Сборник всякого по Наруто

— Жизнь - говно, - признался стакану Ирука и тут же икнул. Стакан, что характерно никак не отреагировал на признание. - Совсем - говно, - зачем-то еще раз уточнил чунин. Стакан и в этот раз промолчал, делая вид, что это его совершенно не касается. Ирукина квартира была наполнена тишиной и запахом крепкого алкоголя. На кухне царил бардак и хаос, вызванный резким приступом ненависти ко всему живому. Вообще, Ирука не был склонен к беспричинной злости и ненависти, но как и все люди был слаб к своим же темным сторонам. Сегодня вот был именно такой вот день слабости! Запустить в парочку глумливо пялящихся дзенинов банкой с тушью? Да, запросто, от всей души! В столовой садануть тарелкой по башке ненавистного коллегу? Нет, ничего проще и лучше! Показав язык, порвать отчеты Ширануи? О, всю жизнь мечтал, можно было даже сказать, что спал и видел! — Жизнь - говно, - стакан был то ли на половину полон, то ли всё-таки пуст. Мир уже невнятно плыл перед ирукиными глазами, обещая рассыпаться в радужный прах при первой же возможности. — Не могу не согласиться, - вежливо раздалось откуда-то с полу. На полу, рядом со стулом и столом, сидел Паккун и внимательно таращил на Умино свои большие карие глаза. — Чё нада? — Щенок интересуется идти ли ему домой или ты запустишь в него тоже чем-нибудь? — Щенок...? — Какаши, - поправился Паккун, правда, неохотно. Некоторые взгляды на жизнь очень трудно изменить и Ирука его в этом прекрасно понимал. — Нет, пусть тащит свою тощую задницу сюда. — Хорошо, - вздохнул мопс, аки мать вздыхает над нерадивым ребенком и, кажется, даже что-то буркнул типа: "Ну, за что мне это всё? Я старый и больной пёс". Ирука остался наедине со стаканом, который предательски молчал. Тишина становилась невыносимой и Умино, не выдержав её позорно разрыдался. Это было достойным завершением этого уродского пиздоблядского дня. Где-то далеко-далеко, рядом с деревом появился маленький песик. Песик, грязно матюкнувшись, задрал голову и поорал куда-то вверх: — Ты это, слышь, принцесса там рыдает. Иди, это, спасай его от него самого. Убивать ничем не будут. Рыдать - да. Листва зашевелилась. — Спасибо, - пес со хлопком исчез. А Какаши, убирая книгу в карман, почесал нос, - Блядские полнолуния!