Момент силы

Машина повернула, и из окна открылся панорамный вид на металлургический комбинат. Он тянулся вдоль горизонта, огромный и мощный, как горный хребет. Красно-белыми пиками в небо вздымались трубы, вдаль уходили отроги цехов. Глядя в окно, Дмитрий Сергеевич испытывал чувство глубочайшего удовлетворения. Комбинат входил в состав «Фермион-сталь» и представлял собой металлургическое предприятие полного цикла: доменное и сталеплавильное производства соседствовали здесь с горно-обогатительным и коксохимическим, в цехах изготовлялся богатейший ассортимент проката. «Фермион-сталь» обладала самым современным оборудованием и по многим показателям превосходила своего основного конкурента, Магнитогорский металлургический. Сколько сил, времени и денег было потрачено на техническую модернизацию входящих в ее состав заводов и комбината! Лет десять назад, когда большинство из них только попали в руки Дмитрия Сергеевича, на их территории царили запустение и разруха. Многие цеха были остановлены, другие работали неэффективно. Практически все пришлось перестраивать, но Дмитрий Сергеевич ни разу не пожалел о потраченных средствах. В отличие от большинства конкурентов, он не стремился любыми способами пополнить открытые в западных странах счета, а затем сбежать в Англию. Он рассчитывал до конца оставаться в России и передать свою империю сыну. Впрочем, он прекрасно понимал, в какой стране живет и с какими людьми имеет дело, а потому и о путях отступления в ту же Англию не забывал. Но пока что его дела шли прекрасно. Через два дня последнюю во всей «Фермион-сталь» мартеновскую печь заменят конвертерной, и по этому поводу на металлургический комбинат прибудет официальная делегация во главе с губернатором Челябинской области Петром Ивановичем Суминым. Дмитрий Сергеевич решил лично провести для них экскурсию по комбинату, а перед этим – поговорить с инженерами, мастерами и рабочими, убедиться, что все в порядке. После мартовского происшествия в «Фермион-лаб» Дмитрий Сергеевич объехал с внеплановыми проверками все свои предприятия. И кое-где даже вынужден был уволить местное руководство. Кстати, о «Фермион-лаб»… давненько он там не был. Подумав о лаборатории, Дмитрий Сергеевич посмотрел на часы. Его сегодняшний визит на комбинат закончился минут на сорок раньше запланированного, и теперь, вместо того чтобы возвращаться домой и убивать время в компании поднадоевших девиц, можно было заняться еще одним делом. Заехать в «Фермион-лаб», познакомиться с новым заместителем директора по науке. А заодно – и поговорить с Никитой Запасским, в конце марта возглавившим там службу безопасности. Отдав соответствующие распоряжения водителю и охране, Дмитрий Сергеевич открыл ноутбук. Дорога предстояла неблизкая, так что он успеет еще поработать. К воротам «Фермион-лаб» они подъехали часа через полтора. Смеркалось, но Дмитрий Сергеевич был уверен, что застанет на месте директора лаборатории или кого-нибудь из его заместителей. А если нет – им же хуже. Научные сотрудники постоянно засиживались за экспериментами допоздна, а потому и руководству вменялось в обязанность дежурить хотя бы до полуночи. Кортеж остановился у административного корпуса. Дмитрий Сергеевич вышел из машины, и в ту же минуту на крыльце здания появились три человека. Ни одного из них Дмитрий Сергеевич прежде не встречал, но пожилого мужчину с аккуратной седой бородкой узнал по фотографии в досье. Именно с ним он планировал сегодня познакомиться. Это был заместитель директора по научной работе, весьма известный и уважаемый в своих кругах человек. Доктор химических наук, профессор, к тому же обладающий обширными связями в Академии наук и во многих как российских, так и зарубежных лабораториях. Агентам «Фермион-лаб» пришлось приложить немало усилий, чтобы заполучить столь ценного сотрудника. Рядом с ним стояли чересчур ярко накрашенная девица и мужчина лет сорока. Судя по тому, что их лица Дмитрию Сергеевичу были незнакомы, сколь-нибудь важной позиции в лаборатории они не занимали. – Добрый вечер, – вышел вперед профессор Шедлов. – Здравствуйте, господа, – Дмитрий Сергеевич обменялся со встречающими рукопожатиями и с удовлетворением отметил, что поведение профессора ему по душе. Тот держался уверенно