И придут тени

- Да успокойся! - Николай схватил меня за плечи и резко поднял в стоячее положение. Я, наконец, перестала орать и открыла глаза, почувствовав, что на моей груди больше нет непонятной тяжести. Зато у моих ног раздался небольшой "Плюх". Я осторожно посмотрела вниз. - От дождя, - коротко пояснил Николай, тоже глядя на кусок рубероида с крыши. - Зато встали пораньше, - криво улыбнулась я, чувствуя себя совершенно глупо. Сквозь дырявую крышу было видно, что рассвет только занимается, но нам это было только на руку. Мы успели перекусить и собрать свои вещи прежде, чем совсем рассвело. Дождь закончился ночью и лишь с пологой крыши все еще падали редкие капли, звонко разбиваясь о землю. А небо было чистое, безоблачное, предвещая теплый солнечный день. И все же хотелось побыстрее убраться из этой маленькой деревушки, страшась того, что можно было увидеть при дневном свете. Наши лошади за ночь выели всю близлежащую траву и выглядели весьма довольными. И тут я поняла, что утро добрым не бывает, не только касательно сегодняшнего пробуждения. Мои мышцы не только болели, но и совершенно одеревенели. Если встать мне сегодня, хоть и весьма странным способом, помог Николай, выйти из дома - я кое-как вышла, то как сначала оседлать, а потом еще и сесть на лошадь - я не представляла. Из моего горла вырвался тяжкий стон. Николай засмеялся. Я, конечно, обиделась. Но, когда он забрал из моих рук седло и положив его на спину Паяца, начал затягивать подпругу, я поняла, что все-таки напарник у меня замечательный. Потом он забрал у меня седельные сумки и меч, прикрепив это все на свои места. - Теперь твоя очередь, - Николай продолжал улыбаться, легко закидывая мое, отказывающееся двигаться тело, на лошадь. - К вечеру должно полегчать, - почти утешил он меня, уже подходя, к спокойно стоящей и наблюдающей за мной, влажными, словно смеющимися, глазами, Бае. И совсем уж удивил меня мой спутник, когда выезжая со двора дома, он взял Паяца под уздцы и спокойным голосом сказал мне: - Закрой глаза, как из деревни выедем, я скажу тебе. Я с облегчением и, даже некоторой радостью, сделала то, что он сказал. Увидеть при ярком утреннем свете то, что мы проезжали вчера, было бы для меня настоящим кошмаром. А сейчас я слышала лишь успокаивающее пение птиц, пытаясь сосредоточиться только на этом. - Можешь открыть глаза, - раздался голос Николая спустя несколько минут. Деревня уже осталась далеко позади и мы, по тропинке, продвигались к большой дороге, по которой лежал наш дальнейший путь. Какое-то время мы ехали молча, я задавала сама себе тяжелые вопросы, возникающие в голове и, при этом, пыталась не свалиться с коня. Хотя при каждом шаге Паяца я морщилась от неприятной боли в мышцах. А мысли окончательно переполнили мои мысли. - Везде так? - спросила я вслух. - Как? - Николай ответил не сразу, я даже успела решить, что он не слышал меня. - Как в этой деревне... Погибшие люди... - с трудом сформулировала я. - Скорее всего - да. Я не знала, что мне хотелось услышать. Опровержения моих мыслей? Но я же понимала, что ответ таким и будет. Впрочем, как и мои мысли, он меня не радовал. Одно дело - знать, что люди, в большинстве своем, погибли. Это было похоже на сюжет плохого ужастика. И, словно, я нахожусь в кино, в зрительном зале. А теперь я поняла, что на самом деле мы - по ту сторону экрана. И самое ужасное, что это совсем не кино. Это какая-то жуткая реальность, от которой никуда не деться. За весь оставшийся день мы с Николаем больше толком и не разговаривали. Лишь обменялись парой фраз на привале. К середине дня мои мышцы разошлись и почти не болели. С одной стороны - я почти могла наслаждаться видами весенней молодой природы, раскрашивающей ярким зеленым цветом все вокруг. Даже, утоптанная и укатанная машинами за долгие года, дорога покрывалась мягкой травой. Месяц без людей делал свое дело. И, как не грустно признавать, нашему миру без людей было куда лучше. К вечеру мы поняли, что еще одну ночь нам предстоит провести под открытым небом. К закату, до места нашего прибытия оставалось еще несколько часов. Лошадям надо было передохнуть, как, впрочем, и нам. Больше экспериментировать нам не хотелось и мы не стали искать ближайшую деревню, вернее то, что от нее осталось. Да и ночь обещалась быть ясной. Углубляться в лес тоже не хотелось, уж больно призывно разносился по округе волчий вой. Так что мы отошли на несколько метров от дороги, расположившись около кромки деревьев. Единственное, что успокаивало - мерно полыхающие языки быстро разведенного костра, призванного не только согреть нас, но и отпугнуть диких животных. На удивление, эта ночь прошла спокойно. Несмотря на потухший костер, животные нас не беспокоили, не пошел неожиданный дождь, лошади мирно паслись рядом. С утра у меня снова болели мышцы, но уже не настолько, как в прошлый день. Я даже смогла самостоятельно собрать свои вещи, оседлать Паяца и даже сесть на него верхом. - Долго нам еще добираться? - спросил Николай, когда солнце уже стояло в зените. - Мы почти на месте, - ответила я. И через несколько минут свернула на ответвление