Неоднозначное решение

Кажется, это так просто — взять человека за руку и отвести в сторону. Поговорить. Посмотреть в серые глаза с прожилками более светлого цвета, где хотелось бы читать мысли. Но на самом деле это самое тяжелое, что можно было бы себе представить. Гарри шел по коридору, слыша шаги Малфоя за своей спиной, стук в стук со своим сердцем. Щека все еще горела, но зато голова была холодной. Как не удивительно, Панси его отрезвила от собственный тягостных размышлений, дав пинка в нужную сторону. Им действительно пора было поговорить и обсудить происходящее. Время прятаться уже прошло. — Поттер, — произнес за спиной Драко, останавливаясь. — Дальше идти уже некуда. Тут и так никого нет. Сколько решимости нужно, чтобы собраться и обернуться? Гарри закрыл глаза, выдыхая. Ну да. Дальше идти уже некуда, остается только встретиться глазами с тем, о ком он, не переставая, думал последнее время. Он разворачивается на пятках, словно на дуэли. Вот только палочка лежит в кармане, а руки пустые. Драко выглядит грустным и даже немного несчастным. Не нужно быть провидцем, чтобы понимать, почему именно эти эмоции вырисовываются на его лице. — Поттер, — вновь зовут его, не двигаясь. Между ними пара шагов, а кажется будто целая пропасть. — Я много думал, — выдыхает Гарри. С таких ран лучше пластырь дергать рывком, чтобы не было соблазна растянуть это на вечность. — Я много думал о том, что ты изменился. Ты вроде как тот же Малфой, и точно являешься Драко. Но ты… не тот Малфой, которого я, казалось бы знал. Ты значительно выше стал за короткое время. Ты больше не обращаешь внимание на неудобства, которые раньше ты не переносил. Подвороты штанов, песок на ботинках, лужи. Я могу перечислять вечность. Он смотрит прямо в глаза замерзшему Драко. Делает шаг вперед, цепко смотря ему в лицо. — Я всегда думал, что ты засранец. Думал, мол, ты лишь ребенок из богатенькой семьи. Что ничего из тебя толкового не вырастет, чем просто копия твоего же отца, умеющего лишь шипеть словно подколодная змея. Драко хмурится. Но молчит. А Гарри продолжает свой монолог, даже если потом будет жалеть о словах. — Я думал, что знал тебя. А потом ты протянул мне руку, когда никто другой не мог. Но ты же этого не помнишь, да? — кривит губы Гарри. — Ты Малфой. Но не тот Малфой, кто был со мной в войне, да? Кто тогда был тем мальчиком с твоим лицом? Драко сцепляет зубы, двигая желваком. И когда говорит, его голос на два тона холоднее обычного: — Поттер, ты серьезно хочешь сейчас обвинять меня в том, что я после лета перестал быть чистюлей, к которому ты привык на первых курсах? — Почему ты меня поцеловал? Вопрос звучит в тишине. Гарри слышит стук крови в своей голове, пока смотрит на Малфоя. Наверное, разница реально есть. Между тем Драко и Драко сейчас. А может ее и нет, и все остальное — только разыгравшееся воображение. — Потому что за последние три года ты единственный человек, кому на меня не плевать, — честно отвечает Драко. Он выдыхает, тяжело и много, проводя рукой по волосам. — Ты прав. Я не тот мальчишка, с кем ты учился в последние годы. То была иллюзия моего учителя, созданная на моей крови и слюне. Меня заверили, что иллюзия будет создавать выбор на основании моих принципов, вот только я вырос, а иллюзия нет, потому что она лишь придуманный я на основе первых годов обучения. Но значит ли это, что мои чувства к тебе в этом случае не настоящие? Нет. Я увидел тебя этой осенью, и за эти месяцы ухитрился влюбиться. Ты… ты неподражаем, Поттер! Словно бы и тот мелкий раздражающий