и спокойно, с вызывающим уважение достоинством. Несмотря на то, что Дмитрий Сергеевич появился в лаборатории без предупреждения (не считать же таковым звонок охранников с КПП), профессор не поднимал суеты, не проявлял раздражающего Дмитрия Сергеевича подобострастия. – Нас, к сожалению, не предупредили о вашем приезде, так что большинство сотрудников уже разошлось. Но если вы хотите осмотреть лабораторные корпуса, я провожу вас и расскажу о ведущихся там исследованиях, – предложил он, и Дмитрий Сергеевич согласился. Ему на стол еженедельно попадали отчеты о работе «Фермион-лаб», и он всегда внимательнейшим образом изучал их, так что прекрасно знал, чем, и главное, почему, занимается та или иная исследовательская группа. Но послушать комментарии заместителя директора по науке было полезно. В неподготовленной речи часто проскальзывает то, чего нет в официальной документации. Осмотр начался с вотчины биохимиков. Они побывали в десятке лабораторий, и в каждой, несмотря на поздний час, еще кипела работа. Рассказ профессора был весьма образным и интересным, чувствовалось, что у него за плечами огромный преподавательский опыт. Минут через двадцать после начала экскурсии к ним присоединились директор «Фермион-лаб» и все его заместители. Дмитрий Сергеевич оценил их оперативность и с удовлетворением отметил, что на этот раз в лаборатории подобран удачный руководящий состав. С такой командой многого можно добиться. В корпусе биофизиков, куда они зашли напоследок, было куда более многолюдно, чем в других зданиях. По вестибюлю сновали рабочие в спецодежде и научные сотрудники, переносившие куда-то многочисленные папки и коробки. – Что здесь происходит? – поинтересовался Дмитрий Сергеевич, глядя на неожиданную в столь поздний час суету. Директор «Фермион-лаб» едва уловимо смутился. – У одной из групп утром сломалась холодильная установка, так что они переезжают в другое помещение. – Холодильная установка не сломалась, а была сломана, – поправил начальника молчавший до этого глава службы безопасности. – Согласитесь, что это – большая разница. – Была сломана? Кем? – насторожился Дмитрий Сергеевич. Он слишком хорошо знал Никиту Запасского и понимал, что о незначительном происшествии тот бы не заговорил. Значит, либо здесь случилось нечто серьезное, и от него это вздумали скрыть, либо речь идет о тайном задании, которое Никита выполняет тут со дня своего назначения. Еще в конце марта выяснилось, что Воложанов и Красенков – покойный директор «Фермион-лаб» и его глава службы безопасности – действовали не сами по себе, а работали на «медного короля» России Бахтиера Искандерова. С Искандеровым у Дмитрия Сергеевича были вполне дружественные отношения, что нисколько не мешало им время от времени пытаться отхватить кусок от империй друг друга. И, конечно же, Искандеров не мог не попытать счастья с находящейся всего в сорока километрах от Карабаша биохимической лабораторией Лисовского… а вот то, что Роман и его люди чуть не пропустили атаку, было немыслимо. Тогда Роман, уязвленный столь несвойственным ему промахом, в кратчайшие сроки нарыл на каждого, кто имел хоть малейшее отношение к «Фермион-лаб», подробнейшую информацию. Оказалось, что помимо Воложанова и Красенкова на Искандерова работало еще несколько сотрудников лаборатории. Роман уже готов был разобраться и с ними, но Дмитрий Сергеевич его остановил. Он затеял игру, которая в случае победы принесла бы ему ни много ни мало саму Карабашмедь. Назначение на пост главы службы безопасности «Фермион-лаб» Никиты Запасского было частью этой игры. Его профессиональная репутация оставляла желать лучшего. Когда-то он служил вместе с Романом в Афганистане, был контужен, после чего большинство знакомых стали считать его не совсем нормальным. Он производил впечатление наглого, туповатого солдафона, занимающего столь высокое положение в службе безопасности «Фермион-групп» исключительно благодаря покровительству Романа. Впрочем, никто не сомневался, что когда-то он был прекрасным бойцом и опытным полевым командиром. Но о его выдающихся аналитических способностях знали немногие. Он был секретным оружием Романа и виртуозно играл свою роль. Никита широко и неискренне улыбнулся директору «Фермион-лаб», призывая ответить