Вторая волна

Я очень хорошо помнила, почему мы с Чаком больше не вместе, как и то, что дала обещание самой себе, никогда к этому не возвращаться, держаться подальше от парней похожих на Хансена младшего, а главное, от него самого. И это обещание не было пустым, на то были веские причины, горький привкус от которых по сию пору стоял в глотке. Мы долго не виделись, так мне было легче смириться. Я никак не могла подумать, что стоит мне увидеть Чака, все вспыхнет вновь. Мне самой сложно было описать свои чувства, меня к нему тянуло, пожалуй всегда, но я все еще была зла, обижена, но, что хуже всего, разочарована, потому нарушать своего обещания не собиралась. Но когда судьба мира повисла на волоске, когда многое стало зависеть от Чака, а он сам зависел от обстоятельств, что-то внутри дрогнуло. Я вдруг поняла, все, что было до настоящего момента, теперь не имеет значения, теперь важно только одно — что бы он вернулся. Я неслась сломя голову, боялась не успеть, но увидев, Пентекоста и Хансена младшего стоящих рядом, немного успокоилась, хотя шагу и не сбавила. Я пролетела мимо Геркулеса, еще несколько больших шагов и я буквально запрыгнула на Чака, крепко обнимая за шею. - Не делай такое печальное выражение лица. - проговорила я. - Тебе не идет. - Обними моего старика также... - едва слышно пробормотал Чак, крепко обнимая меня. - Ты поймешь, когда нужно. Я уже поняла... поняла к чему эта просьба. От этого у меня внутри все холодеет, я не хочу об этом слышать, даже думать не хочу. Я боюсь, будущее меня страшит. - Не смей прощаться. - проговорила я, проглатывая подступивший к горлу ком. - Вернись ко мне. Чак не ответил, только еще крепче сжал меня, а уже через мгновение отпустил. Я с трудом выпустила его из своих объятий и, кивнув маршалу, пошла к Хансену старшему. Металлические ворота закрылись за моей спиной с характерным звуком. Макс тихо заскулил. Я опустилась на корточки и потрепала собаку за ухом. - Все будет хорошо. - не знаю, кого я больше пыталась убедить, пса, себя, или же Геркулеса, который продолжал смотреть в точку, где еще недавно мог видеть Чака. Первый дрифт всегда дерьмо. Я это знала, как и то, что с Геркулесом все будет еще хуже. Я едва не заблудилась в воспоминаниях маршала, увидела себя со стороны. Первая картинка, шаттердом в Сиднее, я сижу на шее у Чака, и мы в голос распеваем национальный гимн, помню мы были пьяны. Следующая, я в больничной койке, вид жалкий, а Чак, повесив голову, сидит за дверью палаты прямо на полу, а я была уверена, он в тот раз так и не пришел. И последняя, я буквально вешу на шее младшего Хансена, оказывается, со стороны это было похоже на прощание. Синхронизация далась с трудом, но прошла вполне сносно. Годиться для первого раза и против кайдзю всего второго класса. Я была готова, Геркулес тоже. Бой не стал самым удачным ни для одного из нас. Три руки для двоих слишком много, это было сразу понятно, зато когда мы потеряли одну, все встало на свои места, и мы быстро расправились с пришельцем. Я сидела в шеттердоме все еще пытаясь прийти в себя. Все происходящее и сейчас казалось сном. Готтлиб носился перед маршалом так быстро, как только мог, учитывая его способности к передвижению и научными терминами судорожно пытался объяснить, что вообще произошло. - Хорошо, доктор Готтлиб, а теперь еще раз, только коротко и так, что бы это понял я. Общественность ждет официального заявления. - холодно произнес Геркулес, когда Герман замер в ожидании ответа. - Остаточное явление. - коротко выдохнул ученый. - Взрыв привел к нарушению в ткани мироздания. Выжившую тварь