гриффиндорец, который выносил мне мозги, а сейчас ты изменился. Стал сильным, независимым и непоколебимым. Но остался таким же добрым и наивным, как и тогда. Драко отворачивается к узкому окну, которое впору называть бойницей. Он царапает кирпич ногтем, наблюдая за тем, как красное крошево размазывается по коже. Смотреть на ошеломленного Гарри не хочется. Он понимал, что его чувства вероятнее всего односторонние, и гриффиндорец не примет их. Однако, если не сейчас, то потом он уже не наберется смелости признаться в этом. — Ты не ослышался. Я действительно влюблен в тебя. И не только потому, что ты делишься со мной магией, хотя, не буду спорить, это дало значительный перевес. Драко закрывает лицо руками. Он бы разревелся, но не при Поттере. Если драконы и закалили его душу, то как раз для таких моментов. Все внутри его сжимает крепкой рукой, выцеживая слезы, но он держится из последних сил. — Я не жду от тебя ответных чувств. Я понимаю, ты встречаешься с рыжей. Она… судя по всему, хорошая девушка. — Что за хрень ты мне тут несешь?! — рычит Гарри. Он с силой ударят по стене кулаком. Малфой вздрагивает, поднимая на него взгляд. Поттер выглядит чертовски злым и взбешенным, хотя и стоит на месте. — Твоя иллюзия значит тут шушары наводила, с ума едва не свела твою маму, как и меня. А ты получается типа и ни при чем?! А сейчас ты мне втираешь про любовь, потому что ты меня осенью увидел?! — Я не знал, что мое место заняла иллюзия. Это решение принимали без меня, — сухо отозвался Малфой. — Скажешь, что ты меня этой осенью заметил и ничего не почувствовал? — Я?.. я ничего не., — осекся Поттер. А ведь и вправду. Разве это не он сам стоял на перроне, засмотревшись на Малфоя, пока держал чемоданы в руках? Разве это не он сам позаботился о нем сначала на поле, одолжив свой свитер, а потом уже и разделив магию? Разве это не он сам привязал к себе Драко ежедневными ритуалами со вливанием, а потом еще и сам кончил в его руках, наслаждаясь их единением? Гарри еще раз ударил по стене. Кулак обожгло болью, но в голове стало как-то значительно полегче. — Малфой, мать твою! Почему ты каждый раз все внутри меня переворачиваешь? Тебе нравится издеваться надо мной? — Издеваться? — поднимаются светлые брови. — Я ни разу с момента возвращения не сделал тебе ничего плохого. Я даже не давлю на тебя, хотя я бы мог. — Дай сюда твои чертовы руки, — зло подходит Гарри ближе. Он дергает Малфоя за рукава, задирая одежду до локтя. Его пальцы сжимают кожу, передавая магию. И пока он так стоит, сначала нахмуренно и зло, Драко видит, как потихоньку морщинки на лбу разглаживаются. — Все так же приятно? — спрашивает он аккуратно. — Да. Гарри ответил, как отрезал, недовольно смотря на свои руки. Он молчит наверное минуты три, пока Драко не насыщается, а рисунок на спине чувствительно сворачивается в спящий клубок. Поттер гладит его вдоль вен, до самых ладоней, после чего нехотя заканчивает передачу. — С твоей иллюзией у меня были особенные отношения. Мне… мне неприятно думать, что меня так обманули. Я действительно думал о том, что тебе пришлось пережить на войне, как это в целом отразилось на твоем самочувствии. И мне странно понимать, что ты всего этого не проходил. Это злит! — он поднимает глаза и смотрит на Драко, ловя его взгляд. — Но ты прав. То, что если наше прошлое не совпадает, не значит, что наши чувства сейчас не настоящие. Драко распахивает глаза, неверяще смотря на него. — Поттер, правильно ли я тебя понял, что… — Ничего я говорить не буду! — вскипел Гарри. Он отпускает руки