Забытый дневник

13 декабря 2013 года Если Бог на самом деле есть, то почему он не уничтожает тех ужасных людей, а-ля Иа? А, ну да, станет скучно миру нашему и прочая лабуда. Будет утопия. Если честно, в детстве я хотела создать из мира утопию: перечитала кучу литературы на эту тему, создавала собственную модель такого мира, но вовремя остановилась. А ведь правда скучно будет. Это так, минутка атеизма. А почему я её завела? Потому что мне сегодня к психологу валить. Чтоб её. Нет, не то, чтобы Мейко мне сама не нравилась (я к ней отношусь по-прежнему, кстати), просто, когда задевают болевые точки, то становится страшно: сдержишь ли ты себя в такой ситуации, Кагамине Рин? Аналогичный вопрос задала мне Гуми, после первого урока, но ответить я не успела, ибо позвонил мобильник: — Рин слушает, — тяжёлое дыхание. Кто-то явно бежал. И да, надо бы уложить спать моего юного детектива, а то житья не даст. — Рин, это я, — я теперь поняла, почему бежал-то. — Чего тебе, Кагамине? — кто-то убежал от своей «возлюбленной» и явно в мужской туалет. — И ты точно уверен, что твоей любимой не хватит смелости зайти в мужской туалет? — Как ты? Неважно! Да, я боюсь, поэтому, хочу по-быстрому! — Формулируй мысль. — В общем, она меня не трогает в выходные: она занята будет. Может встретимся в кафе? — Ты свидание мне предлагаешь? — Типа того… Ну, если ты конечно не против. — Оу, да, конечно не против! Когда? — Когда пожелаешь, — тут не хватало ещё «любимая». — В воскресенье. А то в субботу каллиграфия и выставка эта. — Угу, хорошо, — а счастливый-то какой. Повесил трубку. — Что такое? — спросила Гуми. — Представляешь, меня пригласили на свидание, — моя реакция? Я счастлива. Да, как ни странно, но я счастлива. Хочу наконец избавится от той неопределённости, которая творится у меня в голове из-за этой любви. Эта свидание поможет узнать: люблю ли я Лена или же это просто внушённая самим Леном мне ложь. — Вау! — смогла лишь выпалить Гуми. А я буду надеяться, что к нам не решит завалиться Неру. Перенесёмся немного во времени. А именно, к психологу. Я ещё планировала пойти к Сонике в больничку. Надеюсь, мои нервные клетки переживут ещё одно напряжение. Хотя, там большая часть уже мертва, к сожалению. — Можно? — Да, заходи, — в ответ от Мейко. — Наш сегодняшний разговор пойдёт о… — Моих взаимоотношениях с Леном. Ага, знаю, давайте без предисловий, мне ещё к человеку в больницу идти надо. — Соника никуда не денется. Мне важен разговор с тобой. — Надеюсь, вы всю информацию моей матери не сливаете? — Нет конечно! Вся информация остаётся между нами, — надеюсь на это. — Ну что ж — задавайте вопросы, что ли. — А? — наступила секунда неловкости. - Да, начнём! Первый вопрос: как ты поняла, что влюбилась? — Так, уточним. Во-первых, первый шаг сделал Лен, а не я. Во-вторых, у меня к нему неопределённые чувства. И всё, что вам могла наплести моя мать — это только плод её воображения, не более. — Охотно верю. А какие у вас с братом были взаимоотношения до этого? — Мы, по-моему, это в прошлый раз уже обсудили. Я была под опекой отца, а он — матери. Мы жили практически раздельно. — А были ли пути сближения? — Нет. Не видела в этом смысла. Я полностью была зарыта в учёбе. — Ладно, вернёмся в реальность: сколько было половых актов между вами двумя? Один я припоминаю, на рассвете ваших отношений. — Два. То, которое вы упоминали, и второе, которое мне вообще не понятно. — В смысле? — Ну, я сама не поняла, зачем к нему попёрлась. Потом поняла, к сожалению. Я вроде должна была сидеть, волноваться о Сонике, но нет! — Может, тебе нравится? — обрываем друг друга. Забавно выглядит. — Нет. Однозначно нет. — Может, не привыкла ещё? — Возможно. Но я думаю, что мне его просто ниже плинтуса опускать не хотелось. И так у парня самооценка занижена, я ж вижу. Так