Жизнь под знаком смерти

Хогвартс-экспресс всё набирал ход, удаляясь от туманного Лондона. В пустом купе одного из самых последних вагонов обосновался Том. Устроившись возле окна, он наблюдал, как небо затягивает тучами в преддверии дождя. Настроение было мрачным. Он мог радоваться тому, что наконец едет в Хогвартс, возвращаясь в волшебный мир. Но быть практически беззащитным перед грядущим неимоверно бесило. Сейчас ему было нечего противопоставить своим противникам, не было сил защититься. Магия соответствовала возрасту тела, и пока не было возможности не только практиковать окклюменцию, но и просто защититься от внимания к своей персоне. Он должен был быть рад, что наконец двигается вперед, но куда именно? Том не видел ясной дороги. Но он должен был. Оставшиеся до учебы недели Том почти не выходил из комнаты. Постоянно обновляя стену новыми газетными вырезками и статьями о заключенных Пожирателях, мальчик планировал дальнейшие действия. Была мысль рассказать о том, кто он на самом деле, Снейпу, но почти сразу бывший Темный Лорд отмел её. Пусть Северус и был одним из его сторонников, принявших метку сразу после школы, но то, что Дамблдор защищал его в суде, выглядело слишком подозрительно. Да и не знал Том, как Снейп отреагирует, если узнает, что он не только убил ту грязнокровку, но и занял место её сына. Пускай это и звучало грубо, ведь если разобраться, сознания Гарри и Тома просто сплелись в одно, породив кого-то нового, хотя — за счет опыта и памяти — руководила часть, оставшаяся от Темного Лорда. Но не будет же он объяснять всё Снейпу. И что помешает ему тогда сдать лже-Поттера Дамблдору? Ответа он не знал, значит вновь придется рассчитывать лишь на себя. Стирая тыльной стороной ладони влагу с окна, Том решил, что никто не будет знать о том, кем же на самом деле является Гарри Поттер. Слишком много людей могло использовать это в своих личных целях. Это даже не удивляло: что взять со слизеринцев? Сам бы он поступил так же. Мысль о серебристо-зеленом факультете вновь натолкнула на размышления о распределении. Слизерин — его дом, его место. Но и при этом рассадник змей, присматривающихся, прислушивающихся, шипящих по углам. Они не будут в восторге от его появления, но, если заинтересовать их, сплотить возле себя, из этого может что-то и получится. Но проблемой станет директор: Дамблдор обязательно заподозрит, с чего бы ребенку истинных грифов, выросшему с маглами, по легенде, осторожно преподнесенной Хагриду, милому и тихому мальчике, поступать к змеям. Оптимальным вариантом стал бы Гриффиндор. Факультет храбрых и благородных. А так же рассадник невежества, предубеждений и грязнокровок. Нет, Том не смог бы учиться там, при этом не перебив лезущих со своим слепым убеждением в непогрешимость Света львят. Хаффлпафф мог бы подойти. Сыграть тихого, мягкого Героя Том бы смог, но барсуки, хоть и трудолюбивые, сидели тише травы, предпочитая никуда не ввязываться. А он надеялся собрать возле себя нужных людей. Трюк мог пройти дважды, если постараться. Отдушиной Том считал Равенкло. Это был нейтральный факультет, где было больше полукровок. Поступление на него не вызвало бы подозрений. — Значит, будет Равенкло, — решил мальчик, рисуя пальцем на вновь запотевшем стекле контур орла. Том мысленно был далеко, когда дверь в купе приоткрылась, и внутрь заглянул какой-то рыжий мальчишка. — Здесь свободно? — указал он на сиденье напротив. — Занято, — вновь отвернувшись к окну, ответил Том. Меж тем, мальчишка, словно не слыша, бесцеремонно уселся напротив и, протянув руку, представился: — Я Рон. Бывший Темный Лорд перевел тяжелый взгляд на рыжего. Растрепанные и какие-то грязные волосы, тусклые голубые глаза, смотрящие с любопытством, помятая и явно не новая одежда. И нездоровый энтузиазм при знакомстве. — Ты… — замялся мальчик, опуская так и не пожатую руку. — Ты в Хогвартс, да? — А есть ещё варианты? — Том с притворным удивлением приподнял бровь. Бестолковый мальчишка явно не знал, как завязать разговор, но помогать ему в этом Том не собирался. — Эм, нет… Я хотел сказать… — стушевался рыжий, когда дверь купе вновь открылась. На пороге появились двое: круглолицый мальчик и девочка с гривой каштановых волос. — Вы не видели жабу? Невилл потерял жабу, и я помогаю ему её найти. Так как? — спросила девочка, смотря на них так строго, будто это они украли бедное земноводное. — Невилл? Невилл Лонгботтом? — Том полностью развернулся к пришедшим, с интересом рассматривая второго возможного героя пророчества и