Проклятье слёз

Иван едва сдерживал себя, чтобы не заржать в голос. Он сидел на краю широкой кровати с таким невозмутимым видом, что если бы не издевательская улыбка, можно было бы подумать, что Россия решил удариться в философию. Он молчал уже довольно-таки долго, не решаясь даже пискнуть, чтобы ни дай бог не лишить себя удовольствия понаблюдать за Германией. Людвиг подобно льву бродил по комнате туда-сюда, смачно ругаясь на немецком. Его светлые волосы буквально встали дыбом, а извечно спокойное лицо исказила гримаса гнева. И его можно было понять. После двадцатипятилетия чернобыльской катастрофы и нынешних проблем с Фукусимой, его народ и народ Франциска ударился в так ими любимые забастовки. - Нет, они надо мной издеваются! Тупые гринписовцы. Неужели они и вправду думают, что альтернативных источников энергии хватит? Нет. Ты посмотри, только посмотри. Чёртовы зелёные! Если бы не многолетняя выдержка, лицо Германии уже давным бы давно покраснело от сдерживаемой ярости. Он то и дело кидал гневные взгляды на телевизор, то и дело, комментируя каждый новый сюжет про эти забастовки - Они издеваются... Нет, ты посмотри. Ты только посмотри! Самое смешное в том, что хоть Людвиг и обращался к Ивану, он едва замечал этого северного гиганта, что сейчас буквально был готов лопнуть от смеха. В этом плане ему везло намного больше. Люди Брагинского, ещё помнящие времена Железного занавеса, не рисковали и не устраивали подобные демонстрации. Да, бывали некоторые случаи. Но по сравнению с количеством европейских митингов и забастовок Россия вообще казался пай-мальчиком. - Вот у тебя таких проблем нет! - Ну да. Потому что я не брезгую ГЭСами и ТЭСами. И Зелёные у меня не такие борзые, – Иван прикусил губу изнутри, так как Германия попытался испепелить его взглядом. - Ну, в отличие от тебя, ни у кого из нас нет таких полноводных рек и такого количества лесов, – Федеративная республика, наконец, поумерил свой пыл. Странно, но голос этой загадочной страны с фиалковыми глазами всегда успокаивал его, а во время их вражды заставлял сомневаться и иногда теряться в собственных мыслях. - У Вас не будет таких проблем, когда все будут едины с Россией, – вот теперь он не мог сдержаться и засмеялся. Звонко, ярко, словно лучики рассветного солнца, играющие в бесчисленном множестве бриллиантов пышного снега. Брагинский знал, что во времена, когда он был тем, кого боялась добрая половина этого мира, подобные слова наводили ужас на иные страны. Его боялись, как огня, как природной катастрофы, сметающей всё на своём пути. Сейчас многое изменилось. И теперь Европа больше не трясётся от страха. Хотя и вздрагивают, стоит Ивану хоть чуть повысить голос. Сейчас его отношения со многими из стран из агрессорских, как любил говорить Альфред, переросли в дружеские. Он больше не был «Врагом Номер Один». Он стал простой страной, что мечтает о тёплом климате и бескрайних полях подсолнечника. - Смешно, – буркнул Людвиг. - Прости, не смог сдержаться. Я слышал, твой босс собирается отключать восемь АЭС. Думаешь, это удовлетворит народ? - Честно, не знаю. Меня злит не это. А тупость этих людей. Они что, действительно не понимают, что энергия, полученная альтернативными способами, будет стоить намного дороже. И её всегда будет не хватать. - Страх заражения для них намного сильнее страха банкротства. Ведь деньги можно будет заработать. Финансовые проблемы всегда можно будет решить. А если... - Да, я понимаю, – Германия тяжело вздохнул и присел на корточки. Как никогда сейчас он был рад отсутствию Италии в своём доме. Этот крикливый трусливый мальчишка, конечно, приносил в его жизнь разнообразие во времена «злобного» Ивана и его собственного Безумного Босса. Но в последние года он стал его раздражать. С промытыми мозгами, спасибо Артуру и рассаднику Демократии, он стал невообразимо раздражать пунктуального и вечно-собранного Германию. - Слушай, как там Хонда? – не желая вгонять себя в некое подобие депрессии, немец быстро сменил тему. Тихо посмеявшись, Иван «упал» на мягкие подушки, что лежали на кровати, закинув ноги на пуфик, так удобно поставленный совсем рядом. На тёмно-бордовом покрывале его серые волосы были похоже на рассыпавшуюся золу из каменной печи. Кожа казалась белой, как итальянский мрамор высшего качества, а глаза двумя аметистами, впитавшими в себя яркий свет полночных звёзд, холод суровых зим и глубокую печаль народа. - Лучше. Намного лучше. Сейчас у него некоторые внутренние проблемы, но зная его… - Он справиться. - Конечно, – Иван улыбнулся. И хоть это жест был направлен в потолок Германия знал, он словно кожей чувствовал эту улыбку. – Он никогда не сдастся просто так. - Так же, как и ты. - Так же, как многие из нас.