на заданный вопрос. Тот глубоко вздохнул и сказал: – Простите, Дмитрий Сергеевич, я не хотел вас беспокоить нашими внутренними мелкими неприятностями. К тому же, мы во всем уже разобрались. Виновный найден, холодильная установка подключена. По нашим подсчетам недели через две группа биофизиков заработает в штатном режиме. Но раз уж Никита Николаевич об этом заговорил… поймите меня правильно: не каждый день наши сотрудники устраивают саботаж. Вчера поздним вечером один биофизик вернулся в лабораторию и зачем-то отключил холодильную установку, в результате чего испортился месячный запас материалов для исследования. Теперь биофизикам какое-то время придется самим синтезировать белок и повторять многие эксперименты. Не представляю, зачем ему это понадобилось… – закончил он немного растерянно, и Дмитрий Сергеевич подумал, что директор «Фермион-лаб» вовсе не так легко относится к инциденту, как хочет показать. – Служба безопасности во всем разберется, – заверил его и всех присутствующих Никита. При этом Дмитрий Сергеевич заметил, как по лицу профессора Шедлова проскользнула тень недовольства. Он тут же пообещал себе, что чуть позже во всем разберется, а пока предложил продолжить осмотр лабораторных помещений. По окончании экскурсии Дмитрий Сергеевич и сопровождающие его лица прошли в кабинет заместителя директора по науке, выглядевший куда более обжитым, чем у большинства его коллег-руководителей. На стенах висели портреты выдающихся химиков, на полках стояли книги с потрепанными корешками, кожаный диван озорно подмигивал свернутым красным пледом, а на столе помимо компьютера и кипы бумаг обнаружилась стопка коробочек. Верхняя из них оказалась открыта, так что виднелись заполняющие ее предметные стекла. Перехватив взгляд Дмитрия Сергеевича, профессор Шедлов бережно взял коробочку в руки и закрыл ее. Все расселись вокруг Т-образного стола, и началось импровизированное совещание. Каждый из заместителей директора докладывал о работе подведомственного участка, делился планами и достижениями. Засиделись они глубоко заполночь, но Дмитрий Сергеевич получил ответы на все вопросы, возникшие у него еще при чтении отчетов из «Фермион-лаб». – Благодарю, господа, – наконец сказал он. – Проделанная вами работа впечатляет. Не удивлюсь, если в скором времени в нашей лаборатории вырастет собственный Нобелевский лауреат, – он благожелательно улыбнулся и демонстративно посмотрел на часы. – Но уже поздно, так что не буду вас больше задерживать. Леонид Петрович, надеюсь, у вас найдется для меня и моих людей место, где можно переночевать? – тут Дмитрий Сергеевич слегка лукавил. Несмотря на то, что он появлялся в «Фермион-лаб» нечасто, на ее территории за ним был закреплен отдельный дом. – Конечно, – засуетился главный администратор. – Ваш дом уже подготовлен. Я провожу вас. – Не стоит. Компанию мне составит Никита Николаевич. Никита учтиво кивнул, и все, как по команде, засобирались на выход. После непродолжительного прощания на крыльце сотрудники лаборатории разошлись в разные стороны, оставляя Дмитрия Сергеевича и его провожатого наедине. Стояла теплая июньская ночь. Легкий ветерок шелестел в кронах деревьев. Пахло хвоей и цветущим разнотравьем, близкими озерами, нагретым за день асфальтом. Издалека доносился аромат жасмина. Звенели невидимые в темноте комары, пару раз проухал филин. Почти полная убывающая луна серебрила небо с драгоценной россыпью звезд. Дмитрий Сергеевич привычно нашел среди них Большую Медведицу с Кассиопеей и подумал, что неплохо бы отдохнуть. На пару дней уехать в лесную глушь, в тишине и спокойствии обдумать дальнейшие планы. Да, в конце июля или начале августа именно так он и сделает. А пока что нужно разобраться с происходящим в «Фермион-лаб». – Итак, – Дмитрий Сергеевич повернулся к Никите. – Рассказывай. – По вашему поручению я и несколько доверенных лиц круглосуточно наблюдаем за людьми Искандерова. Во всех помещениях размещены дублирующие скрытые камеры. Поначалу наши «друзья» затаились, но уверившись в собственной безнаказанности, две недели назад вновь проявили активность. Как мы и предполагали, их в первую очередь интересует группа, в режиме секретности работающая с материалом из Карабаша. Я проследил за тем, чтобы результаты