забывая, что по идее он не должен был знать его имени. — Д-да, это я, — немного заикаясь, чем напомнил о профессоре Квирелле, ответил мальчик. — Гарри. Гарри Поттер, — представился Том поднимаясь. Протянув руку, он с улыбкой наблюдал, как мальчик неловко пожимает её. — Тот самый Гарри Поттер? — влезла в разговор девочка. — Тот, чье имя упоминается в «Современной истории магии» и в «Развитии и упадке Темных искусств»? Я столько о тебе знаю, можешь не сомневаться! Я только дочитала «Величайшие события волшебного мира в двадцатом веке», в котором говорится о теб… — Тот самый, — перебил Том, несколько ошеломленный её напором. — А вот ты так и не сказала своего имени. — Я Гермиона Грэйнджер, — представилась та, тряхнув гривой волос. — А ты? — обратилась она к Рону, который с растерянным лицом следил за новыми знакомыми. — Я… — Рыжий, весь в веснушках и обносках старших братьев. Ты наверняка Уизли, — произнес знакомый голос. В купе становилось катастрофически мало места. Прибывшая троица оттеснила от выхода Грэйнджер и Лонгботтома. Двоих новоприбывших Том не знал лично, но по характерной внешности определил в них сыновей Крэбба и Гойла. Стоящего между ними Малфоя-младшего он узнал сразу. — Ты! — выкрикнул оскорбленный Рон, вскакивая на ноги. Если бы ему не помешали Грэйнджер и Невилл, он наверняка бросился бы к Малфою. — Я слышал, в этом вагоне едет Гарри Поттер. Значит, это ты, верно? — с любопытством спросил Малфой, не обращая внимания на покрасневшего от негодования Уизли. А вот Крэбб и Гойл — явно обратили. Мальчики попытались протиснуться вперед, чтобы встать между другом и рыжим недоразумением. — А ну, хватит! — Тому надоел этот детский сад. — Вы занимаете слишком много места. Вы, — обратился он к Грэйнджер и Лонгботтому, — можете идти. Вашей жабы тут нет, и мы её не видели. Свободны, — твердо произнес Том, видя, что девчонка не хочет уходить. — Я позову кого-нибудь из старост, Гарри, не беспокойся! — наконец решила Гермиона, выскакивая из купе, потянув с собой Невилла. — Теперь ты, — обратился Том к рыжему, не обращая внимания на слова уже что-то решившей девчонки. — Можешь поискать себе другое купе. Кажется, я сразу сказал, что тут занято? Рон покраснел ещё больше, что с его рыжими волосами смотрелось правда ужасно, и вылетел из купе, с силой захлопнув дверь. — Что касается твоего вопроса, — Том повернулся к Малфою, знаком предлагая ему присесть, — да, я Поттер. Заинтересованный таким поведением Мальчика-Который-Выжил, Драко разместился напротив, перед этим кивнув друзьям на дверь. — А ты не похож на любителя грязнокровок и предателей крови. — А разве я должен быть похож? — холодно поинтересовался Том, всё ещё раздраженный сценой, устроенной этими детьми минуту назад. — Разве дорогой директор Дамблдор не учит такому? — Малфой с любопытством рассматривал Гарри. — Учит, но меня это как касается? Я не Дамблдор. — Разве он не говорил тебе, что нужно принимать всё магловское, забывая наши традиции и прочие забавные вещи? — Если бы я его увидел, то он, возможно, сказал бы. Хотя впереди ещё много лет учебы, думаю, ещё не раз буду слышать это. — Во-от ка-а-ак, — протянул Драко. Неожиданно он весь подобрался, и его взгляд стал более чем серьезным. — Вот что я тебе скажу, Поттер. Будут многие, кто захочет использовать тебя, твою силу, твою славу, твои деньги. Кто-то будет действовать явно, кто-то — скрывая свои мотивы. Я же могу помочь тебе разобраться. Я не самаритянин. У меня тоже будет выгода, если ты примешь такое соглашение, но я не буду скрывать от тебя своих мотивов. Несмотря на славу, ты сейчас совсем один, я же предлагаю тебе поддержку своего Рода, поддержку Малфоев и свою дружбу. Что думаешь? Том с усмешкой смотрел на блондина. Несмотря на показную невозмутимость, на бледных щеках появились едва заметные розовые пятна. Мальчик нервничал, и это забавляло бывшего Темного Лорда. То, как он сидел, то, как говорил, напоминало о Люциусе, — мальчик явно подражал отцу. Но вот именно слова Драко заставляли вспомнить Абраксаса. Вспомнить друга (насколько дружба была вообще возможна среди слизеринцев), предложившего поддержку Рода ещё во время безызвестности Реддла, а после ставшего первым и самым верным Пожирателем. — Я принимаю твою дружбу, твою помощь, — повторил Том слова, сказанные когда-то давно, но тоже Малфою. Через минуту староста Равенкло заглянул в их вагон, встревоженный путаным рассказом первокурсницы, но увидел лишь двух мальчишек, которые спокойно смотрели друг на друга, пожимая руки.

