Любовь побеждает все: Назад в прошлое

Неделю. Целую неделю Китнисс не приходила в себя. Все эти дни мы с Прим, наплевав на учебу, по очереди вели караул у постели больной. Миссис Эвердин вообще не ложилась спать. После того как я в первый день не вернулся домой, пришел мой отец, чтобы узнать причину. Слава богу, он понял нашу ситуацию и разрешил мне не приходить даже для ночевки. Теперь он каждый день навещает нас для того, чтобы узнать состояние Китнисс и принести нам немного выпечки из пекарни. На второй день у Китнисс началась жуткая лихорадка. Случилось то, чего мы больше всего боялись. Заражение крови. Ничего не помогало сбить температуру. Что мы только не пробовали. И спиртовые обтирания, и снеговой покров, и настойки различных трав. Ничего не помогало. На пятый день к нам пришел Хеймитч и вручил маме Китнисс лекарство. Как он сказал, его прислали прямо из Капитолия. Настоящая ирония, ведь на Голодных Играх именно этим лекарством меня лечила Китнисс. После того как я ввел лекарство, лихорадка пошла на убыль. Но Китнисс почему-то не возвращалась в сознание. Когда я уже, практически, ударился в панику, миссис Эвердин меня успокоила. Она сказала, что таким образом организм Китнисс борется с инфекцией. Смотря на бледное лицо своей любимой, я благодарю бога за то, что именно Хеймитч нашел ее, за то, что он потратил свои деньги на лекарство. В который раз удивляюсь тому, какие сюрпризы преподносит нам судьба. Сначала возвращение в прошлое, потом встреча с Финником, теперь раннее знакомство с Хеймитчем. Интересно, как он будет себя чувствовать, когда узнает, что девушка, которую он фактически вернул с того света, станет его трибутом? Сегодня уже восьмой день моего беспрерывного бодрствования. Состояние Китнисс значительно улучшилось. Миссис Эвердин вместе с Прим пошли спать. Ну как сказать пошли… Мне удалось подмешать им в чай немного успокоительно сиропа. Так они проспят часа два-три. Знаю, что спасибо они за это мне не скажут. Но я не могу допустить, чтобы они свалились от переутомления. Я сижу в комнате Китнисс возле кровати рассматриваю ее спокойное лицо. Когда же она очнется? Она неподвижно лежит на кровати. Ее бледное лицо практически сливается с простынями, делая сильный контраст на волосах, которые разметались по подушке. Как мне больно смотреть на нее такую. Бледную, неподвижную. Как хочется, чтобы она открыла глаза и улыбнулась мне своей невероятной улыбкой. Мое солнышко. Для меня как будто пропал весь солнечный свет. И могу поспорить, он не появится, пока не очнется моя любимая. Меня начинает клонить в сон. Я уже практически отключаюсь, как вдруг, слышу стук в дверь. Спускаюсь на первый этаж и открываю дверь. На пороге стоит Гейл Хоторн. - Где Китнисс? – резко произносит он. - Она не может подойти. - Что с ней случилось? - С чего ты взял, что с ней что-то случилось? – удивленно спрашиваю я. Откуда он мог узнать? Он несколько секунд смотрит на меня, а затем бросает мне в ноги какую-то вещь. Я поднимаю ее. Это охотничья сумка Китнисс. Она полностью разодрана. - Я нашел это в лесу недалеко от забора. Около сумки еще валялся труп волка, а возле ближайшего дерева весь снег был пропитан кровью. Я еще раз спрашиваю: что случилось с Китнисс? – требовательно спрашивает Хоторн. - Как ты уже понял, на нее напали волки. Что тебе еще надо? – немного раздраженно отвечаю. - Я хочу ее увидеть. - Она сейчас находится без сознания. Увидишь ее, когда она поправится. - Почему это ты мне указываешь, когда я смогу ее увидеть? – со злостью выпытывает у меня Гейл. О боже, как он меня бесит. Разве нельзя просто взять и уйти по-хорошему? - Во-первых, Китнисс сейчас больна, и проку от твоих визитов просто напросто нет. Во-вторых, я ее парень и я лучше знаю, что для нее лучше. - Может ты и ее парень, но я ее знаю намного больше чем ты. Ты много не знаешь, парень. - Как знать, как знать. Прошу прошения, но мне надо обработать раны Китнисс. Зайди в другой раз. – Говорю я и с невозмутимым видом захлопываю перед его носом дверь. Я, конечно, мог выпроводить его более спокойно, но бессонные ночи сказываются на моем поведении. Я стал более раздраженным