Доброе утро!

Инга резко обернулась, отточенным движением доставая из кобуры пистолет, но вдруг замерла, поняв, что в опасной близости от ее горла находится острие ножа. Не ожидая такого поворота, женщина отступила на несколько шагов назад, но поняла, что сделала этим лишь хуже, когда почувствовала спиной холодный бетон стены. — Грязную игру ведете, Вадим Рудольфович, — покачала женщина головой. — Вы первая схватились за оружие, — Самойлов пожал плечами, вплотную приближаясь к ней. — Бросьте пистолет и останетесь живы. — Черта с два! — сквозь зубы процедила Инга. — Что ты сделал с моими зомби? Вадим подошел к ней еще на полшага, отчего нож в его руке начертил тонкую алую полосу на шее начальницы патруля. Женщина осознала, что нет смысла препираться, и нехотя разжала ладонь, роняя пистолет на пол. — Так-то лучше. Но Вы опять переходите на «ты», это уже невежливо, — пожурил он женщину. — Не держите меня за идиота. Вы в любом случае захотели бы избавиться от меня, даже если бы я перепрограммировал зомби иначе. Думаете, я действительно стал бы сотрудничать с Вами? На лице Инги не дрогнул ни один мускул, но в глазах сквозила явная обида. То ли из-за того, что Самойлов так просто расправился с ее «детьми» — а в том, что роднее мертвецов у женщины никого не было, Вадим даже не сомневался, — то ли из-за того, что он смог одурачить ее. Не обязательно быть тонким психологом, чтобы понять: этой женщине нужна лишь власть, и ничего кроме власти. А дальше дело было за малым — убедить ее, что она эту самую власть получит, нужно лишь немного помочь «министру информационных систем». — Значит, Вы хотите завладеть всем в одиночку? — протянула Инга. — Вернуться к самодержавию? А я Вас недооценила, честно скажу. Внезапно на пульте управления загорелась кнопка связи. — Ответьте, — приказал Самойлов. — Не боитесь, что я расскажу Рапирову о диверсии? — глаза женщины сверкнули. Вадим лишь улыбнулся. — Рискните. Инге ничего не оставалось, как дотянуться до кнопки. Из динамика тут же донесся голос министра обороны. — Что происходит с зомби? — Рапиров был в гневе. — Почему они нападают друг на друга, а не на повстанцев? — Я не знаю. Произошел сбой в системе. — Так сделай что-нибудь! Пригласи Самойлова, чтобы он все исправил. Немедленно! — взревел мужчина и связь оборвалась. — Как удачно, что я уже здесь, — усмехнулся Вадим. — Рано радуетесь, Вадим Рудольфович, Вы еще не у руля, — Инга самодовольно хмыкнула. Самойлов смерил женщину презрительным взглядом. — Я и не мечу на это вакантное место, — спокойно произнес он. В этот момент в голову начальницы патруля закралось подозрение. Ее глаза сузились, черты лица, казалось, обострились еще больше. — На чьей Вы стороне? — прорычала Инга. Казалось, будто ее оскорбило даже не то, что Вадим не оправдал ее доверие, сколько тот факт, что он, возможно, собирается пойти по головам своих союзников, чтобы свергнуть действующую систему как таковую. — А Вы сами как думаете? — ответил мужчина вопросом на вопрос. Неожиданно дверь кабины управления распахнулась, и в помещение ворвались трое военных. — Схватить его! — Инга тут же указала на Самойлова. Однако мужчины не обратили ни малейшего внимания на приказ Инги. Один из них грубо завел ее руки за спину, двое других нацелили на нее оружие. — Предатели! Предатели! — шипела женщина, пытаясь вырваться из медвежьих объятий солдата. Вдруг из коридора послышался посторонний шум. В сопровождении военного Вадим немедленно вышел проверить обстановку, и увидел своего секретаря. Юноша стоял как вкопанный, с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом; у его ног валялись папки и чертежи, которые он уронил, увидев, что происходит в отсеке управления зомби. Он рвано вздохнул и медленно попятился, неотрывно смотря на Самойлова, будто проверяя, даст тот ему уйти или нет. — Вадим Рудольфович, нельзя, чтобы он донес, это сорвет всю операцию, — вполголоса произнес солдат. — Делайте, что должны, — помедлив, произнес мужчина. — Глушитель есть? Не хватало еще начать пальбу на этаже, пока министры не спустились в бункер. Грудь секретаря тотчас же рассекла очередь беззвучных выстрелов. Он покачнулся, упал на колени и завалился на бок. На глазах юноши проступили слезы то ли от боли, то ли от обиды. Кто бы мог подумать, что так нелепо закончится жизнь рядового