Проклятье слёз

Первое, что услышал Иван, когда выплыл из царства снов, был оглушающий грохот и звук разбивающегося стекла, после чего смачная ругань на немецком и виноватый женский голос. Ему не нужно было объяснять, что произошло., Брагинский спросонья посмотрел на часы, что слепили его с прикроватной тумбочки: четыре утра. Александра просто перепутала немца с Америкой, так как у того волосы не были привычно зализаны назад, а спадали на лицо. У девушки просто сработал врождённый инстинкт, и немец на собственной шкуре испытал удар с ноги в челюсть в исполнении черноволосой бестии. Брагинскому не хотелось вставать. Неприятное чувство под солнечным сплетением от недовольства народа результатами фальсифицированных выборов крутило, словно его внутренности обратились склизкими змеями. Он знал, что так будет, потому что такое уже было. Но русский предпочёл терпеть, так как несмотря на чуть ли не открытое воровство и обман народа, его нынешний босс привнёс стабильность в его жизнь, именно он связал его и француза с немцем крепкими связями, не только прошлого, но и настоящего. У этого сундука было двойное дно. И он жалел, что его народ не видит того же, чего видит он. Людвиг и Франциск чувствовали себя не лучше, постоянная утомлённость из-за экономических проблем легла под их глазами серыми тенями. Он держались почти так же хорошо как Иван. Вот только Бонфуа временами жаловался на ноющие суставы и каждый раз получал массаж в исполнении министерства физической культуры и спорта, от чего потом ходил, сияя, как галогенная лампочка. - Если вы сейчас же не встанете и не оденетесь, шеф… клянусь, я поднимусь наверх и силком вытащу вас из постели, – донося с первого этажа разгневанный голос. Александра чтила утреннюю зарядку чуть ли ни как ритуал. И потому пропустить пятикилометровый кросс было равносильно вызову на смертельную дуэль. И потому, раздражённо фыркнув, Брагинский принялся выбираться из теплого кокона, который скрутил ночью из одеяла. Рядом кто-то зашевелился и загундел, словно маленький ребёнок, которого потревожили во время сладкого сна. Иван замер. Это точно был не турок, так как у того каждый раз, как и у ФСБ, срабатывает врождённый рефлекс и он бьёт хуком. Точно не Франция, иначе бы он уже бы уже снова лежал на постели с игривым французом на своих бедрах. Так же отпали варианты с Китаем и Японием. Его любимые крохотные азиаты спали, как мышки, и просыпались, словно по щелчку переключателя. Оставалось ни так много вариантом, и один из них сейчас, по всей видимости, вытаскивал осколки из кожи. Россия было потянулся к подушке, под которой прятал Heckler-Koch P2000, подаренный Людвигом не так давно. Как вдруг Америка потянулся, перевернувшись на спину, и раскрыл глаза. - Рашка, – промямлил очкарик всё ещё плывя в полудрёме, – что ты тут делаешь? - Ты в моём доме капи… Альфред. Так что этот вопрос скорее тебе. Российская Федерация принялся натягивать тренировочные штаны, как заметил, что на нём не его трусы. То, почему Иван облизал губы, хитро и довольно улыбнувшись, Альфред так и не понял. Его умишко был занят тем, что пытался вспомнить, что вообще он делал последние двадцать четыре часа. И что более важное, каким образом он очутился не только в доме - в кровати России и при этом не схлопотал пару десятков пуль от его верного Цербера, этой переродившейся КГБ. К тому времени как он более или менее пришёл в себя, с улицы послышались голоса и властный то ли рык, то ли окрик Александры. США выглянул в окно, вздрогнув, когда ступни коснулись холодного пола, и увидел только как две фигуры быстро отдаляются от тёплого дома. *** -Ты знаешь, что сегодня я проснулся с этим капиталистом под боком? – зажмурившись Брагинский плеснул себе на лицо водой из бутылки. – Ладно, я помню, что было после того, как мы с тобой досмотрели приквел "Нечто", – от широкой улыбки Ивана и его хитрого, пожирающего взгляда щёки Людвига чуть порозовели. – Но что было потом и что более важно: как он проскользнул мимо Саши? От звука своего имени спецслужба растянулась по стойке смирно и тысячу раз поблагодарила всех известных ей великих деятелей, да она никогда не скрывала то, что неверующая, за то, что покрасневшие щёки в случае чего можно будет списать на мороз. Это было и не было позором одновременно. Когда в парадную дверь начал ломиться Джонс, Александра чистила свою винтовку. И единственный раз в ней сыграла жалость. Когда она увидела пьяного в хлам Альфреда, размахивающего в воздухе коробкой с диском, ещё не вышедшей на большие экраны очередной Миссии Невыполнимой. Он бормотал о том, что Ваня теперь его друг. И он доказал это взорвав в своём фильме Кремль. Да, многим было известно, что в фильмах Джонса в те или иные годы страдают те страны, с которыми у него улучшения в отношениях. Она хотела послать его ко всем чертям, но вмешался Данте. Спецслужба Германии чмокнул её в макушку и попросил не оставлять парня мёрзнуть на улице. - Шеф, – выдохнула девушка полностью готовая понести наказание. - Забудь, – Иван одарил ошарашенную ФСБ тёплым взглядом. – Спасибо. Перед тем как последовать за Иваном на обратный путь утреннего кросса, немец поправил шарф, что недавно подарил ему русский, и подмигнул той, которая едва не выбила ему челюсть.