некоторых исследований были им проданы. Помимо этого, наши «друзья» шантажом заставили одного из биофизиков по ночам выполнять для них кое-какую работу в лаборатории, – Никита замолчал, глубоко о чем-то задумавшись. Молчал и Дмитрий Сергеевич. Ничто из сказанного Никитой, разве что кроме факта шантажа, не было для него новостью. Он внимательнейшим образом следил за развитием игры, и пока что все шло, как планировалось. – Биофизик? – наконец спросил он, возвращая Никиту к разговору. – Это он вчера поднял шум вокруг холодильной установки? – Не совсем. Атюхин слишком сильно запуган, чтобы проявить хоть какую-нибудь инициативу. Вчерашнее происшествие – результат случайного стечения обстоятельств. Поздно вечером мимо лаборатории проходил еще один биофизик, заметил в окнах свет и решил проверить, кто из коллег работает в неурочный час. И именно в это время человек Искандерова в нашей службе безопасности на пару минут отлучился с поста у входа. Так что Славин беспрепятственно поднялся на второй этаж и вошел в лабораторию, где работал Атюхин. Но не задержался там, а практически сразу ушел. Но наши «друзья» всполошились. Вероятно, решили, что Славин заметил в лаборатории то, чего там не должно было быть. И совершили глупость. Честно говоря, я так и не понял, для чего они выключили холодильник. И от своих они уже получили разнос. Но сделанного не изменишь, так что они свалили вину за порчу оборудования на Славина. А я сделал вид, что поверил. Даже подправленную видеозапись поручил проверить одному из них. – Не переиграй. Твоя доверчивость выглядит подозрительно, – Дмитрий Сергеевич медленно пошел в сторону дома. Ему категорически не понравилось сказанное Никитой. Мелочь, случайность… а ведь именно из-за таких мелочей чаще всего проваливаются идеальные планы. Их противники – не дураки, и если они заподозрят неладное, игру придется сворачивать. Никита не может этого не понимать. Значит, он что-то придумал. И, кстати… знакомая фамилия – Славин. Славин, Славин… уж не тот ли это гаденыш, что прошлым летом пытался женить на себе Макса? Помнится, в конце марта Дмитрий Сергеевич встретил его в Москве на фестивале науки и приказал своим людям заполучить его в «Фермион-лаб». О чем он тогда думал? Что собирался делать с мальчишкой? Ответы на эти вопросы Дмитрий Сергеевич уже позабыл. В связи с экстренной заменой директора «Фермион-лаб» и с последовавшим за ней началом игры и проверками руководства других предприятий весной ему стало не до развлечений. Так что он вполне мог бы никогда больше не вспомнить об этом Славине. Но жизнь, похоже, решила иначе. И Славин станет джокером в идущей игре. – Что ты задумал? – спросил он Никиту, хотя, в принципе, уже догадывался, какой услышит ответ. – Славин. Он ведь… – Никита замялся, и Дмитрий Сергеевич посмотрел на него с веселым изумлением. Смущение этого, обычно непрошибаемого, человека выглядело забавно. И совершенно неправдоподобно. Хотя, если бы Дмитрий Сергеевич знал Никиту чуть хуже, он мог бы ему и поверить. Интересно, Никита сам-то отдает себе отчет, что делает, или актерствует по привычке?.. – Насколько я знаю, его появление в «Фермион-лаб» было вашей инициативой. – Да, это так. – Дмитрий Сергеевич, вы разрешите пустить слух, что Славин изобрел нечто чрезвычайно важное по интересующей наших «друзей» тематике? – осторожно спросил Никита. Будучи близким к Роману человеком, он знал о нетрадиционных предпочтениях Дмитрия Сергеевича и явно считал, что Славин – одна из его постельных игрушек. Дмитрий Сергеевич промолчал, и Никита продолжил: – Будто мы в связи со вчерашним происшествием подозреваем его в нечестной игре. Что он отказывается отдать нам свое изобретение, собирается продать его на сторону. Даже среди коллег-биофизиков Славин – темная лошадка, близко общается только с возглавляющим их группу американцем. И как на заказ, активно интересуется Карабашем, читает соответствующую литературу. Да и то, как он попал в «Фермион-лаб»… лучшей наживки нам не найти. Предложение Никиты звучало заманчиво. Но прежде чем принять какое-либо решение, Дмитрию Сергеевичу нужно было просчитать все самому. Поэтому он ответил уклончиво: – Я подумаю. Пришли мне все, что у тебя есть на Славина. Свое решение я сообщу утром.