Любовь побеждает все: Назад в прошлое

POV Пит – Тук–тук, можно? – в дверном проеме появляется голова Финника. – Да, конечно, – киваю, наблюдая, как он заходит в комнату и осторожно закрывает дверь, присаживаясь на мою кровать. – Как ты сюда пробрался? Я думал, нас охраняют. – Там только безгласые, они не выдадут. – А подслушка? – Ее здесь нет. Не волнуйся. – Как знаешь. – Знаю, знаю. Ты как, Пит? – он обеспокоенно смотрит на меня. – Нормально. Наверное. Эти Игры были тяжелее. И в физическом, и в эмоциональном плане. Особенно для Китнисс… – Да, знаю. Смерть маленькой девочки из Одиннадцатого… Это было ужасно, – Финник качает головой, вздрагивая. – Если честно, мне даже на минуту показалось, что Китнисс сломалась. Но нет, она пережила. – Не хочу это видеть, – я кривлюсь, понимая, что нам по-любому не избежать просмотра фильма об Играх. Уже сегодня. – А придется. – Знаю. Ты случайно не в курсе, что творится в Дистриктах, – решаю перевести тему и задаю вопрос, мучавший меня с того момента, как я впервые открыл глаза в медицинском блоке. – Случайно знаю, – Финник замолкает, а затем печально кривит губы, в неком подобии улыбки. – В Одиннадцатом после смерти девочки вспыхнуло недовольство, но его быстро подавили. В остальных же все спокойно. Но это пока. В прошлый раз все было точно также. – То есть мы пошли по знакомой нам дороге? – Да именно так. Вы задали искру, которую уже не остановить, – Финник бросает на меня сочувствующий взгляд. – Как там Китнисс? – после минутного молчания спрашиваю. – Я к ней не заходил, но по словам Хеймитча все хорошо. У нее не было сильных повреждений. Как и у тебя впрочем. – Это уж точно, – хмыкаю я. – В прошлый раз я потерял ногу. – Ну вот мы и нашли плюс в повторном воскрешении, – Финник ухмыляется, и хлопает меня по ноге. Китнисс, наверное, уже с Цинной готовится. Скоро придет твой стилист, так что я пойду. Встретимся на балу в ваши честь. Там и «познакомимся». – До встречи, Финник. Одиночеством я довольствовался совсем немного. Спустя пару минут в комнату влетела Порция, которая тут же повисла у меня на шее, громко всхлипывая. – Ну что ты, Порция. Не плачь, – осторожно поглаживая женщину по голове, говорю. – Я не верила. Никто не верил, что вы двое сможете выжить. Но вы победили. Это… Чудо! – Да, чудо, – улыбаюсь, кивая. Порция успокаивается, и дает мне комплект с одеждой. Я быстро надеваю тренировочный костюм и вслед за стилистом выхожу из комнаты. – Где Китнисс? – спрашиваю, вертя головой и рассматривая помещение. – Она уже с Цинной. Не волнуйся с ней все хорошо. – Когда я с ней встречусь? – спрашиваю я, хотя прекрасно знаю ответ. Но думаю, было бы удивительно, не задать хоть один вопрос по поводу девушки. – Организаторы решили, что вам лучше встретится на сцене. Все приготовления пролетают в одно мгновение, и вот уже я стою в плохо освещенном помещении под сценой. Мое желание увидится с Китнисс, обнять ее и поцеловать возрастает с каждой секундой. Нетерпеливо постукивая пальцами по перегородке, которая отделяет меня от Китнисс. Если мне не изменяет память, то там как раз Хеймитч рассказывает Китнисс о недовольстве правительства. Хотя, в этот раз все может быть по-другому, ведь Китнисс не надо убеждать в том, что она должна оставаться «безумно влюбленной», она и так ею является. Наконец-то я слышу грохот гимна. Сначала представляют всю команду Двенадцатого Дистрикта, и вскоре я замечаю, что крики усиливаются, а диск под моими ногами