Забытый дневник

12 декабря 2013 года Такое чувство, что весь мир меня желает убить морально. А Гуми желает убить меня физически: поджарила мне тост так, что я себе зуб чуть не выломала. — Не с той ноги встала? — спросила она, завидев, как я ничего не жру. Конечно, блин! Мой парень — это мой брат и идиот (я буду часто жалеть, что начала с ним встречаться, увы), мать считает меня психом, за мной охотится ревнивица да и ещё масла в огонь подливает психолог, а так всё замечательно! Вы чувствуете это? Да ну, даже я почувствовала. Я в депрессии. И внутри у меня, как у бабы с ПМС. Снаружи я пытаюсь держаться, как советовала Гуми, а внутри лежит целая куча дерьма, рвущаяся наружу. — Всё нормально, — отвечаю холодно и безразлично. — Не, с тобой явно что-то не хорошо, - да, согласна, встреча с психологом пошатнула меня слегка. Мегпоид я про неё не рассказывала, сказав, что она всю эту историю и без меня знает. — Слушай, если не хочешь, чтобы я не наорала на тебя ненароком, то просто помолчи. — Реально, что с тобой? — Всё нормально! — повышаю голос. — Ладно, ладно, — утихла. — Точно всё нормально? — да твою ж мать! Встаю и иду в комнату. Заваливаюсь на кровать. Чёрт, не отстанет? И сюда пришла. — Надо кактус полить, — отведи тему, Рин. — Ага, а тебе виски с сигарой не хватает, — чего? — На кой чёрт? — Брутальности тебе добавить. А то ты выглядишь как Сатана. — Ха-ха, рассмеяться прям вообще, — тембр ниже, вообще пофиг. — А у нас типа есть виски и сигары. — Ну да. Виски ещё от приезда отца остались, а вот сигар нету, признаю. Но есть сигареты. Какой-то дебил забыл у меня их. — У тебя хоть отец приезжает! - упс, немного сорвалась. Наступило молчание. — Теперь ясно. Про родителей говорили? — допёрло всё-таки. — Ага. — Может одна в школу пойдёшь? — Нет, Мегпоид! — я встала. — Хватит с меня одиночества! Сейчас это прозвучит эгоистически, но, мать твою, я начхала на всех твоих Гакупо, и ты просто обязана ходить со мной в школу, если не хочешь себе подругу-трупа! — Ой, да ладно, это ты явно драматизируешь! — отмахнулась. — Проверить хочешь? — нотка испуга в её глазах. — Нет! Ты что?! Ладно, собирайся в школу, - мам, и тапочки мне принеси. Ну правда, это выглядело так, что я её дочь. Но мне правда кое-что надо. Нет, не тапочки. — Принеси стакан воды. Кактус правда надо полить. Гуми мне нужна была не только для удаления одиночества, но и для удержания моих нервов. Мне уже надоело быть раздражённой при входе в школу. Надо сегодня погрузиться в нирвану. И никакая физика не остановит меня… Ага, не остановит. Тест сегодня. Как мило. Я про него и забыла. И да, из моих мозгов сегодня можно будет делать супчик. Магнитное поле, электрическое поле. Боже, что за задачи сегодня были? Я, конечно, не вслушиваюсь в бред, который несёт физик, но задачи я помню. И таких там явно не было. И это обычный тест. Боюсь представить, что будет на контрольном тесте. Типичная проблема типичного школьника. О чём мы болтали с Гуми, говорить, думаю, не стоит, ибо вся соль не в этом. Мегпоид решила меня проводить до класса. Я-то не против. Бред в моей голове меня уже доконал. Короче: что произошло-то? Мы прошли где-то полпути и тут услышали рыдание. Почти истерическое рыдание (да, странно звучит). Естественно, мы побежали на этот «прекрасный» звук. И нашли на полу плачущую Хатсуне. Лицо закрыла руками. Ну нет, малышку обидели, надо валить. Но, я знаю это, Гуми другого мнения. Ладно, первая начну разговор, хотя сама этого, признаюсь, не хочу вовсе. — Мику, что такое? — по-моему, получилось излишне волнительно. Вертит головой. Я подсела к ней. — Чего это с ней? — спросила Гуми. — Хотела я бы знать. Покажи личико, Мику? — а зачем? По глазам можно и причину узнать: по простому рыдает или же бросил кто. Я ставлю на второе, честно, но лучше личико увидеть. Так. Мой промах. Руки кое-как раздвинула. В глаза особо не всматривалась, а вот, что вокруг левого, меня удивило, честно. Фингал. Да, самый настоящий синяк под глазом. — Кто это тебя так? — спросила я. Но та снова зарылась лицом и начала пуще прежнего рыдать. — Слушай, узнать-то нам надо, кто тебя ударил, — а зачем вообще? — Разобраться надо с обидчиком! — откуда у меня сыворотка благородства? Литра два, не меньше. И Гуми на меня странно смотрит. Я уже сама себя не понимаю. — Слушай, ты, фанат детективов, зря что ли их читаешь? Покажи свои силы! — слова, как из какой-нибудь онлайн-игры. Но она права. Ещё раз присмотрелась к синяку. Кто же это мог сделать? А, да, конечно! Всё ясно как день! — Мику мало, кто рискнёт вмазать: зачем им это? Она не пристаёт, а наоборот, пытается помочь. Вечных оптимисток, почему-то, по жизни не трогают. Иммунитет что ли? Значит, её ударил кто-то неожиданный для неё самой, иначе бы, она вообще