***
Чудеса случаются для тех, кто верит в них искренне. У кого огонь в сердце или хотя бы искры в нем…
***
— Ее состояние быстро стабилизируется! Я давно такого не видел! — восторженный мужской голос доносился как из-за ваты, а глаза никак не хотели открываться. — Шамал, когда она очнется? — обеспокоенный голос обволакивал своей теплотой. — Противоядие быстро подействовало, так что через день — другой очнется. Она спит всего лишь семь часов… — послышалось шуршание, и какой-то шепот. Как бы Аллесия ни старалась, глаза она открыть так и не смогла, поэтому, бросив это пустое занятие, просто поддалась накатившей усталости и снова уснула. Тсунаеши обеспокоенно посмотрел на блондинку, видя, как подрагивали ее веки в попытке открыться, поэтому он решил выпустить немного мягкого пламени, чтобы ее вымотанный организм сдался и окунулся в долгожданный сон. Он сел на стул, который находился между двумя кроватями, на которых лежали две новоявленные девушки. Пламя мягкими волнами передавалось, успокаивая и давая отдохнуть организму от пережитого стресса. Шатен завозился на стуле, устраиваясь поудобнее, чтобы взять за руку Аллессию. Все-таки в Эмили он уже влил достаточно пламени, а вот в нее надо больше, чтобы убрать остатки яда из крови. Сознание с интуицией уже успокоились, хотя последняя нервно позванивала. Он лично отправил спать нервную Тину, перед этим дав ей снотворного, аргументируя тем, что все равно сам будет сидеть с ними. А на предложенных Девятым слуг, ответил отказом. Да и пищи для размышления было подкинуто достаточно, что задумавшегося юношу не отвлекало даже мерное пиканье приборов — настолько глубоко ушел в мысли. Переведя свой задумчивый взгляд на Лоуренс, он стал прокручивать в голове события сегодняшнего дня, вернее, уже вчерашнего, время ведь уже давно за полночь. — Эмили, стой! Он нужен живым! Он стоял с широко распахнутыми глазами, не смея пошевелиться. Она была в ярости. В воздухе то и дело были слышны потрескивания электричества. Но, переведя взгляд на ее руки, он понял, что этот звук издают молнии, которые разбрасывают искры. Они были повсюду и окружали Эмили, словно кокон из пламени. Они трещали, требуя высвободить ее силу, чтобы наказать виновного… … чтобы убить. И эта ярость сломала все преграды, державшие ее пламя Грозы запечатанным. Она не контролировала себя, это было видно даже ему. Молнии лихорадочно мигали и кружились вокруг нее, как зарождающееся торнадо. Переведя взгляд на постороннего мужчину, Тсуна увидел в его глазах животный страх, возрастающий с каждой секундой. Сосуды полопались, создавай эффект дикости, его верхние веки поднимались все выше и выше, грозясь залезть на лоб, а нижняя губа уже тряслась от осознания грядущего. Вот она заносит руку, вокруг которой уплотнилось пламя, собираясь сделать удар. А вот он, каким-то образом, не глотая пилюли, входит в гипер-режим и оказывается прямо перед ней, хватая за занесенный кулак, а другой — обхватывает за талию и притягивает к себе. Ее пламя только на секунду его обожгло, а потом затихло, замерло, боясь причинить еще больше вреда. Ведомый лишь своим шестым чувством, он начинает выпускать мягкое пламя Гармонии, силясь успокоить ее взбушевавшееся подсознание. Слишком многое накопилось. Слишком неожиданно. Гипер-интуиция Вонголы так и кричит, что это тот человек, которого недоставало в семерке Хранителей. Он просто сбит с толку. Так… неожиданно? И так не хочется втягивать в это еще одного человека, который не знал даже, что у него есть пламя, хоть он уже и так частично был связан с мафией… Так не хочется… Но сознание упрямо кричит — это «твое». И вот где взять силы, чтобы сопротивляться? Не хочется ведь, но остатки разума пытаются достучаться до их обладателя, пробиться сквозь призрачную пелену тепла. Кольцо Грозы обжигает шею, отзываясь на ее всполохи пламени, тем самым приводя его мысли в порядок. Молнии все так же скачут, но боль не приносят — пламя ластится к нему, словно котенок, просящий, чтоб его приняли, приласкали, обогрели. И Тсунаеши сдается. Он придумает, как