Любовь побеждает все: Назад в прошлое

POV Китнисс С того дня как я пришла в себя прошло две недели. Мне уже намного лучше, но при этом меня не выпускают с кровати. Все повторяют, что я должна беречь себя. Но раз я не могу делать это сама, за меня это будут делать родные. Чрезмерная опека начинает надоедать. Мне хочется в лес, хочется свободы. Но я понимаю, что меня выпустят из дому только тогда, когда все мои раны полностью затянуться. Утром Пит с Прим отправились в школу, оставив меня одну. Только мама что-то тихо делает на кухне. Скучно. Очень скучно. Я даже начала читать. Мама очень удивилась, когда я попросила у нее книгу. Она же знает, что читать я не люблю. Точнее не любила. После восстания, когда день и ночь меня мучили ужасные кошмары, я все время читала книги. За все эти две недели я успела перечитать все книги, которые есть у нас дома. Вот и сейчас закончила книгу медицинских трав. Большую половину из них я помню еще с времен моих бывших Семьдесят четвертых Игр, на которые я попаду в скором времени. Хотя я и не говорю об этом, мне очень страшно. Я боюсь увидеть их всех. Всех трибутов, которым опять придется умереть. Как бы ни было больно это осознавать, но я не могу погибнуть. Мы с Питом, должны победить, чтобы дать начало для восстания. Чем ближе Жатва, тем сильнее меня одолевают мысли о том, что может ли что-то пойти не так. А вдруг мы реально не сможем выжить, или выживет кто-то один из нас? А может ли такое случится, что распорядители не поменяют правило? Будущее уже меняется, и мы не можем даже представить, что может измениться. Даже ситуация с Хеймитчем. Мы с ним должны были познакомиться только в поезде, но из-за того, что я решила отправиться в лес, а он меня спас, все наши планы меняются. Интересно, что будет чувствовать Хеймитч, когда нас с Питом выберут на Жатве? Будет ли он серьезен, или нам опять придется доказывать, что мы «парочка бойцов». Эх. Чего же жизнь такая тяжелая? Падаю на подушку, делая тяжелый вздох. Беру в руки своего мишку и поднимаю вверх. - Вот хорошо тебе, мишутка. Ни забот тебе, ни хлопот. Живешь себе и горя не знаешь. Докатилась. С игрушками разговариваю. Внезапно со стороны двери раздается смешок. Я поворачиваю голову и вижу Гейла. - Вижу, тяжело тебе живется. – Усмехается он, подходя ближе кровати, и присаживаясь на стул. - Скучно. Он приближается ко мне и берет мою правую руку в свои. Проводит пальцем по бинту. - Вывих. Неудачно упала. Через пару дней уже снимут. – Поясняю на его вопросительный взгляд. - Как ты себя чувствуешь? - Нормально. Уже нормально. Хотя признаться, если бы не лекарство из Капитолия, ты бы сейчас стоял возле моей могилы. - Лекарство из Капитолия? – удивленно переспрашивает Гейл. - У меня было заражение крови, и Хеймитч Эбернети, который нашел меня бессознательную, заказал мне лекарство. - Надо же, кто бы мог подумать, что этот пьяница может кому-то помочь. Я слегка усмехаюсь, смотря на удивление Гейла. Он еще не знает, что через каких-то пару месяцев Хеймитч станет тем, кто спасет двух своих трибутов. Мы еще некоторое время говорим об Хеймитче, а потом, слегка запнувшись, Гейл произносит: - Я был в лесу и нашел твой лук и охотничью сумку. И много крови. Очень много крови. Я сразу же бросился к тебе, но твой пекарь меня не впустил, сказав, что ты все еще без сознания. - Гейл Хоторн, ты жалуешься? – с притворным удивлением спрашиваю я. - Я серьезно, Кискисс. - Ты должен простить его. Он был на взводе. Я не просыпалась в течении недели. Он ни спал, ни ел, постоянно дежуря возле моей кровати. И то, что он тебе ненароком нагрубил, не делает его плохим. Ты должен его понять. - Я понимаю. Просто я… - Гейл. Мы уже несколько раз говорили на эту тему. Смирись с тем, что я выбрала Пита. Мой выбор ничем нельзя изменить. - Я понимаю, Кискисс. Мне просто надо привыкнуть. Ты прости меня. – Смущенно улыбаясь, говорит Гейл. - Прощаю. Братишка. - Братишка? - А почему бы и нет? - слегка улыбаясь, говорю я. - Хм… Братишка… А мне нравится. Сестренка. Через несколько часов Гейл уходит. А я опять одна. И даже с кровати