Принц Уэльский

Генрих, сын английского короля, родился в Монмуте и звался лордом Монмутским до своего становления принцем. Замок Монмут был возведен захватчиками-англичанами в землях Гвента - первого валлийского королевства, покоренного ими. Было в этом какое-то зловещее предзнаменование, которое Оуэн не сумел вовремя разгадать. Генриху было пятнадцать, когда он встал во главе одной из трех королевских армий, выступивших против валлийцев, но тогда ему и его отцу пришлось отступить. В шестнадцать он был уже объявлен вице-королем Уэльса и главнокомандующим. У новоиспеченного короля-узурпатора не было денег, чтобы продолжать войну с непокорным краем. В самом сердце его собственного королевства, в Лондоне, зрели заговоры и мятежи, французские пираты разоряли прибрежные земли, шотландцы участили набеги на северные рубежи. Король желал сохранить хотя бы Англию в неприкосновенности и готов был смириться с потерей Уэльса. Но принцу нужно было его княжество. И он отказался покидать его. «Победа над мятежниками еще не была такой близкой, как сейчас», - писал он отцу. Что еще мог сделать неопытный юнец, кроме того, как посылать отцу-королю и королевскому Совету отчаянные письма с призывами о помощи? Впрочем, кое-какие попытки он все же предпринимал, правда, на фоне впечатляющих побед Оуэна они выглядели смехотворно. Войска Генриха, чтобы продержаться, опустошили Мелайнидд, до этого одну из самых богатых и процветающих земель Уэльса. Близлежащий Повис еще со времен карательных рейдов английской армии лежал в руинах. Принц Генрих побывал в родовом поместье Оуэна Глиндифрдуи, возможно, рассчитывая обнаружить там кого-то из его родных, но не найдя ни души, распорядился сжечь имение дотла, та же участь постигла и дом Оуэна в Сихарте. Тех из вельмож и военачальников Оуэна, что попадали к нему в плен, Генрих казнил, несмотря на обещания огромных выкупов. Как и простых валлийцев, которые могли оказаться соратниками Глендауэра. Оуэна эти новости раздражали, но он думал - Ланкастерам скоро придется заплатить более высокую цену за их беззакония. Глендауэр знал, что английских солдат косят голод и болезни, а у мнимого принца нет денег не то что выплатить им жалование, а даже и на корм лошадям. И все же тот упрямо не желал покидать Уэльс. Он даже сумел отразить набеги валлийцев на Херефордшир. «Я сделаю все, что в моих силах, чтобы противостоять мятежникам и сохранить английскую землю», - твердил он в своих посланиях королевскому Совету, предупреждая его о том, что если ему не смогут оказать поддержку, то «мы должны постыдно, с позором отойти, бросив страну на погибель, что Бог нам делать не велит». С этим пора было кончать. В марте 1404 Оуэн бросил армию в 8000 валлийцев на Гросмонт, еще не сданный англичанами. Принц смог послать на его защиту лишь небольшой отряд под предводительством лорда Тальбота. «Как известно, победа на стороне не тех, кто велик числом, а на стороне тех, с кем Бог», - напутствовал своего военачальника принц. Что и было доказано - атаку валлийцев удалось отбить, уничтожив большое число солдат противника. А через два месяца армии сошлись вновь - у местечка Пулл Мелин, что под Уском... *** Только эта победа Генриха, которую уже никак невозможно было назвать случайной, в которой Оуэн потерял брата и сына, заставила его опомниться. Он словно очнулся от сладкого сна и понял, что обретенная им власть не так нерушима, как ему казалось. Он праздновал свою победу над королем Англии и даже не вспоминал о его наследнике. Словно охотник, он загнал в логово старого волка и выжидал возможности покончить с ним, но дал уйти волчонку, который не представлял для него интереса. А тот, возмужав и став сильным и опасным зверем, вдруг набросился на него и впился в горло. Смертельной хваткой. Когда-то Оуэн подобно лавине прошел по своей стране, сметая все на своем пути, подавляя любое сопротивление - все склонялось перед его силой и мощью. Принц Генрих противостоял ему маленькими победами, которые, казалось бы, не могли причинить вреда. Но они были, словно незаметные глазу ручьи, размывающие лед на реке - он кажется таким крепким и надежным, но если ступишь на него, он треснет, подточенный вешними водами, и освобожденная река хлынет, смывая и кроша глыбы льда, казавшиеся