, что делал, просто в один момент халканулся.
— А с Шоном что? — спрашивает Сэм.
— Я в больнице не был, но копы говорят, что пока в тяжёлом состоянии, — пожимает плечами тот. — Вроде у него задеты какие-то важные органы, и внутреннее кровотечение всё никак остановить не могут. Рик хорошо постарался.
Прекрасно понимая, что все ответы можно найти только в школе, мы единогласно решаем разведать обстановку непосредственно на местах происшествия.
— Почему я обязательно должна быть раздатчицей? — возмущаюсь я, читая свою анкету на должность в школе, в которой самостоятельно заполнить мне разрешают лишь имя и дату рождения. И то насчёт имени делают огромное одолжение. — Из меня могла бы получиться неплохая учительница зарубежной литературы.
— Ты слишком мелкая для учительницы, — поддразнивает Дин.
— Эй, мне почти двадцать два! — в этот момент я отчаянно жалею, что под рукой нет пригодного для метания в него предмета. — Вполне могу сойти за выпускницу колледжа. Я же не в ученицы прошусь.
— Людмила, действительно будет лучше, если ты устроишься работать в кафетерий, — вмешивается Сэм. — Школьники вряд ли раскроют свои секреты учителям. А в кафетерии удобно подслушивать их разговоры.
— Ну, конечно, тебе хорошо говорить, ты у нас физику ведёшь, — бормочу я, но, поймав выразительный взгляд Дина, не менее недовольный, чем мой, добавляю: — Ладно, согласна, быть водителем автобуса тоже далеко не предел мечтаний.
— И никаких «Роуз Тайлер»[1], — не забывают напомнить братья. — Не хватало ещё, чтобы нас поймали на лжи, — ой, да ладно им, добиться ведь всё равно ничего не смогут. Хотя времени потеряем уйму, это правда.
В ответ я лишь показываю язык и сминаю в руках уже черновой вариант анкеты с «неподходящим» именем, чтобы придумать себе что-нибудь другое.
_________________________
[1] Роза (Роуз) Марион Тайлер — персонаж британского научно-фантастического телесериалa «Доктор Кто», сыгранный британской певицей и актрисой Билли Пайпер. Спутница Девятого и Десятого Докторов; её образ использовал интерфейс Момента для общения с Военным Доктором в юбилейном спецвыпуске «День Доктора». В эпизоде «School Reunion» Роза работает раздатчицей в столовой, расследуя с Доктором, Сарой Джейн и Микки дело о гигантских «летучих мышах» в одной из школ.
