Family matters

Джиен выпадает из реальности на какое-то время. В ушах все еще гудят слова Сынри, но сопоставить их с действительностью как-то не удается. - Енбэ-я? - Квон заторможено переводит взгляд на деловито разговаривающего по телефону Ли. - Мне нужен вертолет. Пока парни бредут до вертолетной площадки за городом, Сынри активирует режим балаболки и треплется без умолку. О том, какой шум поднялся после исчезновения Джиена и как он лично переживал о хене, как Квона искали, что политические оппоненты Сынхена не преминули использовать случай пропажи парня как предлог, чтобы запятнать имя Чхве. Что на следователей, прокуроров и судей оказывается огромное давление, а все дело широко освещается в СМИ. Что и Енбэ, и он сам много раз давали показания, но так как сказать они могли по большей части только то, что Джиена никто не обижал и причин для побега у него не было, это скорее доказывало именно факт убийства, чем опровергало его. Что у Енбэ деловая встреча в непринужденной обстановке в горнолыжном курорте, и Сынри как раз направлялся к нему, но машина сломалась, поэтому ему пришлось остаться в этом городишке. - Хен, - раз за разом спрашивает Ли, - я не понимаю, ты правда сам сбежал? А как ты мог не знать про Сынхена? Это уже много недель во всех новостях. Квон плотнее кутается в куртку. Он забыл и перчатки, и шапку, и даже шарф, выбегая из гостиницы следом за Сынри, и теперь мерзнет. Вымерзает изнутри. - Ушел сам, - Джиен спотыкается и едва не падает, инстинктивно хватается за руку Сынри и не спешит отпускать. - Я ничего не знал, потому что сознательно запретил себе читать и слушать все, что может напомнить о Сынхене. - Ох, хен, ну как же так? - Ли тянет Квона к себе и заключает в теплые объятия, утешая, как маленького ребенка. Слезы, копившиеся в глазах, все же проливаются на щеки, Джиен украдкой стирает их и тихо спрашивает. - Сынри, скажи, на месте Сынхена ты бы меня простил? Ли молчит очень долго, а потом вздыхает. - Я не знаю, хен. Правда, не знаю. В тишине позднего зимнего вечера звук лопастей вертолета слышен издалека. - Финальное слушание назначено на завтра, - Сынри поглядывает на часы. - Нам позарез нужно успеть встретиться с прокурором и судьями до его начала. - Нам? - переспрашивает Джиен. - Конечно! Я не пущу тебя одного, а то еще денешься куда-то по дороге. Когда небольшой четырехместный вертолет совершает посадку, Сынри, не дожидаясь выключения двигателя и остановки лопастей, пригнувшись, подбегает к кабине и знаками требует открыть дверь для пассажиров, а потом так же подзывает Джиена и, затолкнув его перед собой, тоже залезает внутрь. Дверь закрывается, Ли надевает протянутые пилотом наушники и через микрофон начинает объяснять тому, что им требуется. Мужчина кивает и поднимает вертолет в воздух. Квон хлопает Сынри по плечу и пытается что-то ему сказать, но тот только закатывает глаза и натягивает на него наушники, включает микрофон. - Теперь говори, хен, - голос звучит устало. Джиену неловко. После всего, что он натворил, сейчас ему еще и стыдно за то, что испортил Ли выходные. Но он не может не поразиться перемене, произошедшей в парне. Сынри, которого он знал раньше, еще в интернате, в подобной ситуации мог бы только причитая носиться вокруг, создавая еще больший хаос, но никак не продумывать план действий. - Здесь есть планшет? - спрашивает Джиен у Сынри, но в наушнике раздается незнакомый голос, принадлежащий, скорее всего, пилоту. - В шкафу в задней части салона есть все необходимое. - Спасибо, - Джиен, пригнувшись, потому что встать в полный рост невозможно, пробирается назад и открывает шкафчик. Там и правда находится самый обычный планшет в жестком предохранительном чехле. Вернувшись на место, парень заходит в интернет и погружается в изучение архива новостей. Он начинает просматривать с даты побега, но сначала ничего не попадается, видимо то, что он пропал и велись поиски не освещалось в прессе, но вот потом, после статей о том, что “молодому амбициозному политику Чхве Сынхену выдвинуты обвинения в убийстве и сокрытии тела своего любовника” СМИ буквально взорвались. Кажется, каждая газетенка посчитала своим долгом облить грязью и швырнуть камень в Сынхена, каждый день печатая новости о ходе следствия. Почти все статьи сочатся таким ядом, как будто каждый журналист испытывает личную ненависть к Чхве, не иначе, как Сынхен в детстве пристрелил из рогатки любимого котенка каждого из них. После прочтения материала в голове без труда рисуется образ испорченного двуличного богача, который на людях надевает маску приличного молодого человека с блестящими манерами, продвигающего законопроекты, призванные улучшить положение наименее защищенных слоев населения, а на деле жестоко издевающегося над