выбросило к нам, в место, где был разлом. Выжившую? Как после взрыва реактора кто-то вообще мог выжить? Хотя, если подумать, эти твари настолько немыслимы, что уже ничего не должно удивлять. - Кстати, когда я получу образцы? - влез Гейзлер. - Ньютон, заткнись. - посоветовала я. - Это может повториться? - спросил Хансен. Я и не заметила, как напряглась. Сейчас, я и сама не знала, что хотела услышать. - Я не могу дать однозначный ответ. - выдержав паузу ответил Готтлиб. - Явление может случиться в любую секунду, или не случиться вообще. В одно мгновение все стало сложнее, намного сложнее, чем было раньше. Прежде это можно было прогнозировать, предсказать, мы были готовы на столько, насколько это было возможно. - Этого нельзя заявлять в прессе. - глухо произнесла я. Не знаю, зачем я сказала то, о чем и так все знали. Но факт оставался фактом, стоит только обмолвиться о том, что мы не в силах контролировать ситуацию, начнется повсеместный хаос, а это первое, чего нельзя допускать. - Разумеется, рейнджер. - запоздало ответил Геркулес, посмотрев мне прямо в глаза. Давно меня рейнджером не величали. Я, наверное, и не сразу поняла бы, что обратились ко мне, если бы не пристальный взгляд, предназначавшийся мне. Я не могла отказаться, да и не хотела. - Мне воспринимать это как назначение? - все же уточнила я. - Да, пилот. - кивнул маршал. - Поздравляю.- негромко произнес Ньютон, который все это время сидел рядом со мной. - Было бы с чем. - хмыкнула я. Да, было время, когда стать рейнджером было моей мечтой, которой я смогла добиться. Мне нравилось управлять егерем, это чувство ни с чем не сравнить, ты и машина — одно целое, ты огромен, страшен и непобедим... хотя последнее оказалось не таким уж и верным. В прочем, я никогда не боялась проиграть, в моем представлении, всегда можно отыграться, и пусть это далеко не так, но мне шанс выпал. - О чем мы говорили? - устало спросил Хансен, когда молчание неожиданно затянулось. - Общественность не ждет. - безрадостно ответил Тендо. - Черт бы их побрал. - пробормотал Геркулес, поднимаясь со стула. Это уж точно, ждут они. Хотя и винить то людей не в чем, повод для опасения у них есть. - Но... как же мои образцы? - подскочил Ньютон. Маршал вышел из шаттердома дома даже не обернувшись. Доктор еще мгновение смотрел ему в след, а после как-то грустно вздохнул и сел обратно. - На дне океана твои образцы. - сообщила я. - Что за неуважение?! - снова подскочил Гейзлер и стал мерить шагами комнату. - С вояками совершенно невозможно работать. Я только усмехнулась. И не поспоришь, вояки, как выразился ученый, смотрят в суть, а иметь обширные взгляды вовсе не наш профиль, потому доктора здесь. - А есть еще что-то, чего мы не знаем о кайдзю? - спросил Чои. Что зря спросил, сам понял, причем почти моментально. Гейзлера пробило на целую речь о пришельцах, о том, что мы знаем ничтожно мало, и что нельзя упускать ни одной возможности. Я могла бы заснуть от скуки, если бы выражал он свои эмоции чуть тише. - В следующий раз я хочу получить от кайдзю все, выжать по максимуму! - Ньют набросился на меня. - А я бы надеялась, что следующего раза не будет. - в моем голосе промелькнуло холодное недовольство. Гейзлер поторопился от меня отступить. Я и не заметила, как начала злиться, а все знали — лучше меня не злить. - Ньютон, твой фанатизм не излечим. - проворчал Готтлиб. - Рейнджер, не воспринимайте его всерьез. И все же это трогательно, Герман ворчит на него без остановки, а от меня готов защищать. Я снова лишь усмехнулась: - Я и не злюсь. К тому же, в нашем деле излечимых болезней не бывает.