Забытый дневник

11 декабря 2013 года Звук ножниц. Кто режет? Что режет? Сейчас узнаем. Открываю глаза. Спать хочу. Сейчас явно где-то четыре утра. Лен пытается снять с моих рук остатки скотча. Всё такой же голый. Пора перестать напрягаться по этому поводу. — Ой, прости, разбудил, — извиняется. — Сколько сейчас времени? — шёпотом спрашиваю. — Пять утра. Ты поспи ещё, - нет, у меня появился план получше. — Она ещё спит? — Да. — Можешь мне ванную предоставить? — сначала помоюсь, а потом домой, к Гуми. — Да, могу. Минут пять подожди, я воды наберу, — и он вышел. Меня уже нисколько не удивляют его походы голышом. Однако, он через пять минут не вернулся. Я за это время отцепила остатки скотча и решила проверить, как ситуация в ванной комнате. А в самой ванной уже уютно расположился Лен. Его тело скрывал густой слой пены. — А ты чего тут забыл? — ну серьёзно, мы туда вдвоём не влезем. — Ну, это для страховки, понимаешь? — а вне ванны меня страховать можно или нет? — Ты просто покупаться со мной хочешь? — Да, — и не скрывает даже. Пф, ладно, залажу к нему. Тесновато тут, но сидеть можно. — Повернись спиной. — Зачем? — он не ответил, но я попыталась усесться к нему спиной. И он начал массировать мне плечи. Как это неумело, но мило, чёрт возьми! — Понежнее чуть-чуть, пожалуйста, — а то обидится ещё. Рин, расслабься и получай удовольствие. Его крупные руки (не то, что мои, чёрт: кто нас близнецами вообще назвал? Только с биологической стороны, может) разминали мою кожу медленно и нежно. Может вместо секса нам сеанс массажа устраивать? Менее болезненно и также приятно. — Слушай, может нам… — Тише, — убрал руки. — Ты чего? — голос у него взволнованный. — Она проснулась, — дальше объяснять не надо. Сажусь в прежнюю позу и пытаюсь нырнуть. Ну куда там! Места нету. Лен подвинулся. О, так легче! Она стучит в дверь! Быстрее! Окунаюсь, а он накрывает меня пеной. Слышу какой-то бубнёж: ни черта под водой не понятно. Приподнимусь немного. Пена в ушах, но вроде что-то понятно. — А девушка твоя где? — сонная, но вроде с нормальным настроением. Дышать трудно становиться. — Она это, работает, внизу, - что? Я чего-то не догоняю. — М, смотри, чтобы твоя девушка там не задохнулась, а я спать пошла, - а, я поняла! И она не против такого? Боже мой… — Ага, поспи! — уходи уже! Дверь захлопнулась. Выплыла. Глоток воздуха, счастье. — Надеюсь, это намёком не было? Моя работа, — я всё равно этим заниматься не буду. — Нет! Ты что! Это низко, мерзко, фу! — значит, он не настолько испорчен, меня это радует. — Но… — Что? — этот взгляд. Пошлость и шарм. Ему ночного мало было? — Как ты меня затыкать собираешься? Тут скотча нету, — да и тебя не смущает делать это в воде? — Ты же кричать не будешь? Может привыкла. — Я не знаю, как буду себя вести, поэтому, ищи способ меня заткнуть или ты мне просто потрёшь спинку, и я пойду домой. — А, — он начал оглядывать комнату. — Мочалка? — Ага, чтобы я отравилась остатками геля для душа? Нет, спасибо. Ещё? — Полотенце? — Только если для рук, — не увернёшься. Встал и достал полотенце. Дал мне в руки. Я кое-как его скомкала и запихала себе в рот. Сухость во рту наступила сразу же. Может всё-таки мочалку взять? Не дури, Рин. — Я тебя усажу, — на член что ли? А, ну да, в пене его не найдёшь. Лен комфортно уселся в ванне и взял меня за талию. Я встала. Он начал меня направлять. Не грохнуться бы. Уже чувствую головку его члена, как понимаю: — Нет, — встаю я и сажусь в ванную, на пустое место. Я слишком много ему позволяю, по-моему. — Ты чего? — Нужно разграничивать такие дела, Лен. А то ещё зависимыми станем: без секса жизнь представлять не будем. — А? Ясно, — разочарован. — Скажем, раз… — В неделю? — я хотела бы в месяц, но ладно. — В неделю, так в неделю. Потри мне спину, пожалуйста. Выходила от Лена в половину