Я так и знала...

Этот поцелуй получился таким, каким обычно представляют свой первый поцелуй романтичные дурочки: нежным, невесомым как прикосновение крыльев бабочки, и совсем непохожим на те, которые были у нас всего двое суток назад. На его губах остался слабый привкус яблок и роз, и я невольно провела по ним языком, слизывая. – Знакомый вкус, – прошептала я, чуть отстраняясь, ибо, несмотря на очарование момента, желанием вывихнуть себе шею я не горела. Надо бы все же повернуться. – Роза Тортуги, – прошептал в ответ Санджи-кун, зарываясь носом мне в волосы. – Я специально для тебя за ним утром бегал. – Не за сигаретами? – как-то быстро я в себя пришла, аж самой не верится. – Спасибо! – С сигаретами случайно получилось, – усмехнулся он и легко дунул мне в шею. Меня выгнуло от остроты ощущений, и не держи мой принц меня так крепко в своих объятиях, на ногах я бы не устояла. Дыхание участилось, мышцы внизу живота сократились, а внутри словно распустилась огненная роза. – Ира-тян, – его чувственный голос усиливал все до такой степени, что я сама потянула его руки вниз – на грудь и туда, где больше всего хотелось почувствовать его нежные горячие пальцы. – Ты можешь исполнить одну просьбу? – он аккуратно удержал конечности на пригретых местах. – Ка-какую? – хрипло спросила я, разворачиваясь в ослабших объятиях. Полотенце предательски соскользнуло, оседая у наших ног, так что теперь я в полной мере могла ощутить каждый мускул, которого касалась сквозь тонкую ткань. – Отрезви меня, пожалуйста, – он мягко прижался к моему лбу своим. – Кажется, я все же начал пьянеть. – Зачем? – я почему-то запаниковала. – Не хотелось бы в такой момент быть нетрезвым, – прошептал он. – Это в тебе говорит алкоголь! – припомнила я его слова, сказанные мне же. – Вдруг ты передумаешь? – несмотря на ехидный тон, все в душе сжималось от подобной мысли. – Не передумаю, – с улыбкой произнес он, – я же не идиот. – Кто знает, – я смотрела в его восхитительные глаза, ища в них подтверждение его слов. – Чем докажешь? – Честное пиратское? – Смешно. Разрешаешь делать с тобой все, что мне захочется? – Разрешаю. Я поднялась на цыпочки, чтобы коснуться его губ уже в настоящем поцелуе, заодно вытягивая весь алкоголь, которого оказалось на удивление много. По мере того, как Санджи-кун трезвел, поцелуй становился все более глубоким и жадным, его руки на моем теле все смелее и настойчивее, а воздуха в легких все меньше. Когда мы смогли оторваться друг от друга, тяжело дыша, его красивые пальцы уже добрались до пуговиц на рубашке, которые словно в насмешку ни в какую не хотели поддаваться. Даже с моей помощью осилили мы только две, потому как нас просто трясло от возбуждения. И Санджи-кун собрался решать проблему радикально, оторвав их нафиг. Однако я вовремя остановила его движение, объясняя: – Не буду же я завтра голой расхаживать, выходить-то отсюда все равно придется. – Ну, тогда, – он опустился на колено, скользнув ладонями по бедрам от колен к талии, зацепил пальцами низ рубашки и невероятно медленно потянул ее вверх. Кожа под его руками горела, становясь невозможно чувствительной и откликаясь на каждое прикосновение. Когда мой живот был обнажен, пылало у меня уже не только лицо, но и уши и шея. Мои попытки прикрыться не просто игнорировались, они пресекались на корню. Санджи-кун, не отрываясь, смотрел мне в глаза. Загадочно улыбнувшись, он легко поцеловал судорожно сжавшийся живот, и, не отводя взгляда, продолжил целовать обнажавшуюся кожу. – С-санджи-кун, – с трудом выдохнула я, в очередной раз провалив попытку прикрыться. – Н-не надо. – Почему же? – шепчет он, касаясь губами живота. – Я смущаюсь, – бросив свое бессмысленное занятие, я запускаю обе руки в его прекрасные золотые волосы и, закрыв глаза, просто отдаюсь ощущениям. – Должен же кто-то и тебя смутить, не все ж нам смущаться, – смеется он, медленно проводя языком по моей обнажившейся груди и тихонько дуя на влажный след, а я не могу сдержать томный стон. – Давай, поднимай ручки. Наконец рубашка отброшена в сторону, и мое смущение вместе с ней: – А теперь ты. Тяну его за руки, заставляя