Я так и знала...

Я слишком поторопилась. Водка обожгла мне горло, я подавилась и закашлялась. Когда я судорожно пыталась вдохнуть сквозь кашель, желудок скрутило спазмом, и меня начало тошнить. – Давай! Выплюни все! – заботливо воскликнул Вадик, придерживая мне волосы. – Сама же потом все и уберешь! Я же была совсем не в том состоянии, чтобы что-то ему ответить или возразить. Меня буквально выворачивало наизнанку, пустой желудок резко отрицательно отнесся к ядовитой жидкости. Так что когда я смогла нормально дышать, а тело перестало содрогаться от спазмов, Вадик, этот садист, приставил мне к шее пистолет для инъекций и всадил дозу антигистаминного. – Ай! Больно же! – вяло дернулась я, сидя на полу. – Это для здоровья, а это для профилактики, – отозвался он, отвесив мне хороший подзатыльник. – Сейчас отдышусь, и еще по заднице получишь, самоубийца-недоучка. А ну, марш за тряпкой! – Деспот! – обижено возвестила я, поднимаясь на ноги. Пока я шаркающей походкой ползла до туалета за ведром, а потом в ванную, чтобы набрать воды, мысли в голове спокойно укладывались аккуратными рядами. Вся эта затея с попыткой самоубиться теперь казалась верхом идиотизма. Не только сам факт этой попытки, но и причина. Эта истерика из-за осознания реальности моего попадания и приключений – глупость несусветная. Да, я бы очень хотела вернуться туда, в тот мир, только зачем? Я ведь уже давно поняла, что не вписываюсь в него, я там просто не нужна. Так что мне остается только отпустить свою идею с возвращением и попытаться жить здесь. Как, однако, прочищает мозги близкое знакомство со смертью. Мой тяжелый вздох Вадик принял за страдания по поводу уборки и так проникся, что даже решил помочь. Так молчаливо убираясь, мы и помирились окончательно. Кстати мне в ультимативной форме запретили Ван Пис: читать мангу и фанфики, смотреть аниме и фанарт, ходить на косплей-фестивали, узнавать новости. Вадик даже заставил меня снять все плакаты и вместе с фигурками убрать в коробку на антресоль. Он вообще хотел сжечь все, но тут уже я уперлась рогом, отстаивая свое право на хобби. А еще Вадик упорно пытался внушить мне мысль, что не стоил мой принц моих страданий. Не то, чтобы у него что-то получалось, но время шло, и я все яснее понимала, что та волшебная сказка, в которую мне довелось попасть, не просто не вернется, она действительно становится сказкой, ведь каждый прожитый мною месяц здесь равен двум годам там. Я не могла не считать эти года, ведь именно они отдаляли меня от тех приключений. Когда полгода спустя Вадик разрешил мне вновь коснуться того чарующего мира, я уже почти остыла в своей любви к синеглазому коку и ненависти к рыжей воровке. Еще через полгода я даже смогла пожелать им счастья, полностью смирившись и отпустив свою единственную любовь. Ведь для них прошла почти четверть века, их дети уже могут быть старше меня, у них вполне могли даже появиться внуки… Так что мне остается жить своей жизнью здесь, в высокотехнологичном мире в двадцать первом веке. *** В общем, все вроде бы вернулось на круги своя. За прошедший год моя жизнь нисколько не поменялась, а вот у Вадика недавно вроде бы появилась подружка. Учитывая то, что знакомить ее со мной он не спешил и всячески шифровался, я сделала вывод, что там все более-менее серьезно, что не могло не радовать. К тому же появляться он стал настолько редко, что я даже вспомнила, что он тут и не живет. Поэтому, когда неделю спустя с его последнего появления у меня на пороге обнаружился Санчес с тортом, я сильно удивилась. – Меня тут Вадик на реабилитацию отправил, – сообщил он, приподнимая торт. Бисквитный, с масляным кремом. – На чью? – не сильно врубилась я, но в квартиру запустила. – На мою, наверное, – пожал он плечами, разуваясь. – А чего ко мне? – недоуменно поинтересовалась я, включая чайник. – Он