дороги, ведущее нас сквозь поле, на котором раньше явно засеивали какие-то сельскохозяйственные культуры. И сердце мое быстро забилось, когда далеко впереди показались, словно игрушечные, домики, похожие на те, в которых теперь жили мы. Только, конечно, их было заметно меньше, чем в Новом. - Я же говорила - почти на месте, - улыбнулась я. Мне так безумно хотелось сейчас увидеть каких-то других живых людей, кроме Николая, что я совсем забыла о цели нашего визита. Но мое забытье длилось недолго. Стоило нам въехать в деревню, как изо всех домов стали выходить люди. Они были явно напуганы, но при виде нас их лица озарялись радостными улыбками. - Не нравится мне это, - мое тело передернула дрожь волнения. - Люди от нас ждут чего-то. И это что-то очень серьезное. - К ним пришла Тьма, - словно напомнил мне Николай. - И только мы можем с ней справиться. Я должна была это понимать. Еще в тот момент, когда согласилась поехать в Каменистый. Я должна была осознать это за больше, чем два дня пути. Но мой мозг отказывался принимать факт того, что мне надо кого-то спасать, что от меня зависят другие жизни. - Нас ждут, - Николай кивнул на небольшую площадь посреди деревни. Там стоял мужчина, нервно потирающий руки. Поняв, что мы его заметили, мужчина помахал нам и как-то смущенно улыбнулся. Мы остановили коней в паре метров от него и спешились. Мужчина тут же подошел к нам ближе и по очереди, сначала Николаю, потом мне, протянул ладонь, и крепко пожал руки. - Я глава деревни. Меня зовут Анатолий. Мы тоже представились. Пока длилось знакомство, вокруг нас уже собрались люди. - Чувствую себя рыбкой в аквариуме, - тихо пробубнила я. Анатолий услышал мои слова. И тут же засуетился. - Пойдемте, пойдемте, - сделал он приглашающий жест рукой. - Я размещу вас, а о лошадях позаботятся. Из группы людей отделилась молодая девушка, на руке которой я увидела метку, как у Потапа. "Конюх". Я сразу передала ей поводья Паяца. А вот Николай так не торопился. - Надо забрать вещи, - напомнил мой спутник. Я покраснела от неловкости, что могла об этом забыть, но тут же подошла к седлу своего коня, чтобы снять сумки и меч. После этого девушка увела Паяца и Бею, чтобы те могли получить свой заслуженный отдых. А мы с Николаем двинулись за Анатолием, провожаемые взглядами жителей деревни. Глава Каменистого довел нас до двухэтажного дома, где на крыльце уже поджидала женщина и трое разновозрастных ребятишек, совсем не похожих на Анатолия. Было понятно, что здесь распределение было мало отличающимся от того, что происходило в Новом. А в доме нас встречал горячий обед из капустных щей и вареной картошки со сливочным маслом. И это было поистине чудесное лакомство после двух дней на сухом пайке. А еще чудесно пахло травяным чаем, так контрастирующим со скудным запасом воды в наших флягах. Но расслабиться и насладится едой мешала речь Анатолия, из-за которой он даже отправил детей в комнаты. Сначала меня удивило - а почему просто не пустить их поиграть во дворе, но слова главы делали все более понятным. - Я узнал о том, что стану главой Каменистого в тот день, когда всех распределяли по местам жительства. Именно тогда мне рассказали о том, что для других жителей осталось закрытой темой. И о Тьме я узнал тогда же, как и о том, что делать в этом случае. Но я совсем не мог ожидать, что именно мою деревню эта беда настигнет первой и так быстро, - Анатолий слегка побелел и начал нервно крутить пальцы. - В ту ночь, четыре дня назад, погибли трое. И их смерть не была безболезненной. Вся деревня слышала их крики, но когда люди сбежались к месту происшествия, от тех остались лишь странные черные пятна на земле, а вдалеке были видны пугающие огромные очертания. Тогда я и понял, что это та опасность, о которой меня предупреждали в самом начале. И я сделал все, что должен был. Через Переговорщика сообщил в Новый, жителям запретил ночью выходить из домов. Но вчера днем... Их стало слишком много... И они стали появляться и в светлое время. Погибло еще пятеро, двое уже в своих домах, - глава деревни тяжело вздохнул. - Мы бессильны против Тьмы. Вы - наше единственное спасение. Ложка со щами со стуком упала из моей руки, разбрызгав остатки содержимого тарелки на стол. "Я не готова!" - проносилось в моей голове. "Я не могу!". Я просто боялась. Боялась потерять все, особенно свою жизнь, почему-то гораздо меньше задумываясь о судьбах людей деревни. "Надо бежать!". Вечер окрашивался малиновым закатом. Я стояла рядом с Николаем посреди деревни, дрожащей рукой сжимая эфес меча. И видела приближающиеся темные, словно из самых глубин земли, куда никогда не проникал солнечный свет, очертания. Они напоминали гигантских призраков, потому что не имели четкой формы. Казалось, им нет преград, они везде - на земле и на небе. И по мере их приближения на меня волнами начал накатывать страх. Тот, который был знаком мне по тренировкам с Юрием. Опять в моих ушах стояли выстрелы и злые выкрики мужчин. И в этот момент я запаниковала. - Я не могу, - иссохшими от быстрого дыхания губами, прошептала я. - Не могу... И упала на колени, уронив на землю свой меч.