ребенком, которого сам взял в интернате. Читающий это “ребенок” горько улыбается и перелистывает на следующую статью. Ему больно от эпитетов, которыми награждают Сынхена журналисты, больно читать комментарии пользователей сети и ужаснее всего - видеть потемневшее осунувшееся лицо Сынхена на фотографиях. Джиен гладит снимки кончиками пальцев и закусывает губу. Изображение на экране плывет, Квон очень сильно старается не расплакаться в очередной раз. Мысленно он обзывает себя самым настоящим эгоистичным кретином, настолько погрязшем в собственных переживаниях, что совсем не задумывался о том, как его выходка может повлиять на жизнь других людей. Сынри что-то сосредоточенно строчит в телефоне, Джиен предполагает, что он вводит Енбэ в курс дела. - Ли-шши, - голос пилота раздается неожиданно. - Боюсь, нам нужно совершить посадку на дозаправку. Из-за сильного встречного ветра мы не дотянем до столицы. - Это займет много времени? - Не должно, в нескольких минутах лета есть небольшой аэродром, там работают мои знакомые, они все устроят. - Хорошо, - вздыхает Сынри. - Оставляю это на Вас. На вертолетной площадке такой ветер, что на секунду кажется, он без труда сможет поднять людей в воздух и унести далеко-далеко. Джиен с Сынри, пошатываясь, добредают до служебного помещения аэродрома и прячутся внутри от надвигающейся непогоды. - Не нравится мне это, - качает головой Ли, разглядывая темноту за окном. Джиен молчит, обхватив себя руками. Во время полета он замерз еще больше, и теперь кажется, что не отогреется уже никогда. В углу помещения Сынри замечает кофейный автомат. - Хен, будешь кофе? Джиен как раз обнимает озябшими пальцами горячий пластиковый стаканчик, как в помещение вваливается запыхавшийся пилот. - У меня плохие новости. Объявлено штормовое предупреждение. До утра мы не сможем подняться в воздух. Джиен прерывисто вздыхает и дрожащими руками подносит к губам стаканчик с кофе. *** - Уже началось, - убито выдыхает Сынри, сверяясь с часами. – Не успели. - Что я должен сделать? - Ты? Думаю, если войти в зал суда и назвать свое имя, то слушание отложат, - с сомнением прикидывает Ли. - Я готов. - Но хен, там же куча журналистов и просто зевак, ты уверен? – Сынри волнуется, и есть о чем. Конечно, к утру они не успели. Часы, украденные непогодой, они провели на аэродроме. Сынри нервно вышагивал по помещению, а Джиен сидел на стуле, притянув колени к груди, и бездумно рассматривал плитку на полу. Кажется, даже не пошевелился ни разу. Квон вообще пребывает не в себе, и Ли страшновато отпускать его на люди, но он понимает, что в данной ситуации срыв заседания суда – меньшее из зол. - Я готов, - уверенно отвечает Джиен. - Хорошо. Тогда удачи. «Просто войти и назваться. Просто», - стоя у тяжелой деревянной двери, Джиен про себя повторяет алгоритм действий, собираясь с духом. «Все просто. Я смогу». Дверь открывается медленно и бесшумно. Джиен, вздохнув, делает первый шаг и останавливается. В просторном помещении действительно яблоку негде упасть, своим появлением Квон прервал на полуслове речь то ли адвоката, то ли прокурора. Джиен осматривает помещении и цепляется взглядом за Сынхена. Тот расслабленно сидит за тяжелым столом, наблюдая за всем происходящим с вежливым отстраненным интересом, как будто это не его судьба сейчас решается. Но стоит ему перевести взгляд на появившегося в дверях парня – и все меняется. Расслабленные черты лица деревенеют, а взгляд обжигает. Кажется, не отвернись Чхве сразу же, от Джиена осталась бы только горстка пепла. - Молодой человек, - строгим недовольным тоном обращается к нему судья, - кто позволил Вам врываться среди слушания? Выведите его, – это уже дежурящим тут же полицейским. - Нет! – Квон отшатывается от направляющегося к нему человека в форме и делает несколько шагов вперед. По рядам присутствующих прокатывается шепоток. – Я должен сделать заявление, - Джиен набирает полную грудь воздуха и почти отчаянно вскрикивает. – Меня зовут Квон Джиен! Гул голосов становится почти оглушающим, на Квона тыкают пальцами, журналисты с отчаянной скоростью строчат что-то в своих блокнотах. Судье приходится потрудиться, чтобы восстановить порядок. - Ваша Честь! – вскакивает со своего места прокурор. – Я протестую, мы не можем принимать во внимание заявление постороннего человека! - Протест отклонен, - судья поднимается со своего места. – В связи с новыми обстоятельствами, дело отправляется на пересмотр. Джиен обессилено опирается на спинку ближайшего стула и снова смотрит в сторону Сынхена. Тот выслушивает что-то, что с пулеметной скоростью нашептывает ему адвокат, и кивает, потом медленным движением надевает темные очки и быстрым шагом покидает зал суда, больше не удостоив Джиена ни единым взглядом.