Бабочка, что усмирит дикого зверя

Ludovico Einaudi – Time Lapse       Вечером целительница стала делать Томое перевязку. Он слабо рыкнул, когда она осторожно сняла старую ткань, слегка прилипшую к шерсти животного.       - Выглядит уже лучше, - девушка поджала губы и потянулась за бутылочкой саке, что стояла рядом.       Она смочила им небольшую тряпку и приложила к ране. Лис оскалился, когда смоченная тряпица коснулась места раны, и резко махнул хвостом. Шатенка провела рукой по шерсти, как бы прося потерпеть, и стала туго затягивать новую повязку.       - Думаю, дня через два уже сможешь встать на ноги. Ты быстро поправишься, - она улыбнулась.       Уши Томое дернулись, услышав какой-то посторонний звук снаружи, явно не предвещающий ничего хорошего, и шерсть на его загривке встала дыбом. Целительница тоже встрепенулась и быстро встала, выбежав на громкий звук. Лис навострил уши, вслушиваясь в разговор. Он заставил себя приподняться, но рана тут же отозвалась резкой болью. Оскалившись, Томое все же заставил себя замереть на месте.       - Мне доложили, что Вы нашли вчера в лесу раненного лиса. При всем уважении к Вам, требуем немедленно выдать животное нам.       С порога послышался тяжелый вздох.       - Чтоб вы пошли и сделали из него меховую шапку? – голос целительницы внезапно изменился. - Я знаю Широ уже давно и уверяю вас – он самая обычная лиса.       - Но тот екай тоже лис! Уверен, он может перевоплощаться!       - Какой смысл ему перевоплощаться в своего же сородича? – в ее голосе послышалось раздражение. – Вы и екаев настоящих в жизни-то ни разу не видели.       «Кажется, ей уже надоело перед всеми оправдываться».        Томое мотнул хвостом.       «Если бы она знала, что ошибается, то так бы себя не вела».       - Он екай! Отдайте его нам!       - Широ не екай. Если бы он был екаем, то его рана очень быстро бы затянулась. Дискуссия окончена. У меня нет времени на болтовню, - ее голос прозвучал жестко, но потом сразу смягчился. – У вас есть раненые?       - Нет.       - Хорошо. Если что – я обязательно доложу, а пока что этот лисенок мой пациент.       Ответом ей было злобное молчание. Видимо, аргументы в споре закончились, и Томое лениво улегся обратно на футон, зарывшись носом в подушку.       «Дальше уже ничего интересного».       Какое-то время около дома еще продолжался разговор, но уже на пониженных тонах. Лис сосредоточился на своих мыслях, пропуская остаток разговора мимо ушей.       «Бестолковые деревенщины… Но это мне только на руку».       Веки Томое постепенно отяжелели, и он задремал.