приходит в движение. Яркий свет ослепляет меня, заставляя растеряться. Но только лишь на пару секунд. Резко разворачиваясь, я смотрю на искренне улыбающуюся мне девушку. В своем платье она выглядит до невозможности юной, и лишь в глубине глаз, переполненных любовью, можно увидеть мудрость пережитых лет. Белоснежная, без всяких шрамов, кожа, длинные черные волосы, в этот раз не подгоревшие под шквальным огнем, и счастливая улыбка. Ради этого я и живу. Я открываю свои объятия, и девушка тут же бросается ко мне. Одной рукой крепко прижимая Китнисс к себе, второй я провожу по ее лицу, стирая мелкие капельки слез в уголках ее глаз. Я целую ее нежно и трепетно, полностью растворяясь в мягкости ее губ. Китнисс с такой же нежностью отвечает мне. Минут через десять, Цезарь отрывает меня от Китнисс мягким похлопыванием по плечу. Бросив на него убийственный взгляд, я направляюсь к диванчику при этом, не отпуская руку девушки. Мы устраиваемся так же, как и в прошлой жизни. Крепко прижав к себе дрожащую девушку, я наклоняюсь к ее уху и спрашиваю: – Все в порядке? – Не хочу это видеть, – повторяет мои же слова Китнисс. – Прости, но нам придется. Я рядом. – Я знаю. Цезарь в шуточной форме просит нас отвлечься от друг друга, напоминая, что у нас будет весь вечер в нашем распоряжении. – И в этот раз, можете не останавливаться! – восклицает он, напоминая об инциденте под дождем. Мы смущенно улыбаемся, в то время как зале вспыхивает смех вперемешку с улюлюкиванием. Пару минут Цезарь успокаивает публику, а потом начинается главная часть сегодняшнего вечера – фильм. Первая часть проходит более ни менее нормально. Вторая же – заставляет меня немного напрячься. Мне очень важно узнать, что было с Китнисс во время нашего расставание. Наблюдая за тем, как я хладнокровно убиваю напавшего нa Китнисс трибута из Седьмого, я бросаю взгляд вниз экрана, где показывают нас с девушкой. Со стороны может показаться, что нам совершенно безразлично то, что происходило с нами. Но это только кажется. Одной рукой я крепко сжимаю подрагивающие пальцы Китнисс, второй успокаивающе поглаживаю по ноге. Когда начинают показывать пленение Китнисс, мне кажется, что уже меня надо успокаивать. С закипающей яростью я смотрю на то, как Мирта измывается над моей любимой. У меня появляется огромное желание воскресить Мирту и преподать ей небольшой урок. – Это все в прошлом, – правильно истолковав мое состояние, шепчет Китнисс, оставляя невесомый поцелуй у меня на шее. Я киваю и продолжаю смотреть. Сейчас как раз показывают то, как я очнулся после падения с обрыва. К моему собственному счастью, лекарство тогда уже находилось возле меня, и мне оставалось лишь вколоть себе его. Полчаса болезненного восстановления костей и я уже способен двигаться. Далее показывают два мои неудачливые столкновения, в которых я получил ощутимые раны. И если же в первый раз не умереть от быстрой потери крови мне помогло присланное лекарство, то во второй – мне пришлось помучиться несколько дней, ведь я прекрасно осознавал, что лафа закончилась. Сцена того, как Китнисс с Рутой меня находят и выхаживают, заставляет меня еще больше напрячься, ведь я знаю, что произойдет дальше. Прежде чем с экранов начинает доноситься умоляющий голос Руту, просящий о смерти, я наклоняюсь к Китнисс и целую ее в губы. – Я рядом. Смотря, как кинжал с легкостью проходит сквозь грудную клетку ребенка, я понимаю, что это самое ужасное, что произошло за этот месяц. Финник