обезопасить ее, обязательно. Но это будет чуть позже. А сейчас он поддается и пускает все на самотек. Он вглядывается в ее потемневшие глаза, пытаясь там что-то найти. И находит. Пламя вокруг кулака растворяется, и он, без опасений, отпускает ее, все так же обнимая, и тянется в ворот рубашки за тем, что по праву теперь принадлежит ей. Сорванное с цепочки кольцо, бережно одевается на тонкий пальчик. Зеленый камень вспыхивает, и в ответ ему, входя в резонанс, загорается и кольцо Неба. Свет настолько ослепляет, что находившимся рядом людям приходится закрыть глаза. Вспышка. После исчезновения молний в воздухе остается лишь дымка, а в неглубоком кратере, появившемся впоследствии взрыва, стоит шатен, держащий на руках потерявшую сознание девушку. Он с безграничной заботой вглядывается в умиротворенное лицо шатенки, которая сладко спит на его руках. Это уже не просто малознакомый человек. Она — его Хранитель Грозы. И он сделает все от него зависящее, чтобы она влилась в их Семью, чтобы стала их другом. Реборн-то теперь точно от нее не отстанет. А где-то в Японии остальные кольца откликаются на их зов и начинают светиться мягким светом их атрибута, ловя на себе удивленные взгляды хозяев. И все Хранители чувствуют это — маленькая пустота заполнилась недостающим теплом — в их Семье пополнение. Губы поневоле расплылись в мягкой улыбке, а глаза с безграничной заботой вновь посмотрели на ее расслабленное лицо. Мягкие черты лица, чуть приоткрытые губы, никакой косметики, а каштановые волосы разметались на подушке — все это никак ни сходилось с образом решительной сбежавшей невесты в день их знакомства. И уж никак не походило на истинный облик «пробудившегося» Хранителя в действии. Кто бы мог только подумать, что в этом теле спала сила? Спала, ждала своего пробуждения, при встрече Неба. Сейчас она походила на английскую принцессу, чей сон должен охранять дракон. Ну, или принц какой, на худой случай. Хотя нет, все же лучше дракон, так ему будет спокойнее. «Гокудера-кун будет в истерике», — мимолетная мысль заставила издать нервный смешок. Ох, его «Правая рука» не скоро смирится с тем, что в их скромном коллективе пополнение. А учитывая то, как он относится к представительницам женского пола… Да уж. Такого поворота никто не ожидал. Хотя… Осознание нагрянуло нежданно. В будущем тоже были свои неопределенности. Их всех до сих пор не покидает ощущение, что им показали то, что касалось непосредственно той ситуации, и стерли об этом воспоминания, которые не должны были открыться... пока не наступит время. Так же, как маленькому ребенку помахали перед носом конфетой и тут же спрятали, когда он потянулся ее схватить. С другой стороны раздалось копошение, и его руку сжали в ответ, словно боялись, что источник тепла убежит. Такие мысли заставили паренька улыбнуться еще шире и захихикать. Кто бы мог подумать — у него есть сестра! Глаза цвета карамели внимательно разглядывали спящую блондинку, силясь запомнить каждую черточку родного человека. Сейчас она не выглядела отстраненной, как за обеденным столом, и от нее не веяло холодом. Она была подростком, у которого в жизни произошли не сильно приятные события, заставившие замкнуться в себе. Она чем-то напоминала ему Хибари-сана, который был столь же холоден, как лед. Только у нее не было привычки забивать всех до смерти, и общалась она намного живее. «Но инстинкта самосохранения у обеих нет», — сокрушенно покачал головой Савада. После того, как Бельфегор принес Шамалу девушку, и все успокоились, его выхватили отец и успокоившаяся Валентина для серьезного разговора, пока остальные занимались переодеваниями и ставили капельницы. — Я сам узнал, что у меня есть сестра только двадцать лет назад. Наш отец боялся, что и ее затащат в мафиозные разборки, поэтому ей дали фамилию матери. Я в тайне с ней познакомился, но виделись мы не часто — у нее уже была своя семья, так что это был огромный риск. Мужчина устало закрыл глаза, откидываясь на спинку кресла, и Тсунаеши внимательно посмотрел на рыжеволосую девушку, показывая, что ждет