***
- Чай или кофе? Луи долго думает над ответом. Его контракт с Yorkshire Tea всё еще действителен, так что, если бы он был где-то на людях, то его ответ был бы очевиден. Но Гарри он врать не собирается. - Ты знаешь, еще полгода назад я выбрал бы чай. И, конечно, сейчас я тоже так сказал бы, контракт и всё такое. Но… Луи забирает у Гарри желтые солнцезащитные очки, которые тот только что примерял. Желтый это прошлый век. Сам Томлинсон положил глаз на красную пару. Это точно его цвет. - В Сицилии, где у нас был зимний тренировочный лагерь, я попробовал капучино. И, кажется, оно переманило меня на темную сторону. - Ты подписал контракт, который заставляет тебя любить чай? - Только Йоркширский чай, честно говоря. Но за это хорошо платят. Все так делают. Луи пожимает плечами и снимает очки, примеряя новую пару. Ему кажется, что прыщавый продавец уделяет им намного больше внимания, чем следовало бы, но он не может их услышать, так что Томлинсон не слишком о нем беспокоится. - А без этого контракта, учитывая то что игроки Манчестер Юнайтед славятся тем, что им платят жалкие гроши… - произносит Гарри мягким и мелодичным голосом, улыбаясь до морщинок у глаз. – Так что да, без этого, ты скитался бы по улицам, прося милостыню на бутылку вина. Луи очень хочет прикоснуться к ямочке между ключицами Стайлса. Он может сделать это, выдать всё за игру на публику и всё такое. Но, вместо этого, он опускает голову, чтобы посмотреть на Гарри, приспустив очки. - Я шокирован тем, что ты можешь так плохо обо мне думать, Гарольд. Гарольд? Ну, скорее всего это полное имя Гарри. Это нельзя считать прозвищем, а даже если и можно было, то в этом нет ничего такого. Наверное. - Заруби себе на носу, я довольно утонченный и высокосортный парень. Смех Гарри окружает его словно сигаретный дым в каком-то захудалом клубе. - Почему именно гитара? – спрашивает Луи, отворачиваясь. - Гитара и голос, вообще-то. Я считал, что этот инструмент неплохо сочетается с моим голосом. Плюс, гитара, из-за ее портативности, всегда в тему, когда выбираешься с друзьями на природу посидеть у костра. Гарри говорит с невозможной нежностью в голосе, будто на тех посиделках у костра случилось что-то невероятно важное. Луи внезапно становится интересно, когда Стайлс потерял девственность, встречался ли он с девушками, чувствуя, что это совсем неправильно. Но, что-то в уверенном поведении студента говорит Томлинсону, что тот всегда чувствовал себя комфортно в своем теле и был очаровательным подонком даже малолеткой. Поскольку потеря девственности не совсем корректный вопрос, который можно задать сейчас, Луи отбрасывает мысли об этом подальше и начинает рассматривать и другой товар на полках. - Так что, это просто прагматизм? Никакой верной и настоящей любви между тобой и этим шестиструнным инструментом? - Нет, - Гарри отвечает так резко, будто его действительно задели слова Томлинсона. – Нет, я обожаю гитару! Как только я начал учиться играть, я правда начал… Ну, наслаждаться ее весом, формой, и… Стайлс взъерошивает свои кудри, догоняя Луи, который уже успел от него немного отойти: - Это звучит странно, но, когда я на сцене, мне есть за что схватиться, чтобы не так переживать. - Ты выступаешь? – слишком быстро переспрашивает Луи. Просто одна мысль о напряженном Гарри на сцене, о его длинных пальцах, которые стискивают микрофон… Черт, это должно быть еще то зрелище. Луи интересно, должен ли он чувствовать себя виноватым за то, что ему немножечко нравится его ненастоящий парень. Наверняка нет, но также, ему не следует подавать никаких знаков Гарри, а уж тем более говорить это ему, потому что им обоим будет слишком неловко находиться рядом друг с другом, а это еще учитывая, что они должны притворяться, что влюблены… - Иногда, да. Ничего такого, маленькие выступления в кафе, на улицах, - говорит Стайлс, и Луи нужно пару секунд, чтобы вообще вспомнить, о чем они говорят. Гарри на сцене с гитарой и его глубоким хриплым голосом, точно. Ничего такого, ха. Луи надеется, что в том, что он будет дрочить, представляя все картины, которые уже сформировались в его воображении, тоже нет ничего такого. Вдруг воротник футболки Луи становится слишком тесным, и он начинает незаметно теребить его, пытаясь отогнать от себя ненужные мысли. Теперь, когда ему позволено глазеть на парней, вполне логично, что футболист отреагирует именно так. Гарри одновременно милый и по несправедливому невероятно привлекательный. И тот факт, что они ходят на свидания не может не препятствовать этому сбивчивому и запутанному состоянию Томлинсона. Ну круто, Луи не только пытается заверить людей вокруг, что Гарри его парень, но и свое тело, которое совсем не против заиметь такого бойфренда, как Стайлс. Катастрофа прямо курсу, добро пожаловать. - Дай мне знать, когда твое следующее выступление, чтобы я обязательно пришел и увидел тебя в деле. Луи почти полностью уверен, что улыбается не сумасшедшей улыбкой. Он наблюдает за лицом Гарри, за тем, как его губы искривляются в улыбке после слов Томлинсона. - Хотел ли ты когда-нибудь стать известным? - Наверное, я думаю. Мужчина средних лет останавливается у витрины снаружи магазина, в котором находятся Гарри и Луи, чтобы бесцеремонно попялиться на них. Стайлс замечает его сразу же и машет ему рукой, ухмыляясь. Мужчина будто выходит из ступора, вздрагивая и продолжая идти дальше. Гарри отворачивается от окна, натягивая на голову фермерскую шляпу. - Я думаю, - продолжает он, - каждый музыкант в какой-то степени хочет стать знаменитым, не так ли? А те, кто говорят обратное, наверняка лгут. Выходить на сцену