встать не смогу. Печально. От неимоверной скуки, я начинаю напевать Песню Долины. Такое ощущение, что прошла вечность, с того момента, как я пела ее в последний раз. Последняя колыбельная для Руты. Для моей маленькой союзницы, для искренней пташки. Пропев последний куплет, я замечаю Пита, который сидит возле кровати и любуется мною. Удивительно, но я не заметила, как полностью погрузившись в песню, я закрыла глаза и полностью растворилась в воспоминаниях. - Не смотри на меня так. – Смущенно хмурю брови. - Как? – ласково интересуется Пит. - Так… Так, пристально. Ты меня смущаешь. - О боже! Любимая моя, за столько лет ты не привыкла к таким взглядам? Я поражен. - Ты плохой, Пит Мелларк. - Но ты же меня любишь? - Люблю. Пит наклоняется и целует меня в губы. - Чем ты занималась целый день? - Скучала. Что еще можно делать? Читала книги. А еще ко мне Гейл заходил. - Да? И что? – непринужденно спрашивает Пит. Но по глазам я вижу скрытый интерес. - Мы с ним пообщались. И он рассказал, что ты его выгнал из дома. - Он сам виноват. – Тихо бурчит Пит. - Ну конечно, конечно. – Весело усмехаюсь. Время до вечера пролетает незаметно. Когда приходит время ужина, Пит убегает на кухню, чтобы помочь маме с Прим, опять оставляя меня одну. Нет. Так не пойдет. Осторожно поднимаюсь с кровати. Нога начинает болезненно покалывать, но я не сдаюсь и маленькими шагами плетусь к выходу из комнаты. Когда я дохожу до лестницы, то встречаю Пита, который тут же подскакивает ко мне и подхватывает на руки. - Китнисс! Ты что с ума сошла? Тебе же нельзя вставать! - Я не могу больше лежать. Пит, пожалуйста, можно хоть сегодня я посижу с вами возле камина. Пит пару секунд смотрит на меня, а потом, вздохнув, несет меня вниз. Вечер проходит в уютной семейной обстановке. После ужина мы устраиваемся вокруг камина, при этом Пит норовит закутать меня потеплее в одеяло. Я уже третий раз повторяю, что хватит усердствовать, на что он говорит фразу, которая заставляет маму подавиться чаем, а Прим звонко засмеяться: - Я не хочу, чтобы ты застудилась. Тебе еще наших детей рожать. - А меня ты спросить забыл? – слегка усмехаясь, интересуюсь я. - А ты что, против? Откашлявшись, мама произносит слегка испугано: - Китнисс, ты что беременна? - Конечно, нет! Между нами ничего не было! Пит просто шутит. - Как сказать… - тихо произносит Пит. - Пит Мелларк! – восклицаю я. - Все, все, молчу! Я, правда, пошутил миссис Эвердин. Вы не волнуйтесь, Китнисс не беременна. Как только это случится, мы вам сообщим. - Ну, хорошо. – Внимательно смотря на нас, говорит мама. В основном, не считая шутки Пита, вечер проходит непринужденно, но при этом мама все еще продолжает коситься на нас. Ну, Пит! Шутник… Когда я уже начинаю засыпать, Пит поднимает меня на руки и несет в спальню. Устраивает на кровати, и ложиться рядом. Удобно устроившись на его груди, я тихо шепчу: - Что-то рано ты о детях заговорил. - А что? Мне скоро будет двадцать четыре, имею право. - Сознанию может и двадцать четыре, а телу то только шестнадцать будет. Имей совесть. Мама и так на нас подозрительно косится. - Хорошо, хорошо. Спокойной ночи. – Говорит Пит примирительным тоном и легонько целует меня в лоб. - Спокойной. Я закрываю глаза и прислушиваюсь к ровному дыханию Пита. Дети. Слишком рано он начал о них думать. Нам столько всего предстоит пережить, что мысли о потомстве сейчас совершенно не желательны. Потом да. Воспоминания заносят меня в тот день, когда нас убили. А я ведь так ему и не сказала. А теперь поздно. Не хочу, чтобы он знал, что мы потеряли. Открываю глаза и смотрю на спящего Пита. - Знаешь… У нас будут дети. Мальчик и девочка. Самые любимые и желанные. Чувствую, как его руки крепко прижимают меня к себе, а родные губу шепчут: - По другому и быть не может. _______________________________________________________________________________ Глава получилась абсолютно бессмысленной. Ну так уж получилось) Решила написать что-то спокойное и расслабляющее так как следующая будет довольно таки напряженная. Название следующей главы: Начало нашего пути. Будет Жатва.