Apathetical

18 октября Сегодня я, почти впервые за все время нашего расставания, выходил на улицу. Мне кажется, у меня появилась способность читать людей по их выражению лица, мимике, жестам, голосу, походке. У всех людей, на которых я смотрел и обращал внимания, было нечто общее, что связывало их все воедино. Ни у одного я не увидел ни признака, ни тени счастья. Или это я один был несчастлив? Вон на скамейке сидит женщина средних лет. Она разговаривает по телефону. Ее движения и жесты, ровно как и голос, нервные, хотя она старается сделать их плавными, но у нее это не получается. Ее взгляд не выражает заинтересованности, он бегает туда-сюда, не стремясь зацепиться на чем-то. Губы стараются сделать подобие улыбки, хотя это проявление радости уже давно в них умерло. Впереди меня идет женщина, лет двадцати восьми-тридцати. Она создает вид роскошной дамы, которую трудно соблазнить, но очень легко потерять. Она хочет казаться успешной, улыбается каждому встречному. Но не все видят, что в улыбке скрывается вся тайна ее неудач: у нее умер муж, и нет детей, она совершенно одинока. Вот там, возле столба, стоит парень, возможно, чуть старше меня. Наверное, ему около двадцати трех-двадцати пяти. Он уже не студент колледжа, работает какой-то серьезной профессией, на которую его, совершенно наверняка, надоумили состарившиеся и строгие родители. Он не испытывает желания ходить туда, на работу, но из жалости к престарелым отцу и матери делает усилие. «Джерард бы так не поступил» Маленький провал с моей стороны. Хотя, на самом деле, это был грандиозный провал. Стихийное бедствие, под именем любимого человека. Я старался не думать о нем, ведь одна только мысль или воспоминание может уничтожить все. Эта перечеркнула желание прогуляться – все вокруг снова приобрело такие привычные мне оттенки черного. Я ведь обещал себе, с момента нашего расставания, с той минуты, когда он сказал мне те роковые слова, что я никогда и ни за что не буду упоминать его имя. Ни на словах. Ни на бумаге. Ни даже в мыслях. Миссия безуспешно провалена. Каждая буква его имени причиняла мне такую невыносимую боль. Я не врал и не драматизировал – это самая настоящая правда. И вот опять – я мысленно произнес его имя, вспомнил о том, кто морально убил меня и продолжает убивать физически. Сердце обожгло колющей болью. Я присел на свободную лавку, стараясь не привлекать лишнего внимания, отчаянно вцепился в грудь, тщетно стараясь утихомирить скачущий пульс и неровное дыхание. - Молодой человек, с вами все в порядке? Моего плеча коснулась рука, вырывая меня из клубков мыслей. Я вздрогнул, явно не ожидав этого. Я обернулся и посмотрел на девушку, чуть старше меня, с темными волосами и глазами, блестящими от… беспокойства? - Да… Да, все в порядке, - смог только пробормотать я. Она не сводила с меня глаз, наверное, желая как-то помочь. Я был этому удивлен; Джерард всегда говорил мне, что людям безразлично, что с тобой происходит, у них свои более важные дела, а ты сиди на скамейке и помирай. Но он ошибся. Эта девушка была не из тех. - Где твой дом? Я провожу тебя, вдруг приступ повторится, - произнесла брюнетка. - Нет-нет, не стоит, все хорошо, правда, - я пытался ее убедить, что со мной все хорошо, и отчасти это было правдой. У меня почти получилось успокоить пульс. Она, еще пару минут посидев со мной и убедившись в том, что я не умираю, ушла. Единственный человек, которого я встретил за весь день и за все время моего расставания с возлюбленным, излучающий собой ауру спокойствия и счастья. Но счастье это было не вследствие финансового благополучия или удачного маркетингового вклада. Это было личное счастье. Но не влюбленного и не семейного человека. Что-то, что я пока не знал. Сегодняшний день все же лучше вчерашнего и дней до этого. Хотя, мне еще трудно адаптироваться в этой окружающей среде, ведь здесь нет того человека, помогавшего мне не бояться здесь находиться. Не то, что бы я боялся людей. Просто после нашего расставания у меня появилось всепоглощающее чувство, будто все эти люди растопчут меня, убьют одним только взглядом. Наверное, после того, как мой возлюбленный бросил меня, я совсем перестал доверять людям. Вокруг все такое мертвое. Как будто я персонаж какого-то мистического фильма ужасов или какой-то компьютерной игры с очень хорошим качеством. Как будто игра тормозит. Мной вроде бы управляют, но, в то же время, никаких активных действий не принимают. Все события проходят как будто мимо меня, пролетают и скрываются. Звук доходит запоздало, взгляд ни на чем долго не задерживается, интереса к чему-либо у меня нет. Вся жизнь проходит мимо меня. Когда я пришел домой с испорченной прогулки, я лег в постель и долго всматривался в потолок, пытаясь там найти что-то. Это состояние продолжалось, пока не пришла мать. Она зашла в мою комнату, принеся с собой запах женского сладкого парфюма, взглянула на меня и, тяжело вздохнув, ушла на кухню. Я прекрасно понимал причины ее тяжелых вздохов и разочарования. Но ничего не мог с собой сделать. Эта апатия или депрессия… Эта болезнь… Она внутри меня, она меня съедает, она разливается по венам ядом, она убивает меня. Но она же делает меня живым. Возможно, это единственное чувство, что еще живо мне, ведь другие уже давно покоятся на грани подсознания. Все уходят от меня. Психологи, мать, любые другие люди. Они не задерживаются надолго, они не в силах стерпеть эту апатию, отображающую мое внутреннее состояние. «Эта депрессия уже внутри тебя, она вгрызлась в тебя, дала свои корни. Ты никогда не сможешь излечиться от этого. Ты уже сам источаешь эту депрессивную ауру, ты стал ее причиной!» - когда-то, в порыве злости и отчаяния, сказала мне мать. Я не могу опровергнуть эти слова, я полностью с ними согласен. Я позволил этой болезни проникнуть в меня, пустить яд по артериям и венам, позволил расти метастазам, войти болезни все глубже в разум, в организм, позволил начать губить себя. Я позволил себе себя убить. Я позволил себе влюбиться в Джерарда Уэя.