выпрямиться во весь рост, и поворачиваю, прижимаясь к нему и прижимая его к двери, на которую только что опиралась сама. Ладони мягко очерчивают идеальные линии мышц, с неудовольствием ощущаю под пальцами тонкие полосы старых и новых шрамов. А ведь часть из них получена по моей вине. Приникаю губами к этим линиям на его груди, целую, следуя за пальцами. Нежно провожу языком по загорелой коже, отмечая приятный солоноватый вкус и тонкий запах гвоздики, который всюду сопровождает моего любимого мужчину. Как может от взрослого мужика так восхитительно пахнуть? Господи, я хочу попробовать его всего. Везде. Каждый миллиметр его великолепного тела! Не удержавшись, засасываю кожу, оставляя яркую метку там, где бьется его сердце. А еще дико хочется вцепиться зубами, оставить глубокий след где-нибудь на видном месте, словно заклеймить, чтобы все знали, что он – только мой. Мой! Санджи-кун судорожно выдыхает. Его руки словно не знают, куда себя деть, то нежно поглаживая мою спину, то зарываясь в волосы, то скользя по бедрам. В какой-то миг он несильно тянет меня за волосы, вынуждая запрокинуть голову, и нетерпеливо целует, до боли стискивая мою попу. Как же мне это нравится! Словно доказательство, что я его! Задыхаясь, разрываю поцелуй. Мои руки сами находят пряжку ремня, чувствую, как сокращаются мышцы идеального пресса, когда мои пальцы касаются их. Торопливо расстегиваю – ну, почему именно сегодня он не надел брюки с молнией?! – гребаные пуговицы. Скользнув ладонями по стройной талии, наконец-то делаю то, что мне хотелось сделать еще в родном мире, – жадно стискиваю твердые, упругие ягодицы моего принца, срывая с его губ удивленное «Ха!..» и громкий стон. В отместку получаю болезненный засос на горле, а потом он проводит языком по ушной раковине, чувственно дуя на влажный след, что у меня аж пальцы сами собой разжимаются, а ноги отказываются держать. Чувствую, что между ног стало очень влажно и горячо, а внизу живота все сводит, причиняя дискомфорт. Стягиваю брюки вместе с бельем, опускаясь следом на колени. Прямо перед глазами – оно самое. Идеально ровное, возбужденное и возбуждающее. – Ира-тян… Что ты делаешь?.. – этот смущенный шепот и попытки прикрыться в точности копируют мои. – То, что хочу? – улыбаюсь я, отводя его руки в сторону, и смотрю, как краска заливает его лицо. Здесь в кладовке не настолько темно, чтобы этого не заметить. – Ты же сам разрешил делать с тобой все, что мне захочется, – не отрывая от него глаз, слизываю выступившую капельку смазки. Глухо застонав, он прячет лицо в ладонях: – Ты не должна… – А меня никто и не принуждает, – у меня сейчас мимиметр взорвется от созерцания такой няшности. Не знаю, насколько подходяще это звучит, но он был невероятно красивым. И сам Санджи-кун, смущенно прикрывший лицо руками, и то, что так его смущало в данной ситуации. Мои ладони медленно проходятся по его железным мускулам на стройных ногах от самых щиколоток, нежно оглаживая икры до колен и передвигаясь от колен к паху. Мой смущенный принц вздрагивает, и я неэротично получаю по лбу. Угадайте чем? Пора заканчивать с этими игрищами, а то меня вырубит еще до того, как мы до главного доберемся. Подавив нервное хихиканье, снова касаюсь языком, а потом целую. Слух ласкают сдавленные стоны, и желание поднимается, словно идеальный кекс в духовке. Вспоминаю все, что успела почерпнуть из чтения высокорейтинговых фанфиков, ибо мечты и желания – это конечно здорово, а вот отсутствие опыта в таком деле чревато последствиями, тут на одном энтузиазме не выедешь. Успеваю пару раз облизать, словно леденец, по всей немаленькой длине да сделать попытку – неудачную – целиком поместить в рот, как меня подхватывают, приподнимая над полом, и усаживают на удачно оказавшуюся возле нас бочку. Теперь наши лица почти на одном уровне. Санджи-кун целует меня, проникая языком глубоко в мой рот, притягивает к себе и упирается своим достоинством как раз туда, куда надо. Я подаюсь вперед, но ничего не происходит. – Ира-тян, – его шепот буквально прокатывается по коже восхитительным жаром, и я невольно содрогаюсь, как неаккуратно поставленное