секретаря, никогда и ни чем не выделявшегося. Иногда достаточно по нелепому стечению обстоятельств оказаться не в то время и не в том месте. Юноша сделал несколько коротких сиплых вдохов, его глаза закатились, и изо рта побежала тонкая струйка крови. — А в голову сразу нельзя было? — вздохнул Самойлов, отворачиваясь. *** В окнах Кремля отражалось утреннее солнце, начиная ярче освещать и то, что происходило на территории. Глеб выстрелил в голову вражескому солдату и двинулся дальше к Кремлю мимо военной базы. Мужчина не оглядывался назад, понимая, что иначе неизбежно увидит лежащих навзничь убитых повстанцев. Это могло подорвать его уверенность, ведь количественное превосходство и так было за армией властей. Но как бы то ни было, краем глаза он видел, что и на стороне правительственных бойцов все далеко не так гладко. Некоторые из них нападали на своих союзников, пулеметный обстрел из окон военной базы внезапно прекратился. — Займите позицию обороны! — громогласно скомандовал Валера, тоже обративший внимание на несогласованность работы правительственной армии. — Не все солдаты наши враги! Не успел Аркадин закончить предложение, как его тут же атаковали, но на помощь ему пришел другой военный в кремлевской форме, одним резким движением перерезая горло своему экс-товарищу. — Почему прекратился обстрел? — обратился Валера к нему. — Наши люди, должно быть, разделались со стрелками, — ответил тот, вытирая о рукав внушительного вида нож. — Многие здесь давно ждали момента, чтобы присоединиться к вам. Хотя и трудно было поверить, что в стенах Кремля еще оставались люди, не разделявшие взглядов министров на устройство страны, Аркадин почувствовал, что шансы оппозиции на победу с такой поддержкой резко возрастали. Через несколько минут первые повстанцы во главе с Валерой уже переступили порог Кремля. — Наша задача теперь — найти министров. Они ведь должны наблюдать за происходящим? — обратился мужчина к военным, спонтанно вступившим в ряды оппозиции. Один из солдат, тот самый, что спас Аркадина от нападения, кивнул и быстрым шагом направился по коридору, указывая остальным пусть. Как ни странно, изнутри здание выглядело пустынным и даже заброшенным, на пути к кабинету министров повстанцам не встретилось ни души. Не было слышно ни звука, кроме их собственных шагов. — Странно все это… — протянул Глеб, удивленно оглядываясь. — Как тараканы, попрятались по углам, — тон Валеры был раздраженным. — Ну ничего, мы вас из-под земли достанем. Наконец, они дошли до нужной двери. Аркадин пинком открыл ее, держа пистолет в вытянутой руке, но… Внутри никого не оказалось. — Черт! Где же они?! — от злости Валера ударил кулаком по стене. — Здесь вся их аппаратура, отсюда министры всегда отслеживают происходящее вокруг, — развел руками один из военных. — А вам не приходило в голову, что наши руководители заранее подыскали себе безопасное укрытие? Все оппозиционеры разом обернулись. Из-за угла показалась темная фигура. Но как только на этого человека упал свет, солдаты вздохнули с облегчением, а вот повстанцы, напротив, почувствовали, что в воздухе повисло напряжение. Самойлов хотел было сказать что-то, но слова застряли у него в горле. Напротив стоял его брат. Вадим окинул отряд взглядом и задержал внимание на Глебе. Уголки его губ слегка приподнялись в едва уловимой улыбке, но взгляд остался холодным. — Вадим Самойлов, надо полагать? — с опаской глядя на мужчину, поинтересовался Валера. — Не удивлен, что меня отслеживали, — кивнул тот. — Рад, что и в лицо узнают. Солдаты начали недоуменно переглядываться, не понимая причины такого неприязненного отношения повстанцев к мужчине. — Вадим Рудольфович, что-то не так? — спросил, наконец, один из военных. — Все в порядке. Сейчас здание пустует за исключением нескольких кабинетов, где скрывается весь персонал, — перешел Вадим сразу к делу. — Что касается министров, то они — все, кроме министра здравоохранения, он в лаборатории — спустились в бункер, надеясь переждать там осаду Кремля. Что Вы планируете с ними сделать? — Это зависит уже от них самих, — уклончиво ответил Аркадин. — Я поддержу любое Ваше решение. Но у меня есть одно условие: первыми пойдем мы с Глебом. Если ситуация осложнится, подкрепление может нам понадобиться. Валера обеспокоенно взглянул на младшего Самойлова. Его взгляд был