Жизнь под знаком смерти

Вечерами, когда отец выпивал пятый бокал виски, Тео слушал поучения. С каждым годом рассказы о прошлом Редманда Нотта, одного из самых верных Пожирателей Смерти, становились всё красочнее. Отец, рыча что-то нецензурное, швырял в стены бокалы и, пока немногочисленные эльфы, оставшиеся в их доме после «проверок» аврората, убирали беспорядок, подсаживался к сжавшемуся в углу продавленного дивана сыну, рассказывая о былых делах. О том, как после пропажи их Лорда историю резко переписали, и вот уже авроры не нападали на чистокровные семьи, а члены Ордена не похищали и не пытали. Редманд, будучи честен с самим собой и сыном, также правдиво говорил и о том, что творили сами Пожиратели, но война есть война. Если ты не готов идти на всё, чтобы одолеть своего врага, то уже, считай, мертв. Пожиратели творили страшные вещи, но и вторая сторона не отставала. После их Лорда сделали чудовищем, безумцем, забыв, что, будь он таким, гордые аристократы не пошли бы за ним, не склонились. Лорд Нотт с болью в пьяном голосе вновь и вновь заставлял Тео выслушивать истории из славного прошлого, когда аристократы высунули головы из своих задниц и начали ставить на место зарвавшихся грязнокровок. Не желавшие слушать, учиться, принимать реалии нового мира, они несли предубеждения, страхи и ненависть маглов, разрушая старый порядок. — Запрет на изучение Темной и Кровной Магии! Подумать только! — презрительно кривил губы Нотт-старший. — Если человек хочет творить злые дела, не важно, мести ради или могущества, то найдет способ, и никакой запрет его не удержит, наоборот, разгорячит интерес. А вот если учить, объяснять, какие последствия могут быть и будут, то, вероятно, задумаются. А если нет, то найдутся те, кто будет знать, как остановить такого человека. После войны даже несколько целителей из Святого Мунго закрыть хотели! Изучали запрещённые книги! А то, что этим они смогли понять, как снять темные проклятья, никого не волновало! Парочка из таких спасённых и донесла! И это общество считает себя правым?.. — слушал Тео из раза в раз. Отец, несмотря на присущую Пожирателям жесткость, даже жестокость, любил своего сына. Такой же сероглазый, темноволосый и худой мальчишка был его гордостью. Даже то, что Тео был намного спокойнее своего родителя, переняв у покойной матери некую инфантильность, не портило его в глазах вспыльчивого отца. Редманд посвящал сыну всё свое свободное время, учил всему, что знал сам, и плевать он хотел на какие-то запреты Министерства. «Ты должен быть готов, сын, когда наш Лорд вернется» — говорил Нотт, и мальчик знал, что поблажек не будет. Редманд даже мысли не допускал о том, что Тёмный Лорд мог погибнуть. Газеты, где упоминался мальчишка Поттеров, он старательно читал, а потом с каким-то тайным удовольствием сжигал в камине. Не верил, что младенец мог победить его Господина. Никто бы из Поттеров не мог. Да, Нотту пришлось врать, подобно тем же Малфоям, про Империо и прочую чепуху. Конечно, он мог стоять на своем и с гордо поднятой головой отправиться в Азкабан с Лестрейнджами, но оставить своего маленького сына одного Ред­манд не мог. Да и сейчас он был куда полезнее, активно восстанавливая своё влияние в Министерстве. А что могли принести измождённые живые трупы в робах Азкабана? Кроме своей болезненной гордости и преданности? Нотт, Малфой, Селвин — все они рвали себе жилы, пытаясь выплыть и вытащить других, но остальные пойманные Пожиратели не могли или не захотели избежать своей участи. «Мы не можем спасти всех, сын. Особенно тех, кто не хочет быть спасённым» — эти слова Тео слышал тысячу раз, но не мог сказать, что не замечал в голосе отца сожаления. «Присмотрись к Поттеру, сын. Не всё так чисто с этим мальцом. Некоторые думают, что он обладает невероятной силой и возможно станет новым Тёмным Лордом. А другие уверены, что он одна из пешек старика. Понаблюдай, сын» — говорил Редманд, готовя Тео к школе. Вот Нотт-младший и наблюдал. Уже то, что Поттер попал на Слизерин было довольно интересно. Факультет красно-золотых сразу подобрался, преподаватели напряглись, а некоторые хмурились от негодования. Как же так, Тот-Самый-Мальчик и среди