продолжения. — О смерти родителей Ал, — на этом моменте Емитсу сжал кулаки и тяжело вздохнул, — он узнал спустя полгода. А когда приехал на их могилу… увидел, что рядом похоронена маленькая девочка, и подумал, что это она. Савада-старший открыл потухшие глаза, которыми смотрел сквозь стену, отчего у Тсуны пробежался холодок по спине. — Это не был несчастный случай с пьяным водителем, это было спланировано. — Емитсу, — Валентина чуть грустно, но ободряюще посмотрела на него, положив свою руку на его, — не вини себя в том, в чем ты не виноват. Они с минуту посидели в тишине. Сделав глоток теплого чая, женщина снова заговорила: — Простите, что не рассказывала вам о ней. Я… боялась. — Что Вонгола ее заберет? — горько усмехнулся Советник. — С другой стороны, ты права. Прознай Альянс о ней, на нее бы сразу открыли охоту, как возможность навредить мне или Тсуне. Родственные чувства иногда берут верх над обязательствами. Он не злится, он понимает ее опасения. — Тсунаеши, прости, — виноватые зеленые глаза встретились с карими, — Ей бы и права выбора не дали. Сделали бы так, чтобы обезопасить Вонголу, не заботясь о ее чувствах. Жестокая реальность. В мафии по-другому и не будет. Многое из их рассказа дало ответы на все его вопросы. Не зря же зеленым молотком старались научить строить логические цепочки. — Спасибо, что позвал Эмили с собой, — рыжеволосая тепло ему улыбнулась, — ей действительно стоит куда-нибудь уехать и развеяться. — Ее отчим это так все не оставит. — Внешний, нахмурившись, посмотрел в потолок. — До ее официального принятия в Вонголу слишком много времени, а так как она несовершеннолетняя… Картина складывалась весьма нерадушная. И все трое это понимали. Хотя складывалось чувство, что это неправильно, не обговорили ведь еще, а уже решают за них… — И что, ничего нельзя сделать? — Савада-младший умоляюще посмотрел на отца. Должен быть способ, просто обязан! Словно читая его мысли, мужчина устало улыбнулся и потрепал его по каштановой шевелюре. — Для начала, вы все поедете в Намимори, а там решим, что и как. В любом случае, — Емитсу твердо посмотрел на крестную Аллесии, — мы их… — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить их, — в глазах Тсунаеши пламя, руки сжаты в кулаки — решимость, как во время боев, — Я буду рядом с ними, Валентина. Он тряхнул головой, выныривая из воспоминаний, и снова посмотрел на блондинку — сердце тут же затопила нежность. И не только она. Что-то такое неизвестное, но безумно волнующее и трепещущее. Теперь у него в жизни появилось два новых и очень важных человека. Им еще предстоит узнать все друг о друге, им еще предстоит пройти все неприятности, которые будут у них на пути. Но они пройдут их вместе. Он так долго был в своих мыслях, что не заметил, как пролетело время и уже начало светать. Зевнув, он потянулся, разминая затекшие мышцы. Встав, он стал бережно поправлять одеяла спящих. И все у них всех будет хорошо. «Реборн так сказал», — подумал Дечимо и, мимолетно глянув на девушек последний раз, вышел из комнаты.***
Интуиция настойчиво шепчет открыть глаза. Нет, не так. Она просто горланит о немедленном пробуждении, иначе будет… «Беда!» От невеселых предупреждений сон почти «снимает как рукой». Почти, потому что слишком много медикаментов было вколото, так что проснуться и еще трезво мыслить — задачка не из легких. Веки будто налиты свинцом, так что с первого раза открыть глаза не представляет возможности. Тело не слушается — организм еще в лапах Морфея. Но интуиция ни с того ни с сего просто так не стала бы трубить, верно? Медленно, раз за разом, напрягаем мышцы глаза. Ресницы едва-едва разлипаются, и через маленькую щелочку пока еще ничего не видно — глаза под пеленой сна. Но спустя мгновенье, слух улавливает неподалеку шорох, так что мозг быстро посылает импульс зрению сфокусироваться… — Тише ты! … а слуху навостриться. Возле стола с медикаментами стоит расплывчатый мужской силуэт с двумя шприцами в руке. — Быстрее! — шипит тот же голос. Возле чуть приоткрытой двери стоит второй мужчина, который нервно