отрешенным, он слышал слова брата как через толщу воды и вообще с трудом понимал, о чем он говорил. Из контекста он сумел выцепить лишь свое имя. В его голове боролись до крайности противоречивые чувства, не так он себе представлял их встречу. Он считал, что сможет без раздумий подойти и выстрелить в него, ведь это же настоящее предательство своей страны и семьи — так просто переметнуться по другую сторону баррикад. А теперь Вадим рассказывал что-то о своем плане все с теми же интонациями, что и всегда, будто они снова вернулись в штаб екатеринбургской оппозиции на полгода назад. Да и он, казалось, все тот же. Но мог ли мужчина сказать это и о себе? *** — Снейк, на военной базе все чисто. Сдавшиеся солдаты взяты под стражу, оказавшие сопротивление убиты, — отчитался Эд. — Зомби мы там не обнаружили, вероятнее всего, что их держат в лаборатории, либо действительно всех выпустили против друг друга. — Отлично, — боевой дух Хакимова новость явно подняла. — Отряд! Идем на захват лаборатории. Мы должны уничтожить вирус и мертвецов. Численность первого, второго и третьего отрядов также несколько возросла при присоединении к ним солдат, хотя Снейк и сомневался в их искренних намерениях. Возможно, сказывались годы жизни в постоянном напряжении, ведь посвятив себя военному делу, став впоследствии главой московской оппозиции он привык брать на себя ответственность за будущее своей страны. Однако сложнее всего сейчас было Диме не смотреть на Лиду, буквально сверлившую его свирепым взглядом. — Должен вас предупредить, — произнес один из солдат, — что в лаборатории находится Земсков, министр здравоохранения. Он даже отказался скрываться с остальными, для него его детище — вирус — важнее собственной жизни. Он сумасшедший ученый. Решите сразу, нужен ли вам такого рода пленник. — Думаю, мы с ним разберемся, — хмыкнул Эд. Мужчина явно не видел ни малейшей опасности в вирусологе. Буквально через минуту повстанцы ворвались в лабораторию, но тут же замерли от шока. Малая часть помещения была отдана под оборудование для исследований, остальное же пространство служило хранилищем для спящих зомби. За стеклянной дверью стояла минимум пара-тройка сотен мертвецов и большинство из них выглядели как живые. Повстанцы мгновенно поняли, что это новообращенные. Жутко становилось от мысли, что в кругах правительства никто не был застрахован от подобной участи. — Так, так… И кто же ко мне пожаловал? — раздался вдруг негромкий голос, в котором слышались зловещие нотки. — Министр здравоохранения Земсков, Ваша должность упраздняется на неопределенное время. Сдавайтесь нам или будете убиты, — тон Хакимова также не предвещал ничего хорошего. Ученый резко схватил со стола шприц с тускло поблескивающей жидкостью и прицельно метнул его в Диму. Тот даже не успел увернуться, как в его шею вонзилась игла. Мгновенно среагировав на атаку в сторону командира, в Земскова выстрелила сразу едва ли не половина отряда, буквально нашпиговав его пулями. При виде медленно садящегося на пол Снейка, выдергивающего из шеи шприц, Лида побледнела. У нее начала кружиться голова, и она точно не удержалась бы на ногах, если бы ее не подхватил Костя. — Лида, рано паниковать, — жестко произнес мужчина. Фаюстова кивнула, пытаясь собраться, и расстегнула куртку, во внутреннем кармане которой лежала ампула с антидотом. — Нет! Черт! — воскликнула она. В ее ладони были лишь осколки. — Что уставились? Ни у кого нет дел? Всем немедленно приступить к уничтожению зомби! — приказал Эд, отвлекая повстанцев и солдат от разворачивающейся драмы. — Дим, как ты? — Бекрев положил руку на плечо товарища, но тот резко сбросил ее. — К черту иди, — буркнул Хакимов. — Значит, все пока в порядке, — констатировал Костя. — Вирус явно модифицирован, — с трудом произнес Снейк. — Симптомы развиваются куда быстрее, я это чувствую. Похоже, они тоже не сидели на месте, пока мы работали над противоядием… Эд пошарил по карманам куртки, выуживая одну цельную ампулу. — Снейк, у тебя самого есть антидот? — спросил он, набирая мутную жидкость в шприц. — Этого не хватит даже чтобы замедлить процесс превращения, не то чтобы вылечить тебя. — Все разбито, — покачал головой Дима. Кожа вокруг места прокола начала багроветь, и Хакимова бросило в жар. Эд не стал тянуть и вколол ему антидот. — Но ведь препарат