***

Сидя в лодке рядом с Драко, Крэббом и Гойлом, Том не мог оторвать взгляда от Хогвартса. На другой стороне большого черного озера, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами. Во множестве окон отражался свет луны и усыпавших небо звезд. — Красиво! — восхищенно протянул Малфой, сверкая глазами. Сидящие рядом мальчишки что-то согласно пробурчали, но Том их не слышал. Казалось, он вернулся во времени, ведь, по крайней мере, внешне школа совсем не изменилась. Однако момент для ностальгии был не подходящий. Лодки причалили к подземной пристани, и первокурсники засеменили вверх по каменной лестнице. Вскоре они оказались на лужайке у подножия замка. Их уже ждали. — Спасибо, что провел их, Хагрид. — Высокая волшебница со строгим лицом кивнула великану. — Первокурсники, за мной. Недолгая прогулка по замку, и вот они в маленьком пустом зале, который, насколько помнил Том, прилегал к Большому. Толпа детей с интересом осматривалась, переговариваясь между собой шепотом. — Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец поприветствовала их волшебница. — Мое имя профессор МакГонагалл. Скоро начнется банкет по случаю начала учебы, но прежде вы пройдете распределение. Сегодня станет известно, к какому факультету вы будете принадлежать до самого выпуска. С ребятами с того же курса, что и вы, вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, отведенной для вашего факультета. Их в школе четыре: Гриффиндор, Слизерин, Равенкло и Хаффлпафф. Пока вы будете учиться в школе, каждое ваше достижение будет приносить факультету очки, за каждое нарушение очки будут вычитаться. В конце года тот факультет, что наберет большее количество очков, побеждает в соревновании. Также каждый год проводится соревнование по квидичу, но вы сможете пойти на отбор в команду лишь со второго курса. И, как вы, должно быть, помните из полученных писем, первокурсникам запрещено иметь личные метлы. — Строго оглядев притихших детей, профессор сурово поджала губы. — Церемония распределения начнется через несколько минут. Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами. — С этими словами волшебница скрылась за дверью. — Я слышал от брата, что, чтобы пройти отбор, надо победить тролля, — послышался голос Рона Уизли. Маглорожденые взволновано зашептались под насмешливым взглядом чистокровных. — Конечно, кто ещё мог придумать подобную чушь, как не Уизли, — брезгливо поморщился Драко. — Что за история случилась между Малфоями и Уизли, раз такая неприязнь? — не то чтобы Тому и правда было интересно, но скрасить ожидание лучше было в разговоре с ним, чем слушать рассуждения Грэйнджер о том, какие заклинания она уже выучила и какое из них понадобится на церемонии отбора. — А за что их любить? Эти предатели крови, что размножились, словно крысы. Живут в какой-то Норе, буквально! И уверены, что все им должны, ведь они такие поборники света, — скривился Малфой. Было видно, что разговаривать на эту тему ему не хотелось. — Церемония распределения сейчас начнется. — Из-за двери показалась профессор МакГонагалл. — Постройтесь в колонну и идите за мной. Встав в пару с Драко, Том прошел через двойные двери в Большой зал. Свечи, плавающие прямо в воздухе, освещали четыре длинных стола, за которыми сидели ученики, и стол на возвышенности в другом конце зала, специально для преподавателей. Профессор МакГонагалл подвела первокурсников к табурету, на котором лежала Распределяющая Шляпа. Ученики с любопытством рассматривали новичков, переговариваясь и строя предположения, куда кого распределят. Те, кто видел в толпе своих родственников и младших друзей, старались подбодрить их или же просто помахать им рукой. Наконец, директор поднял руку, и все разговоры в Большом зале прекратились. Шляпа шевельнулась, и в ней появилась дыра, напоминающая рот. Пока она пела о факультетах, Том незаметно рассматривал директора. Он мало изменился с их последней встречи. Дамблдор был таким же худым и высоким, с длинными седыми волосами и бородой, достигающей пояса. Очередная аляповатая мантия, колокольчики в бороде — вид странного старика получился что надо. Но голубые глаза светились ярким светом, внимательно следя за всеми из-под очков-половинок. Меж тем, песнь Шляпы закончилась, и профессор МакГонагалл шагнула вперед со свитком. — Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она. — Начнем. Аббот, Ханна! Девочка с белыми косичками испугано огляделась и вышла из шеренги. Подойдя к табурету, она села на самый краешек и примерила Шляпу. Через мгновение та выкрикнула: — ХАФФЛПАФФ! Те, кто сидели за крайним столом, зааплодировали и тепло поприветствовали подсевшую к ним девочку. Дальше распределение прошло быстро. Грэйнджер, как и Уизли с Лонгботтомом, распределили на Гриффиндор. Когда вызвали Малфоя, он провел на табуретке секунду, прежде чем Шляпа заорала: — СЛИЗЕРИН! Кивнув Тому с важным видом, Драко под сдержанные аплодисменты сел за стол к своим сокурсникам. Наконец, прозвучало его имя: — Поттер, Гарри! Ученики шептались, подаваясь вперед, чтобы лучше его рассмотреть. Идя к табурету, Том настраивался на нужный лад. Он был уверен, что сможет убедить Шляпу отправить его на Равенкло. Почувствовав тяжесть Шляпы, мальчик был готов к мысленному диалогу, но та не дала ему и шанса, выкрикнув: — СЛИЗЕРИН!