***

      - Но Нанами-сама!       - Я все сказала. Ваши условия я приняла, так что будьте так любезны, не загораживайте мне вид на лес, - девушка вздохнула и повернулась, уже собираясь уйти.       - Нанами-сан! – позвал знакомый женский голос, заставивший шатенку глубоко и медленно вздохнуть.       Через толпу протиснулась высокая женщина в ярко-малиновой юкате с узором из ракушек на подоле.       - Нанами-сан, Сириус снова заболел! – Макото-сан схватила ее за подол юкаты.       - Опять? – Нанами опустила взгляд.       «Ну что за ребенок. Вечно с ним что-то случается».       «Никого он тебе не напоминает?» - прошептал внутренний голос со смехом.       - У него сильный жар и кашель!       Нанами встрепенулась, и ее лицо тут же приобрело серьезное выражение.       - Несите его ко мне! – с этими словами она развернулась и зашла в дом.       Проходя мимо разложенного футона, она мимолетно глянула на белый пушистый клубочек. Грудь лиса мерно вздымалась и опадала. Он крепко спал.       «Ничего удивительного. Натерпелся, бедняга…»       Нанами разложила еще один футон и приготовила все необходимое для лечения. Макото пришла как раз тогда, когда она вытаскивала из небольшой корзинки куриные яйца, которые принесла днем Сузуна-сан. Эта деревня большая, дружная. Нанами была единственной целительницей на всю округу и поэтому, не смотря ни на что, ей все помогали в знак благодарности.       - Кладите его сюда.       Лис вздрогнул и резко поднял голову, осматриваясь. Белые уши были прижаты к голове.       Макото положила Сириуса на кровать и нежно, по-матерински убрала прядь волос с его лба. Мальчик тяжело дышал, все время заходясь в приступах кашля, но все же оставался в сознании, что было только на руку. Нанами нахмурилась и налила в чашу воды, а после столько же саке. Белый лис немного вытянул шею, наблюдая за тем, как целительница распахивает юкату мальчика и начинает жидкостью из чаши растирать ему живот и грудь.       - Для подобных процедур я обычно беру крепленое саке. Макото-сан, принесите, пожалуйста, ту пиалу с куриными яйцами.       Нанами вновь намочила руки и продолжила втирать жидкость в кожу мальчика отработанными массажными движениями, чувствуя на себе прямой взгляд янтарных глаз. Становилось слегка жутковато, когда лис на нее так смотрел. Девушка попыталась абстрагироваться, полностью погрузившись в работу. Макото принесла яйца и взяла одно из них в руки, будто бы пытаясь согреть ледяную скорлупку. Нанами кивнула и убрала чашу в сторону, протянувшись за еще одной плошкой и палочками. Накрыв ребенка одеялом, она перевела взгляд на его бледное лицо. Мальчик обессиленно цеплялся за реальность, стараясь оставаться в сознании.       - Подавайте мне по одному яйцу, когда я буду вам говорить, - сказала монотонно девушка, не отрывая взгляда от лица ребенка.       - Хорошо, - Макото сосредоточенно смотрела на яйцо, которое все еще держала в руке.       Нанами протянула руку, и женщина неуверенным движением передала ей яичко. Приняв его, шатенка разбила скорлупу о край пиалы, выливая содержимое. На секунду она замерла, как вкопанная, смотря в пиалу. По всему телу пробежал холодок, а глаза расширились. Медленно, очень медленно, целительница повернулась к сидящей рядом матери.       - Макото-сан… - ее голос затих.       - Что случилось?! – выкрикнула женщина.       Нанами медленно протянула ей пиалу, продемонстрировав содержимое. Желток, который у нормального яйца должен быть желтым, был весь покрыт черными пятнами и кроваво-красными разводами.       - Что это? – Макото медленно выдохнула.       - Кажется, я знаю, почему Ваш сын заболел… Странно, что он вообще еще жив… - голос целительницы был абсолютно бесцветным, будто бы каждое слово давалось ей очень трудно. По всему телу вновь прошелся холодок, и она не выдержала, отставив пиалу от себя как можно дальше. Все сразу встало на свои места.       - Да в чем дело-то?       - На вашем сыне лежит порча на яйцо, - голос шатенки прозвучал словно приговор.       - Что за порча? Я не особо разбираюсь в этих ваших штучках. - И слава Ками-саме, что не разбираетесь, - Нанами отвела взгляд, пряча сомнение. – Это порча на смерть.       «Хм, даже в таких деревеньках, как эта, знают о черной магии».       Томое задумчиво пошевелил хвостом, наблюдая за тем, как исказилось от ужаса лицо пришедшей женщины. Даже екаи редко пользовались черной магией. Эта сила была слишком дикой, необузданной, могущественной. За любую просьбу приходилось очень дорого расплачиваться. Порой, даже слишком дорого.       - Порча на яйцо одна из самых сильных, и я здесь ничем помочь не могу.       Макото в ужасе вцепилась целительнице в руку, сжимая из всех сил.       - Вы можете хоть что-нибудь сделать?! – она умоляла. Шатенка отвернулась, явно что-то обдумывая.       - Я не могу помочь. Только Вы сами можете помочь себе и сыну, - на лице девушки отразилось искреннее сожаление.       - Но как?! Я же ничего в этом не понимаю! – Макото уже была на грани истерики.       Мальчишка тем временем постепенно закрыл глаза, безвольно откинувшись на подушку. Целительница тут же положила ему компресс на голову, нежно проведя пальцами по щеке.       - Где-то в вашем доме лежит подклад в виде яйца дикой птицы.       «А эта женщина весьма неплохо знает свое дело. Удивительно, что она знает толк в черной магии».       Лис пошевелился, с трудом сев. Рана тут же отозвалась болью, но он не обратил не это внимание. Так ему открывался лучший обзор на все происходящее в комнате. Ему было интересно смотреть на то, как работает маленькая целительница.       - Кто-то желает смерти вашему чаду. Скорее отправляйтесь к себе домой и найдите подклад. Не важно, как именно яйцо будет выглядеть. Найдите его и немедленно сожгите, только не прикасайтесь к нему. Возьмите его тряпочкой или чем-нибудь, что не жалко и это сожгите вместе с яйцом, - целительница нахмурилась. – Ни в коем случае не касайтесь яйца голой кожей, иначе не сможете избавиться от порчи.       Женщина подорвалась с места, но на выходе ее остановил голос Нанами.       - И еще кое-что. Если Вы не поторопитесь, то порча сначала убьет вашего сына, а потом переместиться на Вас, так как Вы все время в контакте с ним, Макото-сан. Я присмотрю за Сириусом.       Мать кивнула и выбежала из комнаты, а целительница наклонилась к ребенку поближе.       - Мама… - мальчик шептал сквозь обморок.       - Мама скоро вернется, маленький. Ты только держись. Все будет хорошо.       Лис лег обратно на подушки, тяжело вздохнув. История с подкладом была достаточно интересна. В мире екаев если кому-то удалость проклясть тебя каким-то сильным заклинанием, то считай, что ты труп, если не найдешь и не убьешь того, кто наложил заклятие.       «Обычно нейтрализация всегда помогала. Оказывается, в мире людей умеют по-другому решать эту небольшую проблему».       Целительница погладила ребенка по голове. В шоколадных глазах святилось волнение и мягкость, а вторая рука судорожно сжимала подол юкаты. В груди Томое стало постепенно нарастать какое-то странное напряжение, которое постепенно сформировалось в виде злости. Белоснежные уши прижались, а из горла вырвался еле слышный рык, который он почему-то не смог сдержать, но когда девушка отняла руку от лица ребенка, то странное, незнакомое чувство стало постепенно сходить на нет.       «Неприятно...»