или иначе, я решила его ограничить в этих делах. Я не понимаю, как девушкам нравится такое, но не мне. Мне это противно, гадко, больно, в конце концов. Я вообще девушек не понимаю. — Но ты же сама девушка. — Нет. Я не девушка. В смысле, я не та стереотипная визжащая стерва, которой являются большинство девушек. Я смотрю на мир куда шире, чем любая другая баба. Для неё она же сама является Пупом Земли, и все должны ей подчиняться, но это не так. Она лишь никчёмная пешка в руках могущественного ферзя. — Тебе его порой не хватает? Ну, не секса, а Лена. — Лена? Может быть. Не скажу, что я по нему скучаю, конечно, но хочется посмотреть, что этот парень ещё вытворит. Я ещё не знаю, сколько прошло времени с начала разговора, но Мейко сказала, что за боязнью одиночества скрывается глобальная проблема его же (одиночества, то есть). Мол, ограничила круг друзей одним человеком и хватит. Не знаю, меня это устраивает. Ещё она сказала, что надо сблизиться с Леном, что мне стало понятно — она явно не на стороне матери. Ну да ладно. Теперь надо сходить к Сонике, а то и та подхватит боязнь одиночества. У неё вообще родители есть? Узнаем. По пути увидела знакомую чёрную шапочку Юмы. Он её постоянно носит. — О, Рин! Я тебя как раз искал! — Да? Зачем? — аж интересно. — Я какую-то записку на полу нашёл. Ну, в конверте. Там твоё имя было, — передаёт конверт. Маленький-то какой. — Там просто листок. Я уже просветил. — Зачем это? — ну странно, правда! — Ну, я вырос в семье, где все за друг друга волнуются, вот и я за тебя волнуюсь, — это так мило, если честно. Я опёрлась на подоконник, а он сел рядом. — Не знаешь от кого? — Не-а, на полу же нашёл. Подписи даже не было. — Ясно, потом почитаю, всё равно убегать надо. А ты чего тут так поздно? Уроки вроде закончились. — То же самое у тебя хотел спросить, если честно. — Вопросом на вопрос дело не решится. Говори ты сначала. — Да у меня смешная проблема вообще. Родителей жду: решили сегодня меня сами забрать на машине, - ого, я уже давно о родителях Юмы не слышала. — Сколько ты уже тут ждёшь? — у меня уроки часа три назад закончились, а у него-то. — Два часа. Они сказали, что ещё перед этим в супермаркет заедут, — а забрать сына и съездить никак? Не понимаю логики некоторых родителей. Да что я говорю? Сама с такой живу. Жила. — Я бы сам пешком пошёл, но ты же видела моих родителей? — Давно это было. — Короче, если я сейчас свалю, а они приедут и не найдут меня, то весь город на уши поднимут! — Да, у всех родителей тараканы в голове. — Ну да. Помнишь сбор всех девочек лет пять назад? — О, не напоминай! — я чуть не засмеялась. Это было воистину забавно, учитывая то, что я в учёбе была вся. — Я сам смеюсь, когда вспоминаю. Мои родители просто чудо! — Кстати, вечность хочу спросить: почему именно розовый цвет волос? - да, всегда интересовал этот вопрос, честно. — Я родился брюнетом. Но мне не нравился мой цвет волос. Родители выбрали краску наобум. И мои волосы стали розовыми. Как-то очень странно прозвучит, но моим родителям понравились эти изменения, а я ещё больше стал ненавидеть свой цвет волос, поэтому шапку-то и носил. А теперь ношу почему? Частью моего стиля стала, что поделаешь. К волосам я вроде привык, — стянул шапку, дабы я увидела его шевелюру. Боже, какая она густая! Не считая того, что она давно нуждалась в стрижке, это очень даже было красиво и шло самому Юме. — Но родители меня всегда считали идеальным и не понимали: как это так, что я без бабы хожу? Они сначала подумали, что я гей, а по сегодняшний день думают, что я бисексуал, и вокруг меня очень много красивых девушек и парней, что я определиться прям не могу! Это снова сводит нас к сбору девчонок. — Дурдом был, — снова засмеялась я. — О да, устроить кастинг, чтобы найти мне девушку — это нечто. Из всех пришедших, мне