на стол желе. – Пусти меня. Расслабься. Его руки нежно оглаживают внутреннюю часть бедер, невесомо касаясь уже влажного лона, но мышцы не расслабляются, а только сильнее сокращаются, причиняя мне боль. Пока терпимую. – Не могу, – со стоном выдыхаю я, цепляясь за его плечи. – Я так тебя хочу, что тело уже не подчиняется. Он подхватывает меня на руки, как принцессу, и переносит на расстеленный футон, удобно укладывая на спину. Нежно целует губы, шею, грудь и шепчет: – Сейчас станет легче. Его волшебные пальцы, пройдясь по животу, проникают в меня, аккуратно входя и выходя с пошлым хлюпающим звуком. Смазки там явно предостаточно. Тело постепенно расслабляется, мышцы перестают болеть, даже дышать становится немного легче. А потом он касается той самой точки, и меня прошивает тонкая игла удовольствия. Это пока не оргазм, но еще несколько таких невероятных движений и я с громким стоном обмякаю. В глазах темнеет на пару мгновений, а в теле такая легкость, словно я бегу по воздуху невероятной Небесной Походкой. Когда взгляд проясняется, я вижу над собой мягкую улыбку самого лучшего на свете мужчины. Притягиваю его за шею, роняя на себя. Просто потрясающее ощущение – чувствовать на себе эту приятную тяжесть. Обхватываю ногами за талию и срывающимся голосом шепчу: – Хочу тебя! – Ира-тян… – выдыхает он, приникая к моим губам в глубоком поцелуе. И одним плавным движением мы переходим к главному блюду. Задыхаясь в этом ритме, бездумно шепчу: – Сильнее!.. Движения становятся резче, мне почти больно, но это вызывает такое наслаждение, что я продолжаю просить: – Еще… сильнее… – Ха… Ира… тян… – прерывающийся в такт движениям шепот моего дорогого, любимого кока добавляет еще несколько градусов к напряжению, что охватывает мое тело. – Тебе… ведь… будет… больно… – Да!.. Хочу… чтобы… было… больно… – За… чем… – Что… все… не… сон… – Хо… ро… шо… Он заводит мои руки за голову, крепко их фиксируя одной рукой, другой рукой сжимает мне ногу под коленом, приподнимая, и входит еще глубже и резче, а зубами чувствительно впивается в основание шеи. Ощущения непередаваемые! – А-а-а! – в полный голос стону я, когда новая волна жара расходится изнутри, заставляя поджимать даже пальцы ног, а Санджи-кун заглушает этот полувскрик-полустон поцелуем. А потом я, кажется, все-таки вырубилась. Поскольку более-менее внятно я начала себя осознавать уже лежа в обнимку с моим восхитительным блондином. Теперь уж точно моим. – Санджи-кун, – протянула я, глядя ему в глаза. – Я опять отрубилась? – и неловко хихикнула. – Опять, – с улыбкой подтвердил он. – Мне, конечно, льстит, что ты так бурно реагируешь, но я никак не могу избавиться от мысли, что я в итоге пользуюсь твоей беззащитностью, – усмехнулся он. – Все же в такой момент я не могу держать себя в руках. – Ну, я не против, если честно, – полностью заползаю на него и укладываю подбородок на сложенных на его груди ладонях. Своих. Пока ерзаю, удобнее устраивая натруженные части тела на его подтянутом животе, начинаю попой чуять, что грядет продолжение банкета. В самом прямом смысле. Хитро улыбаюсь и ерзаю уже целенаправленно, Санджи-кун придерживает мои ноги от слишком уж активных движений. Опираюсь выпрямленными руками на его торс, на коленях приподнимаясь над ним, наводим прицел и я, закрыв глаза и закусив губу от предвкушения, медленно опускаюсь на его гордо стоящее достоинство. Он придерживает меня за бедра, не давая сделать это одним рывком. Наши стоны смешиваются, и одно только ощущение его горячей плоти внутри почти заставляет меня испытать оргазм. А когда мой принц начинает двигаться, я обессилено валюсь ему на грудь, прерывисто дыша. Тянусь за поцелуем, и голова начинает кружиться от того коктейля эмоций, что захлестывают меня в этот миг. Сколько раз мы реализовали мои недельные фантазии, сказать не могу, я сбилась со счета после третьей, воплощенной в жизнь. Единственное, что очень четко отпечаталось в памяти, – фантазии были исключительно мои. Видимо, воображение у Санджи-куна еще похлеще моего, и потому озвучивать вслух он свои пожелания не спешил, охотно исполняя то, чего хотелось мне.