потенциальных темных магов. Змейки тоже были не в восторге и шипели по углам, но они были достаточно умны, чтобы делать это тихо и незаметно. Тот же Снейп не раз намекал, что не потерпит несдержанности от них. Один лишь Поттер выглядел довольным. Нет, он конечно пытался поначалу неуверенно оглядываться на сокурсников и не поднимать глаз на старших, но Тео был бы не Тео, если бы не видел, что это просто игра. Мальчишку явно всё устраивало. Стоило им выйти из Большого Зала и перебраться в гостиную факультета, как он расправил плечи и с увлечением огляделся. Теперь вовсе не казалось, что Поттер опасается слизеринцев, даже на Снейпа он смотрел без того трепета, что был присущ младшекурсникам. Малфой тоже выглядел непривычно счастливым. Конечно, остальные видели в нём всё того же напыщенного павлина, однако Тео знал его не первый год. Что он, что Панси были частыми гостями поместья Малфоев и знали, что Драко мог говорить о Поттере сутки напролет. Даже несмотря на неодобрение отца, Малфой-младший заставлял друзей слушать новые отрывки из книг и газет, высчитывать каким родственником ему приходится Поттер и как следует ввести мальчика в их круг. Честно говоря, Тео очень сомневался, что у Драко получится последнее. Малфой мог казаться довольно заносчивой сволочью, если не знать что так мальчик пытался скрыть свое смущение и некую робость. Но у него всё получилось и Поттер принял предложение о дружбе. Хотя Драко так и не сказал как ему это удалось. Однако Тео видел, что снова было всё не так, как казалось на первый взгляд. Когда Забини, нашептывая Нотту что нужно разобраться что и как с этим мальчишкой, устраивался в своем углу комнаты, Тео пришлось принять на себя роль дознавателя, хотя он из мальчика вышел аховый. Уставший после долгой дороги, распределения и театра абсурда на ужине, всё о чем он мог думать, это как отобрать у наглого Блейза свою подушку и быстрее лечь в кровать. Он лишь смутно помнил что говорил Поттеру, однако заметил как тот был спокоен и совершенно не переживал о том, что находится в окружении слизеринцев, по идее недружелюбно настроенных слизеринцев. Поттер не боялся их, будто знал что в любой момент может защитить себя. Впрочем, никто и не собирался на него нападать. Конечно, на факультете к нему отнеслись настороженно, но хитрые змеи знали, что могут извлечь выгоду. Да и многим сказали присматривать за мальчишкой, мало ли, вдруг одна из тысяч придуманных теорий верна. Так и повелось. Отношение к Поттеру было ровное, его старались не замечать, но и не теряли из виду. Были и несдержанные личности, кто хотел разобраться с мальчиком, но более умные собратья быстро остудили пылающие головы. Частые проповеди декана лишь напоминали, что их никто не прикроет, если с Поттером что-то случится. То, что сам Снейп не стесняясь плевался ядом в мальчика, не особо расходилось с его же словами. Декану было позволено развлекаться в меру сил и возможностей. Тот же Малфой, что постоянно крутился рядом, старался не допускать кого-либо плохо настроенного к Поттеру, ограждая от неприятных слухов. Хотя сама дружба между Малфоем и Поттером тоже была какой-то странной. По крайней мере Тео видел, что Драко словно пытается подстроиться под Поттера. И хотя для самого Малфоя было странно уступать кому-либо позицию лидера, в их маленьком тандеме брюнет был главным. Вот и сейчас Нотт скептически наблюдал за нервничающим Малфоем. Конечно, Драко делал вид, что не беспокоится и разговаривает с Панси о какой-то ерунде, но ему было далеко до самообладания старших. Когда на ужине к ним присоединился Поттер, Драко наконец расслабился. — Ну? Что Снейп хотел? — пододвигая к Гарри блюдо с пастушьим пирогом, спросил Малфой. — Сказал, что я не сдал домашнюю работу, — ответил мальчик, понюхав кубок с тыквенным соком и отодвинул его в сторону. — Что? — удивился Драко. — Но мы же делали это задание вместе. — Однако профессор сказал, что не нашёл его среди остальных работ, — пожал плечами Том, наблюдая как блондин аккуратно расправляется с тыквенным пирогом. — Не мог же я сказать, что он его потерял, верно? Придётся сегодня идти на отработку. — Но сегодня же праздник. Все отмечают Хэллоуин, а ребята