***
То, что Луи откладывает поход в душ после тренировок уже вошло в привычку. Найл не перестает говорить ему, что это нелепо, что большинству команды уже всё равно. Однако невысказанная теория о том, что кто-то всё еще этим обеспокоен, заставляет парня игнорировать слова Найла. Луи не наивный. Он слышит насмешки от Макса «полушепотом», понимает, что хоть и Серж никогда ничего не говорит, ему всё же неловко от того, что его шкафчик в раздевалке находится возле шкафчика Томлинсона. Так что Луи предпочитает тянуть время в раздевалке. Это не такая уж и непосильная задача, если честно. У него есть телефон, и он использует это «свободное» время, чтобы написать сестрам, проверить, что нового у его друзей на фейсбуке или же ответить на ужасно неграмотные сообщения от Лиама. Однажды, Луи объявит знание грамматики английского языка одним из важнейших критериев персонального менеджера и заставит Пейна записаться на какие-то курсы или что-то вроде этого. Луи также обменивается незначительными сообщениями с Гарри, который, благослови его господь, знает, как правильно расставлять буквы в словах. Вчера Гарри побывал на выставке в библиотеке Джона Райландса посвященной какому-то ученому по имени Дайсон, который был инициатором движения борьбы за права гомосексуалистов в 50-ых. «Как жаль, что он уже мертв. Он был бы восхищен, что теперь есть звезда футбола, которая не скрывает своей ориентации!» «Разве ты не должен готовиться к экзамену?» - Луи пишет ему, получая в ответ только эмодзи с высунутым языком. Сейчас, когда Луи видит, что новых сообщений от Гарри нет, он немного разочарован (совсем немножечко, правда), пока он не вспоминает, что у парня вот-вот должен закончиться важный тест. «Как прошел экзамен?» - долго не думая, отправляет Луи, перед тем как открыть сообщение от Шарлотты. Она пишет ему об однокласснике, который, как ей кажется, запал на Луи. Это заставляет его улыбнуться, и чуть ли не уткнуться в телефон носом, чтобы никто не подсмотрел, чем он там занимается. «Он милый?» - отвечает сестре Томлинсон буквально за секунду до того, как телефон вибрирует у него в руках, оповещая о новом сообщении от Гарри. «Довольно хорошо, я думаю. Надеюсь? Спасибо за поддержку!!» «Не то чтобы это было тяжелым испытанием» Испытание, ха. Полуголый Гарри на заднем дворе Луи, что выдержать труднее? «Я просто обеспечил тебе место, где ты мог сосредоточиться на учебе, вот и всё» «И ты взял мой телефон в заложники!» «Ну, признаюсь, это был очень умный ход» Как только он отправляет сообщение, то чувствует, как кто-то его толкает, проходя мимо. Ему даже не нужно смотреть, чтобы удостовериться, что это был Макс. Ну, такое случалось и раньше, ведь они никогда не были дружелюбны друг к другу. Иногда Луи задумывается над тем, почему они не могут продать Макса, нанять какого-то молодого и трудолюбивого полузащитника, который заменял бы Томлинсона на не таких уж и важных играх или если тот вдруг получит травму. Да, представлять такое действительно приносит Луи удовольствие. Он бы даже мог помочь с поисками, дабы ускорить процесс. Положив телефон в шкафчик, Луи встает, потягиваясь, берет в руки полотенце и гель для душа. Раздевалка уже почти пустая, среди немногих еще остались Стэн и Найл. Томлинсон пытается не думать о том, специально ли они в последнее время начали тратить так много времени на то, чтобы привести себя в порядок. Его команда защитников, которая охраняет честь его имени и достоинство? Возможно. Он никуда не торопится, принимая душ, как и всегда. Когда Луи возвращается в раздевалку, то видит там только Майкла, с улыбкой разговаривающего по телефону, и Найла, который не отрывает глаз от своего айфона, видимо, переписываясь с кем-то. Луи сбрасывает с себя полотенце, поворачиваясь к ним спиной. Он одевается как можно быстрее, потом достает со шкафчика телефон, проверяя, не пришел ли ему ответ от Гарри. Если бы кто-то сфотографировал их сейчас, то это было бы очень комично: три футбольных игрока, полностью погруженные в свои телефоны. Фотографию можно было назвать «Современная пагубная привычка». «Так скромно» , - пишет ему Гарри. «Просто, чтобы ты знал, я сегодня иду на вечеринку, собираюсь выпить и всё такое», - гласит еще одно сообщение от него. Или из-за того что Луи был слишком долго в душе и не отвечал ему, или из-за того что подумал, что так будет вежливо, он прислал ему еще одно сообщение спустя четыре минуты после первых двух. «Я бы позвал и тебя, но я обязан провести время с Джейми. Кажется, я пренебрегал его компанией в последнее время». Ни с того ни с сего, мысль о Гарри и Джейми танцующих вместе… Черт. Мысль об этом царапает череп Луи изнутри, словно наждачная бумага. - Почему хмуришься? – Найл спрашивает с другого угла комнаты, немного пугая Луи своей внезапностью. - Да так, ничего, - улыбается он Найлу. – Не хочешь позже приехать ко мне, выпить пива, искупаться в бассейне пока хорошая погода? - Звучит круто, - тут же соглашается Хоран. Луи любит его, без сомнений. Найл идеальный друг. Возвращая внимание к телефону, Луи быстро печатает Гарри ответ: «Не беспокойся, у меня уже есть планы. Повеселись! Не делай ничего из того, чтобы я не сделал» «Это ограничение?» - отвечает Стайлс спустя секунды. «Очень смешно, Стайлс» «Я знаю.хх» Скорее всего, «хх» было шуткой, вдохновленной тем, кем они выдают себя перед всем миром. Но всё равно. Маленькая часть Луи надеялась, что это не так. Или может быть, Гарри даже и не думал перед тем как написать ему это сообщение, потому что это Гарри. Луи замечал, как Гарри шутливо ведет себя с Лиамом, был свидетелем его флирта с Зейном, видел как он спит, положив голову Джейми на плечо. Ничего из этого не значит ничего. Боже, это просто «хх». Нет никакого повода для того, чтобы Луи доводил себя мыслями до головной боли. Он просто… Бывают моменты, когда ему хочется больше опыта для того, чтобы играть в эту игру.***