был прав, Китнисс практически сломалась, но известие о том, что могут выжить двое трибутов, возвращает к ней жизнь. Пир. Смерть Цепа. Сцена под дождем. Смерть Лисы. Ожидание. Переродки. Смерть Катона. Смерть Мирты. Наша попытка самоубийства. И наконец – победа. Фильм заканчивается сценой в планолете. Мы с Китнисс спим, устроившись на полу возле дальней стены. И даже во сне я крепко сжимаю руку девушки. Играет гимн, и мы встаем, приветствуя президента Сноу. У меня возникает огромное желание, схватить что-то тяжелое, и зарядить ему по голове, но я всего лишь благодарно улыбаюсь, когда он надевает мне на голову половинку короны. Хоть эта сцена практически идентична той, что была в прошлой жизни, я замечаю, что ко мне Президент отнесся, не так благосклонно, как тогда. Интересно, как это выльется в будущем. Далее следует прием в Президентском Дворце, где всевозможные чиновники, расталкивая друг друга локтями, пытаются рассказать нам, какой большой вклад они внесли в нашу победу. Когда мы уже готовы выть, к нам вальяжной походкой приближается Финник. Рядом с ним идет Джоанна, хищно рассматривая наше окружение. Заметив появление двух победителей, все эти продажные людишки быстро ретируются, боясь попасть под горячую руку мисс Мейсон. – Здравствуйте, несчастно счастливые влюбленные, – ухмыляется Финник, – меня зовут Финник Одэйр, а мою очаровательную спутницу – Джоанна Мейсон. – Вы можете не представляться, – это уже говорит Джоанна, – мы и так все о вас знаем. И почему вашей первой жертвой стал именно мой подопечный? У меня такие планы были на него! – восклицает она, никому конкретно не обращаясь. – Я должен за это извиниться? – спрашиваю, вопросительно приподнимая бровь. – О, нет нужды! Ведь ты спасал свою любимую. - Издевательски протянула девушка. Я лишь пожал плечами, увлекая Китнисс на танцпол. Финник с Джоанной последовали за нами. Вскоре к нам подходит Эффи, и забирает. Через пару часов, мы поднимаемся на Двенадцатый этаж, и сразу идем в комнату Китнисс. Эффи хочет нам что-то сказать, но Хеймитч ее останавливает. – Пусть идут. Мы заходим в комнату молча подходим к кровати и падаем на нее. – Я так устала, – вздыхает девушка. – Еще чуть-чуть и мы будем дома. Я помогаю Китнисс снять платье и раздеваюсь сам. Я ложусь под одеяло, и притягиваю к себе девушку. Она так же как и я, эмоционально выжата, поэтому я осторожно целую ее в лоб, и говорю ей: – Спи давай. – Угу, – сонно бурчит она, и расслабляется. Я засыпаю следом за девушкой. Когда в нашей комнате появляется Цинна и Порция, чтобы подготовить нас к интервью, мне кажется, что я закрыл глаза всего на секунду. Быстро позавтракав, меня уводит за собой Порция. Я надеваю знакомый красно-белый костюм. Стилист заканчивает с прической и отпускает меня, при этом положив в руку небольшую бархатную коробочку. Я захожу в комнату Китнисс и вижу, что она уже готова. Я подхожу к ней и прошу закрыть глаза. Она послушно выполняет мою просьбу. Я достаю красивое золотое кольцо и надеваю его ей на безымянный палец. – Пит? – удивленно спрашивает она, рассматривая кольцо. – Ты все-таки моя невеста, – улыбаюсь ей. – Но когда ты успел? – Я попросил Порцию с Цинной заказать его. – А они не подумали, что это странно? Как-никак вдвоем выжить мы не должны были. – Я сказал им, что постараюсь, чтобы ты выжила, и хотел, чтобы у тебя была вещь, напоминающая обо мне. За разговорами мы достигаем холла. Нас приветствует Цезарь и просит пройти к