поглядывает на первого, и часто выглядывает в коридор… «И?» Так лень куда-то смотреть, что-то соображать. Действие лекарств дает о себе знать. Но… Просто так интуиция бы не трезвонила? — Почти. Взгляд снова падает на первого. Он внимательно смотрит на шприцы и медленными шагами начинает приближаться к ее кровати. Но сон уже почти выветрился, и в разных частях тела чувствуются легкие покалывания — тело вновь слушается свою хозяйку. А мозг пытается проанализировать сложившуюся ситуацию. Резкое озарение — накат воспоминаний минувших дней, что заставляет нахмуриться, и тело накрыло словно снежной лавиной. А потом с электрическим треском пробежали разряды по нервным окончаниям, приводя мозги в порядок. Все бы ничего… Только силуэт, что со шприцами, дико напоминает дворецкого из беседки. Втянуть воздух, ощущая сухость на губах и в горле, и прохрипеть во всю силу легких: — Эмили, у нас ЧП!***
Предыдущий день знатно всех потрепал, поэтому в обеденном зале, как и во всем особняке Вонголы, стояла мертвая тишина, которая изредка нарушалась звоном столовых приборов и редкими зевками. Многие этой ночью не спали: либо не могли уснуть, либо и не собирались ложиться, поэтому завтрак выдался весьма запоздалым. Единственный, кому было абсолютно все равно, так это Леви А-Тану, который, словно тень, стоял за стулом Занзаса, держа поднос с виски. Лишь бы босс был доволен. И Мармону, скорей всего. Лишь бы бесплатно кормили. По Тсунаеши сразу было видно, что он не спал всю ночь, да и потратил много сил: красные глаза, в которых плескалась отрешенность от всего мира, легкая тень синяков под глазами и необычно вялый вид. Его даже Небо Варии в покое оставил. Но, если хорошенько приглядеться, можно заметить крайнюю степень задумчивости юного Вонголы, что уже успели подметить почти все, кто находятся за столом. Он бездумно ковырял вилкой по давно пустой тарелке, отрешенно смотря сквозь стакан с соком. Он уходил в свои мысли все глубже и глубже, не замечая, как его интуиция начинала звенеть все громче и громче. Скуало внимательным взглядом окинул задумчивого Дечимо, рядом сидящего с ним Реборна и пустое место Валентины. «По-видимому, мелочь переборщил с успокоительным вчера», — хмыкнул капитан. По приезде он разок зашел в лазарет, проверить все ли в порядке, и уже тогда видел задумчивого парня. Так что от него не укрылся бездумный взгляд мелкого, как и напряженное лицо сосредоточенного Джо. Действительно, пораскинуть мозгами есть о чем. Вторая часть Варии вернулась ближе к вечеру и была извещена, что шпионов так и не нашли. Решив, что завтра сами займутся допросом, они остались на ночь в давно присвоенных комнатах. Мера предосторожности, так сказать. Бельфегор, на редкость, тоже был весьма задумчив и неулыбчив, но это не мешало ему бросать стилеты в воздух. Словив на себе грозный взгляд алых глаз, он, нервно сглотнув и сдавленно прошишикав, решил удалиться, чтобы не нажить неприятностей на свою королевскую пятую точку. По-видимому, искать Луссурию. Эти двое тоже по разу заходили ночью, причем, Дечимо и их не заметил — был погружен в мысли, а интуиция не пожелала либо беспокоить, либо не посчитала нужным оповещать. Именно он вчера предложил оставить охрану у палаты принцессы, но позже и вовсе предложил Саваде-младшему остаться там. Но он и так собирался там остаться на всю ночь, так что было решено, что охрану приставят лишь на время, пока все будут завтракать. А после Вария будет заниматься выуживанием крыс, а кто-то из своих пойдет сидеть с девочками. Мало ли что. — Мусор, хватит ковыряться. Достал уже. Занзас, как всегда, не церемонясь, сообщил о том, что его раздражает издаваемый вилкой звук. Все-таки не выдержал. Но его, как и ожидалось, проигнорировали. — Не мог быть только один, — Джо устало закрыл глаза. Все молча с ним согласились. Видно, крысы здесь давно уже обитали, но бездействовали, так как не было выгодного момента. А тут он, как некстати, подвернулся. Две легкие цели, только прибывшие в особняк. Одна не знала, что имеет кровную связь с Вонголой, а вторая была