Это… Нет. Ещё так рано. Что его… Почему его телефон звонит в… Почему телефон звонит так рано, нет. Нет. Это суббота и еще так рано, и это несправедливо. Луи ни за что не поднимется с постели, дабы ответить на звонок. Ни за что. Кто бы там ни был, перезвоните тогда, когда нормальные люди… Суббота. Раннее утро. И телефон разрывается от мелодии, которую Луи поставил на Гарри. Луи вылезает из-под одеяла, ударяется голенью об ножку кровати, когда встает, всё еще не открывая глаз, направляясь к своим джинсам, небрежно кинутым им на пол. Он матерится себе под нос, шипя от боли. Гребанные кровати. Луи завтра же выбрасывает ее и заменяет матрасом, да, определенно. Телефон перестает трезвонить, так что Луи решает сам ему перезвонить, пока идет в кухню. В холодильнике еще осталась пицца, которая не совсем подходит под определение «здоровая пища». Более того, она в холодильнике уже где-то четыре дня, так что Томлинсон может и умереть. По крайней мере, у него хотя бы есть апельсиновый сок, хоть и не свежевыжатый. Он наливает себе стакан и набирает Гарри. Гарри отвечает после первого же гудка, и Луи сразу же начинает говорить: - Единственная причина, почему я проснулся так это потому что по рингтону понял, что звонишь именно ты. Так что, Гарольд, пусть это не будет каким-нибудь пустяком. - Ты поставил на меня отдельный рингтон? - А ты нет? – Луи потирает глаза и пытается мыслить трезво, хоть и его мозг все еще спит. – Найл подумал, что это будет смешно. Повезло, что это простая стандартная мелодия, а не Love Is In the Air или какое-то другое дерьмо типа этого. Вообще-то Найл настаивал на You’re the One That I Want*, потому что эта песня из любимого фильма Луи, а Гарри любимый подставной бойфренд Луи, и еще кучу всяких доводов, которые ему навел Хоран, когда Томлинсон уже перестал слушать. Гарри этого знать не нужно. - Не так уж и мило, - шутит Гарри, но Луи буквально чувствует, как он напряжен. После знакомства с искренним и открытым юношей, Томлинсону интересно, какого это – держать свои чувства и эмоции на поверхности, почти не скрывать их. - Гарри, - Луи зажимает телефон между щекой и плечом, чтобы взять сок и выйти на улицу. – Что случилось? Ты же не звонишь мне в восемь утра, дабы рассказать о прекрасной вечеринке, правда? И почему у тебя такой трезвый и бодрый голос? С этой вселенной определенно что-то не так. - Я, эм, - Гарри вздыхает, и вот, сейчас что-то будет. Луи поднимает взгляд на небо, не моргая, пытаясь не строить никаких догадок.- Меня разбудили папарацци, ну и… Я не знаю. Я подумал, что надо разбудить и тебя. Папарацци разбудили меня. - Как деликатно с твоей стороны, - Луи решает не выходить за ворота, даже если ему так сильно хочется проверить есть ли там кто. Ему не очень хочется, чтобы уже сегодня по всему интернету разнеслись снимки, где он в одних трусах, потрепанной футболке и, более того, со следами от подушки на щеке. – Как папарацци разбудили тебя? Зачем они тебя разбудили? - Просто… Просто движение на дороге и… И, ну, не то чтобы… Ничего не случилось. Просто… - Гарри замолкает, и Луи слышит звуки шипения на том конце провода, что-то похожее на жарящийся бекон. Очень странно, но это легко и даже приятно представлять: Гарри в одних боксерах готовит завтрак на кухне, которую он делит с Зейном. Луи удивляется тому, что вот такой вот образ домашнего Стайлса так быстро и четко приходит в его голову. Ему даже становится интересно, действительно ли Гарри носит боксеры, или, может быть, он предпочитает плавки. Или вообще стринги. - Просто? – Луи подталкивает Гарри говорить дальше. Он оставляет стакан на шезлонге, а сам бродит по своему тренировочному полю, направляясь к небольшому саду, останавливая свое внимание на розах, которые, по задумке его садовника, должны очень живописно обрасти вокруг ствола рядом находящегося дерева. - Мы просто танцевали, - непреклонным тоном произносит Гарри. – Джейми и я. И да, мы немного выпили, но не… Мы всего лишь танцевали. Ну, то есть, люди же прикасаются друг к другу, когда танцуют, не так ли? Но The Sun выставили всё так, будто мы целуемся прямо на танцполе, что неправда, это полное дерьмо, а не слух. Утренний прохладный ветерок вызывает у Луи мурашки по коже. Он зарывается пальцами ног во влажную землю. - Всё хорошо, Гарри. - Нет, но. Луи. Луи, я бы никогда не поступил… - Гарри глубоко вдыхает. – Я бы не выставил тебя в плохом свете. - Я знаю, - уверяет его Луи, пытаясь затолкнуть подальше желание увидеть фото Гарри и Джейми. Они оба затихают на мгновенье, слышно только как Гарри грохочет столовыми приборами и посудой. Когда он снова заговаривает, манера его речи еще медленней, он будто слепец, ищущий путь домой. - И это… Хочу сказать, Джейми и я не… Снова секунда неподвижной тишины, в течении которой Луи зарывает пальцы ног в землю еще глубже. Может, такими усилиями он сможет вырыть тоннель в Австралию. На всякий случай. - Я и Джейми… Между нами ничего нет. Больше. Фраза Гарри звучит незавершенной, но Луи надеется, что это так только в его голове. Черт, даже если и так, это не его дело. Все его претензии к Гарри ограничиваются их скромным соглашением, которое юноша может расторгнуть в любой момент, и Томлинсон не имеет никакого права его винить. Как он может винить Гарри в том, что он слишком ошеломлен? В том, что он всего лишь человек? Луи не должен интересоваться прошлым Гарри. Или его будущим. - Прости, - стряхнув грязь со ступней, Луи направляется назад в дом. – Ты не обязан следить за каждым своим шагом из-за меня. - Заткнись, - тон его голоса больше нежный, нежели озлобленный, но этого достаточно, чтобы сердце Луи забилось быстрее. – Как часто я должен повторять тебе, что какими бы взглядами не одаривали меня, какое бы внимание не уделяла мне пресса, ты достоин этого? Ты достоин этого и… В груди Луи завязывается узел. Сейчас должно быть то самое «но» , не так ли? Ты достоин этого, но я не могу так больше. Ты держишь меня возле себя, не даешь делать то, что я хочу. Я застрял в твоей ловушке настолько, что не могу дышать. - И что? - ему не нравится то, как