и вселять желание людям слушать тебя невероятно поднимает самооценку. Это даже развивает некий нарциссизм, я бы сказал. - Ты не самовлюбленный, - говорит Луи чистую правду. Несмотря на то, что Гарри так комфортно быть самим собой, он совершенно не выглядит высокомерным. - Тому, кто носит такую ужасную шляпу, - Томлинсон протягивает руку, чтобы потянуть за конец вышеупомянутого головного убора, - нужно многое в себе поменять. - Ты хочешь сказать, что я плохо выгляжу? – слишком широко улыбается Гарри. - Ты выглядишь просто смешно. Луи слегка наклоняет голову, рассматривая кудри студента, которые выбиваются из-под этой треклятой фермерской шляпы. Более того, Томлинсон более чем уверен, что она женская. - Хочешь, чтобы я купил эту шляпу для тебя? Я куплю. - Пожалуйста, не надо, - отстранено произносит Гарри, будто он начинает сдаваться, и скоро Луи победит в их нескончаемом споре. Они стоят так близко, что Томлинсон спокойно может посчитать ресницы Гарри. Что значит, ему нужно отойти, ему точно нужно сделать шаг назад. У футболиста отбирает пару секунд борьба с желанием подойти еще ближе, но, в конечном итоге, он всё-таки отступает. - Если бы ты не играл в футбол, - интересуется Гарри медленным и задумчивым тоном, будто это действительно важно, - чем бы ты занимался? Когда Луи проходит мимо него, то улавливает легкий запах крема после бритья, что-то едва различимое, но довольно ароматное. - Тяжелый вопрос, - произносит Томлинсон. – Я даже не знаю. Когда все начали составлять планы на жизнь, я уже посещал спортивную школу. - Так у тебя нет запасного плана? - Да нет. Оглядываясь на Стайлса, Луи замечает, что тот снял ту идиотскую шляпу и положил ее обратно на полку. Это действительно не очень красивая шляпа, никто не выглядел бы в ней красиво, но… Луи всё равно почему-то хочет купить ее Гарри. - Запасные планы переоценивают. Быстро попрощавшись с продавцом, они выходят из магазина. По сравнению с помещением с кондиционером, жара на улице удушающая, она окутывает их словно тяжелое шерстяное одеяло. Гарри идет очень близко к Луи, настолько, что его локоть иногда задевает бок парня. - Так чем ты будешь заниматься, когда тебе стукнет сорок? В кафе через дорогу кто-то фотографирует их. К счастью, как Луи может заметить, фото сделано на айфон, да еще и с расстояния, так что оно выйдет размытым. Идеальный способ распространить историю о том, как Луи Томлинсон проводит свободное время со своим парнем. Безупречно. Но, тем не менее, это чувствуется как вторжение в личную жизнь. Луи поворачивается к Гарри и спиной к кафе, пытаясь выкинуть эти ненужные мысли из головы. - По-видимому, я буду самым старым игроком в истории сборной Англии. - По-видимому, - Гарри кивает и улыбается, и Луи не может перестать улыбаться в ответ несколько секунд, пока все-таки не решает серьезно ответить на вопрос студента. - А если честно… Я не знаю. Буду ходить под парусами по всем миру или что-то типа этого. - Ты умеешь ходить под парусами? Гарри расстегивает третью пуговку своей черной рубашки, и Луи не может удержать себя и не проследить за действиями парня. Он настолько засматривается, что еле успевает увернуться от столкновения с каким-то парнем, отступая в последнюю секунду. Этот же парень всё равно невнятно ворчит оскорбление в их сторону и саркастичный совет Луи, чтобы тот следил за тем, куда идет. Это может быть случайный парень, один из множества злых идиотов, которые живут в Манчестере. Может быть. Скорее всего это не так. Луи распрямляет плечи и легонько дотрагивается костяшками пальцев до обратной стороны ладони Стайлса. Это словно немой вопрос, на который он получает ответ, когда Гарри переплетает их пальцы. Их ладони совсем немного потные от этой невыносимой жары, но это все равно очень приятно. Успокаивающе. Рука Гарри довольно большая. И Луи это нравится. – Спасибо, - тихо бормочет парень, да так, чтоб услышал только Стайлс. И быстро, до того как Гарри может ответить что-либо, он продолжает уже нормальным тоном: - Да, я и Найл научились управлять лодкой пару лет назад в Австралии. - Вау, правда? – Гарри улыбается так ярко, смотря на Луи светящимися глазами. – Это так круто. Я всегда думал, что это что-то… Занятие, при котором ты чувствуешь себя невероятно свободным, будто весь мир принадлежит только тебе. В этом есть часть правды. Луи до сих пор помнит то ощущение свободы, которое не покидало его всё то время, пока они были в открытом море, без единой души вокруг. Как это было чудесно причаливать к небольшим заливам, выбирать гавань на ночь, просто плыть по течению. - Это так и есть, - соглашается Томлинсон. Гарри усмехается, и на секунду он задумывается о чем-то и… Возможно за это можно ухватиться. Плавание под парусами. Настоящие пары проводят отпуск вместе, в конце концов. Луи мог бы заверить Стайлса, что это необходимо для продвижения их аферы, что позволит футболисту оплатить всю поездку. - Тогда реклама пива The Becks* не обманула меня, - говорит Гарри. – Ты понял, о какой именно рекламе я говорю? Когда я был подростком, ее вечно крутили в кинотеатрах перед фильмом. - Когда ты был подростком? Это год назад что ли? Луи легонько толкает парня плечом, игнорируя заинтересованные взгляды компании зевак. Странно, что никто еще до сих пор не попросил у него автограф, но может люди просто не хотят вмешиваться. Более того, это будний день, а Гарри и Луи стараются придерживаться менее оживленных тротуаров, чем на Маркет Стрит. И это совсем не потому, что Томлинсон пытается держаться подальше от людей. Когда-то ему придется попросить Лиама о кратком изложении реакции