слизеринца, засовывая свои в карманы. … Все спуталось в моей голове в одну кучу. Иллюзии, ненастоящий Драко, его невнятный учитель, способный создавать такие впечатляющие живые копии. Его признание. «Я влюблен в тебя.» Мне на миг показалось, что я больше никогда не смогу вздохнуть. Сердце стучит так быстро, что хочется прижать к нему ладонь, чтобы пригладить и успокоить. Кажется я так и делаю, пока смотрю на его вытянутую фигуру в ученическом плаще. Мне видно, как у него на груди едва застегнута рубашка по новой моде — с треугольным вырезом и этой мини-стоечкой по окружию шеи, отчего шея кажется еще длиннее. Мой взгляд скользит по белоснежной коже, почти прозрачной, словно не видевшей никогда солнца, а этот мерзавец повторяет, что влюблен в меня. Меня злит, что он ничерта не помнит. Не помнит, как меня держали в подвалах его дома, как мое лицо распухло под жалящим заклинанием, как он сам стоял возле того, кто мог лишить меня жизни, всего одним словом решив мою судьбу. Меня, конечно, это все злит. Он протянул мне руку тогда, когда никто другой не мог, а сейчас мне говорят, что это все была иллюзия, а не настоящий парень. Любой бы на моем месте вышел бы из себя. Однако, если отбросить это все в сторону, разве тогда он был для меня особенным? Нет. Но стоило мне его увидеть сейчас, стоило мне тогда лишь коснуться его плеча еще на перроне, как с того же мгновения Драко приковал меня к себе. Все больше и больше, его запах черемухи на белой коже, его мягкий голос и взгляд острее бритвы — я был зачарован с самой осени, не отходя от него ни на шаг. И не мудрено, что он меня поцеловал, предложив отбить меня у Джинни. Он влюбился в меня. Черт. Думаю, я влюблен в него тоже. — Поттер, правильно ли я тебя понял, что… — Ничего я говорить не буду! — выдыхаю я. Его руки мягкие, но мне стоит отпустить их. И спрятать свои, пока я вновь не захотел его касаться. Мои щеки горят, теперь уже обе и не от пощечины, а от жара, поедающего меня изнутри. — Как же ты меня бесишь, Малфой! — Бешу? Или нравлюсь? — уточняет засранец, наклоняя голову. Ему ничего не стоит сделать шаг вперед, но он стоит. И тогда этот шаг делаю я, притягивая его за край мантии. Наши губы касаются. Поцелуй истомой разливается по моему телу, пока он касается меня, сминая губы. Мягкий, сладкий… Кажется, у меня кружится голова, и тогда его руки поддерживают меня, пока поцелуй спускается на мою шею колкими ощущениями. Драко лижется, кусает кожу у ушка, и от этого слабеют колени. Хотел бы я не чувствовать всего этого, чтобы понимать, что происходит. Вот только вместо этого я сгораю в его объятиях, позволяя целовать снова и снова, словно думал об этом всю ночь. Хотя о чем это я? Я же и вправду думал об этом, каждый раз вспоминая тот поцелуй в раздевалке. — Малфой… остановись. Мой голос дрожит, но я кое-как выдавливаю слова. В голове пусто, мне лишь хочется еще и еще. Но не в коридоре же, где любой может увидеть нас? — Поттер, ты весь красный, — улыбается он, хотя и сам выглядит довольным и спелого сочного оттенка. Губы пылают, даже когда облизываешь. — Мне нужно на занятия. Давай завтра? — Хорошо. Завтра. После занятий, у слизеринской спальни старосты, — назначает он первое свидание. Поправляет свой плащ, приводя себя в порядок. — И… Гарри, спасибо за магию. Я киваю. За магию — это за перелив или за поцелуй? Вот как его понять? Черт. Я закрываю глаза, облокотившись на холодный каменный подоконник. Кажется я серьезно влип. Губы все еще горят, стоит их коснуться пальцами. А я как придурок, улыбаюсь и злюсь.