понравилась лишь одна, но родители сказали, что она уж больно низкая. А теперь я понимаю, что она бы совсем мне не подошла. — И кто же это, если не секрет? — Ну, сейчас для меня она просто понимающий друг, так как у нас схожие позиции в мироздании, и она сидит рядом со мной, — чего? — Да ты шутишь! — Да нет! Раньше я думал: умная, как и я! Это круто! Да ты и сама по себе красивая, - ой, не надо комплиментов, краснею же! — А сейчас я понимаю, что мы встречаться не можем, ибо ты и я по сути любить-то не способны. Да и Лен у тебя есть. — Вот поэтому я теперь не уверена: способна ли я любить? — и тут меня осенило. - Юма! Юма! Чёрт, как же я раньше не додумалась! — Что с тобой? — Юма явно недоумевает, что в моей голове. — Юма, давай встречаться? — Чего?! — он явно меня не понял. — Ну, для вида! Чтобы меня Акита подозревать перестала, да мать от Лена отцепилась! — А если нас вдруг целоваться заставят? — чёрт, всегда есть проблема. — И да, я не против, — добавил он. — Лен ревновать не будет? — Блин. Спросишь у него сегодня как-нибудь? А то мне ему теперь звонить опасно, под указкой Неру. — А, хорошо! О, вон мои родители добрались наконец. Я побежал! Пока, Рин! С тобой интересно общаться! — Ага, пока, Юма. Это взаимно, — а мне пора к Сонике. — Апчхи! — чихнула. С чего бы? Здравствуй, больничка! — Соника, — спрашиваю я у той же бабы, что и в прошлый раз сидела. - Да, я фамилии до сих пор не знаю. — Та же семнадцатая палата. — Спасибо, — пошла к палате. Из неё как раз её врач выходил. — К ней можно? — спросила я. — Да, можно. Она вас и ждала, Рин. — О, отлично! Апчхи! — да что такое?! — Вы не аллергик случайно? — спросил врач. — Есть у меня аллергия на кое-что одно и всё. Этого явно тут нет. — Да? Но у вас высыпало немного на лице. Я бы был на вашем месте аккуратным, - что?! Только этого не хватало! Потом разберусь. Вхожу в кабинет. Лежит Соника в постели и улыбается мне. — Привет, Рин! — Соника! Как я рада тебя видеть! Эм, прости, что с пустыми руками, просто день сегодня занятой и короткий. — Да ладно! Твой приход — это уже подарок! Садись — не стой в двери, — меня рады видеть. Я буду долго это переваривать. — Ты первая, кто ко мне пришёл. — Что? А твои родители? — Я даже не уверена, что они знают о моём нахождении в больнице, — она приуныла. Да что у всех родители такие странные?! Неужели нормальным родителям нет места в этом мире? — А что с ними такое? — Они все в работе. Свой бизнес и всё такое. Постоянно переезжаем. А я теперь не хочу уезжать из Токио. Мне нравится тут. Я хотя бы друзей нашла. Но родителям плевать. Они думают, что я счастлива, но нет. Они не знают обо мне ничего, кроме того, что у меня порок сердца. — Ужас какой. Хочешь, я с ними поговорю? — Что? Не надо! — Никаких отговорок. Я жила в условиях излишней любви от моего отца, поэтому я знаю, как родители должны относиться к детям, — такого же не скажешь о моей матери, увы. — Я их сама найду, не волнуйся! — Не надо! — Надо! Я к тебе приду в четверг, наверное. Тебе что-нибудь принести? — Ладно, спасибо тебе, — снова улыбнулась. — Можно наушники? А то тут очень скучно. Я люблю музыку, но не могу её тут включать — режим нарушаю. — Хорошо! Обязательно прине… Апчхи!.. су, — да чёрт! — Будь здорова! А что это у тебя за сыпь? — Да где-то тут валяется то, на что у меня аллергия. Ладно, Соника, я побегу противоаллергенное средство хлебать. Не скучай! — Пока! Удачи тебе! Вышла на улицу. Да откуда же взялась аллергия-то? Я чихать начала, когда конверт получила. Надо его открыть. Достала. Кстати, единственное, на что у меня аллергия это... Корица. Да, в конверте лежала целая куча корицы. Как Юма её не разглядел вообще? Высыпала эту дрянь и быстро отбежала. А вот и записка. На записке были наклеены буквы из журналов, что составляло одно слово: «Умри!»