Два года назад от событий первой главы.
Утро, самое раннее летнее утро. Не хочу вставать, так устал. Вчера были съемки какой-то рекламы, ещё интервью в каком-то журнале. Я уже перестал следить, в каких журналах, рекламах мелькает Куросаки Ичиго, самое главное хорошо платят; остальное меня не волнует. — Оре? Уже проснулся, а я хотела разбудить тебя поцелуями, хи-хи, — радостный голосок Мей-тян. Я, наконец, приоткрыл глаза и увидел её: её мягкие сильно осветленные волосы падали мне на лицо, глаза зелёного цвета – линзы – смотрели на меня. В них было что-то такое, чего я никогда не понимал - как у одного человека… хотя я не назвал бы его человеком, язык не поворачивается. Её курносый нос стал принюхиваться. — Вчера ты был с женщиной? — Да, — лениво подтягиваюсь. Спать хочу, но скорее всего Мей-тян мне не даст, — вчера на съёмках она была моей партнершей. — Она душилась дорогими духами. Наверное, хотела соблазнить Ичиго, не зная о том, что ты любишь только меня, да? В ответ лишь киваю и мягко улыбаюсь, она легла на мою грудь. Поглаживаю её голову, Мей-тян в ответ лишь мурлычет, она мне слишком напоминает его. Так проходит каждое моё утро, и я совсем не хочу ничего менять - всё устраивает. Она поднялась и лишь краешками губ устало улыбнулась, и понял, что такого утра больше не будет. — Прощай, Мей-тян, — тихо произношу, но девушка услышала и удалилась из комнаты.Люди теряют, люди не верят, Снова стучатся в закрытые двери.
И когда я стал понимать её лучше, чем себя? Я давно задавался этим вопросом, но ответ так и не пришёл ко мне. Может потому, что не мог поставить его правильно, чтобы ответить на него… Её глаза никогда не давали мне покоя, они такие меланхоличные и спокойные, но где-то в дальнем уголке её души я видел то хищное безумие, которое я ни с чем не перепутаю. Прошёл год, пора уж забыть, но в голове так часто вырисовывается картина давно прошедшей войны, каждая битва, каждый жест, а запах крови (непонятно чьей именно) ударяет в нос, будто дразня.Сбив кулаки в затянувшейся драке, Молча, готовятся к новой атаке.
Надоедливая мелодия доносилась с кухни. Если менеджер так рано звонит, то это действительно что-то настолько грандиозное, что ей не терпится об этом сообщить, даже зная, что я не выспался. Резко встаю с кровати и направляюсь к источнику звука. Как болит спина! — Менеджер-сан, доброе утро, — лениво протянул я, в конце громко зевнув. — У меня вообще-то имя есть, скотина неблагодарная! Когда тебя нашла я, ты валялся на дороге жизни пыльным алмазом, и только я, Микако Такахаси, сделала из тебя бриллиант. — О, Микако-сама, вы снизошли до пыльного алмаза! — люблю её дразнить. Мне кажется или действительно кто-то шипит в трубку? — Ладно, Ичиго, я сделаю вид, что забыла. Есть дела поважнее! — прокричала она мне в ухо. — Тут такое! С тобой хочет поработать Альберто Муссо! Ты ему очень приглянулся. — Кто это? — совершенно бесстрастно спрашиваю, скорее всего, из-за приличия, а не из-за любопытства. С кем я буду работать, меня мало волнует. Слышу, как что-то разбивается, наверное, Микако-сан пила кофе и уронила чашку. — Ты… как ты…! — она заикалась, не могла найти нужных слов, чтобы отчитать меня за мою незаинтересованность. — Микако-сан, Мей-тян ушла. В ответ тяжёлое молчание и громкий выдох. Мейко – особенная девушка, и менеджер знает об этом. Сейчас, наверняка, в её голове работает план, как вывести из моей головы эту девушку. — Как ушла, так и вернётся, — глухо и твёрдо произнесла менеджер-сан.Остановись, всё достаточно просто, Пока в жизни есть место знакам вопроса.
Положил трубку. Кажется, мир стал рушиться: небо трещит и норовит упасть на головы, а земля потрескалась.А ты всегда будешь меня любить? А ты всегда будешь меня любить? А ты всегда будешь меня любить? (Звери – «Для тебя»)
Тишина, которая слишком давит, а мысли никак не собираются. Когда я успел стать такой тряпкой? Кажется, когда я потерял свои силы навсегда и исполнил свою давнюю мечту – быть «обычным». — Как же я устал, — совсем тихо, еле слышно произнес я. — Устал, — чуть громче, но неуверенно повторил. — Устал! — громко прокричал на всю кухню и особо не рассчитал силу, когда ударил керамическую плитку на кухне, которая потрескалась и испачкалась моей кровью. Микако-сан убьёт за то, что я так обращаюсь с «этим прекрасным телом», но мне было приятно чувствовать дурманящий и чуть металлический запах крови, хоть и своей. Сажусь на холодный пол, закрываю глаза, и передо мной стоит и победно улыбается он, нанося последний удар. Стою, потеряв всякую надежду на жизнь, но голос так тихо просил: «Выживи», и будто по команде я блокирую его «последний удар», поймав когтистую лапу. Разбудил звук открывающейся двери, ключи от этой квартиры были у Мей-тян и менеджера. Почему появилась надежда? Но боюсь встать, чтобы расстроиться, узнав, что это не блондинка с радостными возгласами: «Я же пошутила, а ты поверил, глупый Ичиго!». На меня смотрели холодные карие глаза, разве такой тёплый цвет может одарить таким холодом? Волнистые чёрные волосы были собраны в высокий хвост. Чуть помятый деловой костюм цвета спелой вишни ей идёт. Она всегда одевалась со вкусом. — Эй, Ичиго, выпьем? Она улыбнулась и протянула банку пива, а глаза были тёплые-тёплые. Брюнетка присела рядом со мной на пол и смотрит на руку и лишь недовольно фыркнула, но промолчала, протягивая открытую банку пива. — Спасибо, Микако-сан, — тихо произношу и забираю из её рук железную банку.Город мой, черно-серый смог, Ветер унесет мусор и песок. От тепла оживут слова, Цвет ночных домов, стены отпечатками перепачканы.