дрогнул его голос от страха, но уже ничего не вернуть. Гарри громко сглатывает и прочищает горло. - И там… Там не только мои с Джейми фотографии. Они также пишут о каком-то парне, с которым… Прошло примерно пятнадцать месяцев с тех пор, как у меня был парень, и я не… У меня был просто секс, знаешь? Ну, это очевидно. И теперь появился парень и… Да, это правда, но это было всего на одну ночь. И теперь, - он тяжело вздыхает. – Теперь всё выглядит так, будто я тебе изменил в апреле. Я не изменщик. Первой реакцией Луи должно быть, скорее всего, волнение за то, как это выглядит в прессе, как Макс использует это против него. Но нет, он сразу же воспламеняется ненавистью к какому-то безликому парню, с которым Гарри переспал и уже давным-давно забыл о нем. Но, тем не менее, Луи начинает тошнить от всей этой ситуации. И почему он вообще так волнуется из-за того что случилось пару месяцев назад? Луи понимает, что затих на слишком долгое время, когда слышит как Гарри тихо бормочет, буквально на одном выдохе: - Лу? - Прости, задумался, - Луи вдыхает, пока его легкие полностью не наполняются воздухом. – Ты не должен мне никаких объяснений. Ты ведь знаешь это, да? Ты не должен оправдываться, а уж тем более извиняться за свое прошлое, ничего такого, правда. Я прекрасно отдаю себе отчет, что это не мое дело. Вообще. - Но, - начинает Гарри, но Луи сразу же перебивает его. - Нам просто нужно решить, как разобраться с этим. Вот так вот. Черт, нам нужно было подумать о таком повороте событий еще в самом начале. О таком повороте событий. Луи отчаянно хочет знать, есть ли еще парни, а если есть, то сколько их, что Гарри с ними делал, что позволял им делать, позволил бы он это Луи… Стоп, стоп, стоп. Остановись. Луи возвращается к шезлонгам и садится на один из них, опираясь локтями на бедра и задумчиво потирая левый висок. Это всё равно не помогает от пульсирующей боли в голове. - Этот парень, - он возвращается к главной теме разговора, пока Гарри молчит. – У него есть какие-то доказательства? Ну, фото или что-то типа этого? Ничего не было, если нет чем это доказать. - Я не настолько глуп, чтобы давать незнакомцу фотографировать себя нагишом, - смеется Гарри, хотя его тон немного обиженный. - Я так и думал. Просто решил удостовериться. Опуская руку, Луи пытается думать трезво, несмотря на непонятно откуда взявшуюся дикую усталость. Найл ушел где-то в час ночи, так что у него было полноценных шесть часов на сон. Наверное, у Гарри дела обстоят хуже. - Наш план таков: на игре будет много прессы, так что я легко могу дать кому-то короткое интервью, упомянуть об этой ситуации в паре словах. Заверить их, что доверяю тебе на все сто процентов. Сказать, что я даже удивлен, что у кого-то ушло так много времени на то, чтобы солгать СМИ в обмен на свои пятнадцать минут славы. - Это, - голос Гарри дрожит, не очень сильно, но Луи всё равно это замечает. – Ты выставишь его лгуном, когда на самом деле… - Гарри. Хаз. Этот парень продал тебя журналистам. Он явный придурок, и он заслуживает такого отношения к себе. Еще этот парень прикасался к Гарри, что является еще одной причиной ненависти к нему. Страстной ненависти. Кто знает, может Луи уже строит план его убийства. - Только представь себе, - продолжает он, когда от Гарри доносится только нерешительная тишина, - если бы мы с тобой были… В общем. Этот парень вынес на всемирное обозрение то, что должно оставаться исключительно между нами. Не согласен ли ты, что это безумно некрасиво с его стороны и заслуживает наказания? - Я. Наверное, - Гарри вздыхает. – Да, наверное. Думаю, ты прав. Наверняка он очень недоволен развязкой всей этой ситуации. И хотя можно было просто проигнорировать эти слухи, кричащие заголовки газет, объективы, готовые заснять каждый твой неверный шаг, но… Луи попросту не хочет. Он не позволит какому-то мудаку из прошлого Гарри добавить грязи в болото, которое Томлинсон называет своей жизнью. Нет. Может, это делает мудаком и его, в каком-то роде. Но ему всё равно. - Эй, а насколько всё… Тебе нужно где-то спрятаться? – Луи тянется к недопитому стакану апельсинового сока, морщась из-за того, каким он стал теплым, хотя прошло не больше десяти минут. - Нет, всё в порядке. То есть. Я просто… - Гарри определенно использует всё свое актерское мастерство, дабы оставаться на позитиве. – Я просто закрою окно, поставлю телефон на беззвучный режим и вернусь в постель. И да, я ни за что не буду открывать дверь незнакомцам. - Очень кардинальные меры защиты. - Знаю, - Луи хочется биться головой об стенку от того насколько легко представить ухмылку Гарри, слишком маленькую для того, чтобы у него появились ямочки на щеках. – Так или иначе, увидимся после игры. - Безусловно. По какой-то причине, одна мысль об их встрече заставляет Луи улыбаться. Ну, или может не по какой-то причине. Может, он определенно знает почему, но это не значит, что ему хочется это признавать. - Хорошо. Значит, – Гарри теперь точно улыбается своей широченной улыбкой. Из-за его красивого хриплого голоса Луи нужно мгновенье, чтобы вернуться к жизни. - Слушай, я почти что забыл. Моя мама и сестры приезжают сегодня. Последняя игра сезона. Это традиция. - Оу, ну тогда я… - Гарри запинается. – Увидимся завтра? Что? Какое завтра? Луи быстро качает головой, будто Гарри может его видеть: - О чем ты говоришь? Нет. Они хотят встретиться с тобой. - Они… Но они же знают, что… Что я не… Луи может поспорить на что угодно, что Гарри хмурится, делая рукой непонятные жесты в воздухе. Может это и нечестно вот так вот внезапно сваливать на него встречу со своей семьей, но он больше чем уверен, что Стайлс идеально с этим справится. - Знают только мама и старшая сестра. Это не будет неловко, обещаю. Ты обаятельный ублюдок, более того, мама уже нарекла тебя прелестным молодым человеком. А Лотти считает тебя красавчиком с прекрасной фигурой. Чего я точно не хотел слышать от своей шестнадцатилетней сестры. - Но я в прекрасной форме! - восклицает Гарри. - Никогда не утверждал обратного, - кивает Луи. Эй, ну у него же есть глаза. Смех Гарри напоминает Луи ленивый день в постели. Он такой же неторопливый, теплый и замечательный. - Хорошо, так что увидимся после игры. Напишешь мне сообщение, где именно? - Как только выпью чаю, - говорит Луи, и тяжелый груз усталости наконец-таки спадает с его плеч.***