шестого утра. Никто меня не заметил, что радует. Волосы уже были почти сухие. Да, они у меня быстро сохнут. Даже фен тырить не пришлось. Думаю, в очередной раз найти дом Гуми не получится. Я вообще не понимаю, как я его находила, когда одна ходила. Голова была забита бредом, не иначе. — Мегпоид? — звоню ей. Я уверена, что она уже давно на ногах. — О, доброе утро, расслабленная душа. Чего надо? — Лёгкий ветерок слышишь? — иногда говорить загадками даже забавно. Особенно для любителя читать детективы. — Да, а к чему это? — Вруби мозги, Мегпоид. Я домой иду. И хрен дойду, если ты меня не встретишь. И чем быстрее, тем лучше, — ибо волосы в некоторых местах ещё влажные. Ответа, а-ля: «Я уже бегу!» — я не услышала. Она сбросила. Как найдёт? Где найдёт? Это всё та же непонятная сила Гуми. И действительно, через пять минут она меня нашла. Первый вопрос должна была задать она, но это сделала я. — Надеюсь, ты не расслаблялась так же как я? — Что? Нет, ты что! Рано нам ещё! — Почему-то, перед таксистами это тебя не останавливало. — Надеюсь, ты ему это не рассказала? — Нет конечно! А ты ему явно не досказала, — а вон и домишко. — Ты про что? — непонимающе спросила та. — Ну, прихожу я в школу, значит, сонная, убитая и тут: Кагамине, вали к доске! - ну, или как-то так. — Расскажи ему! — Зачем? — за тем же, зачем ты меня послала перед всем твоим классом рассказать. — Он хотя бы приставать не будет! А может и поможет даже! — хотя, в последнем сомневаюсь, после случая с Кайто. Лен никогда не пил. — Ну ладно. Спать не хочу, да и не буду. Гуми тоже сего делать не собирается. Чем бы себя занять? Есть мыслишка: — Гуми, — сегодня завтрак скудный: яичница. Видимо, она все продукты извела, когда я в первый раз завалилась к Лену. Или она это себе? Да, одно яйцо. Встаю, дабы взять себе хлопья. — Стой! Это тебе, — точно? — Я мюсли поем, - фу, гадость. — Чего сказать хотела? — Может нужно помочь этому придурку? — а то глуповат немного. — В каком смысле? — Ну, избавиться от Неру. — Да сам избавится. Не дурак вроде. — Я бы поспорила, — на этом мы и закончили. Паршивая среда. Не знаю, почему она паршивая, просто паршивая. Предчувствую что-то извне. И точно! Около кабинета стоял директор собственной персоной. Чего ему понадобилось? И ему явно я нужна. К кому же он ещё лично придёт? — О, Кагамине! Как у Вас дела? Говорить можете? — киваю. — Что-то я вам смутно верю. Скажите что-нибудь! — Да, я могу говорить. А что-то произошло? — Нет, но я хотел бы видеть Вас у себя в кабинете на следующей перемене. Если вы задержитесь на уроке, то я поговорил с сенсеем Камуи по поводу этого. — Хорошо, — а почему не сейчас поговорить? Пришёл ещё сюда. Логика! Акита ещё сильнее присосалась к Лену. Это было заметно на уроке. А когда я поворачивалась, то она просверливала злобным взглядом, типа говоря мне: «Не для тебя ягодка росла!» — да пофиг вообще! Будем верить Гуми, что он не такой уж и придурок. У директора в кабинете и на сей раз не стояли кружки. — Вы опоздали, — ну да, сбегала к Гуми сказать о такой встрече. Та была встревожена. — Простите. — Садитесь, — ну села. — Сегодня снова приходила ваша мать, — да чего она от меня не отстанет?! Достала уже! И вне дома достанет! — Чего она хотела? — хмуро спрашиваю я. — Она хотела, чтобы я Вам сообщил, что она записала Вас на курсы психолога, — «Как мило с её стороны», — хотела сказать я, но сказала лишь: — Когда и куда я должна ходить? — а вообще: какого хрена?! Неужели ещё подозревает, что я влюбила в себя её любимого сыночка? Хотя, это и так, но моей вины тут нет! Он сам влюбился. — Она хотела записать Вас к городскому психологу, но я убедил её, что школьный психолог лучше, ибо он понимает все аспекты школьной жизни. Вы идёте к нему сегодня, после уроков. — Отлично, — замечательно просто. — Это