не уточнил, – Санчес поставил торт на стол, открыл и теперь примеривался, как бы его нарезать. – Можешь не напрягаться, – я кивнула на торт. – Бери ложку и ешь так. – А ты? – А я такие терпеть не могу, – я достала из холодильника мороженное. – Блин, я тоже, – он вздохнул. – Ай, ладно, Эдьке отнесу, пусть давится. – Так что с тобой случилось? – я поставила на стол коробку с чайными пакетиками, банку кофе, бутылку молока и ведерко с мороженым. – Ну, меня недавно девушка бросила, – буднично сообщил Санчес, наматывая нитку от пакетика на ручку кружки. – Точнее ушла к другому. – Рыжая небось была? – не вовремя мне вспомнился собственный печальный опыт и виновница всех моих бед. – Не, блондинка, – усмехнулся он. – А ушла как раз к рыжему. Я сдавленно хихикнула. – Вот-вот, Вадику кажется, что я должен страдать по этому поводу. – А ты не страдаешь? – Вот не поверишь, рад до безобразия, – улыбнулся Санчес. – Я даже счастья и удачи напоследок пожелал. – Ей? – Вадику, – я удивленно посмотрела на него. – Она к нему ушла. – Так эта рыжая скотина решила откупиться? – Теперь понятно, чего его Вадик ко мне отправил, юморист недобитый. – Не, ну, звучало это явно по-другому, – хохотнул в ответ Санчес. – Я чисто новости сообщил. – Не-не, ты не понял, это он не мной, это он тобой откупился, так что будешь у меня теперь вместо Вадика. – Знаешь, в сравнении с тем, на что подписался он, я однозначно в выигрыше. – Ну, тогда допивай и веди меня, – скомандовала я, аккуратно накладывая в кружку с кофе пломбир. – Куда? – Куда-нибудь, где кормят, – вздохнула я. – Вадик почти неделю не появляется, холодильник пустой, а питаться тем, что готовлю я, можно только с очень большой голодухи, я до этой стадии еще не дошла. Ты, кстати, умеешь готовить? – А как же, – жизнерадостно сообщил Санчес. – Чай, кофе и бомж-пакеты. – Ну вот, – расстроилась я. – Обмен неравнозначный. Ладно, – я достала телефон из кармана и набрала Вадика. – Эй, рыжая тварина! Ты меня решил голодом заморить? Замену он прислал! Не умеет он готовить! Вот именно, надо было заранее выяснять! – Санчес одобрительно закивал, всем своим видом выражая, что скрывать такую важную информацию совершенно не собирался. – Бабло где? В кафе меня бесплатно кормить никто не станет, это не мама Ира! Нет! К твоим я не пойду! А то ты маму Иру не знаешь. Я морально не готова к допросу третьей степени. От Санчеса привет. Он считает, что ему в отличие от тебя очень повезло, – тот показал мне поднятые вверх большие пальцы. – Все, иди подружку свою развлекай. Пока. Ну что, мой крашенный друг? – завершив звонок, я повернулась к Санчесу. – Пошли выгуливаться? *** – Кстати, у тебя же теперь нет подружки? – многозначительно поинтересовалась я, когда мы уже чинно дефилировали по набережной, утрясая недавно съеденный ужин. – Значит, по ночам ты совершенно свободен, так? – К чему этот допрос? – удивленно приподнял брови Санчес. – К тому, что ночером мы идем гулять. – Ночером – это во сколько? – Приходи в одиннадцать, можно с едой, – я уселась на скамейку. – Если лень ходить, можешь остаться, а за тортом Эдька пусть сам приходит. – Отличная мысль, хоть посплю спокойно, – обрадовался Санчес. – А то достал этот придурок – сил нет! – Все косплеить зовет? – участливо спросила я. – Слушай! У меня идея на миллион баксов! Давай найдем тебе тот образ, который тебя устроит, и он сразу отстанет! Так все, пошли! – я схватила его за руку и потащила к дому. *** Вот уже вторую неделю мы смотрели Ван Пис. Почти через день Санчес оставался ночевать в комнате Вадика, потому что дома ему нормально выспаться не давал Эдик, сам же Вадик появился всего один раз, нагруженный едой от мамы Иры и приказом трижды в неделю приносить посуду обратно и получать новую порцию. На двоих. Работал Санчес в магазине музыкальных инструментов и