Луи может охарактеризовать себя многими словами, но он уж никак не может назвать себя мазохистом. Но, несмотря на это, он всё равно решает почитать статью о Гарри и его давнем парне на одну ночь. Нельзя даже сказать просто одну статью, так как эта новость распространяется будто какое-то инфекционное заболевание. Луи заходит на первый же сайт, который ему предлагает поисковик, переглядывая текст, полон описаний типа «кудрявый любовник английского плеймейкера», которые вызывают у него тошноту. Это всё домыслы, даже те, где журналисты будто бы пишут со слов других посетителей клуба, которые утверждают, что Гарри и Джейми «смотрелись очень мило и уютно друг с другом». Также они и не забывают про некого Мэттью, который переспал с Гарри еще очень давно. На фотографии этот двадцатилетний шатен озорно улыбается. С того, что он прочитал, Луи делает вывод, что Гарри хорош в постели. То есть, он действительно знает, что делает, как говорит сам Мэттью. Руки, рот, большой член. Дабы уберечь самого себя, Томлинсон забывает это всё сразу же после прочтения. Да кого он обманывает?! Конечно же он будет мучить себя и свое яркое воображение. Луи должен чувствовать себя виноватым, но… Да нет, совсем нет. Это никому не причинит вреда. Он абстрагируется от этих мыслей и фокусируется на фото из клуба. Как Гарри и сказал, ничего такого подозрительного. Изображения нечеткие и размытые из-за отсутствия нормального света, и да, они действительно танцуют близко друг к другу, соприкасаясь руками, грудью и бедрами. Если не приглядываться, то одна фотография сделана с такого ракурса, что можно подумать, что Джейми целует Гарри в висок, но он наверняка что-то ему говорит на ухо, так как вокруг очень шумно. Ничего такого. Луи хочется ударить Джейми очень сильно.***
- Похоже, что ты недостаточно хорош для своего мальчика, - задевает его Макс тихой насмешкой на разогреве перед игрой. Своего мальчика. Пожалуй, Луи даже нравится это словосочетание, поэтому он пытается игнорировать всё остальное, что сказал Макс. Но, немного подумав, он не выдерживает: - Ты кажешься слишком погруженным в мою жизнь. Это так ты себя развлекаешь, сидя в запасных? Тебя настолько не радует твоя? - Не льсти себе. У меня есть девушка, знаешь, - кривится Макс, принимая мяч и направляясь с ним к Стэну. Он хорош, споров нет. Жалко только то, что он даже рядом с Луи не стоит. – И у тебя тоже есть девушка. Ой, да ладно? Это лучшее, что он может придумать? - Девушка есть, значит. Луи уже не остановить. Позади Макса стоит Найл, и Томлинсон качает головой на его обеспокоенный взгляд, будто говоря ему не лезть во всё это. - Кто-то сказал мне, что она похожа на моего парня. Только он красивей. Макс уже окрывает рот, дабы что-то ответить, как их прерывает Саймон, вставая между ними и одаривая их обоих свирепым взглядом. Что очень нечестно, ведь не Луи это начал. Здесь он жертва. - Ребята, фокусируемся на игре, - резко произносит он. Луи только кивает и уходит к Стэну пасоваться мячом.***
Это всего лишь Сток Сити, но это одна из лучших игр Луи в сезоне. Он забивает два гола. На трибунах присутствуют люди, которые неохотно хлопают и подбадривают команду, после голов Луи, но на этот раз нет никаких оскорбительных плакатов, что очень радует. И, к тому же, фанатов, которые перекрикивают тех невежд в разы больше, и именно они заставляют Луи подниматься на ноги после каждого падения и играть с неугомонным энтузиазмом дальше.***
Он парит над землей, из него тоннами сочится адреналин. Это всё игра, это всё из-за того что он дотронулся до кубка, из-за того что он второй игрок, которому посчастливилось высоко поднять его в воздух под возгласы стадиона. Грег специально передал кубок именно ему, и Луи так сильно его любит, любит свою команду, свой город, свою страну, мир, его жизнь, любит всё. Его кровь наверняка заменили каким-то очень сладким и шипучим лимонадом. Если бы он мог, то разрисовал бы весь мир розовыми сердечками. Жизнь прекрасна, черт возьми. Он по прежнему парит над землей, даже когда его заносит в воронку микрофонов, камер, вспышек и постоянных возгласов «Томмо, Томмо, пожалуйста, пару вопросов!». И внезапно все вспышки, возгласы заставляют его голову кружиться, но Луи пытается игнорировать это. Итак, время вопросов. Он сможет. Он определенно это выдержит, серьезно, нападайте. Здесь не только спортивные журналисты, как всегда, Луи видит много незнакомых лиц. Животные, которые в любой момент готовы окружить их добычу. Но нет, Луи не сдастся так просто. Им нужно найти кого-то иного, потому что он не ляжет и не даст им спокойно растерзать себя на куски. Чертова орда вампиров. The Sun начал распространять всё это дерьмо, поэтому Луи игнорирует возгласы журналистов этого журнала, обращая внимания на миниатюрную блондинку, которая будто излучает хорошую энергетику. Таким образом, никто не обвинит его в флирте со смазливым журналистом, или что еще эти твари могут придумать, дабы выставить Луи в плохом свете. - Начинай, - говорит он ей. Девушка на долю секунды замирает от шока, видимо она совсем не ожидала, что выберут ее, но ей удается быстро взять себя в руки. Она протягивает свой айфон с включенным диктофоном ближе к Луи, пытаясь не обращать внимание на толчки от своих коллег, которые изо всех сил пытаются оказаться как можно ближе к Луи. - Нора Тайлер, - первым делом произносит девушка. – Капитал ФМ. Спасибо, что выбрали меня, Томмо, и поздравляю с отличным окончанием сезона. Она старается быть милой, что ж, неплохо. Луи мысленно дает ей пару очков за старания. - Спасибо. Я считаю, это был сумасшедший сезон. - Полностью с тобой согласна, - она скромно