публики на его выход из шкафа. Просто… Не сейчас. - Очень смешно, - сухо произносит Гарри. - Мне хотелось бы так считать, спасибо. Стайлс отвечает ему напеванием своим идеальным голосом с небольшой хрипотцой пары строчек той самой песни из рекламы The Becks. Луи все еще никак не может перестать удивляться тому, как этот парень может вести себя настолько расслабленно и свободно, когда их постоянно преследуют любопытные взгляды. - Живи своими мечтами, - произносит Луи, когда Гарри замолкает. После этой фразы, юноша широко улыбается футболисту, показывая ямочки. - Да, - кивает он. – Только на крыльях свободы ты достигнешь неба. Свобода, свобода и еще раз свобода. - Знаешь, чего я не совсем понимаю? – оглядывается Луи, задавая этот вопрос. Огромный пластиковый конус с кремом наверху привлекает его внимание, и он тащит Гарри за руку к магазину мороженного. - Чего я не понимаю так это того, что, так любя и ценя свободу ты согласился на… Луи не договаривает, а просто взмахивает их соединёнными руками. Гарри заставляет их остановиться, и Томлинсон разрешает себе засмотреться на студента. На его тело, стройные ноги, плоский живот, слегка выделяющиеся бицепсы. Боже, какой же он красивый. - Я не чувствую себя так, будто меня заковали в цепи, - серьезным тоном произносит Стайлс. Луи слегка наклоняется, касаясь свободной рукой плеча Гарри, вскоре позволяя ей спуститься до локтя парня. Он не хочет спорить из-за этого, не хочет спорить вообще, потому что это был замечательный день, легкий и веселый, который достаточно отвлек футболиста от кричащих заголовков газет и от сотни некачественных фото Луи и Гарри, которые были сделаны совершенно незнакомыми людьми. Он не хочет ругаться, но все же хочет дать понять юноше, что понимает, насколько огромное одолжение тот делает ему, на какие жертвы идет ради него. - Это всё равно ограничивает тебя, в каком-то смысле. - Но это мой выбор, - произносит Гарри так, будто это всё, что имеет значение. Может, это так и есть. Луи решает упустить эту тему. На некоторое время. - Мороженое? – спрашивает он, и Гарри дарит ему одну из своих поразительных улыбок. - Лучшее свидание за всю мою жизнь, - смеется Стайлс, пока Томлинсон борется с идиотским желанием поцеловать его. Когда-то, это желание приведет их к неприятностям, но, эй, чудесный день продолжается. Зачем беспокоиться о чем-то, что не случится в ближайшем будущем?***
Луи пытается, он правда пытается. - Милый, предоставь это мне. Или ты хочешь, чтобы я выглядел дешевкой перед этой милой дамой? – говорит он, наивно хлопая ресницами. К сожалению, Гарри это совсем не тронуло. - Но ты же не хочешь чтобы я выглядел авантюристом, не так ли, малыш? – улыбаясь девушке на кассе, Гарри качает головой. Прежде чем Луи снова начинает спорить, Стайлс уже протягивает девушке кредитную картку, а она ему его купленные три диска. Но он так просто не сдастся. Нет уж. Просто в будущем ему следует быть более быстрым, убедительным и ловким. Звучит как план.***
В четверг Луи наконец собирается с силами и решается узнать реакцию людей на происходящее в его жизни. Он проводит три часа, посещая различные сайты, анализируя статьи в онлайн-журналах и целые дискуссии в комментариях к ним. Его восприятие всей ситуации может быть немного искаженным, но он точно уверен, что на каждый скверный отзыв найдется три поддерживающих комментария, много вопросов по типу «Почему это все еще проблема?» наряду с кучей похвал за то, что он появился на ток-шоу и то, как он ответил на глупые вопросы ведущего. Еще парень заметил много обсуждений того, какая они с Гарри милая пара. Просматривая фотографии, Луи вынужден согласиться. Они и правда мило смотрятся вместе и выглядят так, будто им уютно в компании друг друга, особенно на вчерашних снимках с их шопинга на Пикадилли. Решив сделать перерыв, он делает себе капуччино, как учил его бариста в баре отеле в Палермо, когда все остальные разбрелись по клубам, а Луи надоело делать вид, что он глядит с невероятным вожделением на итальянских девушек. Также, тот самый бариста толковал ему, что пить капуччино следует только по утрам. На часах уже два часа дня, но Томлинсону все равно. Он берет чашку с напитком, телефон, чтобы позвонить Лиаму, и выходит в двор. - В интернете есть петиция на видео, в котором мы с Гарри занимаемся сексом, - выпаливает Луи, как только Пейн поднимает трубку. - Пожалуйста, не надо, - отвечает парень. Футболист надпивает свой кофе, ухмыляясь: - Да, но вопрос в том, сколько бы люди дали за это денег? - Ни стыда, ни совести, Луи, - вздыхая, немного отстраненно произносит Лиам, и на том конце провода слышится шорох бумаг. - К сожалению, это чистая правда, - делая еще один глоток, Луи бездумно плетется на середину своего небольшого футбольного поля. Остановившись, он вдыхает сладкий аромат лета и свежей травы. - Эй, - говорит он немного тише, - всё не так плохо, правда? - Правда, - на том проводе наступила полная тишина, что значит Лиам теперь полностью сфокусировался на телефонном звонке. – Это совсем не так плохо, Лу. Конечно, мы еще посмотрим, как пройдет матч с Арсеналом. Хотя все зависит от толпы и… Но да. Я думаю, всё будет в порядке. Луи хочется быть больше, чем просто в порядке. Ему хочется быть принятым без вопросов, он хочет луну и звезды, ну, еще награду «Игрок года ФИФА» как лучший футболист мира. Но ладно, сейчас он готов остановится на стадии «в порядке». Но, если честно, это большее, на что он мог надеяться, и он уверен, что Гарри сыграл здесь далеко не последнюю роль. Их «роман» сохранил нормальные отношения с товарищами по команде Луи. - Лиам, - громко произносит Томлинсон, - а если мы с Гарри продолжим эту аферу, как ты думаешь, у нас есть шанс стать самой горячей парой года? - Я бросаю трубку, - грозится Пейн и сдерживает свое слово. Луи точно уверен, что почти все футболисты не оставляют при себе менеджеров, которые вот так вот бросают трубку посреди разговора. Но с другой стороны, большинство агентов гоняются за деньгами, так что он, скорее всего, учитывая все обстоятельства, сделал правильный выбор. Он делает глоток капучино и звонит Гарри.***