должен действовать, правда? — с надеждой произнесла Лида. — Иначе бы Илья был сейчас с нами, на поле боя, верно?.. — В лаборатории сделали все, что могли, это лучший состав, что когда-либо был создан, но никто не может обещать, что он окажется совершенен, — развел руками Бекрев. Фаюстова отвернулась, не в силах даже смотреть на Диму. Как бы ей не хотелось забыть о своем сне, но предчувствие не обмануло ее. Все кончено, как бы ей не хотелось верить в обратное. *** Стоило только Самойловым завернуть за угол, как Глеб с силой ударил брата по лицу. — Ты что творишь? — ошарашено произнес Вадим, потирая ушибленную скулу. — Какого черта ты здесь делаешь? — прошипел Глеб. — Я думал, ты в плену, думал, что тебя, может, даже убили. А теперь я сам готов это сделать, уж можешь поверить! Я видел тебя, как ты приехал в Кремль на роскошной машине, в обнимку с малолетней… — Передо мной стоял выбор: умереть или присоединиться к правительству, — жестко оборвал его Вадим. — И я выбрал второе, но как видишь, не ради личной выгоды, а ради того, чтобы создать собственную армию и ударить по ним изнутри! Думаешь, мне это все нравилось? Нравилось лицемерить, лгать самому себе день ото дня? — Я тебе не верю. Я лучше бы умер, чем якшался бы с этим сбродом, возомнившим себя центром вселенной! — Тогда скажи, почему же я веду повстанцев к бункеру, где прячутся министры? — Ловушка? — предположил Глеб. — Ты параноик, — Вадим покачал головой. Несколько секунд прошли в полной тишине. Братья бросали друг на друга косые взгляды. — Мне тяжело тебе доверять, после того как ты бросил наш отряд в Екатеринбурге, — первым нарушил молчание Глеб. — Но сейчас я согласен сотрудничать с тобой. — Главное — свергнуть власть, наши с тобой межличностные разборки могут и подождать, — примирительно произнес Вадим. Мужчины подошли к лифту. Старший Самойлов набрал код доступа, который он предварительно сообщил Валере, чтобы тот с повстанцами мог последовать за ними. Они спустились на несколько этажей вниз, оказавшись под землей. Братья вышли из лифта, двигаясь вперед по тускло освещенному коридору по направлению к одной единственной двери, за которой и скрывался бункер. Вадим достал пистолет из внутреннего кармана пиджака и снова набрал код доступа. Дверь отъехала в сторону, открывая вход в освещенное лишь мониторами на стене помещение. К пришедшим тут же обернулись министры. — Мы тебя ждали! — едва ли не капая ядом, воскликнула Червилова. — Ну что, Рапирова можно поздравить — пригрел змею на груди! — Вы должны сдаться, — тон Вадима не терпел возражений, он направил оружие на министра финансов. Рапиров отвернулся от мониторов, показывающих изображения со всех камер. На его лице было написано искреннее непонимание. — Мне казалось, Вадим, что у нас была неплохая команда, — его голос был совсем обесцвеченным. Мужчина понимал, что для министра обороны это, должно быть, оказалось действительно огромным ударом. Подумать только, он увидел в нем человека, которому можно довериться и раскрыть свои планы, а теперь его правая рука оказывается заодно с оппозиционерами. — Ничего личного, — негромко произнес Вадим. — А я сразу почувствовал неладное, — в разговор вступил Яковлев. Внезапно в его руке сверкнул металл. — Брось оружие! — прикрикнул на него Глеб, целясь министру иностранных дел в голову. — Я не дам вам разрушить все, что мы так скрупулезно создавали. Это наша страна, наш мир! В воздухе прогремел выстрел, вслед за ним еще один. Вадим сползает вниз по стене, закрывая ладонью кровоточащую рану на животе. Яковлев лежит на полу с пулей во лбу. Червилова залезает под стол в нелепой попытке укрыться от выстрелов. Глеб и Рапиров одновременно бросаются к Вадиму. — Прочь! — Глеб отталкивает министра обороны, нацеливая на него пистолет, и тому приходится отстраниться. — И где же наша подмога? — пытается отшутиться его брат, но улыбка у него выходит вымученной. — Вадим, все будет в порядке, — с зашкаливающей уверенностью в голосе произносит он, на самом деле уже ни в чем не уверенный. К бункеру уже приближаются оппозиционеры. Глебу казалось, что он даже различает голос Валеры. — Скорее… — шепчет он, кусая губы от волнения. Все должно было быть совсем иначе. Если Вадим погибнет, уверенный, что брат продолжает считать его предателем, Глеб не сможет себе этого простить. Никогда.