случайным свидетелем и, более того, сильным мешающимся фактором, который хорошо было бы прибрать, если не получиться взять в плен. Две абсолютно беззащитные девушки. «Как же, беззащитные», — хмыкнул Скуало своим мыслям. Достаточно только вспомнить странный взгляд Реборна на англичанку, после того, как он посмотрел на нанесенные ею раны из пистолета той личности, и еле стоящую на ногах блондинку, что смогла пламенем пробить себе выход из той темницы. Почему-то, в такой ситуации язык не поворачивается назвать их мусором, даже мелкого Вонголу. Поступают в критических ситуациях так, как считают нужным, как могут, не жалея сил. В воздухе витало сильное напряжение и ожидание следующих действий. Крысы в особняке, черт возьми! Докатились. Давно такого у них не было. «Надо будет и наш штаб прочистить», — мысленно сделал себе пометку капитан. Видимо относительно спокойные дни заканчиваются. Хотя, спрашивается, когда они у них спокойными были? Они бы и продолжали так сидеть, если бы и так мертвую тишину не разрушил звон падающей вилки в тарелку, который сильно резанул по сознаниям. Карамельные глаза вернулись в свое прежнее состояние, но зрачки резко расширились до предела. Он резко вскочил, опрокидывая стул, и стал неверяще потряхивать головой. Все сразу же напряглись, уже готовые отражать даже вражескую атаку, если таково понадобится. Не к добру такое тяжелое молчание. — Нет… Шатен сильнее тряхнул головой, приходя в себя. — Черт возьми! Аллесия! Больше слов не надо. Скуало с Реборном первые срываются с мест, как близко сидящие к выходу. Никто никого не ждет — знают, что подтянутся. Сейчас главное успеть добежать до палаты, где находятся две больные, чтобы предотвратить непоправимое. Длинные коридоры кажутся до одури еще длиннее, а многоступенчатые лестницы вызывают желание схватить кого-то и запустить по ним разок-другой. Резкие повороты вызывают нескрываемую злость, а при быстром беге в ушах громко свистит ветер, что длинные волосы Скуало развиваются сзади него словно флаг. Слава богам, Реборн бежит впереди, держа пистолет наготове, иначе узнал бы о себе мечник много чего познавательного. Не исключено, что не учуял бы запах паленого. Наконец, долгожданный поворот и вдалеке, видны два бессознательных тела охранников. «Вырубили», — неутешительный вывод сделал Аркобалено. Преодолев уже половину пути к цели, они услышали звук чего-то звонко разбившегося, а за ним и паданье тела. Еще ускорившись, они, перепрыгнув тела, почти влетели в раскрытые двери. — ВРОй! Скуало прям-таки застыл в дверном проеме за застывшим статуей Реборном, и неосознанно снизил громкость своего клича. Картина открывалась весьма занимательная. Некогда опрятная убранная комната, в которой располагались две кровати, стулья, капельницы и тумбочки с пикающими приборами, была полностью перевернута верх тормашками. В воздухе витал запах разбитых медикаментов, что заставлял морщиться, а стулья и одна кровать были опрокинуты на пол. Посреди всего этого бедлама, держа какие-то шприцы в руке, стоял… — Ши-ши-ши, а крысы-то оказались проворнее, чем ожидалось. Принц-потрошитель кивком головы показал в сторону двери, возле которой остановились вошедшие, а сам пошел за перевернутую койку. И вот тут-то их зрение, наконец, сфокусировалась на том, чем надо, отрезвляя. Возле двери была перевернутая тумбочка, возле которой сидела сонная Эмили, придерживая одной рукой кровоточащую руку, а другой держала медицинский ножик. Возле нее лежало тяжело дышащее тело, в плече которого был воткнут такой же ножик, только на нем, как и вокруг него, плясали блики пламени грозы, что выделило кольцо, тем самым обездвижив нападающего. Реборн подошел к ней, по пути превращая Леона обратно, и, взяв ее на руки, перенес на уцелевшую кровать. Скуало, прошел в центр помещения ко второму человеку, над которым недавно возвышался Бельфегор, в котором торчало такое же маленькое оружие, только объятое фиолетовым пламенем, а живописную картину дополняло огромное количество воткнутых стилетов по всему телу. — Он жив, — раздался хриплый