Между тренировками, нравоучениями Саймона по поводу подготовки к следующему матчу, между избеганием папарацци и предоставлением коротких интервью паре газет, которые Лиам оценивает как «очень важные», между телефонными разговорами с мамой и посиделками со Стэном с пиццой и ФИФА, Луи не предоставляется шанс увидеться с Гарри ни в четверг, ни в пятницу. Гарри тоже занят в университете, на работе, к тому же, он усердно готовится к экзаменам (чего Томлинсон действительно не может понять, но неважно). Хотя, они часто общаются по телефону. Они не говорят о чем-то важном, просто обсуждают разные вещи, как например матч с Арсеналом или смеются над продавщицей в музыкальном магазине, которая назвала их очень сладкой парочкой и еще добавила, что от них «исходит аура настоящей любви». Каким-то образом, они как-то даже смотрят вместе весь матч лиги Европы, болтая ни о чем. Луи растянулся на кровати, наблюдая за игрой на плазменном телевизоре с высоким разрешением, пока Гарри пришлось найти какую-то полулегальную трансляцию в интернете, что значило, что его реакция отставала от реакции Томлинсона на пару секунд. На протяжении тех девяноста минут, плюс дополнительного времени, Луи узнает что у Стайлса есть старшая сестра, которую он любит до чертиков, что он из небольшого городка, который «настолько маленький, что ты удивишься, когда увидишь автобусную остановку», что какое-то время он изучал фотоискусство, что он ходит на пробежки и занимается в спортзале потому что «если мне нечем заняться, я лезу со скуки на стену, грызя обои». Луи понимает, какого это. Он рассказывает Гарри, что когда он был совсем маленьким, мама отправляла его погонять мяча каждый раз, когда он действовал ей на нервы, рассчитывая на то, что он вернется со счастливым румянцем на щеках. Смех Гарри в ответ тихий и мягкий, и на секунду создается впечатление, что он хихикает у Луи прямо над ухом. Посмотрев матч, Томлинсон также узнает, что Стайлс очень хорошо понимает игру, может предугадать действия того или иного игрока, да и вообще общую стратегию игры команды. Когда Луи замечает это, Гарри только смеется. - В теории, да. На практике я ужаснейший игрок. - Приходи как-то ко мне, я научу тебя паре трюков, - обещает ему Томлинсон. Он говорит это не думая, не осознавая, что это выходит далеко за рамки их ненастоящих отношений, но… Может, они становятся друзьями. Наверное. Нет, точно. Они определенно точно становятся друзьями, почему нет? Луи нравится говорить с Гарри, ему нравится его ослепительная улыбка, его медленная манера речи, как какие-то странные и совсем незаметные вещи могут привлечь его интерес. Нет ни одной причины, почему они не могут подружиться, а эта рассеянность и невнимательность, которая преследует Томлинсона с мыслями о Гарри… Это действительно ни для кого не имеет никакого значения.***
Лиам обычно не посещает игры Луи вне города, но, учитывая происходящее, он одалживает у Томлинсона машину и едет в Лондон в субботу. Также он берет с собой Гарри, затем у Зейна возникает желание поехать с ними, а потом еще и двое близких друга Стайлса, которые знают истинную природу отношений Луи и Гарри, присоединяются к ним. Внезапно, они выглядят как группа путешествующих развеселых братьев. Только Лиам и Зейн определенно не братья, потому что, фу, нет. Несмотря на то что, дорога не такая уж и далекая, Гарри все равно звонит Луи. Он смеется, а голоса на заднем фоне подпевают какой-то глупой попсовой песне, которые обычно Стайлс так любит критиковать. Сейчас же он сам тихонько напевает ее, пока Луи объясняет, куда они должны подойти, чтобы забрать свои билеты и где они встретятся после игры. - Понял? – спрашивает футболист и будто слышит улыбку в голосе Гарри, когда тот повторяет то, что Томлинсон ему толковал. - Удачи, Лу. Ты замечательно справишься, - заканчивает он. Луи наполовину прикрывает динамик телефона, пытаясь укрыться от шума раздевалки, тихо бормоча слова благодарности. Он не осознавал, как сильно нуждался в подбадривании, пока после слов студента он полностью не расслабляется, наполняясь слепой верой.***
Они неудачно начинают матч. В то время как Манчестер слишком медленно переходит с обороны в наступление, Арсенал времени даром не теряет. Их защита более синхронизирована, что неоднократно приводит Стэна к офсайдам, а каждый раз, когда Луи достается мяч, его тут же окружают, не давая передать ему пасы своей команде. Это не такое уж и редкое явление. Игра их команды почти что крутится вокруг него, Луи привык к тому, что противники вечно уделяют ему больше внимания, чем всем остальным. Однако сегодня это лишь подчеркивает его отсоединение от остальных членов команды. На двадцатой минуте игры им забивают гол. Серж не смог справиться с ударом головой Подольски, и вот, мяч пересекает линию ворот, стадион взрывается криками. На трибунах группа фанатов Арсенала разворачивает огромный плакат, который гласит: «Минет не помогает командной игре». Надпись невероятно бросается в глаза, жирные черные буквы на белом фоне. Луи оступается и пытается восстановить дыхание. Спустя буквально минуту в той части трибун начинаются беспорядки, плакат пытаются разорвать множество рук, но кто-то просто его убирает с глаз долой. Луи заставляет себя отвернуться, отказывается смотреть на кого-либо и он сознательно не пытается искать Гарри и остальных высоко на трибунах. Они всё равно слишком далеко, чтобы их увидеть. Луи хочется кого-то ударить.***