и нервным. Тяжело вздохнув, я поднимаюсь к Китнисс. Надо все-таки обработать рану. Осторожно снимаю бинты с ее ноги, и втираю в раны травяную мазь, которая уничтожает любые заразы. Слава богу, они уже практически зажили. В скором времени останется только три шрама на половину ноги. Да уж, Китнисс это не понравится. Стоит мне закончить, как внизу опять раздается стук в дверь. Кто опять? На пороге стоит Хеймитч. Я пропускаю его в дом. - Как малышка? – спрашивает он, садясь за стол в гостиной. - Все так же. - Ясно. Кстати, я хотел спросить, что тебя связывает с этой малышкой? Ты же сын пекаря, городской парень, а она девочка из Шлака. - Мы с ней встречаемся, и мне наплевать на то, что она живет в Шлаке. - А родители? - Родители в ней души не чают. Даже мама. – Усмехаюсь я. Посли моих слов, Хеймитч на несколько минут замолкает. А потом встряхнув головой, говорит: - Такая искренняя любовь. Такую нечасто встретишь... А если и встретишь, то приходится наблюдать за ее крахом. - Что ты имеешь в виду под крахом? - Голодные Игры. Часто мне приходилось наблюдать как они разрушают счастливые пары. Такие как ваша. Вот ты не боишься? – внимательно смотря на меня, спрашивает Хеймитч. - Чего я должен бояться? - Голодных игр разумеется. Одного из вас, как по закону подлости, могут выбрать на следующей Жатве. Никто ведь не знает чье имя будет на маленьком листике, которое вытянет эта расфуфыренная капитолийка. Что же вы будете делать? Я внимательно смотрю на Хеймитча. Не понимаю, почему он задал этот вопрос. Он же ничего не знает о будущем. Я в этом уверен. У всех, кто смог пережить восстание, в глазах читается мудрость и боль пережитых лет. Он точно не из "того времени". Но почему же он задает такие вопросы? Хотя это же Хеймитч. Он всегда отличался некой проницательностью. Его слова еще "тогда" становились пророческими. - Если меня выберут на Жатве, я приложу все силы чтобы вернуться к Китнисс. Если же Китнисс выберут, она сделает тоже самое. - Вы так уверены в себе? Никто из Двенадцатого еще не возвращался. Что в вас особенного? – скептически спрашивает ментор. - Не сомневайся. Наша любовь. В этом наша особенность. – Усмехаюсь я. - Ну а если оба? Если вы вдвоем попадете на арену? Эх, Хеймитч, знал бы ты, что твои слова окажутся пророческими. - Я сделаю все, чтобы Китнисс вернулась домой. - Ты думаешь, ей это понравится? Не думаю, что эта маленькая охотница с легкостью согласится выжить потеряв при этом своего любимого. - Нет, ей это точно не понравится. Она будет пытаться сделать тоже самое. - Даже если кто-то из вас выживет, ваша жизнь не станет прежней. – Задумчиво сказал Хеймитч, даже не смотря на меня. Я понимаю, что он имеет ввиду. Если с арены вернется кто-то один, то его постигнет участь Финника и Джоанны. Внезапно над моей головой раздается вкрадчивый голос мамы Китнисс: - Пит Мелларк! Как ты посмел меня усыпить? Чем ты думал? - Я делал это для вашей пользы! Вы думаете, Китнисс обрадовалась, узнав, что вы довели себя до изнеможения? Могу поспорить, что нет. Всего пару часиков. За это время ничего не произошло. – Оправдываюсь я. - Ты перебинтовал рану? – более благосклонно спрашивает миссис Эвердин. - Да, как вы учили. Только не сердитесь на меня, я же хотел как лучше. - Ладно. Вух. Я уж думал, она выгонит меня из дома за такое своеволие. Через полчаса я решаю подняться, чтобы узнать как там Китнисс. Без изменений. Я подхожу к ней и присаживаюсь на край кровати. Беру ее руку в свою. Как же я хочу, чтобы она очнулась. Очнись, пожалуйста, Китнисс. Мне так плохо без тебя. Как я хочу посмотреть в твои глаза, поцеловать твои теплые губы, обнять и почувствовать, как твои маленькие ручки обвивают мою шею, а ты, смеясь, шепчешь мне на ухо признания в любви. Я не могу без тебя. Я же так люблю тебя. Осторожно наклоняюсь к ней и целую сначала один глазик, затем второй. Потом легко касаюсь губами ее носа. Она всегда просыпалась от этого. Может ли произойти чудо, и она очнется? Как же я этого хочу. Я с надеждой смотрю на свою любимую. Внезапно, чувствую легкое пожатие руки. - Пит? – слетает с ее губ легкий практический неслышный шепот. Очнулась!