украсили нашу гостиную к Самайну. Девочки собрали еду и подготовили всё для гаданий. — Не думаю, что профессору будет дело до этого, — нахмурился Том, покосившись на ужинающего Снейпа. — Всё равно придется прийти на отработку, а после ещё раз сделать потерянное задание. — У тебя остались записи? Я мог бы помочь, — предложил Малфой и покосился на устало вздохнувшего Нотта. — Что такое, Тео? — Подумал о том, что же будет дальше, — отставил приборы Нотт, но увидев непонимание в глазах Драко, покачал головой. — Не обращай внимания. — А с ним-то что? — смотря вслед уходящего сокурсника, удивился Малфой. — О, не обращай внимания, — улыбнулся Блейз. — Ты же знаешь Тео, он постоянно в таком задумчивом состоянии. Уверен, его фраза никак вас не касалась, — подмигнув удивленному другу, Забини поспешил за Ноттом. — Ладно, — непонимающе произнес Малфой и вновь перевёл взгляд на Поттера. — Ну что? — Спасибо, но я справлюсь сам с зельями, — помешивая чай, Том засмотрелся на стол Хаффлпаффа. — А вот от помощи по Защите не откажусь. — Но там ведь всё просто, — удивился Драко. — Описать принцип работы отталкивающего заклинания и историю его создания. — Я знаю об этом заклинании, прочёл на днях. Но времени написать не хватает, — покривил душой Том. Не хотелось обсуждать, что никакого желания делать задания, да и вообще ходить на занятия по ЗоТИ нет. Он любил этот предмет и не сомневался что знал его лучше многих здесь, но как же его бесил профессор Квиррелл. Трясущейся будто от лихорадки, заикающийся мужчина вёл свои лекции так, что незамедлительно хотелось уснуть и жесткая поверхность парты не была преградой. — Я мог бы попросить Гермиону… — Не нужно, — перебил его Малфой, нахмурив брови. — Я сам всё напишу. — Спасибо, — улыбнулся Том, наблюдая, как Драко сверлит взглядом стол гриффиндорцев. Блондин так и не смирился с мыслью, что Поттер стал общаться с Уизли и Грейнджер. Вначале он ещё пытался отговорить Гарри, но тот ограничился коротким: «Так надо» и Драко пришлось смириться. Хорошо, что гриффиндорцы были не так глупы, как казалось, и понимали, что наседать на нового друга не стоит. Они иногда перебрасывались короткими фразами перед совместными занятиями и, бывало, что сидели за одним столом в библиотеке. Если Грейнджер демонстративно разговаривала только с Гарри, стараясь не замечать существования Малфоя, то Уизли наоборот пытался разговорить Драко, и уже блондину приходилось прилагать усилия и игнорировать мальчишку. Он обещал Гарри, что не будет ничего говорить о семье рыжего и поэтому помалкивал, боясь не сдержаться и ненароком сказать что-то неприятное. Да и когда они собирались все вместе, их разговоры были крайне напряжёнными. Было видно, как все старательно обдумывают каждое слово и говорят лишь об уроках. Правда, порой казалось, что Уизли хотел что-то сказать, что-то важное, судя по его виду, но Грейнджер пихала его в бок и мальчик замолкал. Не то, чтобы Драко было интересно, что может сказать рыжий, но то, каким серьёзным становилось веснушчатое лицо интриговало. Однажды они даже сыграли в шахматы, пока ждали Грейнджер и Поттера в библиотеке, но тогда Уизли явно не был настроен на разговоры. — Слушай, — замялся Малфой. — А где ты собираешься провести зимние каникулы? — Скорее всего, останусь в замке, — пожал плечами Том, напряженно поглядывая на дверь, ведущую в Большой Зал. — Не хочешь приехать в Малфой-мэнор? Мы могли бы отлично провести Рождество, — предложил Драко. — Спасибо за приглашение, правда. Но я хотел остаться в замке, — неловко улыбнулся Поттер, нервно постукивая пальцем по столу. — Увижу, как выглядит Хогвартс в Рождество. — Может, мне тоже остаться? — задумался мальчик, хотя не представлял, как объяснить подобное желание отцу, что с нетерпением ждал его дома. — Не стоит, правда. Я уверен, скучно мне не будет, — растянул губы в широкой улыбке Том. Не успел Драко, удивлённый таким хорошим настроением Поттера, переспросить что тот имел в виду, как в Большой Зал ворвался профессор Квиррелл. Бледный, со скошенным на бок тюрбаном, он подбежал к столу преподавателей. — Тролль! Тролль в подземелье! — прокричал, задыхаясь, профессор и рухнул на пол, потеряв сознание.