всё? — Да, можете идти, — я встала и направилась к двери, и он что-то добавил. — Я не понимаю поведения вашей матери. Вы вроде нормальная девушка, зачем же вас к психологу? — Если она того захотела, значит на то были причины, — хотя она не того туда повела. Я даже знаю причину. Шкура: «Моя дочь почему-то потеряла дар речи! Нужно разобраться!», а внутри: «Моя ужаснейшая дочь влюбила в себя моего сына! Это же ненормально!» Захлопнула дверь и пошла. Звенит звонок. Плевать, всё равно предупредили этого историка. — Извините за опоздание, — извиняюсь я. Минуты две, от силы, прошло с начала урока. — Заходи, — сказал Гакупо. — А нет, подойди-ка сюда, — да определись уже. Подошла. Начал шёпотом говорить. — Мне Гуми всё перед уроком рассказала. Я могу чем-то помочь? — В данный момент, поменьше трогать меня и Лена. Эту ревнивую вызывайте сколько хотите, но меня с ним трогать не надо. Только, если вы не знаете как от назойливой ревнивицы избавиться, то говорите. — Ладно, садись, — он явно не знал этого. Я была в предвкушении встречи с психологом. Ну как была… Скорее Мегпоид была, чем я. Ну что же: время пришло. Нашла кабинет и стучу. — Входите, — женский. Открываю дверь, а там никто иная, как моя физручка! Драсте, приехали! У меня аж челюсть отвисла. — З-здрасте, — а Сакине сидит и улыбается. Вы серьёзно?! — Садись, и я отвечу на все твои вопросы, — что-то мне часто присесть советуют. Села. — Слушаю. — Какое ваше первоначальное образование? — надо правильно выбирать вопросы для допроса. — Психолог. Но наняли учителем физкультуры, ибо не было кому работать. Я против не была. Я и теперь не жалею о двойной работе: плюс к зарплате, да и я лучше знаю детей, которых ко мне водят. Ещё вопросы? — Какова ваша цель в моём курсе с вами? — Разобраться в твоих проблемах, почему ты потеряла дар речи, — как и думала. - Но, как я поняла, твоя мать хочет, чтобы это свелось к разговору о… — Обо мне и Лене, да, поняла. Вопросов больше нет. — Ну да. Сегодня хочу поговорить о том, что с тобой произошло в вечер понедельника. Я расспросила Гакупо Камуи по поводу этого. Он сказал, что ты никакая была. Вот у меня к тебе вопрос: это фобия или ты никогда одна не бывала? — Скорее фобия. — А ты как думаешь, эта аутофобия у тебя откуда? — Ауто… Что? — Аутофобия — боязнь одиночества. — А, ясно. Гуми мне сказала, что это у меня с детства такое. — И ты ей веришь? — Думаю, что она не врёт. Ну, посудите сами: с рождения со мной был рядом Лен, потом, когда мать уже начала с ним сюсюкаться, ко мне ближе стал отец, а когда и он ушёл, то тут же появляется Гуми. Все такие критические ситуации заставляют меня задуматься о том, что вдруг и Гуми меня оставит. Кто тогда останется? — Ну да. Вот ты сказала, что мать начала сюсюкаться, что это означает? — В какой-то определённый момент времени, мать от меня отдалилась и начала нянчиться с Леном. А у отца стало чуть-чуть меньше работы, поэтому он начал играться со мной. Поэтому и вышло так: отец больше был рядом со мной, а мать — с Леном. — А почему твой отец сбежал, не знаешь? — Наверное, из-за того же, из-за чего и я сбежала: не выдержал этого крика. Она начала становиться истеричкой. Когда отец ушёл, вроде успокоилась, но как только я перешла в старшую школу, то началось снова. Но мы были в неведении с Леном. Отец мне только перед улётом сказал, что они с матерью ругались часто. — Ясно. Сочувствую. — Вы бы знали, как я её ненавижу. — Ладно, я считаю, что для первого сеанса довольно неплохо, — она просто не хотела, чтоб я тут разоралась, знаю же. — Предлагаю, следующее занятие устроить в пятницу. — В пятницу у меня занятие каллиграфией. — На субботу перенеси. — Там какая-то выставка будет. — Она короткая, я знаю. — Хорошо, — и пошла домой. Мегпоид меня ждала всё это время. Чёрт, а гнев как-будто хочет сожрать моё тело.