не рыдала. Дальше, смотрим на фингал. Он маленький. Значит, и ручонка была маленькой. Но такая мелкая ладошка только у меня и у Неру. Я была с Гуми в это время. Вывод: это Неру, — проговорила я без паузы. — Но это ещё не всё! Меня интересует причина сего. Неру считает тебя своей приближённой, значит, из-за спёртой заколки она тебя бить не будет. Тут причина явно в чём-то серьёзном. Например, Мику захотела что-то попросить у Лена, а та, в приступе ревности, конечно же, ударила её. Но из-за чего такой психоз? Её кто-то подговорил. А кто мог? Только Иа. Я бы могла развернуть это куда шире, но мне уже просто дышать нечем, — насчёт последнего я не уверена, честно. Может это моя ненависть к Иа проснулась. Ну не нравится эта дамочка мне! Гуми начала мне хлопать, но это ещё не всё. — Мику, кивни, если я всё правильно сказала, — кивнула. Да и успокоилась вроде. Гуми хлопает ещё. Да, мне сие льстит, но я популярности не люблю, поэтому: — Может хватит хлопать?! — причём с криком и одышкой. Да, говорить всё на одном дыхании опасно для здоровья. — Гуми, сколько времени до звонка? — Минут пять-семь у тебя в запасе, дорогуша. А зачем тебе? — Для скандала, для чего ж ещё, — но Мегпоид была другого мнения. Взяла мою руку, чтобы я не сбежала. — Ты совсем? Ты забыла? Контроль! — Да плевала я на контроль, Гуми! На свой, по крайней мере. Ты не понимаешь? Если она уже сейчас лучшую подругу бьёт, то всё дойдёт то того, что мы и к Лену не подступимся! Да подумай ты хоть на секунду не обо мне! — я б сказала ей больше, но у нас тут третий лишний. — Ладно, пошли. Вставай, Мику, — благо, помогать ей не пришлось, она сама встала. Видимо, хочет сама увидеть это зрелище. — Акита Неру, это что за дела?! — спросила я, ворвавшись в класс. — О, снова кричать пришла? — вмешалась Иа. — Отбросов общества никто не спрашивал, — как ни странно, это сказала Гуми. Я офигела. — Твоя псинка с поводка сошла. Придержи её, — всё ещё ко мне. Обидно для Гуми, знаю. Чёрт. — Ладно, я пойду, — сказала Гуми, бросив злостный взгляд на Иа. Я её понимаю. В гневе она страшна и опасна. Да, похуже меня, не надо удивляться. — Смотри-ка, убегает! — я её сейчас придушу. — Заткни свою пасть, а то ещё раз нос разобью! — чёрт, как какой-нибудь пацан с улицы говорю. — Кстати о разбитых носах. Как там твоя недоразвитая поживает? — держись, держись. — Не твоё собачье дело! Вопрос стоит в другом: что ты сказала Неру, что она ведёт себя, как идиотка?! — Я? — А кто ж ещё! Эта мадам сначала была с Леном что-то типа: «Милашечка моя любимая» — а теперь она его на поводке держит! Никого не подпускает, как злая собака! — Потому что я его люблю! — вмешалась Акита, наконец. — Это не любовь! Это садизм! Ты не видишь, что ли? Эта нервотрёпка из нас все соки выжимает! — Не смей так о ней говорить! Она мне помогает с отношениями! И ты тоже: не смей подходить к Лену! — она уже боготворит эту идиотку. — А ничего, что он мой брат?! — С которым ты живёшь в разных домах. Сама говорила: тебе на него плевать, — двое против одного. Чёрт, я наговорила глупостей не подумав. Дура, дура, дура. — А мне можно сказать? — вмешался Лен. — Милый, это чисто женский разговор, отойди, — звери навострили когти. — Но, я хочу сказать, что разборки у неё с матерью, а не со мной! — глупые попытки. Их не переубедить, Лен. — Эту битву дегенератов мне не выиграть, — валю на свою законную парту. — Как ты меня назвала, сволочь?! — кричала в след Неру. — Тебе показалось, детка! — ложусь на парту. Чёрт, такими темпами Лен станет… — Подкаблучником, — кое-кто закончил за меня. — Что? — Станет подкаблучником, - а, это Маю. Вечно молчаливая девушка. — Правду говоришь, Маю. — У меня с парнями всё легче. Я люблю лишь одного, и он любит меня, — прервалась резко. — Что с ним? — Не твоё дело, — сказала грубо она. — Оу, прости. У всех видимо проблемы с этой чёртовой любовью. Зачем её вообще придумали, а, Маю? Животным вообще наплевать: пришёл самец, сделал с самкой все дела, и пошёл спать спокойно. — У животных тоже бывают отношения, знаешь ли. — Да ладно? Вон, там собачки, с которыми я тявкалась, они насильно только отношения заводят, — но закончить мне не дали. — Можно? — подошёл Лен. — Кагамине, я тебе не Неру, говори спокойно. — Ну, это, прости, что не заступился. — Да успокойся. Это же я тебя завела к ней. Так что, мы квиты, — Лен заулыбался. Он пошёл обратно к себе. Наконец прозвенел звонок. По-моему, это была очень долгая перемена. И правда, что весь мир против меня. Я заслужила. Испортив жизнь другим, испортила её себе. — Спасибо, — услышала шёпотом от Мику. Ага, я себе половину нервных клеток убила. Видимо, способность к скандалам передаётся по наследству. Я скоро закажу гроб этой женщине, честное слово. Заберите меня отсюда, пожалуйста.