- Ребята, - произносит Саймон, качая головой и скрещивая руки на груди. Тишина, которая наступает после его обращения, говорит всё за себя. Громко. Красноречиво. Снаружи, зрители, пользуясь перерывом, покупают пиво, общаются с друзьями или идут в туалет. В раздевалке же, все теснятся на скамейках, потные и растрепанные, не отрываясь от бутылок с водой. - Ребята, - снова начинает свою речь Саймон, - соберитесь. Да, у нас уже есть титул, но я хочу чтобы вы доказали, что вы его заслужили. Не подведите меня. Не подведите себя. Вы способны на намного большее, чем то, что вы только что показали на поле. Луи ловит на себе взгляд Грега даже через всю комнату. Когда он поднимается, Томлинсон откидывает голову на шкафчик, прикрывая глаза, чувствуя, как холодный воздух от кондиционера освежает его разгорячившееся лицо. - Хорошо. Слушайте сюда, - твердо говорит Грег. - Нам нужно вернуться туда и начать работать как одно целое. Им удалось разбить нашу команду на кучку игроков, играющих сами по себе только потому, что мы позволили им это сделать, так что… Тон его голоса мягкий, но непоколебимый. Он не из тех капитанов, которые кричат и закатывают истерики. - Так что, - повторяет он, - во втором тайме мы отыграемся. Если Томмо окружен, кто-то должен помочь ему. Если Стэн один возле ворот противников, кто-то вынужден появиться там и отвлечь защитников от него. Если мы теряем мяч, мы сразу же пытаемся вернуть его, даже не давая им приблизиться к нашим воротам. Камень на душе Луи чуть-чуть облегчается. - Мы сможем это сделать? – спрашивает Грег. Многие хором восклицают «Да, сможем», а Томлинсон просто открывает глаза, глубоко вдыхает и пытается улыбнуться как можно более естественно.***
На шестьдесят третьей минуте им улыбается удача. Мяч, который Серж откидывает от ворот, будто бы сам находит Грега, он пасует Стэну, который проходит сквозь защиту, словно нитка в ушко иглы. Щенсный не успевает вовремя отреагировать. 1:1. Луи бросается в объятия Стэна, Грег подбегает сзади, а потом еще куча народу бежит к ним с объятиями, выкрикивая что-то. Они утверждают свое лидерство за две минуты до конца матча. Грег передает мяч Луи, он Стэну, а тот обратно Томлинсону. Пасс проходит оборону Арсенала, Грег уже на подходе, он ловко овладевает мячом и вот, он в воротах. Они побеждают, Луи хохочет Грегу в плечо, обнимая его, чувствуя себя на вершине всего мира. Они не заслуживают победы, но они выигрывают.***
Луи не успевает выйти из здания, как на него нападает с крепкими объятьями Гарри, чьи щеки покрыты румянцем, а волосы растрепаны в разные стороны. - Ты замечательно справился! – выкрикивает Стайлс, отстраняясь от футболиста, как только замечает вспышку неподалеку от них. Луи поворачивается спиной к камерам, не реагируя на то, как зовут его, Гарри. Всё смешалось, и ему невероятно всё равно на то, что происходит у него за спиной. Он качает головой, улыбаясь студенту, чувствуя непонятный холод, хотя он привык, что умирает от жары еще несколько часов после матча. - Я не был очень хорош сегодня, но спасибо. Это не была одна из его лучших игр. Она также не была одной из худших, но Арсенал отобрал у него множество энергии. Это не то выступление, где он получит лучшие оценки от критиков. Однако, всё хорошо. Они ведь победили. Как только Гарри хочет сказать что-то, скорее всего что-то в знак протеста, Найл врезается в спину Луи, а вскоре Зейн и Лиам присоединяются к нему, будто бы защищая Томлинсона от объективов папарацци. За спиной Гарри Луи замечает рыжеволосого, низкого парня с сердечной улыбкой. Он стоит рядом с высоким блондином, который наблюдает за происходящим с отстраненным лицом. Значит, это друзья Гарри. Они наверняка осуждают Луи за его слабость, за то, что он прикрывается ненастоящими отношениями, чтобы пройти через всё это. Блондин так точно, и Томлинсон совсем не может винить его. Луи вздрагивает, когда Хоран немного толкает его, приближаясь к Гарри, широко ему улыбаясь. - Привет, я Найл. Очень приятно познакомиться с тобой, мне нравятся твои туфли. - Удивительно, но Найл гетеро, - замечает Луи. Гарри смотрит то на Хорана, то на Томлинсона, то на свои белые брезентовые туфли, потом опять на Найла, уже улыбаясь. - Спасибо. И я конечно же знаю, кто ты. Я Гарри. - Я знаю, - говорит ему Найл, - сложно не догадаться. Пресса и всё такое. Но, тем не менее, я задам тебе сейчас очень важный вопрос. Макдональдс, итальянская, китайская кухня или Нандос? - Это не так уж и важно. Я люблю всякую еду, - улыбается Стайлс. - Гарри Стайлс, - восхищенно произносит Найл, - мне кажется, ты мне очень нравишься. Их разговор не занял больше пары минут, но пространство вокруг них заполняется игроками, ждущими автобус команды. Блондинистый друг Гарри раз за разом неловко поглядывает на целую стену людей с камерами. Опять же, Томлинсон не имеет права его винить. Луи тянется к руке Гарри, ничего больше, чем просто телесный контакт. Кожа Стайлса теплая. Томлинсон поднимается на носочки, прижимаясь к парню, чтобы прошептать ему то, что не услышит никто, кроме их небольшой компании: - Спасибо за то, что ты здесь. - Это не проблема, - так же тихо отвечает Гарри, прижимаясь кончиком носа к виску Луи. – Мне очень понравился матч. И ты действительно