голос. Все подняли головы и увидели, что Ураган Варии поддерживал за талию нахмурившуюся Аллесию. Левой рукой она опиралась об уцелевшую тумбочку, а второй придерживала бок, морщившись от боли. — Тело из-за лекарств не хотело слушаться, вот я и вписалась в кровать Эмили, перевернув ее и заодно разбудив, — пояснила она на ошарашенный взгляд только что вошедшего Джо. — Да уж, пробуждение ты мне устроила, — хмыкнула Лоуренс, которой киллер уже перебинтовал руку. — Уж прости, надо было просыпаться, когда я тебе крикнула, — в тон ей ответила подруга. — Ну, если то, что ты прохрипела — это крикнула… — не упустила случая вставить шпильку Эмили. Джо ухмыльнулся, видя, что племянница пошла вся в него, в то время как другие улыбались уголками губ. Раз они могут язвить и прикалываться друг над другом, значит, все обошлось, что заставляет вздохнуть спокойно. Бельфегор посадил блондинку на уцелевший стул на что получил благодарный кивок с ее стороны. Он повернулся к валяющимся едва дышащим тушкам и многозначительно протянул, привлекая всеобщее внимание: — А принцессы-то не хило их приложили, ши-ши-ши. Когда я пришел, тут уже был такой погром. Я подоспел лишь в самый разгар. — И во время, нужно заметить. Если бы не ты, они бы успели сделать задуманное, — в голубых глазах плескалась благодарность. — Девочки! — в комнату залетела запыхавшаяся Валентина с растрепанными рыжими волосами, а за ней следом забежал Тсунаеши. — Вы как? Два карих взгляда встретились. В каждом отражалась буря эмоций. Как о многом же им предстоит поговорить. — Все в порядке, — Аллесия решила сразу же заверить крестную, во избежание дальнейших лопотаний. — Так что здесь произошло? — задал мучавший всех вопрос Реборн. Лоуренс-младшая вперила свой взгляд в свою закадычную подругу по несчастьям, тем самым давая ей слово первой. А затем демонстративно сложила руки на груди, при этом поморщившись — рана дала о себе знать, на что девушка закатила глаза и принялась рассказывать: — Меня еле-еле разбудила интуиция, — на этом моменте Реборн как-то странно посмотрел на родственничков. — Из-за лекарств вообще ничего не соображала, но когда зрение сфокусировалось на том, кто держал шприцы — словно током ударили. Это был тот самый дворецкий, который и наливал мне дебильный чай, — она кивком головы указала на того, где горело ее пламя. «Странно, что его не нашли», — была общая мысль. — Кое-как вскочила, запуталась в одеяле — налетела на ее койку, — кивок в сторону ухмыляющейся шатенки, — опрокинула и ее вместе с ней, и сама перелетела, налетев на тумбочку. Она рассказывала с такой обычной интонацией, словно делала так каждый день и по несколько раз. Хотя выглядело, будто перечень каких-то действий. — Из нее и высыпались медицинские ножи, так что они и пошли первым делом в ход. А дальше из проема полетели стилеты, которые и выдернули из его рук шприцы, — она рукой схватилась за голову. Голова закружилась, в глазах снова потемнело, и еще бок продолжал саднить, что очень раздражало. — Ты сильно приложилась, когда перелетала, Ал, — Эмили обеспокоенно посмотрела на подругу. — Тебе надо выпить таблетки. И тут, как по заказу, в комнату влетает Шамал. Осмотрев «порядок» и огромное скопление народу, быстро все проанализировав и отметив, что поприставать к прекрасным дамам он не сможет, он недовольно заявил: — Переносим их в другую комнату. Аллесия еще спать должна, — посмотрев на усталую шатенку, добавил: — и второй красавице сон не помешает. — Не хочу я спать, — недовольно пробурчала голубоглазая. — Ши-ши-ши, принцессам нужен лечебный сон, — широко улыбнулся Бел. Но тут его глаза встретились с карими, обладательница которых смотрела на него исподлобья, держа руку на голове. В ее взгляде так и читалось: «Где ты видишь принцесс?», что Ураган сразу же вспомнил, чем все закончилось у них в особняке, и улыбнулся еще шире. «Чувствую, такое будет продолжаться о-о-очень долго, — меланхолично подумала англичанка, глядя как ее подруга пытается прожечь в блондине дырку. — И чую, далеко не всегда все будет заканчиваться радужно».