Цвета, те, которые мне не давались Я взял их под сердцем, они там валялись.
Ичиго, с каких это пор ты мне стал дорог? Эти три года мы жили в одном городе, возможно даже шли одной и той же дорогой, но так и не встретил тебя, даже случайно. Я всеми силами избегал встречи с тобой, не допускал мысли об этом. А теперь брожу по городу в поисках рыжих волос, зная, что тебя здесь уже нет – глупая надежда. Но на меня смотрят твои глаза с плакатов реклам, которые заполонили этот маленький город. Твои светло-карие глаза будто искали меня среди этой толпы людей, и сейчас, найдя объект своих поисков, самодовольно облизываешься. Ичиго, что ты сделал со мной? Резко отворачиваюсь от плаката с ним – таким реальным. Мне пора идти в этот колледж. Я расплачусь с Урахарой… а что потом? Не думал об этом. Всегда говорил себе, что свалю отсюда, где всё напоминает об этом шинигами, где всё пропахло им. А теперь мне пришло понимание того, что мне некуда больше идти, не знаю, чем мне заниматься. Кроме как разрушать, я ничего не умею. Впервые ощутил себя таким слабым и беспомощным, отчего внутренний зверь рычал и кусал прутья клетки, которые сдерживали пантеру где-то глубоко во мне: «Почему я должен что-то делать? Что я вообще хочу от себя и этого мира?» — Гриммджоу-сан, мы пришли, — спокойно произнесла Уруру, тем самым остановив мои размышления. Беглый взгляд на колледж: трёхэтажное здание бардовой покраски; некоторые окна из цветного стекла, некоторые вообще отсутствовали, но большинство окон всё же были испачканы краской. Во дворе колледжа на газоне сидели молодые художники, оживлённо обмениваясь информацией и опытом друг с другом. Завидев меня, двое парней невысокого роста перешепнулись, и стали пристально наблюдать за мной, за каждым движением, шагом. Я же направлялся к входу этого «дома искусства». Один из них взял карандаш и в быстром темпе начал что-то рисовать. Его зелёные волосы падали на его альбом, тем самым мешая рисовать. Наши глаза встретились, он лишь густо покраснел и спрятал свой черновик. Нечего меня сейчас зарисовывать, когда через десять минут я тут буду обнаженным перед тобой! Одна мысль об этом мне отвратительна, но надо же расплатиться с этим торговцем в панамке. Тяжело вздохнув, будто иду на казнь в Общество Душ, я неторопливо открыл дверь, которая со скрипом подалась вперёд. Войдя внутрь, в нос ударил неприятный запах маслиной краски, от которой стало мутить. Попытался не морщить нос, но такой запах мой тонкий нюх не мог выдержать, осталось только надеяться, что скоро привыкну. Ко мне подошёл молодой парень, одетый в широкие джинсы и клетчатую свободную рубашку. Его тусклые рыжие волосы падали на плечи. «Нет, – шепнуло. – Нет, его никто не может заменить!» – твердило неугомонное сердце. — Гриммджоу Джагерджак-сан? — спокойным голосом спросил меня он. Я кивнул ему, он продолжил: — Приятно познакомится, я – … — Ватана-сенсей! — парень отозвался. — Помогите, пожалуйста! — К нам подошла молодая девушка со светлыми волосами, а зелёные глаза поблескивали. Поверх небесно-голубых джинсов была одета короткая пышная розовая юбка, а под розовой безрукавкой виднелась белая рубашка. — Мейко-тян, подожди, пожалуйста, — вежливо отозвался сенсей. Мой нос чуть дернулся, почувствовав такой рассеянный, но всё ещё ощутимый запах Ичиго, который пропитал её волосы, кожу. «Кто она была для него? Почему она пропитана его запахом? Почему? Почему? Почему?!» – будто град, на мою голову осыпались эти вопросы, а сердце, возможно, прекратило свой привычный бег. Я лишь хотел… чего я хотел? Что, мать твою?!Снова и снова знаки вопроса, В сердце стучатся азбукой Морзе.
Она бросила на меня кошачий взгляд, будто почувствовав что-то. Блондинка еле заметно подёргивала носом, принюхиваясь, и вновь одарила этим взглядом зелёных глаз, в которых на секунду вспыхнуло безумие. Девушка хищно улыбнулась и отвернулась, показывая мне спину (смело с её стороны) и быстро побежала в аудиторию. Лишь тихо прорычал ей в след, руки неосознанно сжались в кулаки, что ногти впились в мозолистую ладонь – я готов был напасть в любую минуту. — Я – Ю Ватана, учитель прикладного дизайна, к сожалению, у нас многие учителя заболели, и я заменяю некоторые предметы. Гриммджоу-сан, пожалуйста, следуйте за мной, — его мягкий голос вывел меня из состояния «боевой готовности», чуть успокоил и расслабил. — Да, конечно, сенсей, — даже без фальши ответил на вежливость молодого учителя, но стоило уловить громкий и солнечный смех той девушки, я будто потерял ту тростиночку, которая помогала мне удержаться и не погрязнуть в болоте своего безумия. Повернул голову в сторону того заливного и заразительно смеха, который сводил с ума, даря мне истинное сумасшествие, и лишь ребра сдерживали сердце, будто клетка. Поднял голову, посмотрел на отбеленный потолок коридора, пытаясь в который раз успокоиться. Глубоко вдыхаю, закрываю глаза и, казалось, будто наяву вижу его огненные вихри, что нежнее шелка, светло-карие глаза, будто растопленный шоколад, дарили именно сейчас тепло, которое никогда не ощущал Пустой в пустынях Уэко-Мундо, которое не дарила луна на этом бесконечно чёрном небе. Нет, это не должно происходить со мной. Я безжалостный арранкар, Секста Эспада. Хотя вспоминать это глупо, когда слово «Эспада» стало лишь легендой для запугивания маленьких и слабых Пустых. Казалось, что кроме силы мне ничего не нужно было. Казалось, мне нужен был только достойный враг, соперник. Единственный, желанный, такой же как я безжалостный! «Ичиго, – я уже давно веду в своей голове односторонний диалог, – я не могу смотреть на себя. Всё кажется, что мой дух погиб, разбит, как та глупая надежда, которая всё ещё твердит моему бестолковому сердцу, что мои глаза встретятся с твоим решительным взглядом, и твои губы сложатся в лёгкую улыбку».Адмирал, вы разбиты. Как это ни грустно, Отвернулась удача сегодня от вас. В вашем сердце темно и пронзительно пусто: Все как есть - без обид, без прикрас… Вам бы переиграть - только целься не целься, Не подменишь значков на игральных костях. Пусть вино при свечах романтично донельзя, Вы - в плену, хоть почти что в гостях! (Канцлер Ги – «Романс Ротгера Вальдеса»)