был хорош, несмотря на то, что противники пытались изолировать тебя от игры. - Спасибо, - повторяет футболист. Сейчас он как никогда понимает, в каком долгу перед Гарри, он почти не видит выхода. Это пугающая мысль, поэтому он пытается оттолкнуть ее. - Кстати, ты должен сказать мне, кто Эд, а кто Джейми. И нам лучше уйти отсюда, пока папарацци не сошли с ума. - Конечно-конечно. Гарри притягивает Луи ближе к себе. Он проваливает попытку скрыть дискомфорт от того, что за каждым его движением следят как и журналисты, так и некоторые члены команды Томлинсона и персонал стадиона. Это кажется рефлексом, когда он пытается отвернуться от журналистов, которые неистово кричат, пытаясь привлечь их внимание. Тем не менее, даже немного растерявшись, он ни на секунду не ослабляет хватку на талии Луи. Он удивительный, чертовски удивительный. Он абсолютно точно самый любимый человек Луи сейчас. Может и не только сейчас. - Эд, - Стайлс немного опускает голову, - рыжий, а Джейми блондин. Я представлю вас друг другу позже, в машине. - Нас слишком много, кстати, - Лиам влезает в их разговор, и Луи даже не осознавал, что тот слушал. – Мы думали, что вы с Гарри возьмете такси, а мы поедем на машине и попытаемся отвлечь папарацци. Так вы сможете улизнуть. - Я чувствую себя так, будто мы в шпионском фильме, - произносит Томлинсон. Он избегает взглядов на объективы, которые следят за каждым их движением, избавляется от вопросов о том, когда все эти фото появятся в сети. Дело в том, что… Он бы предпочел, чтобы посторонние люди обсуждали то, как он льнет к Гарри, как их пальцы переплетаются, как они подходят друг другу. Черт, он предпочел бы, чтобы незнакомцы обсуждали его несуществующий роман, чем обращали свое внимание даже на тот самый плакат, который был изначально создан для того, чтобы задеть его, оскорбить его за что-то, что является его неотъемлемой частью, как цвет его глаз или тот факт, что он никогда не станет выше, чем он сейчас есть. Надо надеяться, что всё закончится до того, как Гарри поймет, насколько Луи жалок.***
- Чайки окружили рыболовное судно, - предлагает Гарри, на что Луи одаривает его озадаченным взглядом. - Слишком мило, Стайлс. Ты слишком хороший. И да, - футболист слегка ударяет Стайлса в бедро, - мне нравятся чайки. Может они и тупые, но… - Это предрассудок, созданный «В поисках Немо», - перебивает его Гарри. Он немного прижимается к Луи, когда такси резко поворачивает налево. - Но чайки всегда напоминают мне море, каникулы, - продолжает Томлинсон, будто и не слышал ничего. - Также как и о плавании под парусом? – спрашивает Гарри и, не дожидаясь ответа, продолжает: - Ладно, хорошо. Никаких чаек. Тогда как насчет… Гончая преследует лисицу? - Даже не думай. Гончие собаки довольно милые, пока они не улавливают запах добычи. А я отказываюсь верить, что папарацци милые, чтобы с ними не происходило. Они родились подлыми детьми, были задирами в детском саду, а в школе отбирали у всех деньги на ланч. Ты, - Луи тыкает пальцем в грудь Гарри, - не переубедишь меня. Они едят тюленят на завтрак. Тюленят, Гарри. Под конец этой громкой речи Томлинсона, Гарри вовсю смеется, смотря на Луи невероятно теплым взглядом. Футболисту кажется, что таксист тоже посмеялся над ним, но ему трудно сфокусировать свое внимание на чем-то ином, кроме милых морщинок у глаз Стайлса при смехе. - Ладно, - говорит Гарри, прижимаясь своим плечом к плечу Луи. – Ладно. Тогда ты сам что-то предложи. И я уже ставлю вето на ищеек или стервятников. Изучая то, как на лице Стайлса отображаются тени ночного города, пролетающего за окнами такси, Луи вдыхает аромат крема после бритья Гарри, также чувствуя и запах кожи, и сигаретного дыма, которым пропиталась вся обивка сиденья машины. - Хорошо, - произносит он. – Я предложу… Гиена вынюхивает труп. - Ты только что сравнил себя с трупом. Или нас обоих. Еще один резкий поворот, который заставляет Гарри буквально вжаться в Луи. Гравитация точно на стороне Томлинсона. - Нет, это точно не про тебя. Ты смеешься, когда они выставляют клыки. А я же? – Луи понижает тон голоса, придвигаясь к Гарри, чтобы его никто не услышал, да так, что кудри Стайлса щекочут ему щеку. – Я все еще сопротивляюсь, борюсь как могу, но… Ты понимаешь. Мне жаль, что я придаю этому столько значения. Но еще больше мне жаль, что я втянул тебя во всё это. Это нечестно. Гарри ничего не говорит. Их поглощает внезапная тьма, словно удушливый плащ, и Луи хочется взять свои слова обратно, притвориться, что он неуязвим, что он выше всех этих взглядов и слухов. Гарри берет руку Луи в свою, хотя вокруг никого нет. - Ты такой сильный, - грустно, но подбадривающе говорит он. – Ты делаешь это, хотя не должен, ты очень храбрый, но ты этого попросту не замечаешь. Томлинсон должен начать спорить. Если бы он был храбрым, то сделал бы это еще много лет назад. Был бы он храбрым и сильным, он бы делал это, пытаясь принести кому-то от этого пользу. А так он мотивирован только тем, что перестанет выдавать себя кем-то, кем он не является. Однако он ничего из этого не говорит. Потому что это заставило бы Гарри перестать смотреть на него с уважением, хотя это совершенно незаслуженно, эти многозначительные взгляды предназначены для человека, который в тысячи раз лучше Луи, но… Ему не хочется потерять хотя бы это.***