крепче камня... Англичане под предводительством Генриха проникали все глубже в земли Оуэна, напряженно, настойчиво, одерживая победу за победой, отвоевывая замок за замком, поселение за поселением, но Оуэн по-прежнему отказывался принимать мысль о том, что Уэльс может вернуться под власть чужаков. Разве не великая миссия - освободить страну от иноземного владычества? И разве справедливость не на стороне тех, кто борется за свободу и свое достояние? Оуэн был уверен - ему нужно лишь собраться с силами. Нанести удар сокрушительный и точный. На его стороне великие армии, скоро на помощь подойдут заморские союзники, и англичане будут отброшены назад. Союзники не торопились, выжидали - но Оуэн не терял веры. Он понял свою ошибку только когда к сердцу его страны, нерушимой твердыне Аберистуита, подошли войска юного Генриха, и город был взят в осаду. Еще совсем недавно это казалось немыслимым. Но Глендауэр и тогда не потерял надежды - он ждал зимы, суровой валлийской зимы, которая должна была положить конец осаде. Англичане не осмелятся остаться среди глухих лесов Уэльса зимой, в этом он был уверен. Это даст ему необходимую передышку - и он восстановит силы. А там оттеснит захватчиков со своих земель. Зима пришла - одна из самых суровых на памяти жителей здешних мест, и Глендауэр решил, что Бог снова на его стороне. Нужно быть безумцем, чтобы остаться стоять у стен все еще неприступного города в сердце враждебной страны в холода и снег. Оуэн знал, к тому же, что его считают могущественным колдуном, так пусть думают, что мороз и метели его рук дело, пусть трепещут. Те солдаты, которые не перемерзнут и не перемрут от голода, неминуемо взбунтуются против своего безумного предводителя, и ему придется уйти… Но Генрих не снял осады. Его войско выстояло у Аберистуита, более того - той же зимой Генрих отправил часть войска в Энглси - самый цветущий и плодородный край Северного Уэльса. Англичане прокатились по нему, уничтожая все на своем пути, сжигая поселения и превращая его щедрые поля в бесплодные пустоши. Глендауэр понял - это начало конца. Уничтожив главную житницу его земель, Генрих обрек на голодную смерть не только Аберистуит, но и оставил без поставок продовольствия самого Глендауэра, обосновавшегося теперь в Сноудонских горах. Он перебросил к Аберистуиту все имеющиеся у него войска, отправил туда лучших полководцев - это не помогло. Он обратился за помощью к французам, поклялся даже признать власть авиньонского папы, хотя раньше настаивал на независимой валлийской церкви. Это не помогло. Помощь не пришла. И даже правители Шотландии и Ирландии, которые когда-то вместе с ним грезили о нерушимом союзе кельтских народов, не отозвались на его призыв о помощи. И теперь он страстно желал, чтобы рано или поздно саксы захватили и опустошили их земли так же, как они захватили и опустошили Уэльс. Оуэн проклинал и предателей-французов и мысленно призывал на их головы все те беды, что обрушились на него самого, чтобы они горько пожалели о том, что не помогли ему уничтожить ланкастерских выродков. И хотя понимал, что французам на континенте ничего угрожать не может, но он отдал бы остаток жизни, чтобы стать хоть на день настоящим магом и проклясть их. *** Если бы Генрих только жег и убивал, разрушал и казнил, у Оуэна оставалась бы еще надежда. Надежда поднять свой народ на восстание против зверств захватчиков и изгнать их со своей земли. Доведенные до отчаяния люди способны на великие подвиги. Но Генрих Монмутский оказался не только искусным полководцем в свои юные годы, но и мудрым политиком. Он вел постоянные переговоры со сторонниками Оуэна, валлийскими феодалами и священниками, переманивая на свою сторону, обещая помилование и немедленный мир на их землях. Соблазненные милостивыми обещаниями, напуганные расправами с непокорными, союзники Оуэна ломались один за другим. Даже самые надежные и стойкие переходили на сторону английской короны. Кому-то принц сохранял жизнь, разоряя дотла, кого-то казнил без пощады, пренебрегая любым возможным выкупом, кого-то миловал, оставляя все достояние, кого-то даже вознаграждал. И откуда-то он всегда точно знал, кто ему может быть полезен, а кто опасен, кто пригодится, а от кого лучше избавиться, чья смерть разгневает и взбунтует народ, а