улыбается, и смотрит на него так, будто он должен догадаться, какой именно вопрос она сейчас ему задаст. – Итак, прости если что, не знаю, было ли у тебя время на новости этим утром… - Да нет, я в курсе всех событий, - Луи улыбается ей очень широкой и очень ненастоящей улыбкой. Другие журналисты всё настойчивей пытаются добраться до Луи, ему даже приходится отступить на шаг, чтобы ни один из многих микрофонов и ни одна из дюжины камер не задели его. Это какое-то сумасшествие, но Луи всё еще парит в облаках, так что он сумеет это выдержать. Более того, он ангел мести. Да, именно так. Сейчас он будет мстить, потому что как этот Мэтью вообще посмел вот так вот продать Гарри? Как? - Твой парень, - начинает Нора Тайлер, пытаясь говорить как можно четче, чтобы запись вышла нормальной. – Вчера его видели танцующим с другим мужчиной, и источник сообщает нам, что они выглядели очень комфортно в компании друг друга. Ты можешь что-то сказать по этому поводу? - Нет, не совсем, - Луи скрещивает руки на груди и одаривает толпу журналистов долгим оценивающим взглядом. – Но так как вся эта ситуация выйдет из-под контроля если я ничего не скажу, то… Людям нужно успокоиться и начать жить своей жизнью. Серьезно. Если бы девушка кого-то из членов моей команды пошла в клуб с хорошим другом, где они бы отлично повеселились, может, выпили чуть больше положенного, то на следующий день об этом не было бы кричащих заголовков газет. - Так ты знаком с этим парнем? – быстро спрашивает она, а остальные микрофоны и диктофоны возле его лица будто трясутся в предвкушении. - Да. Это один из лучших друзей Гарри, вот и всё. Если бы сегодня не было игры, я присоединился бы к ним вчера. И да, может это делает меня старомодным, но я доверяю Гарри. Он преднамеренно делает паузу после этого заявления, утопая в шуме вокруг словно в океане. После пары первых игр за Манчестер Юнайтед, он был восхищен всем тем вниманием от журналистов, он чувствовал себя очень важной персоной. Ушло много времени на то, чтобы понять, что пресса не заботится о нем, что он всего лишь пешка в их игре, что незаменимых людей не существует, что он их интересует только тогда, когда из него можно выжать какую-то сенсацию. Первый футболист нетрадиционной ориентации, играющий не только в крупном клубе премьер-лиги, но и в национальной сборной… Что ж. Его личная жизнь это одна сплошная захватывающая история. Хоть и интерес к ней угаснет рано или поздно. Незаменимых людей не существует. - Что насчет парня, с которым он переспал? – спрашивает какой-то черноволосый мужчина. Судя по его седеющим волосам ему уже далеко за сорок. На его бейджике огромными буквами написано The Mirror. Король стервятников. - Точно, - медленно произносит Луи, кивая.- Парень, с которым он якобы переспал. Неплохой слух. Надеюсь, этот Мэттью наслаждается своей минутой славы. Что такое маленькая ложь за хорошую плату? - Значит, вы утверждаете, что ничего не было? – спрашивает король стервятников, жадно смотря на него. - Очень хороший слух, - презрительно выплевывает Луи. – Я тоже могу утверждать что-то без каких-либо доказательств. Представьте себе, пару месяцев назад я выпивал в баре с Робби Уильямсом. Хороший парень, мы провели прекрасный вечер. И так, теперь, если я скажу, что мы целовались, как он докажет обратное? Упс. Это… Не очень хорошо продуманная история. Луи следовало бы спросить у Робби не против ли тот, если он его упомянет. Они не близкие друзья, может певец даже разозлится на такое. Скорее всего нет, но Луи всё равно напишет ему сообщение, когда освободиться. Предупредит его или что-то типа этого. - Не виновен, пока не доказана вина? – спрашивает тот самый король стервятников. - Да. Доказывайте это как хотите. Не считая случайных анонимных источников. Я знаю, как вы, ребята, любите говорить от лица инсайдеров, когда, на самом деле, вы сами выдумываете эти дерьмовые истории, - Луи невесело улыбается. Есть все шансы, что эта его фраза засветится во всех средствах массовой информации уже через пару часов. Такое всегда случается, когда пешка в игре наносит решительный удар. Луи даже рассчитывает на такой исход.***
В раздевалке шум и гам, люди фотографируются с кубком, дабы позже разместить фото во всех своих социальных сетях. Повсюду льется шампанское, слышно только ободрительные крики. Луи забивается в дальний угол, выискивая имя Робби в контактах телефона. «Использовал твое имя, чтобы доказать свою точку зрения. Прости, что не предупредил заранее» Он быстро проглядывает остальные сообщения, в основном поздравления. Также ему написал Гарри, но в сообщении больше эмодзи, нежели слов. Юноша пишет ему о случайной встрече с лесбиянкой, которая поблагодарила и его, и Луи за то, что они делают. Это вызывает у него еще больше желания парить над землей, чем когда он улыбался в объективы с медалью на шее. Улыбаясь, он присоединяется к празднованию, пытаясь избегать Макса и Сержа. Найл уже научил почти всех петь ирландскую застольную песню (ведь если смотреть правде в глаза, то не зря каждая статья про Хорана не обходится без фразы о том, какой же он всё-таки стопроцентный ирландец), когда у Луи вибрирует телефон. Он отходит от толпы, дабы прочитать сообщение. «Только что имел возможность увидеть это. Моя жена хочет пойти на двойное свидание. Я думаю, она просто жаждет увидеть, как ты и твой парень целуетесь» Таким образом, у Луи и жены Робби Уильямса уже есть что-то общее. Смеясь, он засовывает телефон обратно в карман как раз перед тем, как кто-то выливает стакан шампанского ему на голову. Он замирает на полсекунды, потирая глаза. Затем он оборачивается и видит смеющегося Стэна, за которым он сразу начинает гоняться по всей раздевалке.***