Остальные уже заняли большой стол. Весь интерьер ресторана создает впечатление дешевой утонченности: бумажные фонарики свисают с потолка, красные стены, золотые украшения и искусственные цветы. Однако Найл уверял, что здесь вкусно, а поскольку оценка Найла подкреплена тремя годами проживания в Лондоне, Томлинсон ему верит. Гарри садится рядом с Джейми, пока Луи решает быстро познакомиться с Эдом. Он кажется симпатичным и милым парнем с рыжими волосами, неряшливой бородой и в красной футболке, которая совершенно ему не подходит. К тому же, его комплименты футбольным навыкам Томлинсону кажутся искренними, лишенными любой хитрости. - Ты играешь? – интересуется Луи. - Ну, - задумчиво отвечает Ширан, - играю я лучше Гарри, это уж точно. - Да? – усмехаясь, Томлисон вскидывает брови, слегка наклоняясь к Эду. – Так значит Гарри всё таки сказал мне правду, и он действительно так плох? - Гарри чудесный, - улыбается Эд. – Как человек. Он обожает играть в футбол, знаешь, но он просто не знает, как это делается. Он не играет так, будто от этого зависит его жизнь. Во всем виноваты его длинные, словно у жирафа, ноги, наверное. - Что вы тут говорите обо мне? – отзывается Стайлс. - Ничего важного, - отвечает Луи и задумывается. Он может и не такой уж и хороший учитель, ведь терпение точно не числится в чертах его характера, но… Эй, он уже предлагал научить Гарри играть в футбол, так что если тот согласится, то сможет конкретно удивить своих друзей, когда те соберутся погонять мяч. Это должно быть весело. Они проведут время вместе безо всяких камер, и к черту всё, потому что Гарри восхитительный, и он действительно нравится Томлинсону. Это может быть хорошим отдыхом для них обоих, шанс побыть самим собой друг с другом. Луи думает об этом слишком много. - Ноги как у жирафа? – повторяет он, поворачиваясь к Эду. – Осторожней, парень. Ты говоришь о моем ненастоящем парне. Ширан качает головой, все еще улыбаясь. Если честно, то совсем не тяжело понять, почему он и Гарри сдружились. - Знаешь, пройдет много времени до тех пор, как я привыкну. Я всё еще пытаюсь не смеяться, когда кто-то называет Гарри ЖИД. - ЖИП, - поправляет его Луи, на что рыжеволосый поднимает руки вверх, будто в оправдание. - ЖИП, точно. Томлинсону хотелось бы продолжить этот разговор, просто потому что ему интересно, почему Эд так сказал. Может, дело в том, что Гарри не признает серьезных отношений, не любит, когда его свободу ограничивают. Или может… Ну, если ты простой студент, то это наверное невероятно необычно внезапно увидеть как имя твоего хорошего друга упоминается чуть ли не в каждом журнале или газете, наблюдать за фотографиями во весь разворот, где этот же друг держится за руки с человеком, которого ты и не встречал никогда. Невозможно представить, как это непривычно, даже волнующе для семьи Гарри. Осознание всего этого заставляет Луи прикусить язык, и он хлопает Эда по плечу, встает и занимает свое место между Гарри и Зейном. Джейми рассказывает Стайлсу какую-то бессвязную историю о посетителе в кафе, в котором они оба работают. Томлинсон не хочет прерывать ребят, но он хочет познакомиться с Джейми, так что решает прильнуть к Гарри, положив подбородок на его плечо, слушая, что тот говорит. Как только он делает это, Джейми сразу же бросает ему резкий, даже немного грозный взгляд, но потом снова возвращает его на лицо Гарри. Слишком поздно, но Луи понимает, что здесь, в окружении друзей, немного неприлично вот так вот виснуть на Стайлсе. Но с другой стороны, здесь есть окна, другие посетители, и, к тому же, Гарри, по всему видимому, совсем не против, если он сам располагается так, чтоб им обоим было удобней сидеть настолько близко. Так что… Все в порядке. - Вероятно, - Гарри продолжает разговаривать с другом, – мы должны быть благодарны, ведь так? Он сохраняет нам работу, но все равно мне хотелось бы чтобы он не был таким жутким по отношению к нам. Жуткий? Ха. Луи предполагает, что если Гарри называет кого-то жутким, значит этот человек, скорее всего, серийный убийца. В конце концов, он ни разу не осудил папарацци за то, что они раздражающие тупицы, которые не смогут научиться писать слово мораль, даже если за это им дадут сто фунтов. Выпрямляясь, Луи опирается на Гарри, протягивая Джейми руку. - Прости, - говорит он, - не хотел вас прерывать, но так как мы не встречались еще… Я Луи. - Я знаю, кто ты, - говорит ему Джейми. Его тон легко дает понять, что сказанное не должно восприниматься как комплимент, но он всё равно пожимает футболисту руку. Наверное, из-за присутствия Гарри. - Я Джейми, хотя Гарри наверняка уже тебе это сказал. Его хватка слишком крепкая. Луи пытается ответить тем же, натягивая улыбку. - Очень приятно, - легко врет он. Значит Джейми не собирается облегчить ему жизнь. Хотя, учитывая все обстоятельства, Луи и не ожидал, что все друзья Гарри примут его с распростертыми объятиями. Это неважно. Луи не стремится стать популярным и любимым во всей Вселенной.***
Гарри крадет еду. У всех. Даже у Найла, которого он только встретил и который протестует громче всех, когда Стайлс перетаскивает себе в тарелку его жареные овощи. Триумфально улыбаясь, студент игнорирует жалобы Хорана, почти усаживаясь на свое место, но не удерживает в руках палочки для еды, и украденная пища падает Джейми на колени. Украдкой взглянув на столики вокруг, Гарри забирает еду с джинс друга, бормоча извинения. - Их всё равно давно нужно было постирать, - пожимает плечами Джейми. Если бы Гарри уронил что-то сальное на штаны Луи, тот бы непременно начал жаловаться, а потом заставил бы парня самому все очистить. На четвереньках, о да. Стоп. Не время и не место представлять такие вещи. Наклоняясь к Гарри, Луи кладет руку ему на заднюю часть шеи, чтобы привлечь внимание. - Ты, - хитро ухмыляется он, - такой недотепа. Я не могу поверить, что мой поддельный парень такой неуклюжий. И к тому же