сейчас прохлаждался в отпуске. То ли Вадик так подгадал, то ли сам Санчес, но в любом случае, ему, как и мне, на полставки помогающей Вадику с корректурой его статей и как следствие работающей дома, целыми днями делать было нечего. Так что вполне естественно, что мы перешли на ночной образ жизни. Временами, прячась от очередной брошенной подружки или от парня-рогоносца, прибегал Эдик, оказавшийся тем еще казановой. В обмен на политическое убежище он пек нам пироги, поскольку ничего другого готовить не умел. И этот вечер ни чем не отличался от предыдущих. За окном давно стемнело, сквозь открытую балконную дверь в комнату проникала ночная прохлада и шум ночного города, на экране телевизора Луффи выносил очередного злодея, а мы удобно развалились на диване. В какой-то момент, в очередной раз повернувшись к Санчесу, чтобы поделиться своими соображениями по поводу происходящего на экране, я наткнулась на его пристальный взгляд. Сидя в пол-оборота и подперев голову рукой, он внимательно смотрел на меня. От его взгляда бросило в жар, как-то внезапно пришло осознание, насколько романтическая атмосфера вокруг. И мы вдвоем в пустой квартире. Всю последнюю неделю. – Ч-что? – прошептала я, мгновенно забыв о том, что хотела сообщить. – Ничего, – он улыбнулся и протянул руку, заправляя мне за ухо упавшую на глаза прядь. – Ты сейчас другая. – Какая? – Не такая как днем. Сейчас тебя хочется защищать. – А днем? – А днем временами хочется отшлепать, – усмехнулся он. – Вадик уже грозился, – нервно хихикнула я. Он замолк, все так же не отводя взгляда, я даже поежилась. – И ты мне нравишься, – внезапно произнес Санчес. – Ты мне тоже, с тобой весело, жаль, что готовить не умеешь, – откликнулась я. – Эдька вон хоть пироги печет. – Я о другом, – хмыкнул он. – Я поняла, – я отвернулась к экрану и обняла прижатые к груди колени. – Мне уйти? – вздохнул он, поднимаясь на ноги. – Да, – буркнула я в ответ. Он молча ушел, негромко хлопнув дверью, а я сидела, невидяще пялясь в телевизор, и пыталась разобраться в себе. Это внезапное признание совсем выбило меня из колеи. Тот факт, что я смогла отпустить Санджи и пожелать ему счастья, еще не значит, что мне хватит сил стать счастливой с кем-то другим. Не то, чтобы я этого не хотела, наоборот, это бы стало лучшим доказательством тому, что я полностью смирилась, и память о прошлом останется именно воспоминанием. Тогда какого хрена я выгнала Санчеса?! Я бросилась к двери. Рванув вниз по ступенькам, чудом ничего себе не подвернув и не сломав, лишь на мгновение замешкавшись у подъездной двери, я вылетела во двор. Санчес сидел напротив моего подъезда на низком заборчике, опустив голову и теребя в пальцах сигарету. – Эй, Санчес! – подошла к нему. – Скажи это еще раз! Он поднял голову и слабо улыбнулся: – Ты мне нравишься. – Ты мне тоже. Что прямо тут? – пораженно воскликнула я, когда он снял свою футболку. – Может, хотя бы в подъезд зайдем? – С тобой точно не соскучишься, – рассмеялся он, натягивая футболку на меня и обнимая. – Ты хоть ключи-то взяла? И тут до меня дошло, что выбежала я в открытой домашней майке, коротких шортах и пушистых тапках, естественно, что ни ключей, ни телефона я не взяла. – Упс! – сдавленно хихикнула я, прижавшись щекой к его обнаженной груди. – Ну что? Звоним Вадику или едем ко мне? – усмехнулся Санчес, укладывая подбородок на мою макушку. – Если, конечно, тебя Эдька не смущает. – Эдька меня смутить в принципе не способен, – в тон ему отозвалась я. – Но у меня есть идея получше: смущаться вместе в моей теплой кроватке, – он немного удивленно посмотрел на меня. – У мамы Иры должны быть запасные ключи, так что как говорится: пять минут позора и мы на месте. И взявшись за руки, мы бодрым шагом потопали к дому предков Вадика, который стоял ровно напротив моего по другую сторону дороги.