Пока Луи переодевался из насквозь промокшей шампанским формы в нормальную одежду, Найл уже успел полить всех в раздевалке пивом. Всё это буквально кричало о своем сексуальном подтексте, и колкая фраза уже крутилась на языке у Луи, но парень всё же решил умолчать. Нет, еще слишком рано. Так что, когда ему всё-таки удается оторваться от празднования, от него несет и пивом и шампанским, волосы слиплись, а на футболке куча мокрых пятен. Он выглядит не лучшим образом, но… Живем один раз, или как там говорят все эти позитивно смотрящие на жизнь люди. Гарри и Шарлотта раскинулись на одном из огромнейших диванов в VIP-комнате, которые являются мебельной версией болота, как бы глупо это не звучало: они затягивают тебя в себя и отпускают только после героической борьбы. Маму Луи и других сестер нигде не видно. Луи, решив, что они сами найдутся, плюхается в кресло, которое, по сути, такое же как и все диваны вокруг. Шарлотта лениво машет рукой в его сторону вместо приветствия. - Видишь? – говорит она Гарри. – Он опоздал. Он всегда опаздывает. Я намного пунктуальней его. Луи немного привстает, протягивает ногу к Лотти и шутливо ударяет ее. Этот жест кажется ему более семейным, чем крепкие объятия мамы еще перед матчем. Смутно, но всё же он понимает, что они не совсем одни здесь. Вокруг снуют официанты, знакомые лица близких друзей других членов команды, спонсоры, исподтишка наблюдающие за ним, притворяясь заинтересованными в разговорах с кем-то. Луи обожает быть в центре внимания, но сейчас он действительно устал от постоянных испытующих взглядов. Отдых, с каждым часом, кажется всё лучшей идеей. Кстати, к чему вообще было замечание о том, что он постоянно опаздывает? Да, это правда, но, во-первых, Гарри знает это, уже не раз проходил через это и, во-вторых, у Шарлотты вообще нет никаких весомых поводов делать ему замечание сейчас. - О чем вообще ты говоришь? – спрашивает Луи. – Да. Я опоздал. Но ты не можешь винить меня, я работал. Если бы не я, кто бы выпил шампанское и пообнимался с трофеем? - Еще он не очень забавный, - тон Шарлотты обманчиво милый, улыбка ее безобидная, будто совсем не она мечтала когда-то покрасить соседского кота в розовый за то, что тот ежедневно гадил в их песочницу. Гарри, в джинсах, которые заставляют его ноги выглядеть невероятно длинными, смотрит то на Луи, то на Шарлотту, будто наблюдает за увлекательным теннисным матчем. - Это наглая ложь! – восклицает Луи. – Я вычеркиваю тебя из своего завещания. Лотти пожимает плечами, откидывая волосы с плеч: - Ты старше меня всего лишь на шесть лет. Я не собираюсь провести всю жизнь в ожидании. Ее уверенность в своих словах вызывает у Луи улыбку. Больно, но в то же время и удивительно осознавать, что Лотти становится взрослой женщиной. Еще мучительно, но в то же время и приятно наблюдать, насколько Гарри расслабленный в ее компании. Особенно учитывая, как он переживал перед «Знакомством с Семьей с большой буквы», как он сам это назвал. Луи умирает от желания рассказать ему, что он опроверг все утренние слухи. Потому что, какой смысл врать? Ему кажется он отлично справился со своим заданием и заслуживает похвалы. Но это позже. Когда они избавятся от лишних ушей. - Следи за тем, что говоришь, сестренка, - усмехается Луи, потягиваясь и переводя взгляд на Гарри. Тот наблюдает за ним со спокойной и умиротворенной полуулыбкой, неуместной в этом шумном помещении, в котором всё еще слышно крики из трибун стадиона. Луи удерживает зрительный контакт три секунды, мысленно отсчитывая, и моргая, опускает взгляд. - Где остальные? – спрашивает он. - Мама отвела их в туалет. Физзи съела что-то, скорее всего. Но ничего серьезного. – Шарлотта пожимает плечами. – Я думаю, она переволновалась. - Понятно, - Луи отводит глаза от татуировки птички, которая виднеется из-под воротника рубашки Гарри. Или блузки. Сложно сказать, Стайлс наверное и сам не знает. – Мне скоро нужно возвращаться, у нас праздничная хода через город. Я просто забежал поздороваться, уточнить планы на вечер. - Тебя допустят к параду только если на твоей одежде куча пятен от пива? – уже широко улыбается Гарри. - Ты воняешь, - говорит ему Шарлотта с дерзостью, которая есть, скорее всего, только у шестнадцатилетних. Это даже мило. - Я знаю, - пародирует ее тон Луи. – Мне пришлось поднимать невероятно уродливый трофей под аплодисменты миллионов, - тысяч, но неважно, - что такое пивной душ в компании друзей? Мы начали с шампанского, кстати. - Любит преувеличивать. Еще и тщеславный, - Шарлотта поворачивается к Гарри, одаривая его многозначительным взглядом. – Видишь? Футболисты все одинаковые. Тебе следует пересмотреть свой выбор. - Пересмотреть выбор? – спрашивает Луи, и Гарри тихо прыскает, закидывая ногу на ногу и слегка наклоняясь вперед, от чего воротник его рубашки открывает вид на ключицы еще больше. - Да неважно, - беззаботно отвечает Шарлотта, прикладывая палец к губам и пытаясь выглядеть задумчиво, и Луи уверен, что этот жест она украла у него. – Просто пытаюсь убедить твоего… Гарри в том, что он выбрал не того Томлинсона. - И почему, скажи мне на милость, ты так решила? – щурится Луи от негодования. - Ты всего лишь эксперимент, а я утонченная и окончательная версия, - она улыбается слишком ласковой улыбкой. Так улыбается, наверное, только крохотная акула. Гарри еле сдерживает смех возле него. Значит, он считает это смешным?! Уму непостижимо. - Ты, - указывает Луи на Гарри, – это совсем не повод смеяться. А ты, - он одаривает Шарлотту яростным взглядом, - слишком юна для того, чтобы с кем-то флиртовать. А уж тем более с Гарри. - Как можно быть слишком юным для флирта? – Гарри приподнимает брови от изумления, склоняя голову вбок, и нет, совсем нет, это не выглядит мило. Нет. - Вот именно, - опираясь локтем на плечо Гарри, ухмыляется Шарлотта. – Я хоть и юна, но уже давно достигла брачного возраста. - О Боже мой, - Луи ударяется лбом об подлокотник кресла и его лицо оказывается непозволительно близко к коленям Гарри, чтобы пытаться не думать об этом. – Мне не нужно было это слышать. Ты моя маленькая сестра. Ты в жизни больше не произнесешь никакой фразы с сексуальным подтекстом. Никогда. У Гарри не выходит сдерживать смех, что грубо, очень грубо, и он слегка наклоняется погладить