диванчику. Само интервью проходит без каких-либо казусов. Мы спокойно отвечаем на вопросы ведущего, они практически не отличаются от вопросов из нашей прошлой жизни. Мы рассказываем пару ситуаций из нашей жизни (естественно только этой жизни), Цезарь сразу же замечает кольцо. Я рассказываю тоже самое, что сказал стилистам, при просьбе заказать это кольцо. Цезарь растроганно улыбается, и желает нам счастливой совместной жизни. Мы благодарим его. Интервью заканчивается. Время пролетает для меня в одно мгновение, и вот мы с Китнисс стоит возле окна поезда, смотря на проносящиеся виды. Сзади нас стоит Хеймитч, который дожидается ухода Эффи, внимательно смотрит на нас и говорит: – Итак, у вас проблемы. – Какие? – практически спокойно интересуется Китнисс. – Капитолию не понравился ваш трюк с ягодами. – Им не понравилось то, что мы решили покончить с собой? – Вы навязали им свои правила. Какие бы мысли у вас не были в голове, вы пошли против системы, тем самым не подчинившись ей. – Но мы не думали, о том, что это может выйти боком. Мы думали лишь о том, что не можем жить без друг друга, – Китнисс немного лукавит, ведь держа в руках мы как раз думали о том, как заставить их признать нашу победу. И Хеймитч это прекрасно понимает. – Ой, ли? – хмыкает ментор, иронично смотря на Китнисс. Девушка отвечает ему упрямым взглядом. – Ну что ж, пусть будет по-вашему. Главное знайте, что нужно быть осторожным, чтобы еще больше не рассердить Президента. Хеймитч уходит. Китнисс медленно вздыхает и выдыхает. – Мы все правильно сделали? – интересуется она. – Да. Мы дали людям то, что им нужно. Искру. Постояв еще пару минут у окна мы идем в купе и ложимся на кровать, вскоре засыпая. Все же последние дни были довольно-таки тяжелые. На следующий день нас поднимает Хеймитч, говоря, что мы приближаемся к Двенадцатому. Одевшись и позавтракав, мы выходим в тамбур. – Вот мы и дома, – радостно шепчет Китнисс, когда в окне проносятся знакомые леса. Поезд замедляет свой ход и останавливается. Крепко сжав руку девушки, я выхожу на платформу. Нас тут же ослепляют вспышки камер, но мы не замечаем их, смотря на свою семью. Родители, братья, мама и сестра Китнисс и Гейл с семьей стоят и радостно машут нам. Счастливо переглянувшись, мы быстро идем к ним. Крепко сжимая в объятиях всхлипывающую маму, я смотрю в глаза Китнисс, которая прижимает к себе Прим, и вижу отражение собственных чувств. Безграничное счастье, и понимание того, что все что случилось, случилось не зря. Только лишь ради живой и счастливой семьи, я готов пойти на что угодно. Через пару минут ко мне подходит Гейл и протягивает свою руку. – Ты защитил ее. Еще и выжить умудрился. – Я сделал все возможное, чтобы быть с ней, – отвечаю, пожимая его руку. – Верю. Но если ты ее обидишь, пеняй на себя. – Если я ее обижу, я сам к тебе приду. Гейл несколько секунд внимательно рассматривает меня, а потом кивает и отходит к своей матери. – О чем вы говорили с Гейлом? – спрашивает Китнисс, подходя ко мне. – Да так, – загадочно улыбаюсь, притягивая ее к себе. Китнисс хочет что-то сказать, но ее прерывает Примроуз с визгом бросившись мне на шею. Я улыбаюсь, мысленно благодаря судьбу, которая позволила нам пройти эту жизнь по второму кругу, которая позволила нам сохранить то, что мы потеряли. И хоть война неминуема, и это только начало нашего пути я верю, что у нас все получится. Ведь у нас есть наша любовь. А ведь давно известно, что Любовь побеждает все.