И придут тени

Хотелось закрыть глаза и просто сдаться. Это все... Конец. Я не знаю, что делать, в какую сторону броситься, чтобы бить Тень. Их слишком много. В эту секунду Гриша прикоснулся ладонью моей руки. "Я. При чем тут я? Дело не во мне. Они должны жить!" Буквально крикнула мысль. И во мне с такой силой разгорелось это желание, что оно заполнило всю меня полностью. Я закричала что-то и с новыми силами подняла меч. И тут случилось нечто невероятное. Вокруг меня разлился огромный серебряный шар, покрывающий и меня, и ребят. Словно щит, сквозь который не могла пробиться Тьма, безуспешно тянущая к нам свои отростки. Мой меч, не замечая этой преграды, продолжал уничтожать Тьму, и в это время, аккуратно отступая, я вела ребят к ближайшему дому, до которого еще не добрался черный кошмар. - Идите в дом! - крикнула я, поняв, что между ребятами и входной дверью нет Тьмы. Мой щит истощался и видно было, как подрагивает уже совсем тонкая серебряная завеса под напором черных созданий. Я не видела, что происходило за спиной, но зато четко услышала как хлопнула дверь. Очень вовремя. Щит почти растворился в воздухе и уже не сдерживал Тьму, вместе с ним исчезали и мои силы. Пот застилал глаза и нестерпимо хотелось заплакать и сдаться. Стать маленькой и беззащитной. Но я стискивала зубы до боли в скулах, заставляя себя продолжить неравный бой. Я больше не отступала, но и не шла вперед. Если сдвинусь хоть на шаг - будет только хуже. Назад - дом, где не только Гриша с Варей, но и хозяева жилища. Вперед - мне конец. Цугцванг, как сказал бы мой отец, любитель шахмат. И я стояла, словно вросла ногами в землю. Пытаясь просто защититься. Вдруг мой меч врезался в пустоту, пробив воздух. Я покачнулась вперед от неожиданности. Вокруг меня была ночная темнота, но не было Тьмы. Я даже с каким-то удивлением огляделась. Ничего... Пустота улиц сбивала с толку. Я же не могла победить. Тьмы было слишком много. Но все же... Собрав последние силы я прошлась по главной городской улице, вернулась к лесу. Лишь звенящая тишина и мягкий свет луны, выглянувшей из-за тучи. Я покачала головой, не веря своим глазам. Неужели у меня получилось? В Лесном я пробыла еще ночь, чтобы удостовериться, что Тьма больше не придет сюда. А весь день перед этим я дико смущалась от радостного внимания людей, делающих из меня какого-то героя. Каждый житель городка пытался зазвать меня к себе в гости, накормить чем-нибудь вкусненьким и послушать о победе над Тьмой. Но я стойко держалась, вежливо отказываясь. И провела день в обществе Гриши и Вари. Девушка грустила из-за потери маленькой Плюшки, а я пыталась отвлечь ее рассказами о жизни в Новом, пока Гриша приводил в порядок их дом. Я с волнением и страхом ждала вечера, и когда солнце ушло на закат, еще пару часов ходила по окрестностям, но так и не обнаружила никаких признаков Тьмы. Гриша с Варей нетерпеливо ждали моего прихода и радостно восприняли новости о том, что жизнь их вернется в уже привычное мирное русло. Прощаться с ребятами было немного грустно, но я действительно хотела быстрей попасть в Новый. Соскучилась по дому, мальчикам и Ире. К тому же хотелось разобраться с кучей вопросов, скопившихся в голове. Было еще одно - беспокоило плечо, задетое Тенью. Странное пятно, похожее на ожог, все сильнее болело, напоминая о себе при каждом движении. Еще хотела по дороге еще раз заехать к деду Ефиму, может приютит еще на одну ночь, послушаю его рассказы, да странные выдумки-предсказания. К его дому я подъезжала на вечер второго дня, после того, как покинула Лесное. Плечо все сильнее зудело, казалось, что пятно даже расползается сильнее по руке. Даже была мысль плюнуть на все и не останавливаться на ночевку - все равно уснуть уже вряд ли толком удастся. Но, кроме меня, отдых просто жизненно необходим был Паяцу. Об этом забывать было нельзя. Домик уже виднелся сквозь деревья. Но что-то показалось мне странным. Какая-то необъяснимая тишина. В висках застучало от волнения. Я спешилась и, ведя под уздцы Паяца, быстро пошла к избушке. Во дворике, таком аккуратном и ухоженном при моем отъезде, царил настоящий бедлам. - Дед Ефим! - крикнула я, но ответом была лишь тишина. - Леший! Леший! Из домика раздалось еле-слышное поскуливание. Я бросила уздечку и рванулась во внутрь. Посреди домика на полу лежал дед Ефим, прикрывающий своим телом собачку. Не обращая внимания на лужу крови вокруг старика, упав прямо в нее на колени, я долго и безуспешно пыталась найти пульс или услышать хоть легкое дыхание. Только спустя несколько минут, ко мне пришло осознание, что это бесполезно и чудесный старичок, к которому так хотелось еще не раз заехать в гости, мертв. По щекам текли горькие слезы, словно я потеряла кого-то очень близкого. Хотелось упасть и проплакать так до утра от невозможности что-то изменить. Но из-под руки Ефима опять раздалось легкое поскуливание. Я с трудом отодвинула тело старика. Он не боялся умереть, пытаясь защитить своего лучшего друга. Освободившийся от тяжести тела Леший, тут же кинулся к лицу хозяина, облизывая и тыкаясь носом, пытаясь разбудить Ефима, уснувшего мертвым сном. - Не надо, не надо, - тихо приговаривала я, оттаскивая собаку и прижимая рыжее создание к себе. Так мы и сидели. Я и Леший. И тихо плакали о своем горе. Прошел не один час, в окно уже голубоватым светом проникала луна, когда я осознала - нет смысла просто так плакать. Надо понять, кто мог так поступить с беззащитным стариком. Это явно дело рук человека. Тьма не оставляет следов. И даже она не может быть так жестока. Дед Ефим рассказывал мне, что как-то к нему уже приходили злые люди. И я была уверена - это их рук дело. Больше просто некому. Слезы высохли. Осталась дикая злость. В конце-концов я Тень, а ночь - мое время. Я вывела Лешего из дома, боясь, что рядом с погибшим хозяином ему станет еще хуже, привязала его рядом с крыльцом. Паяц мирно дремал недалеко от дома и на всякий случай, я привязала и его, чтобы конь не пошел за мной следом. - Последи за псом. Ему сейчас нужен хоть кто-то, - шепнула я коню, вздохнула поглубже, сжав покрепче эфес меча и шагнула в непроглядную темноту леса, следуя за грубо разломанными ветками деревьев, ведущими меня, словно следы, за теми, кого в этот момент я уже не считала людьми.