подлый, непристойный воришка. - Ты всё равно не хотел ту курицу, - Гарри поворачивается к Луи. – И да, не обижай меня. Я могу уйти, знаешь ли. - Да ладно? – улыбается Луи. Есть что-то действительно замечательное в этом вечере. Особенно то, что ему удается познать совершенно нового Гарри – расслабленного, немного нахального, уверенного в том, что все простят ему мелкие проступки. Это заставляет Луи задуматься, сдерживал ли Стайлс себя перед ним. Наверное. Куда бы они ни пошли, за ними наблюдали камеры, а также везде был риск быть услышанными. - Безусловно, - серьезно кивает Гарри. - В таком случае, - Луи придвигает свою тарелку к тарелке Гарри, - я лучше подкуплю тебя, чтобы ты остался со мной. Так пойдет? Гарри тщательно изучает остатки жареной курицы Луи, перед тем как выбрать арахис. Его улыбка такая же ослепляющая, как и прожектора в Олд Траффорде, когда Луи смотрит вверх и не может разобрать лица людей, потому что вокруг слишком ярко и слишком красиво. - Это может сработать, - задумчиво произносит Стайлс. Желание поцеловать его сводит судорогой Луи изнутри, сжимая грудь. Взглянув за плечо Стайлса, Томлинсон замечает, как жестко Джейми наблюдает за ними. Поэтому он быстро опускает взгляд и пытается снова научиться равномерно и стабильно дышать.***
- Ты уверен, что сможешь сесть за руль? – спрашивает Гарри, зевая. – Я имею в виду, после матча и все такое. Сможешь? Это слегка иронично, потому что он задает этот вопрос, опираясь на Рендж Ровер, выглядя так, будто вот-вот заснет после тяжелого дня. Хотя день у парня был действительно не из легких. Ранняя смена в кафе, где не обошлось без любопытных клиентов, подготовка к экзаменам, дорога в Лондон, подбадривание Луи на матче, а потом отличный ужин в китайском ресторане, который растянулся на пару часов. Найл и Эд только что уехали отдыхать. Кто с бывшими товарищами по команде, кто с бывшими участниками группы. - Я справлюсь, - уверяет его Луи. – А ты буквально валишься с ног. - Я владею искусством спать с открытыми глазами, - произносит Гарри, сонно смотря на Луи. - Как и морская свинка, - встревает Джейми. Кажется, это какая-то их общая шутка, потому что Гарри слабо улыбается. - Итак, народ. Забирайтесь, и я отвезу вас в неведомые места! – громко выкрикивает Луи, привлекая внимание Зейна и Лиама, которые, как всегда застряли в своем собственном маленьком мирке. - Залезаешь? – обращается он к Гарри, открывая пассажирскую дверь. - Оставить меня на заднем сидении со сладкой парочкой? – кривится Джейми. – Неловко. Давай же, Хазза, не будь жесток. Хазза. - Эй, мы знаем как хорошо себя вести, - возмущается Лиам, пока его рука всё еще находится в заднем кармане джинс Зейна. Гарри выпрямляется, смотря то на Джейми, то на открытую для него дверь. - Я наверное не лучшая компания. Лучше возьми Лиама, он по крайней мере бодрствует. – улыбается он Луи. Луи был бы не против того, чтобы Гарри задремал на переднем сидении, опершись на окно с расслабленным лицом,пока с заднего сидения доносились бы тихие разговоры, а ночная дорога пролетала мимо них. Он действительно не возражает, и ему интересно, что это говорит о нем. - Только если Лиам не будет говорить о чем-то даже отдаленно серьезном, - серьезно заявляет Томлинсон. - Как тебе разговор о планах на отпуск? Хм. Неплохо, так как Луи планировал намекнуть на плаванье на яхте в открытом море. Спросить, пошли бы на это Зейн и Лиам. Просто прощупать обстановку, так сказать. - Я принимаю твои условия, - соглашается Луи. - Так-то лучше, - кивает Лиам. Боковым зрением, Томлинсон наблюдает за тем, как Джейми открывает заднюю дверь, пропускает Гарри вперед и забирается сам. Отстраняясь от Лиама, Зейн потягивается и залезает за ними. Нелепо быть разочарованным из-за такой мелочи как то, что Гарри сидит на заднем сидении. Поэтому Луи совсем не разочарован.***
Спустя тридцать минут поездки, всё, что доносится с заднего сидения – тихое размеренное дыхание. Когда Луи бросает взгляд в зеркало заднего вида, фары проезжающих машин освещают лицо Гарри. Он отключился, склонив голову на грудь Джейми, что никак не может быть удобно. Джейми одной рукой обнимает Гарри за плечи, и что-то в этой ситуации до боли знакомо. - Какая у них история? Гарри и Джейми? – шепотом спрашивает Луи. Он почти уверен, что Джейми спит, но, на всякий случай, добавляет: - Просто интересуюсь, правда. Луи не получает ответ сразу же. Лиам наклоняется вперед, чтобы убавить звук в плеере. Кажется, он долго изучает профиль Луи, но тот специально не отрывает взгляда от дороги. - Да нечего рассказывать, - мягко шепчет Пейн в ответ. – Друзья детства, насколько я знаю, ну или, они дружат со времен старшей школы, они вместе прошли через весь этот процесс понимания, какой ты сексуальной ориентации или что-то типа того. Зейн может знать больше. Так значит Джейми гей. Луи подозревал, и это ничего не значит. Есть миллионы причин, почему Томлинсон не может нравиться этому парню. Или могут быть. - Хочешь, чтобы я спросил Зейна, что он знает о них? – спрашивает Лиам без нотки осуждения. Луи сглатывает, в уме благодаря темноту вокруг, которая скрывает его нахмуренное лицо. - Да нет, - он убирает одну руку с руля, чтобы поменять передачу, чтобы перегнать грузовик впереди. – Мне просто было любопытно, вот и всё. - Хорошо, - пожимает плечами Лиам. Луи любит его, он очень сильно его любит. Он бы не смог пережить прошлую неделю без него, или Зейна, или Найла. Или Гарри. - Ты замечательный, - просто говорит Томлинсон. Лиам тихо смеется, а Луи избегает взглядов в зеркало заднего вида на протяжении оставшегося времени поездки. ===