чья - запугает и приведет к еще большей покорности. Он ни разу не ошибся. Как будто чья-то могущественная рука уверенно направляла его сквозь все жизненные перипетии. Те земли, что покорялись ему, он превращал в надежный тыл, в тех же, которые сопротивлялись до конца, оставлял после себя безлюдную пустыню. Когда-то Эдуард I, покоритель Уэльса, застроил его берега военными крепостями. Долгие годы они пустовали и ветшали, но Генрих приказал отстроить их заново. Не нужны были большие гарнизоны чтобы поддерживать их - с моря быстро приходило подкрепление. Теперь они сжимали Уэльс словно стальные прутья клетки, лишая его всякой помощи с моря, парализуя торговлю и поставки продовольствия, обрекая разоренную страну на голодную смерть. Уэльс славился своими лучниками, но в войсках валлийцев преобладала пехота. Генрих же создал из своих лучников конные отряды, которые налетали внезапно и стремительно, не зная ни поражения, ни пощады. Генрих расправлялся с Уэльсом методично и последовательно - так опытный палач четвертует жертву - ни один удар не смертелен, но смерть все равно неизбежна и мучительна… …И непоколебимый дух валлийцев дрогнул, не устояв перед этим натиском. Как когда-то барды пели о том, что Оуэн новое воплощение Артура, так и сейчас люди шептались, что принц Генрих воплощение самого архангела Михаила, ниспосланного с небес, чтобы покарать нечестивых язычников. Говорили - сам Бог направляет его на пути своей могучей дланью. Оуэн рвал языки за такие сплетни. Но как заставить людей не думать об этом? Все, кто видел Генриха хотя бы издали, рассказывали о прекрасном и суровом воине, отважном и исполненном истинно королевского величия. И в этом было его преимущество перед его хилым уродливым отцом. Сам Оуэн использовал это преимущество в полную силу. Его рост, величие и стать раньше давали ему превосходство перед противником. Люди охотнее пойдут за тем, кто и с виду король, нежели за самым хитрым и смелым, но неприглядным вождем. Раньше он мог сказать людям: «Разве вы хотите, чтобы этот ничтожный старик был королем над вами»? И люди отворачивались от короля Англии и шли за ним. Но теперь пришла его очередь становиться стариком. А новый враг блистал своей силой и красотой. Уже не подросток и не юнец - молодой мужчина в полном сиянии своих двадцати лет. Люди следовали за ним, переполненные самым искренним чистым восторгом. А Глендауэр знал - никакой страх, никакая ненависть не заставляет людей идти так бесстрашно в бой и отдавать свои жизни так охотно, как преклонение перед своим предводителем. Не один молодой солдат, заброшенный в Уэльс волей случая и мечтающий убраться поскорее домой, превращался в фанатика, рвущегося в бой лишь после случайного разговора с принцем! А тот вовсе не гнушался этих разговоров, был всегда приятен и прост в обращении с самым последним лучником. Но нет, в войске Генриха не было последних, все солдаты были его воинами, надеждой и опорой английского трона. Он смог дать понять каждому, что не сумел бы обойтись без хотя бы одного из них, так что каждый солдат чувствовал, что именно от его доблести зависит победа и участь самого принца. Либо он продал душу дьяволу за ум и хитрость, думал Глендауэр, либо он был и в самом деле ангелом - ангелом мести. Только глупец мстит горячо и пылко - мудрый мстит на трезвую голову и с холодным расчетом, не оставляя обидчику ни малейшего шанса на спасение. Генрих именно мстил - Глендауэр это чувствовал. Мстил стране, которую готов был полюбить, но которая его отвергла. Данный ему Богом титул осмеяли, его права втоптали в грязь - и теперь он смывал эту грязь кровью. Летом 1408 года Аберистуит пал. *** Через полгода та же участь постигла неприступный Харлех. Оуэн уцелел. Снова. Но на этот раз действительно все было кончено. Все его друзья и сторонники были захвачены в плен и казнены - их жалкие остатки последовали за ним в горы, где он теперь скрывался. После этого принц Генрих покинул Уэльс. Казалось, он считает ниже своего достоинства преследовать горстку бунтовщиков, загнанных глубоко в горы. И это оскорбление жгло душу Глендауэра сильнее, чем скорбь по заточенным в темницу родным. Генрих давал понять, что Глендауэр больше ему не опасен, что Уэльс покорен им окончательно. И это было правдой.