слипшиеся от пива волосы Луи. Он приятно пахнет. Луи был бы не прочь застыть на лет двенадцать, может даже больше. - Мне шестнадцать, - заявляет Шарлотта, будто это полностью ее оправдывает. Но, конечно, это не так. - Ты не говоришь ни о чем, что хоть как-то затрагивает тему секса, когда тебе шестнадцать, - бормочет Луи в подлокотник. – И даже когда тебе двадцать или двадцать пять, или даже пятьдесят. Я строго запрещаю. - Это нелепо, - вздыхает девушка. – Гарри, как ты смотришь на то, чтобы бросить этого дедулю и уехать со мной на романтическое путешествие в закат? Гарри уже открыто смеется, и Луи хочется записать это на диктофон, спрятать от всех подальше и ежедневно слушать перед сном. Может, он уже немного опьянел от одного стакана шампанского и половины бутылки пива. - Видишь? Я могу заставить его смеяться, - самодовольно говорит Шарлотта, и Луи поднимает голову только для того, чтобы свирепо на нее посмотреть. Вся эта ситуация до жути смехотворная. Теоретически, Луи знает, что это всего лишь дружеское подшучивание, но это не спасает его от превращения в ревнивого собственника по отношению к своему ненастоящему парню. Ненастоящему. К подставному парню. То есть к своему не парню. Который наблюдает за перепалкой с блистательными глазами, и да, может такое прилагательное вообще не используют, говоря о глазах, но, пока существует Гарри самое время начать, потому что его глаза блистательны. Гарри блистателен. Луи в таком дерьме. - Я могу заставить его смеяться, - медленно произносит он. - Я умею готовить, - в свою очередь говорит Шарлотта. Удар по больному месту. - Я могу покупать ему пиццу. И, - Луи гордо поднимает голову, - водить его по шикарным ресторанам. - Я и сам умею готовить, - встревает Гарри, и Луи уже готов издать победный клич, как парень продолжает: - И я не материалист, честно говоря, - он уже просто дразнит Томлинсона, чего тот не потерпит. - Ну, - недолго думая, произносит Луи, - если копнуть глубже… У меня отличная задница, все так говорят, так что… Еще, - он хитро ухмыляется и манит Гарри указательным пальцем, - иди сюда. Уголки губ Гарри дрожат, но он не перестает улыбаться, хотя его взгляд серьезный, когда он придвигается к Луи, наклоняя голову, когда тот прикасается к его подбородку. Одна из кудрей юноши щекочет верхнюю губу Томлинсона. Луи, вероятно, сейчас перейдет все границы. И перехвалит себя, учитывая что он… Неважно. - Помнишь, что ты сказал тому мудаку возле библиотеки? О спортсменах и о том, как они умеют хорошо управлять своим телом? Гарри давится воздухом, что Луи воспринимает как согласие. Когда он отстраняется от Стайлса, то скользит губами по его щеке. Гарри остается неподвижным, смотря на Томлинсона ошеломленным взглядом. - Это правда, - ласково улыбается он. Гарри не моргает. Он открыто пялится на Луи, всё еще наклоняясь к нему, и Томлинсон отвечает ему тем же, пытаясь не обращать внимания на странное чувство теплоты в груди. - Это было нечестно, - громко говорит Шарлотта, от чего Луи вздрагивает. – Что бы там ни было, это было нечестно. Луи сглатывает, отводя взгляд от Гарри. Это намного сложнее, чем казалось, ему даже кажется, что он слышит хриплое дыхание Стайлса. – Жизнь несправедлива, милая. Тебе не говорили? - Луи побеждает, - произносит Гарри слишком сиплым голосом, будто его только что вырвали из глубокого сна. И это всё заслуга Луи. Ну не может такого быть, чтобы Стайлс был совершенно в нем не заинтересован. Ведь так? Может, он и не во вкусе Гарри, но, если судить объективно, то Луи и сам знает, что он привлекателен. Он конечно не Криштиано Роналду, но ему и так хорошо. Более того, его лицо хорошо продается. Хорошо продавалось. Он не совсем уверен как дела обстоят сейчас. И эта мысль наводит на него грусть, поэтому Луи отталкивает ее подальше, победно вскидывает кулак, ухмыляясь Шарлотте. - Я победил, - провозглашает он. – Кланяйся, сестра. Шарлотта смотрит то на него, то на Гарри, слишком заливисто смеясь для того, чтобы что-то сказать. Луи не понимает, что смешного. Но, он забывает, что ему уже давно не шестнадцать. - Гормоны, - грустно качая головой, говорит он Гарри, указывая на Шарлотту большим пальцем. Гарри улыбается улыбкой, предназначенной только для Луи.***
Это точа… То есть, это точно не вина Луи, что правильную сумму так сложно отсчитать и что его пальцы внезапно перестали его слушаться. Всё дело в том, что салон авто вращается, машина такси вращается, а свет мигает, словно летающий мотылек вокруг пламени пускающий на стены тени. Мотылек и пламя, ха, где-то такое уже было. Точно… Зейн говорил что-то такое, Малик, да, о Гарри. Только Зейн шутил, а Луи нет. Он никогда не шутит. Он всегда серьезен. Настолько серьезен, что сейчас спокойно оплатит свое такси. Почему машина не перестает кружиться? - Почему машина не перестает кружиться? – спрашивает Луи, на что таксист только вздыхает. Как нагло с его стороны, никаких чаевых. Томлинсон не успевает осмыслить эту внезапную идею, так как дверь открывается снаружи, и он почти выпадает, потому что… Он что, опирался на дверь всё это время? - Я думаю, - кто-то говорит, и это оказывается его мама, о, как же он любит свою маму. – Я разберусь с ним сама. Луи немного теряется, потому что он внезапно оказывается в доме, в его доме, а люди не оказываются дома за милисекунду после того, как выпрыгивают с такси. Ну, если это конечно не «Звездные Войны», нет, «Стартрек», где есть Скотти, известен своим «подними меня при помощи луча»*, вот о чем он говорит. Бенджамин Кактамегофамилия, ну, тот, который Шерлок Холмс, он был и вправду горяч в ремейке. Кроме того, у Луи в руках как-то оказался стакан воды. Он делает глоток. Он вспоминает, что сегодня уже делал много глотков текилу, текилы, и он абсолютный победитель, а Стэн слабак, ха. Луи мужчина. Он чертов профессионал, когда дело доходит до алкоголя и еще каких-то там других вещей. - Я победил, - он говорит маме. Она вроде и бегает по всей кухне, а вроде бы и сидит неподвижно на стуле. Ему