В двух парсеках от него

      Утреннее солнце расцвечивает яркими красками тесную кухню: пляшет игривыми зайчиками на светлой столешнице, выделяя крошки, округлые коричневые пятна от чашек и недельную пыль по углам. Обычно меня бесит это, но сейчас настроение находится на настолько высокой отметке, что вид грязи совершенно не раздражает. Уже неделю шторы запахиваются только на ночь. Космолёт через двенадцать часов, и я как раз должен успеть не торопясь позавтракать, но пустая и тихая квартира напрягает, а тело требует действия.       Куртка, небольшая сумка и портфель с рабочим терминалом — много ли мне надо! Машина мягко взрыкивает и срывается с места от плавного нажатия педали — автопилот, кажется насупившись, молчит. Шлагбаум выпускает нас из недр подземной парковки на освещённую улицу и я добавляю газа. Целенаправленное, быстрое движение, самостоятельное управление транспортным средством придаёт осмысленность моему существованию. Впервые за последние полгода я ощущаю себя живым человеком, а не машиной с выключенной функцией чувств и эмоций.       Кофе, купленный в кофейне по дороге, оказывается на удивление вкусным. Я откидываю верх кабриолета, и тёплый ветер с тонким ароматом приближающейся весны весело треплет мои изрядно отросшие волосы. Любимая музыка звучит на полную катушку — плевать на общественные нормы и на ограничение скорости — тоже.       Звонок в тёмной комнате раздаётся внезапно и слишком громко. Я нехотя приподнимаюсь с дивана и смотрю на часы — на них, словно по заказу, светятся три нуля. Вставать не хочется, но это могут быть с работы: если звонок такой поздний, то точно что-то случилось, ведь все мои сотрудники знают, как я не люблю, что меня беспокоят по окончанию рабочего дня. Добегаю до куртки, висящей в коридоре и шарю по карманам в поисках карманного терминала. Звонок не прекращается — человек настойчив. Наконец, нахожу терминал и на секунду замираю, глядя на неожиданную надпись «Ник». Поспешно включаю видеосвязь.       — Микки!       Ненавижу, когда он меня так называет, но сейчас я настолько безумно рад звонку, что мгновенно прощаю.       — Привет! — дыхание перехватывает от одного вида родного лица.       — Как ты там?       Дурацкий вопрос. Что я могу ответить? Что моя жизнь скучна и уныла без него? Что я загонял до дыр все воспоминания, связанные с ним? Что мне, порой, хочется выть от безысходности?       — Хорошо... всё хорошо. Как ты, прижился уже на новом месте? Как работа? Оправдывает себя?       — Да, всё отлично! Представляешь, я сегодня первый раз проспал! Вечером закачаю новые часы с будильником — буду работать над собой. А вчера...       Я слушаю его, сидя прямо на полу в коридоре, и вглядываюсь в родное лицо, подмечая щетину и синяки под глазами. Я даже на таком расстоянии различаю усталость в голосе, потому с уверенностью могу сказать — он только что ввалился домой с работы и наверняка ещё ничего не ел. Он смешно хмурит ровные чёрные брови, рассказывая про строгого начальника, от чего на лбу появляются глубокие морщины. А ещё смешнее шмыгает носом — даже там, на круглогодично тёплой планете Рангус, умудрился простудиться!       «Николас, как же мне тебя не хватает!» — хочется кричать во всё горло, но я лишь киваю в ответ и внимательно выслушиваю. Глотаю информацию о его жизни — его жизни без меня — и стараюсь сохранить в памяти каждую секунду разговора, чтобы потом поставить на «replay» и смотреть до умопомрачения долго в любимые глаза.       — Майк, я соскучился. Прилетай, а! У тебя же есть неизрасходованный отпуск за прошлый год!       От этих слов щемит где-то в груди. Да, в прошлом году мы так никуда и не выбрались из-за этого трудоголика.       — Официально отпуск-то есть, только кто меня отпустит, когда на мне все наши проекты висят по факту.       — Да, на Рождественские каникулы хотя бы!       — Ник, не могу. Ты же знаешь, что в это время — самая работа. К тому же, что я буду делать — смотреть как ты там пашешь? Провожать каждое утро и ждать вечером? Это смешно!       — Ну... Мы не будем работать в праздники! Так что всю неделю я буду только твоим. Приезжай! Михаэль, пожалуйста...       — С тебя — билеты!       — Хорошо!       — Насыщенная культурная программа!       — Договорились!       — И завтрак в постель!       — Мик, ну, не наглей, а!       — Ладно, ладно, согласен на завтрак за столом. Для постели я знаю другое интересное занятие. — От его улыбки заходится сердце. Куда я похерил свою гордость?! А, не важно! Главное, что я буду рядом с Николасом, буду ощущать тепло его тела, слышать будоражащий голос и любимый запах, целовать... Оно того стоит!       — На какие числа тебе брать билет? Есть на этот понедельник на вечер и на...       Космопорт виден издалека, хоть и находится далеко за городом. За воспоминаниями недельной давности я совершенно не замечаю, как пролетают десять километров трассы. Кофе допит, желудок требует еды — ничего, сейчас на месте что-нибудь перекушу. Осталось совсем чуть-чуть, я увижу его, обниму и не буду отпускать так долго, как смогу. Хорошо, что придумали телепорты и заморозку — я бы не выдержал лететь к Нику четыре года. Хотя он тогда и не свалил бы на другую планету... Ладно, неделя, это не два года, потерплю в конце концов.       На подъезде к космопорту приходится снизить скорость. Я нахожу въезд на длительную парковку и включаю автопилот — мне лень парковаться самому. Крыша кабриолета медленно встаёт на место, отрезая от звуков улицы, музыка затихает. Жди, Николас, я уже почти лечу!