Проклятье слёз

В зале с камином пробежал ледяной ветерок, при том, что все окна и двери были плотно закрыты. Это ветер казался вестником из иного мира, Так как не касался кожи, а проникал сквозь неё, обволакивая и пронзая холодом душу. Пальцы Людвига сжались в кулаки, да так, что белели костяшки, и он попытался слиться с креслом, ибо так и не смог стереть из памяти Этот холод. - Где я? – грозно спросил Кику, обходя край дивана полукругом, чтобы взглянуть в лицо врага. Он был слаб, хотя обстановка немного поутихла за последнее время, последствия этой трагедии ещё долгое время будут мучить Японию. Не только радиоактивное заражение, но и разрушенные города, целые районы, что на хрупком теле проявились глубокими и обширными ссадинами, что ноют похуже ножевых ран от войн или внутренних конфликтов. Тысячи потерянных жизней и траур живых отнимали силы, словно выкачивая из тела кровь. Они терзали душу клубком осколков разбитого стекла, жаля не только кровоточащее сердце, но и силу, «стержень» гордого и сильного Хонды, что заставлял его сдерживать эмоции. И превратил его в холодную загадку для оставшегося мира. - В моём доме на Сахалине, пару километров южнее Атласово. Катана в его руках дрожала от боли, что пронзала тело азиата, от голода, что он успел «нагулять», пока лежал без сознания, от усталости, что горьким тугим потоком растекалась по венам. Он едва мог стоять на ногах, но всё же, старался держаться, как подобает истинному воину. - Это ты… ты это сделал. Ублюдок. - Не понимаю, о чём… — России так не дали договорить, остриём Киссаки проткнув кожу под подбородком. Тонкая струйка алой крови тотчас же пятном растеклась по белой ткани шарфа. - Кику, не делай этого, – процедил Людвиг сквозь зубы, внимательно наблюдая за тем, как за спиной японца клубилась белая дымка, медленно приобретая очертания человеческого тела. - Молчи! – огрызнулся брюнет, чем удивил западных держав. – Англия предупреждал, что ты порождение чёрной магии. Но я не думал, что ты опустишься до такого. - Хочешь сказать, что это я наслал цунами? – Вот теперь Ивану пришлось отстраниться, что бы идеально заточенная сталь клинка ненароком не вскрыла ему горло. Он отклонился назад, опираясь на локти, не сводя пристального взгляда с лица азиата. Да. Он смотрел ему в глаза, прямо, но без агрессии и злобы, чтобы тот наконец понял. - Ты ненавидел меня все триста лет, что мы знакомы. - Это ложь. - Ты давно мечтал убить меня. Но духу не хватало, – голос Японии начинал дрожать. Но теперь не от слабости тела, а от ярости, что клокотала в нём на протяжении последнего столетия. Нависшую тишину, словно клинком, разрезал смех Ивана. Россия больше был не в силах сдерживать свои эмоции, касательно развернувшейся драмы. Чуть откинув голову назад, он смеялся, пока в лёгких не закончился воздух. А мгновение спустя его сильные пальцы сжались на лезвие катаны. Сталь впилась в бледную кожу у средних фаланг. И снова алая кровь поила холодную сталь, густыми каплями стекая на пол. - Уж поверь мне, Кику – Брагинский улыбался, умело игнорируя боль. – Если бы я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хотел убить тебя, – в фиалковых глазах отражалась вся доброта и открытость русского народа, искренности которого и по сей день не верила добрая половина этого мира, – ты бы уже был мёртв. За деревянными стенами послышался вой морозного ветра. Чёрная тень скользнула за окном, и стёкла покрылись тоненьким слоем льда, что застыл в причудливых рисунках из старых, дедушкиных, сказок. Пламя камина дрогнуло, и свет в доме резко погас. Гулкий вздох всколыхнул дрожащий полумрак, и рука духа прошла сквозь грудную клетку Японии. - Рада снова видеть тебя, Луи, – усмехнулась она, не оборачиваясь, кивнув Германии. Хонда резко вздрогнул, словно его тело пронзило электрическим разрядом. Его дыхание перехватило, и руки ослабли в мгновение ока. Пальцы разжались, и клинок великого мастера с характерным «поющим» звоном упал на пол. И ещё несколько секунд было слышно, как гудит сталь. - Что ты с ним сделала? – наконец подал голос Людвиг, когда смог прийти в себя. Веки Кику задрожали, глаза закатились, и мышцы потеряли свою силу. Сознание снова покинуло его, ввергнув в вынужденный сон, что снова обещал терзать кошмарами. Уже второй раз Япония оказывался на руках Брагинского, и уже второй раз Россия был готов сорваться на своего духа. - Вот обязательно было это делать? - Прости, родной. Не злись, – и уже который раз её образ таял, будто туман. – Поверь. Вы потом скажете мне спасибо. Раздался странный звук, похожий на тот, что можно было услышать, когда вылетали пробки. За ним пришёл гул, что едва был различим за треском поленьев. А потом цыкнули нити накалывания, и свет вернулся в дом. - Прости за этот инцидент, – Российская федерация по-галльски пожал плечами, чувствуя себя чертовски неловко при госте. – Я отнесу его обратно в спальню. А ты пока выстави ужин на стол. Скоро придут гости. - Но твоя рука... – Германия глазами указал на пострадавшую кисть, получив в ответ ту редкую лучезарную улыбку Ивана. - Царапина.