даже кажется, что она над ним смеется. Он тоже тихонько хихикает, немножечко, потому что смеяться приятно. - Еще как. О да, еще как. Он не уверен, полностью ли она оценила масштаб его победы, но, это не так уж и важно, он мужчина и ему не нужна похвала матери. Того же самого мнения он и о критике, хотя и ее не должно быть сегодня, он же отлично сыграл сегодня. Сегодня? Или вчера? Это было вчера? Он оглядывается вокруг в поисках часов, но внезапно вспоминает, что часов у него на кухне нет. Может, их нет сейчас, потому что в доме темно, и это очень странно, ведь перед ним сидит мама и ее он видит отлично, благодаря включенному свету в гостиной, но… - Где… Почему здесь никого нет? - Твои сестры спят. - Но я хотел увидеть их! – возражает Луи. Это нечестно, ведь они и так редко видятся, не так часто как тогда, когда он еще жил дома. А сейчас он живет один, потому что он взрослый, так что поэтому он и не видится так часто с сестрами. Это ведь жизнь, да? - Милый, - по какой-то причине голос его мамы полон смеха. Это заставляет Луи улыбаться. – Милый, дорогой, сейчас два часа ночи. Ты увидишься с ними завтра. Два часа ночи? Значит, еще вчера. Нет, погодите, уже сегодня, и он сыграл великолепную игру вчера, а увидит своих сестер завтра. Вот так, кажется правильно. - А разве сегодня уже не завтра? - Утром будет, - говорит его мама, что подтверждает мысли Луи. Он делает еще один глоток воды, и понимает, насколько его мучила жажда. Во рту у него привкус лимона, но это не то, чего он хочет, он хочет, чтобы во рту у него был привкус Гарри. - Где Гарри? – спрашивает он. Внезапно ему стало очень важно это знать. Луи хочется поцеловать Гарри, но тому для этого нужно быть здесь. – Почему он не здесь? Почему ты его отпустила? - На следующей неделе у него экзамен, - терпеливо отвечает мама. Луи действительно очень сильно любит свою маму, ему надо чаще ей это говорить. – Сказал, что нужно уже начать готовиться, так как завтра он идет с тобой на банкет. А, учеба. Подготовка к экзаменам, да, это кажется разумным. Гарри умный. Потому что он иногда говорит такие мудрые вещи. И он учится. И он выглядел так прелестно, занимаясь у Луи на заднем дворе, со всеми этими своими татуировками, глазами, улыбкой и телом. Гарри такой прелестный. - Учиться его прелестно, - говорит Луи, и что-то здесь определенно не так. – Это прелестно, вот что я говорю. Учиться прелестно. - Я не имею малейшего понятия, о чем ты говоришь, - его мама снова смеется, или всё еще смеется, точнее даже хихикает, хоть это и не было забавно. Луи был серьезен. - Я серьезно имел это в виду. - Ну конечно, я знаю. Теперь она просто потакает ему. Он так считает. У Луи в голове много мыслей, но все они кажутся какими-то туманными, он не может их словить, как и лучи солнца сквозь шелестящие листья. Это была красивая мысль. Красивая. Гарри красивый. - Мам? – Луи хочет сесть, но понимает, что он уже сидит за кухонным столом. – Мне нравится Гарри. - Мне тоже. - Нет, не так, - говорит Луи. Он пытается встретиться с женщиной взглядом, чтобы она поняла, насколько он серьезен, но перед ним его мамы две или три, что вызывает у него головокружение. – Он по-другому мне нравится. Иначе. - Оу, - тон её голоса мягкий, нежный, как подушка, как любовь. Мозг Луи просто обожает подкидать ему настолько беспорядочные сравнения и образы. - Он правда мне очень нравится, - настаивает он на своем. Просто, чтобы его, наконец, правильно поняли. Зрение у него сейчас плавательное. Мерцающее. Существует ли слово «плавательный»? Если нет, тогда должно существовать. - Я предполагала это, - говорит она, и у Луи уходит пару мгновений, плюс еще один глоток воды, чтобы вспомнить, о чем они говорят. Гарри, точно. Они говорят о Гарри. Луи любит говорить о Гарри. - Правда? – он качает головой. – Но ты видела нас вместе всего лишь пару минут. - Я видела фотографии вас двоих. И я разговаривала с ним. И я слишком хорошо тебя знаю, - ее лицо отдается вспышками, мерцает как зрение Луи, как улыбки Гарри, как Луи когда он с Гарри. Он не уверен, что хочет мерцать. А он случайно не переливается и не мерцает на этих же фотографиях? Но фото не соответствуют действительности, на них только то, что люди хотят видеть, потому что Гарри не его парень. Эта мысль делает Луи очень грустным. Может, ему следует выпить еще пива или текилы, потому что ему не следует быть грустным, когда все вокруг празднуют. Шествовать через город под аплодисменты, крики и блистательные улыбки людей должно быть празднично, особенно учитывая, что там не было никаких оскорбительных плакатов, только хорошие, милые баннеры. Гарри милый. Но он не здесь и это прискорбно. Луи ставит стакан воды на стол и пытается подняться. Ему удается только потому, что его стол замечательный, и он поддерживает его. Луи его любит. Он точно стоил своих восьми тысяч. Может, Гарри хочет, чтоб ему купили кухонный стол. Так как Луи у него в долгу. Он обязан ему всем и даже больше, а Гарри не здесь. - Это всё напоказ, - Луи говорит своему столу. Тот тоже мерцает, как воздух над разгоряченным асфальтом. – Фотографии. Гарри. И я. Это всё напоказ. - Ты действительно так считаешь? Особенно про себя? – спрашивает мама, и оу, он почти забыл, что она здесь. Ну, хоть кто-то рядом. Может, у него и нет Гарри, но у него есть семья. Он очень любит свою семью. - Я люблю тебя, - Луи в шоке отходит от стола, когда понимает, что сам может управлять своим телом. Это всё потому что он взрослый. – Мне, кажется, нужно поспать. - Определенно. Мы еще завтра поговорим, - слышится позади смех, текучий (или тягучий), как вода. Луи нужно в душ. Он воняет, и если бы Гарри был здесь, то посмеялся бы над ним. Голова Луи заполнена Гарри. Его конечности ватные, а голова заполнена одним Гарри, а завтра уже сегодня. Да. А его спальня наверху, первая справа. Кажется. Может, ему следует спросить. Это его чертов дом, он уж точно сам найдет свою спальню. Луи решительно направляется к ступенькам, почти врезаясь в перила. ===